Эдуард VI

Смерть Генриха VIII в 1547 г. и протекторат (до 1549 г.) одержимого, вечно колеблющегося графа Хертфордского – герцога Сомерсетского образовали вакуум центральной власти. На местах он сопровождался временной неспособностью властей графств подавлять вспышки насилия и восстания, вызванные главным образом снижением уровня жизни в 40-х годах XVI в. Мятежи и волнения были повсеместным явлением в 1548-1550 гг., за исключением Севера, где, наверное, еще была свежа память о злополучном Благодатном паломничестве. «Порча монеты», призванная помочь оплатить войну с Францией, вызвала галопирующую инфляцию, а резкое падение покупательной способности денег совпало с организацией комиссий по огораживаниям герцогом Сомерсетским и введением налога на овец – политикой, подкреплявшей слухи о том, что протектор поддерживает бедных против богатых. Самые серьезные восстания имели место в Дэвоне и Корнуолле, а также в Восточной Англии; кульминацией их стала настоящая осада Эксетера и Норича восставшими. Уклончивость герцога Сомерсетского и его неспособность покончить с внутренним кризисом помогла графу Уорикскому в его заговоре против протектора в октябре 1549 г.

Однако самым главным промахом герцога Сомерсетского было то, что он продолжал цепляться за исчерпавший себя Гринвичский договор. Его желание реализовать план Генриха VIII – вытеснить французское влияние в Шотландии английским и добиться объединения корон – превратилось в навязчивую идею. Победа герцога в сражении при Пинки (10 сентября 1547 г.) подавалась как попытка освободить Шотландию от римского духовенства, но шотландской Реформации вряд ли могла помочь политика, еще сильнее сближавшая Шотландию с Францией. В июне 1548 г. в Лейте высадилась 6-тысячная французская армия, и Мария Стюарт была увезена во Францию. В то время как герцог Сомерсетский продолжил угрожать Шотландии, Генрих II Французский объявил Англии войну. Булонь подверглась блокаде, а французские войска в Шотландии были усилены. Затем шотландцы согласились на то, что Мария впоследствии должна выйти замуж за дофина, наследника французского престола. Это условие забило последний гвоздь в гроб герцога Сомерсетского.

Победа заговора графа Уорикского и последовавшая за ней реорганизация Тайного совета завершились к февралю 1550 г. Граф отверг титул протектора; вместо него он предпочел ранг лорда-президента Совета – примечательный выбор, ведь он возрождал должность, по сути исчезнувшую после падения Эдмунда Дадли, отца графа. Посмертная традиция очернила графа Уорикского как злобного интригана – настоящего «макиавеллиста». Однако трудно понять, чем он это заслужил, ведь целесообразность в интересах стабильности была краеугольным камнем тюдоровской политики, известной всем. Преступные интриги графа Уорикского доказываются при помощи трех эпизодов: его изначального заговора против герцога Сомерсетского, последовавшего за ним судебного процесса, завершившегося в январе 1552 г. казнью герцога, и знаменитой попытки изменить порядок наследования престола в пользу невестки графа Уорикского, леди Джейн Грей. Тем не менее только последнее из трех обвинений может быть обосновано по тюдоровским стандартам, но даже его историки рассматривали бы иначе, если бы заговор с целью исключить католичку Марию из претендентов на престолонаследие оказался успешным.

Граф Уорикский, даровавший самому себе титул герцога Нортумберлендского в октябре 1551 г., по сути, сделал похвальную попытку остановить процесс дестабилизации, который был допущен герцогом Сомерсетским или по крайней мере не встретил надлежащих мер с его стороны. Мир внутри страны был восстановлен при помощи силы, включая иностранных наемников; английские финансы приведены в порядок в результате просвещенных реформ и сокращения расходов. А прежде всего была быстро завершена катастрофическая война герцога Сомерсетского с Францией и Шотландией. Герцог Нортумберлендский стремился к миру, невзирая на бесчестье, – унизительная, но предпочтительная альтернатива сражениям. Булонь была сразу возвращена Франции; английские гарнизоны выведены из Шотландии, а Гринвичский договор быстро забыт. Тем самым брак Марии Стюарт и дофина становился неизбежным, но, принимая во внимание возраст [Марии], его заключение было отложено до апреля 1558 г.

Тем временем английская Реформация достигла ключевого момента в своем развитии. После казни Томаса Кромвеля Генрих VIII сам управлял английской церковью: его консерватизм в вопросах вероучения оставался неизменным до конца. Однако герцог Сомерсетский стал протектором как лидер протестантской фракции в Тайном совете, а юный Эдуард VI – в 1547 г. ему было девять лет – таинственным образом также превратился в скороспелого протестантского фанатика. В июле 1547 г. герцог переиздал эразмианские по духу предписания Кромвеля духовенству, за которыми последовала «Книга гомилий», или образцы проповедей, излагавших основы протестантского учения. Четыре месяца спустя он созвал Парламент, и законы Генриха, касавшиеся вероучения, были отменены. Тогда же были запрещены [заупокойные] часовни. Их строили для того, чтобы служить в них мессы по душам их основателей; существование часовен укрепляло веру в чистилище и пользу заупокойных месс, что протестанты отвергали. Таким образом, герцог Сомерсетский оправдывал запрет часовен религиозными мотивами, но совершенно очевидно, что гораздо больше его интересовала их собственность, с помощью которой можно было финансировать его шотландские амбиции. Затем Тайный совет отправил письмо архиепископу Кранмеру, приказывая убрать все иконы из мест богослужения, так как «иконы не являются необходимыми предметами, и без них церкви Христа благочестиво существовали долгие годы». Гробницы святых вместе с находившимися там драгоценностями и утварью тоже были должным образом конфискованы Короной; статуи и фрески, украшавшие английские приходские церкви, были изуродованы или замазаны белой краской. В 1538 г. Генрих VIII запретил существование гробниц святых, являвшихся центрами паломничеств, в частности св. Томаса Бекета в Кентербери. Как протектор герцог Сомерсетский завершил уже начатый процесс разрушения, удостоверившись, что английская живопись, скульптура, работа по металлу и шитье, связанные с католическим культом, были полностью уничтожены.

Всегда существовала угроза, что протестантская реформа зайдет слишком далеко: главным побудительным мотивом восставших в Корнуолле в 1549 г. было их неприятие первой, ранней «Книги общих молитв» Кранмера. Система лицензирования проповедников перестала работать к сентябрю 1548 г., и герцог Сомерсетский был вынужден временно запретить деятельность всех проповедников, лицензированных или нет, заменив ее чтением официально одобренных гомилий. Протектор, со своей стороны, обещал «окончание всех споров о религии» и «единообразный порядок»; Кранмер также стремился к этому идеалу. Он писал Альберту Харденбергу, главе Реформатской церкви в Бремене:

«Мы желаем насадить в наших церквах истинное учение Бога и никогда не стремились быть изменчивыми и колеблющимися или выражаться двусмысленно, но, напротив, оставив все телесные побуждения, стремимся передать потомству истинную и очевидную форму учения, согласную с правилами Писания. Так что можно будет дать всем народам свидетельство нашего учения, распространенного властью ученых и благочестивых мужей, и все потомство будет иметь пример, которому надлежит следовать. С целью приведения этого важного плана в исполнение мы сочли необходимым искать помощи ученых мужей, которые, сопоставив свои мнения с нашими, покончат со спорами о вероучении и определят весь порядок истинного учения».

Среди протестантских богословов, ответивших на призыв Кранмера, были Джон Нокс из Шотландии, Мартин Буцер из Страсбурга, Ян Лаский из Польши, Петр Мартир Вермильи из Италии и Бернардино Окино, бывший генерал ордена капуцинов, который произвел сенсацию своим обращением в протестантизм в начале 40-х годов ХVI в.

Однако протестанты были еще меньше способны достичь согласия, чем католики. Джон Нокс, которому герцог Нортумберлендский неразумно предложил епископство Рочестерское (к счастью, Нокс отказался), оказался главным препятствием; он наслаждался кризисом. Кранмер вскоре понял, что единства можно достичь за счет единообразия, – это был основной урок английской Реформации. Соответственно два издания его «Книги общих молитв» (1549, 1552), воплощавшей чистое учение, основанное на Писании, к чему архиепископ стремился с 1537 г., не просто должны были быть одобрены Парламентом; их применение обязывалось статутами о единообразии. Преимущества, с точки зрения Кранмера, заключались в том, что «Книга общих молитв» была издана по-английски, а второе издание было недвусмысленно протестантским. Недостаток состоял в том, что эти молитвенники были изданы как приложение к статутам о единообразии, так что теперь учение и церемонии английской церкви определялись властью Парламента, а не отдельным законодательным актом ее верховного главы. Эта конституционная поправка знаменовала окончательный триумф мирян над Церковью в эпоху Тюдоров, ведь Елизавета I, разрабатывая религиозные установления 1558-1559 гг., взяла за образец именно молитвенники Кранмера.