Основные черты хозяйственного механизма. Характерной чертой развития хозяйственного механизма Южной Кореи является всеохватывающая роль государства

Характерной чертой развития хозяйственного механизма Южной Кореи является всеохватывающая роль государства. Правительственный контроль над развитием хозяйственной сферы был предусмотрен основным законом страны. Капиталистические отношения «насаждались» сверху, и одновременно происходило их становление в недрах хозяйственного механизма при повышенной роли внешнего, эндогенного фактора. Государство обеспечивало централизованное воздействие на сферу социально-экономических решений, что проявлялось в стимулировании развития крупнейших объединений, слияния банковского и промышленного капитала, создании государственного сектора. Оно стремилось не допускать разорения мелких предпринимателей, чтобы избежать переполнения рынка труда безработными.

Особенности структуры частного капитала. Обеспечение роста экономики и экспорта требовало создания необходимых условий для развития компаний, чтобы конкурировать на международных рынках, быть двигателем догоняющего развития и направления, а государство могло управлять этим процессом.

Процессы концентрации и централизации капитала привели к возникновению крупных финансово-промышленных групп — чиптан, или чеболь. Они сформировались на базе торговых фирм и включают компании различных отраслей, являясь огромными конгломератами. Примерно 50 групп играют доминирующую роль в хозяйстве страны (1964 г. — шесть объединений). В их число входят «Хёндэ», «Самсун», «Дэву», «Лакки-Голдстар», «Тэу».

Особенность развития производства крупных объединений состояла в том, что они руководствовались не краткосрочными целями получения прибылей, а стремились сохранить и усилить позиции на рынке, переходя от одного сектора производства к более высокому в технологическом отношении. Если в конце 40-х — начале 50-х годов они сосредоточивали свою деятельность на таких отраслях, как производство бумаги, сахара, текстильных изделий, то в конце 50-х — в начале 60-х годов — на производстве черных металлов, нефтепродуктов, судов и т.д. По мере экономического развития эти корпорации постепенно выходили на международные рынки.

Их значение в экономике страны возрастало. Так, в начале 80-х годов на долю десяти крупнейших объединений приходилось 20% продукции обрабатывающей промышленности, а в конце 80-х годов — уже 23% по добавленной стоимости. В середине 90-х годов оборот 10 крупнейших чеболь был равен примерно половине ВВП, более 35% промышленного производства.

В создании и развитии крупных объединений большую роль сыграло правительство, действовавшее по принципу «сделать мощным государство». Рост чеболь во многом поддерживался благодаря созданному для них льготному финансированию. На них приходилось приблизительно 75% всей суммы банковских кредитов, предоставленных частному сектору в конце 70-х годов. Кроме того, государство само вкладывало капитал в эти группы. В результате Южная Корея в отличие от других развитых стран имеет менее здоровую концентрацию экономической мощи, которая создает двойственную структуру внутреннего рынка.

Промышленные группы контролируются семейным капиталом. Около 50% компаний контролируется отдельными семьями (в Японии — 10% компаний): 15 семей владеют 38% зарегистрированных активов, стоимость которых равна 129% ВВП. Семьи-основатели владеют 60% акций в 30 крупнейших чеболь, 3/4 входящих в них фирм не числятся на фондовой бирже. С одной стороны, это указывает на происхождение богатства (основатели групп увеличивали его за счет тесных связей с военными диктаторами), а с другой стороны, на то, что отношения внутри групп строятся на нерыночных принципах. Центрами чеболь являются инвестиционные тресты.

Семейное и перекрестное владение акциями приводит к тому, что основным источником привлечения капитала являются займы (кредиты банков, облигации). Выпуск акций в 90-е годы составлял 10—12% привлекаемых средств. Перекрестное владение оборачивается тем, что финансовый кризис ставит на грань распада всю чеболь.

Государственный сектор. Другой отличительной чертой социальной структуры южно-корейского хозяйства явилось создание весьма мощного государственного сектора, основу которого составила бывшая японская колониальная собственность. Значительная часть государственной собственности сформировалась в 60—70-е годы на базе специального закона в целях развития промышленности и становления экспортно-ориентированной экономики. Государственная собственность охватывает электроэнергетику, строительство шоссейных дорог, производство черных металлов и химических удобрений, использование гидроресурсов, морской промысел, мелиоративные работы в сельском хозяйстве. В 1981 г. 24 государственные корпорации давали 10% ВВП.

Механизм хозяйствования Южной Кореи с 1962 г. неразрывно связан с планированием экономической деятельности на основе пятилетних планов экономического и социального развития. С 1963 г. в стране действовало Управление экономического планирования, функции которого в 1994 г. были переданы министерству промышленности. Планирование охватывало различные производственные и региональные разрезы хозяйственной активности, и ему был присущ в определенной мере нормативный характер. Выработка плановых ориентиров происходит с участием Федерации корейской промышленности, представляющей интересы крупнейших компаний.

Важное место в рамках планирования и планов экономического развития в первой половине 80-х годов было отведено такому аспекту структурной перестройки, как свертывание производственных мощностей в отраслях, утративших по разным причинам свои сравнительные преимущества в конкурентной борьбе, перелив труда и капитала в другие отрасли. Как и в Японии, в Южной Корее в ряде промышленных отраслей были созданы так называемые депрессионные картели. В рамках таких картелей предприятия и фирмы при содействии правительства договаривались о добровольном сокращении объемов производства, сохранении лишь части наиболее эффективных и конкурентоспособных производственных мощностей и об условиях перепрофилирования или продаж тех мощностей, которые стали ненужными.

Подобное положение складывалось в электронной промышленности, в производстве минеральных удобрений, в судостроении и других отраслях, при планировании развития которых в прошлые годы были допущены просчеты в прогнозах сбыта или в связи с резким изменением обстановки на международных рынках. Финансировали деятельность депрессивных картелей коммерческие банки под гарантии правительства.

При направляющем воздействии государства происходило развитие капитализма в сельском хозяйстве. Важной вехой развития аграрной сферы было кооперирование. В 60-е годы создавались снабженческие, сбытовые и кредитные кооперативы, в 70-е годы — «коллективы совместной обработки земли». Организация коллективных хозяйств под контролем государства проводилась в рамках движения за новую деревню, начатого в 1972 г. Оно включало улучшение дорожной сети, мелиорацию и механизацию, создание в сельской местности предприятий для обеспечения работой разорившихся крестьян.

Кредитная система находилась под жестким контролем государства. В начале 60-х годов банки были национализированы, но в дальнейшем реприватизированы. Государственный банк обеспечивал правительству дополнительный контроль над деятельностью финансово-промышленных групп. Связь правительственного банка и ФПГ создавала внутренний рынок финансирования, который функционировал более целенаправленно, чем финансовая система свободного рынка, но способствовал увеличению краткосрочной задолженности.

Финансовые институты, которые контролировались государством или находились в его собственности, предоставляли в основном целевые кредиты и наблюдали за их использованием. Кредиты предоставлялись на длительный период на льготных условиях, пока компании не становились конкурентоспособными на международных рынках. Правительство прямо или косвенно контролировало до 2/3 капиталовложений, при этом в 60-е годы оно финансировало 20%, в 1972—1975 гг. — 14,5, в 1976— 1980 гг. — 20, в 1981—1984 гг. — 24,4% капиталовложений.

Трудовые отношения. Особое положение в системе взаимоотношений факторов производства занимала рабочая сила. Стратегия быстрого экономического роста сопровождалась острыми социальными проблемами, включая рост неравенства в распределении доходов, неудовлетворение первичных потребностей, увеличение бедности. Только с четвертого пятилетнего плана (1977—1981 гг.) правительство стало включать в него вопросы контроля над рождаемостью, расширения занятости, образования, здравоохранения, улучшения производственных отношений. До этого основными целями социальной политики было предупреждение абсолютной бедности.

Профсоюзное движение длительное время было ограничено. В период правления военных рабочим и служащим государственных предприятий и отраслей, имеющих важное хозяйственное значение, было запрещено проводить забастовки для отстаивания своих прав (до 1987 г.). Выступления за демократию жестоко подавлялись, примером чего являются события в г. Кванжу в 1980 г.

Труд рабочих в 70-х годах был одним из самых дешевых в Азии. В начале 80-х годов южно-корейский рабочий получал в среднем около 250 долл. в месяц, в два раза меньше сингапурского рабочего. В последующие годы заработная плата наемных работников росла быстрее, чем в западных странах. Существуют значительные различия в оплате мужского и женского труда почти в два раза.

После 1987 г. рабочие получили новые возможности при заключении коллективных трудовых соглашений. Количество профсоюзных объединений возросло в 3,5 раза, но они охватывают менее 15% рабочих и служащих. Коллективные соглашения заключаются на уровне предприятий. Только в текстильной промышленности и в банковской сфере это происходит на уровне отрасли, а в горно-добывающей и обувной — на уровне региона. Правительство воздействует на ход заключения трудовых соглашений в рамках трехсторонней комиссии, причем его голос оказывается решающим. Довольно широко практикуются дополнительные выплаты — от одного до четырех раз в год, которые в отличие от практики в западных странах редко отличаются по величине в одной группе работников.

В крупных объединениях использовалась система пожизненного найма, которая закреплялась трудовым законодательством. Для компаний было дешевле создать дополнительные производственные мощности, чем проводить сокращение рабочей силы. При сокращении работника фирма должна обеспечивать его в течение нескольких лет пособиями в размере прежней заработной платы, оплачивать в течение двух лет обучение его детей в школе.

За 70—90-е годы разрыв в уровнях доходов самых бедных и богатых групп населения сократился с 19,8 до 8,3 раза. Наибольшее выравнивание доходов произошло в 80-е годы. В 1976 г. коэффициент Джини составлял 0,3908, а в 1993 г. — 0,316.

Характерной чертой положения трудящихся является продолжительное рабочее время в течение года (уступает Малайзии, Таиланду, США). Рабочая неделя законодательно ограничена 44 часами (в середине 80-х годов — 60 часами). На практике продолжительность рабочего времени превышает установленные нормы. Модель экономического развитая привела к заметным результатам за счет жертв и ограничений рабочей силы.

Для идеологического воздействия на население были использованы тезис об «угрозе с Севера» и концепция «чучхесон» (национальной самобытности). Последняя послужила важным элементом теорий «национальной и кореизированной демократии», которые представляли собой синтез традиций прошлого с формами буржуазного преобразования общества. Использовались идеи патернализма и лояльности к правительству вместе с идеями индивидуальной свободы.

Общая характеристика. Модель экономического развития Южной Кореи имеет много общего с японской, но роль правительства в регулировании экономики здесь была значительно выше. Широко использовались диктаторские методы руководства. Так, в 1978 г., когда многие южно-корейские фирмы не смогли погашать свои иностранные долги, президент освободил их от выплаты процентов внутренним инвесторам и от погашения задолженности. Длительное время внутренние инвесторы получали отрицательный реальный процент на сбережения. Все было направлено на мобилизацию ресурсов.

С 1987 г. сделаны шаги по ослаблению государственного регулирования, предприняты меры по либерализации и созданию более открытой для иностранных производителей экономики. Этот процесс получил новый импульс после финансового кризиса 1997 г. Произошли изменения в производственной структуре чеболь. Освободившись от части профильных предприятий, они приблизились по своей структуре к промышленным концернам. Одновременно увеличился непосредственный контроль пяти крупнейших чеболь над кредитной сферой.