Специфика психологической активности в зрелом возрасте

Основы современного исследования психологии взро­слых людей заложил Эриксон [336], выделив три стадии в ее развитии. Центральный психологический момент в ранней зрелости (25—35 лет) — установление интим­ности, близких личных связей с другим человеком. Если человек потерпел неудачу в интимном общении, то у него может развиться чувство изоляции, ощущение, что ни на кого в целом мире он не может положиться, кроме себя.

В промежутке от 35 до 45 лет (средняя зрелость) — время переоценки целей и притязаний. В эти годы часто испытывают кризис середины жизни, который ощущается как внезапное осознание, что полжизни уже прожито. Оно соединяется с вопросами, что достигнуто и что в действи­тельности означает жизнь. В этот момент своей жизни человек нередко начинает отдавать себе отчет в том, что он не достиг целей, поставленных когда-то перед собой, и, вероятно, никогда их не достигнет и даже, если он их достиг, все равно может испытывать разочаро­вание. Кризис середины жизни определяется расхожде­нием между мечтами, поставленными в молодости целями, и действительностью. Поскольку мечты часто нереальны, оценка достигнутого может оказаться окрашенной нега­тивно. Тогда человек начинает мрачно смотреть на жизнь и считать, что «уже поздно что-либо менять» и «уже не успеть».

Центральная тема в средней зрелости — генеративность — желание повлиять на следующее поколение через собственных детей, через практический или теоретический вклад в развитие общества. Генеративность определяет способность оглянуться вокруг, заинтересоваться другими людьми, стать продуктивным, что, в свою очередь, делает человека счастливым. Потерпевший на этой стадии неуда­чу имеет тенденцию оказаться поглощенным только самим собой. В этом возрасте человек формулирует свою точку

зрения о внешнем мире, его будущем и о своем участии в нем. Осознав и оценив реальное положение вещей, наметив с учетом этого новые цели или скорректировав старые, человек, подходящий к себе доброжелательно и здраво, благополучно преодолевает этот перевал и с но­выми планами вступает в следующий период своей жизни.

Если человеку удалось избежать кризиса середины жизни, т. е. если он не производил осознанно ревизии своих планов и достижений, то период поздней зрелости (45—60 лет) может пройти невыразительно, бесцветно и окончиться прекращением трудовой активности. Не знав­шие этого кризиса теряют живость, необходимую для про­должения своего развития в последующие годы. Когда же переоценка ценностей в середине жизни встречена открыто, лицом к лицу, то результатом ее может явиться глубинное обновление личности и, как следствие, рост удовлетворения в период 45—60 лет, распространяю­щийся и на более поздние годы. Главное в этом воз­расте — неуспокоенность. Когда человек успокаивается, он перестает развиваться, тогда возникает чувство опусто­шения, вызывающее застой. Некоторые люди в этом тягостном состоянии концентрируют интересы на себе, начинают себе потакать, как ребенку, и чрезмерно о себе заботиться. Если же человек продолжает активно рабо­тать, то этот период может оказаться для него очень продуктивным. Так, кроме установленного Леманом [370] оптимального интервала для выдающихся открытий в воз­расте около 40 лет, Пельц и Эндрюс [208] обнаружили и второй пик творческой активности — через 10—15 лет после первого, т. е. в 50—55 лет.

В период 60—70 лет выделяется тема единства — способности взглянуть на прошлую жизнь с удовлет­ворением. Если жизнь приносила удовлетворение и человек достиг чувства единства с собой и другими людьми, то старость будет счастливой порой. Определение «успеш­ности» старости не следует связывать со сравнением с другими возрастными группами («он выглядит на 40 лет»).

Дело не в том, как выглядит человек, а в том, есть ли у пожилого человека ощущение счастья и удов­летворения от жизни. По мере того как укорачивается будущее, человек чаще обращается к прошлому, пере­сматривая свою жизнь, нередко с мудростью, позволяющей придать другое, большее значение эпизодам и си­туациям его жизни. Цель развития в старости — дости­жение ощущения, что, во-первых, прожита значительная и полная удовлетворения жизнь, и во-вторых, что в настоя­щий момент она максимально активна.

Проблемы активности поздней зрелости и старости становятся все более актуальными по мере того, как увеличивается долголетие людей. В связи с успехами ме­дицины и психологии население мира постепенно «стареет». Если общая численность населения СССР с 1939 по 1975 г. возросла в 1,3 раза, то численность лиц старше 60 лет — в 2,5 раза. Предполагают, что доля лиц 65 лет и старше возрастет с 4,9% в 1960 г. до 6,4% к 2000 году.

Общество «стареет». Как же продлить активный период жизни человека? Основная проблема геронтологии была сформулирована А. А. Богомольцем [34] — это изучение старения организма с целью профилактики его прежде­временного старческого увядания. Таким образом, задача не только в продлении долголетия человека, но и в том, чтобы до самого конца он считал, что стоит жить.

С каких только позиций ни штурмовала наука проблему профилактики старости! Однако важно подчеркнуть, что в подавляющем большинстве подходов эту проблему рассматривали с физиологической, а не с психологической стороны. Так, Вейсман считал, что человек стареет потому, что организм теряет способность обновлять клетки, И. И. Мечников [186] указал на большой вред для организма отравления продуктами обмена веществ, А. А. Богомолец полагал, что главная роль в старении принадлежит соединительной ткани и создал соот­ветствующую этому представлению сыворотку против старения. Современные позиции связывают наиболее эф­фективный способ продлить молодость с повышением фи­зической подвижности и ограничением питания [271]. Согласно последней точке зрения, продолжительность жизни человека сокращается настолько, насколько окруж­ность его живота больше окружности грудной клетки. В США, например, с желающего застраховать свою жизнь взимается дополнительная плата за каждый кило­грамм его лишнего веса [311].

Сколько может жить человек? Возможное индиви­дуальное долголетие человека в последние годы оценивается как 70 + (30—50) лет. При этом существенно, что развитие цивилизации не привело к сокращению числа долгожителей. Сведения, полученные во время римской переписи населения в I в. н. э , показывают, что среди переписанных оказался 81 человек в возрасте стар­ше 100 лет, т. е. 0,0027%. Перепись населения СССР 1970 г. свидетельствует, что среднее число долгожителей в нашей стране не меньше. И теперь встречаются люди, живущие существенно больше, чем средняя продолжи­тельность жизни. Так, в Иране уже в наши дни проживал Сеид-Али 195 лет, работавший в эти годы еще без очков, некая Макаранже, жившая в Боливии, оказалась трудо­способной до 203 лет. Какими чертами и свойствами обладают эти избранники судьбы?

Психические особенности долгожителей — это прежде всего большая активность. Ни один лентяй до глубокой старости не доживает. Жизнерадостность, отсутствие за­вистливости, неподатливость мрачным настроениям и спо­собность к быстрому восстановлению равновесия после психических травм — все эти качества присущи боль­шинству долгожителей [217, 266]. Хроническое душевное беспокойство гораздо более способствует укорочению жизни, чем воздействие всех благоприятных факторов — ее продлению. Надежный путь к долголетию, кроме того, связан с сознательным самоограничением: никакого пре­сыщения, нужно «беречь желание». Одного из 100-летних жителей — Беч-Карочаву спросили, как он советует до­жить до его лет. «Кушать надо мало, своевременно, то есть когда хочется, каждый день есть кислое молоко, перед сном не есть мяса, не пить, не курить, спать на свежем воздухе, сколько захочется, не находиться долго на солнце, не волноваться, ни с кем не спорить и никому не зави­довать» [266].

Наряду с процессами старения в организме человека развиваются приспособительные психологические меха­низмы, благодаря которым полноценная деятельность может продолжаться вплоть до глубокой старости. Так, например, слабеющая непроизвольная память компен­сируется богатой ассоциативной памятью или навыком записывать необходимые сведения, недостаточное рас­пределение внимания восполняется его повышенной переключаемостью. Богатый жизненный опыт определяет такие черты в старости, как рассудительность и уступчивость.

Если молодежь выигрывает за счет энергии в лобовой атаке, то в старости в большей мере учитываются об­стоятельства и производится расчетливое маневрирование.

Однако для оптимального развития компенсаторных механизмов и максимального использования возрастных особенностей прежде всего нужно выработать новые ус­тановки и ориентировать себя на новые цели. В этой связи полезно отметить, что не всякий труд связан с возрастным падением квалификации. Например, чем моложе шоферы, тем больше они совершают аварий. Повышается с возрастом качество принимаемых решений и точность диагностических оценок в работе врача. Про­фессия преподавателя тоже относится к тем специальнос­тям, где громадную роль играет и жизненный, и про­фессиональный, и педагогический опыт. Когда подкра­дывается пенсионный период, преподаватель находится в самом расцвете своего дарования, интеллектуальный уровень еще на высоте, а физическое утомление до неко­торой степени может быть компенсировано профессио­нальным мастерством. Тем не менее большинство профес­сий требует перемены характера труда и в связи с этим определенной подготовки к таким важным жизненным переменам.

Многие люди, приближаясь к этапу поздней зрелости, неявно предполагают, что отрезок их жизни после выхода на пенсию не так велик, чтобы заранее и серьезно гото­виться к новым для себя условиям жизни. Это совершенно неверное предположение: период после выхода на пенсию составляет в среднем 16 лет у мужчин и 24 года у жен­щин — срок, сопоставимый как с периодом молодости, так и с продолжительностью трудовой деятельности [298]. Приведенные цифры показывают, что это достаточно длин­ный этап и не стоит жалеть усилий на фундаментальную подготовку к нему.

Прекращение трудовой деятельности обусловливает определенное изменение социального престижа. К моменту наступления пенсионного возраста подавляющее боль­шинство людей достигает максимально возможного про­фессионально-должностного и материального уровней, владеет высоким мастерством в своей работе, пользуется заслуженным авторитетом и уважением среди коллег.

Выход на пенсию означает отказ от этого положения и, разрушая привычный жизненный стереотип, нередко приводит к депрессии. Нельзя забывать также, что именно в этот период человек неизбежно теряет родных и близких людей, от него отделяются ставшие самостоятельными дети — все это может породить чувство одиночества. По­путно отметим, что тенденция раздельного проживания стариков и семьи детей наблюдается сейчас во всем мире. Подобная психологическая установка (на постоянное от­дельное от детей проживание) может привести человека к глубокому одиночеству в период жизни, когда ему необходима повседневная помощь и поддержка близких людей. Ведь семья может предоставлять пожилому чело­веку не только экономическую поддержку, необходимый уровень комфорта и различного рода хозяйственно-быто­вые услуги. Живя в семье, человек в преклонных годах сохраняет возможность посильно помогать детям, прино­сить им пользу и содержательно общаться с детьми. Участвуя в воспитании внуков и принятии семейных реше­ний, пожилой человек поддерживает свой престиж, а об­суждая с более молодыми членами семьи их учебную и производственную деятельность, находит применение своему жизненному и профессиональному опыту. Кроме того, в семье пожилой человек использует ее социальные контакты в дополнение к собственным, что позволяет ему вести более активный образ жизни.

В старости неизмеримо возрастает роль дружбы. Без нее утрата некоторых социальных ролей при постепенном ухудшении здоровья может порождать у человека чувство покинутости. Люди, отошедшие от дел и потерявшие близких, нуждаются не только в помощи, они испыты­вают острую потребность в общении с друзьями. Здесь хотелось бы сделать маленькое отступление и напомнить о так называемой повышенной болтливости и некоторой навязчивости в общении, наблюдающейся иногда у очень пожилых людей. Из сказанного непосредственно вытекает, что такое поведение может явиться следствием глубокого одиночества, недостаточности информационной нагрузки и социального общения. Одиночество — вот корень этой особенности, и, зная это, вы будете не только сочувство­вать этим людям и проявлять к ним снисходительность, но, быть может, сумеете им помочь.

Находить новых друзей в пожилом возрасте трудно, члены семьи давно знают все истории, молодым часто они неинтересны. Эти обстоятельства определили распространение в ряде стран клубов для пожилых людей, где они могут общаться между собой.

Если, выйдя на пенсию, человек не находит нового поприща для приложения сил, то у него может наблюдаться постепенное сужение круга интересов, при­водящее к сосредоточению на своем внутреннем мире и снижению способности к общению. Общественное мнение подготавливает пожилых людей к мысли, что они уходят на «заслуженный отдых» — это не способствует формиро­ванию активной жизненной установки. Многочисленные клинические данные указывают на то, что бездеятельный образ жизни и пассивность отрицательно сказываются на здоровье человека, приводят к угнетенности, скуке и в конечном итоге к преждевременному старению. В не­благоприятных условиях бездеятельности и апатии могут подчеркиваться и обостряться неприятные черты харак­тера — консерватизм, переоценка прошлого, стремление поучать, ворчливость, эгоцентризм, недоверчивость и обид­чивость. Учитывая вероятность такой возрастной психоло­гической деформации, пожилой человек должен осознанно направлять усилия на поддержание в себе духовной гиб­кости и преодолевать возрастную тенденцию к регидности во взглядах и действиях, чтобы она не переросла в нетерпи­мость и неспособность менять установки, держать свой ум открытым для новых идей.

Встречая лицом к лицу жизненные трудности, связан­ные с возрастными физиологическими изменениями, су­щественно не упустить из виду, что они могут повлечь за собой и изменения психологические. Так, например, с понижением слуха закономерно возрастает насторожен­ность, но главное, чтобы она не переросла в подозри­тельность и недоверчивость, когда каждое слово окружаю­щих — уже повод для тревоги и беспокойства. Однако отчетливое осознание возможных сопутствующих измене­ний — уже есть путь к их преодолению.

Важно отметить, что в начале старости интеллек­туальные способности у человека не только еще не ос­лаблены, но даже совершенствуются (в связи с ослабле­нием конкурирующей мотивации), и только в дальнейшем наступает постепенное их изменение [307]. Например, установлено, что продуктивность ученых старшего возраста падает не из-за ухудшения интеллектуальных спо­собностей, а главным образом вследствие ослабления мотивации и потери творческой смелости.

Они так много знают, что против каждой приходящей на ум мысли немедленно выдвигают полчища контраргументов. Пони­мание механизма этих трансформаций позволяет осознан­но замедлить этот процесс. Ослабление интеллекта с воз­растом отчасти проявляется в замедлении восприятия, уменьшении объективности мышления и косности сужде­ния. Под вторым понимают преобладание суждений, окра­шенных субъективным опытом, под третьим — излишнюю категоричность суждений, стремление всегда подвести их под рубрику верного или неверного. Хотя установки вырабатываются, как правило, с обычной скоростью, они малоподвижны и плохо перестраиваются, что проявляется в инерционности смены гипотез. Все эти указанные изменения связаны не только и не столько с физиоло­гическим старением, сколько с изменением образа жизни. Вспомним, что у ребенка эгоцентризм преодолевается вследствие расширения социальных контактов и сферы практической деятельности. В этом процессе не только вырабатываются необходимые мыслительные операции, но и достигается достаточная их подвижность. Изжи­вание детского эгоцентризма влечет за собой, в част­ности, исключение категоричности суждений, их косность, стремление к опоре скорее на опыт, чем на логичес­кие построения. Отсюда становится очевидным, что путь сохранения интеллекта связан с поддержанием актив­ного взаимодействия в социальной и практической сфере.

Ослабление интеллекта может быть связано и с нару­шениями памяти. В преклонном возрасте особенно сильно страдает произвольное запоминание логически мало свя­занного материала, в то время как логическая и смыс­ловая память хорошо сохраняется и до 70—90 лет. Особую трудность для старых людей представляет использова­ние имеющейся информации в незнакомой ситуации. При достаточно сохранном удержании в памяти старого материала у них значительно слабеет фиксирование те­кущего опыта. Возможной причиной этого является понижение личной значимости для них текущей информации по сравнению с прошлой, поэтому у активно работающих пожилых людей все формы памяти сохраняются дольше. Обнаружилось, что, хотя механическое запечатление с воз­растом действительно несколько ухудшается, продуктив­ность памяти по отношению к специальным видам деятельности у пожилых даже выше, чем у молодых.

Предпосылкой хорошей памяти в этом случае является отчетливое осознание человеком целей и личной значимос­ти своей деятельности.

Эмоциональность человека достигает своего максиму­ма в юности и снижается с возрастом. Одновременно в пожилом возрасте значительно увеличивается длитель­ность эмоциональных реакций, часто приобретающих характер длительных состояний. Возможности приспособ­ления к новым условиям с возрастом уменьшаются, поэтому весьма желательно облегчать старым людям адаптацию к жизненным переменам: не следует ставить их перед неожиданными переменами, в том числе перед такими, которые молодому и здоровому человеку кажутся совсем мелочью. Так, даже перестановка постели с од­ного места на другое может вывести их из душевного равновесия. Мощным эмоционально стимулирующим воз­действием для пожилых людей обладает сознание своей общественной полезности и необходимости в кругу семьи [II].

Хорошее самочувствие в пожилом возрасте опирается на сохранение некоторого объема трудовой деятельности. Труд отвлекает от болезненной сосредоточенности на фи­зиологических и патологических изменениях своего орга­низма и повышает интерес к внешнему миру. От того, в какой мере сохранена возможность посильного труда и общения с внешним миром, зависит не только общее самочувствие и настроение, но и уверенность в себе старых людей. Более половины всех ушедших на пенсию отмечает ухудшение самочувствия. Поэтому если переход на пенсию неизбежен, его следует осуществлять не резко, а постепенно, ибо жизненный тонус и хорошее эмоцио­нальное состояние зависят от сохранения и поддержания трудовых стереотипов и привычных форм общения в трудо­вом коллективе.

Многие пожилые люди, относясь к себе с повышенной требовательностью, не учитывают, что работоспособность человека старшего возраста, его производственная цен­ность оцениваются не только его индивидуальной производительностью, но и по тому полезному влиянию, которое он оказывает на коллектив в целом, поскольку его труд сочетается с передачей опыта и знаний молодым.

Чрез­вычайно важным представляется его особенно добросовестное, эмоционально окрашенное отношение к труду. Пожилой человек рассматривает свой труд как самооцен­ку: само преодоление трудностей дает ему положительно окрашенное ощущение одержанной победы во имя жизни и здоровья. Кроме того, источником повседневного са­моутверждения могут служить бережно сохраняемые и поддерживаемы стереотипы. Прочно установившиеся привычки и их неукоснительное выполнение внушают че­ловеку спокойствие и чувство незыблемости бытия. В ка­честве иллюстрации этой мысли можно привести эпизод из биографии Ренуара. После 70 лет у него развился жестокий ревматизм рук, лишив его возможности ра­ботать правой рукой. Однако прославленный художник садился к мольберту ежедневно почти до самого дня смерти. Он устраивался так, чтобы левой рукой помогать правой руке, и говорил: «Э... нет, ни одного дня без работы!» — «Почему Вы так настойчивы?», — спросил его заезжий поклонник. Весь поглощенный своим полот­ном, Ренуар ответил: «Но ведь нет выше удовольствия!» И прибавил: «Потом, это похоже на долг». 80-летний мастер глянул с улыбкой на спрашивающего и пояснил: «А когда у человека нет ни удовольствия, ни долга, зачем ему жить?» [199].

Когда в связи с выходом на пенсию лишается ра­боты человек, для которого она составляла весь смысл жизни, он оказывается перед лицом старости психически обезоруженным. Резкое изменение всего склада жизни, невзирая на снятие нагрузки, может привести к ухуд­шению психического здоровья, поскольку подобная пере­мена может обернуться стрессовой ситуацией. Для пред­отвращения подобных последствий желательно изменить психологическую ориентацию специалистов, связанную с их нежеланием менять свое высокое должностное положение. Они предпочитают лучше остаться совсем вне производственной сферы, чем потерять престиж. Даже от­давая себе отчет в необходимости сохранения частичной рабочей нагрузки, но страшась утраты достигнутой пози­ции, они ищут работу на новом месте. Разумнее пре­одолевать этот психологический барьер и искать пути перехода к менее ответственному и более простому труду по возможности на прежнем месте работы, так как всякий переход сопряжен с изменением стереотипа, что может потребовать слишком больших усилий.

Психическая старость и физическая немощность — не одно и то же. Нельзя рассматривать биологическое одряхление как жестко связанное с личностными измене­ниями. Нередко можно видеть молодых людей, психически преждевременно постаревших, и других, которые, не­смотря на свой преклонный возраст, мало отмечены психологическим старением, поскольку их личность ос­тается способной к развитию. От чего зависит сохра­нение душевной молодости? Человек не может жить без положительных эмоций. В старости будущее часто не сулит ему новых радостей, и поэтому с целью получения подобных переживаний он обращает свой взор либо к свет­лым моментам прожитой жизни, либо переносит свои надежды на жизнь детей и внуков, связывая свои ра­дости с их заботами и удачами. Если в качестве основной стратегии достижения источника радости он погружается в свое прошлое, то он теряет будущее, перестает разви­ваться как личность, одновременно ослабляются его связи с современностью и современниками. Все труднее стано­вится ему находить с ними общий язык, а это, в свою очередь, способствует дальнейшей утрате контактов с детьми, молодежью, жизнью. Тем самым человек обрекает себя на одиночество в период, когда ему совершенно необходимы дружеские и родственные связи. В том случае, когда он связывает свои радости с будущим своих детей, учеников или своего труда, он сохраняет себе перспективу развития как личности, а вместе с тем и духовную молодость. Поддерживая и укрепляя контакты с молодежью, сопереживая их поражениям и победам, он завоевывает их уважение и любовь и вместе с тем завоевывает для себя активную жизнь.

В этом возрасте возникает особое ощущение уходящего времени, поэтому жаль впустую истраченных часов, и че­ловек становится все более разборчивым к видам деятель­ности, так как лишь некоторые доставляют ему радость. Главную ценность и наибольшую радость доставляет ему в этом возрасте время, которое он сам наполняет содер­жанием. Строительство дома, посадка сада, воспитание внуков, творчество, разные формы приобщения к искус­ству — все эти виды деятельности связаны с миро­восприятием перспективы. А пожилые люди способны заглянуть в далекое будущее.

Одна из причин этого — необъятные просторы пережитого, оставшегося позади, другая причина — понимание непреходящих ценностей, тех, которые предопределяют гармонию жизни.

В глубокой старости может измениться характер че­ловека. Эти изменения обусловлены не только возрастны­ми особенностями, но и переменой окружения. Например, если человек становится скупым на слова, то это нередко связано с тем, что старых друзей уже нет, а новых заводить уже нет сил и возможностей. Старческая бес­помощность, внушаемость и податливость хорошо из­вестны. Эти черты обычно связаны с сужением круга интересов и концентрацией их вокруг собственных же­ланий и потребностей, иногда в ущерб интересам близких. Когда в старости у человека, всю жизнь отличавшегося добротой и щедростью, возникает скупость (пресловутая скаредность стариков), молодые недоумевают, откуда это. Они меньше поражались бы и больше практически по­могали, если бы отчетливо поняли, что эта бережливость есть форма борьбы за независимость и свободу. Поскольку пожилые люди по тем или иным причинам не рассчи­тывают уже сами заработать на непредвиденные нужды, единственный способ сохранения независимости — это бережливость. Многие старики очень обидчивы, и их реакции кажутся молодым несоразмерными причинам, так как они не знают, что после незначительного конфликта в семье или на работе у пожилого человека нередко в памяти всплывают старые, давно забытые обиды, т. е. они реагируют не только на данное конкретное событие, а на сумму всех предыдущих обид плюс эту, поэтому у них и развивается массированная реакция, которая может приобрести вид невроза.

В самой глубокой старости человек, которому семья и общество не предъявляют никаких требований, не может освободиться от обязанностей по самообслуживанию, а выполнение этих обязанностей становится все труднее. В связи с этим прежние социальные мотивы поведения могут отходить у него на второй план. Такая ситуация способствует резкому сужению круга интересов и заостре­нию черт характера, тогда человек перестает интере­соваться всем, выходящим за пределы его субъектив­ного мира, а оставшаяся энергия направляется на само­сохранение.

Подобное изменение круга интересов в самом позднем возрасте рассматривается как приспособительное явление, направленное на сбережение иссякающих возможностей организма и поддержание наиболее важных жизненных функций.

История культуры и науки дает нам много примеров не только долголетия, но и сохранения при этом фи­зического здоровья и высокого интеллектуального потен­циала. Так, известный английский акробат Джонсон по­кинул подмостки на 96-м году жизни и еще через не­сколько лет был в состоянии пройтись на руках перед королем Эдуардом VII. Чокиа Залиханов в 1967 г. участвовал в восхождении на Эльбрус в возрасте 115 лет. Л. Н. Толстой научился кататься на велосипеде в 65 лет, а в 75 еще бегал на коньках. Ему было уже за 80, а он верхом на лошади делал прогулки по 20 км в день.

Сохранение и творческого потенциала и духовных сил демонстрируют биографии великих художников и ученых. Великий художник эпохи Возрождения Тициан, про­живший 99 лет, достиг небывалой высоты мастерства в последние 25 лет своей жизни. Между 96 и 99 годами он написал «Оплакивание Христа» и создал алтарную часть собора Святого Петра в Риме. Гете было 80 лет, когда он написал вторую часть драматической поэмы «Фауст».

Такие работы И. П. Павлова, как «Условные рефлексы» и «Лекции о работе больших полушарий головного мозга», были им закончены в возрасте 74 и 78 лет. Великий физиолог активно работал до последних дней своей жизни. Заслуженный деятель науки, профессор математики Б. Букреев справил 14 сентября 1959 г. свой столетний юбилей, еще читая лекции в Киевском университете, где он проработал 70 лет. Свой учебник «Неевклидова геометрия в аналитическом изложении» он готовил к пе­реизданию после своего 100-летнего юбилея. Писатель А. Гессен, автор таких талантливых книг, как «Набереж­ная Мойки, 12», «Во глубине сибирских руд», «Все волно­вало нежный ум», «Москва, я думал о тебе», первую свою книгу написал на 84-м году жизни. И подобных примеров можно привести бесчисленное множество.

Марк Тулий Цицерон в своем знаменитом диалоге «Катон старший, или О старении» писал: «Старые люди воспринимают все то, в чем они принимают участие. Мудрец тот, чья жизнь представляет собой одно согласное целое и кто в старости осуществляет планы, задуманные в молодости».