Источники

Своими знаниями о доисторическом периоде, простирающемся от истоков минойской и микенской цивилизаций до конца эпохи великих переселений, мы в большой степени обязаны археологическим открытиям, которые облекли в материальную форму мифы и легенды, дошедшие до нас благодаря устной греческой традиции. Основной источник археологических данных – раскопки мест, на которых благодаря столетиям людской жизнедеятельности нарос большой культурный слой: строительные обломки, остатки посуды, орудий и т. д. Этот слой разделяется на отдельные уровни (страты); предметы, найденные в одном уровне, считаются принадлежащими к одному времени. Таким образом, из раскопа с четко различающимися уровнями извлекают группы предметов из отдельных эпох, которые, подобно бусинам, нанизанным на нить, образуют хронологическую последовательность и дают возможность реконструировать историю данного места. Если, скажем, в пятом уровне над девственной почвой широкий слой золы, а в шестом – оружие, фундаменты домов и посуда нового стиля, можно заключить, что в этот момент времени поселение претерпело катастрофические перемены. Соответственно нумеруются и поселения на данном месте, например Троя I, Троя II и т. д.

Когда в нескольких стратифицированных раскопах обнаруживают аналогичные предметы, то делают вывод, что данные поселения принадлежали одной цивилизации. Например, при раскопках Филакопи на Милосе была обнаружена последовательность ряда культур, а предметы, характерные для этих культур, были найдены и в других местах на Кикладах. Это дало основания создать концепцию кикладской цивилизации. Известны и другие региональные цивилизации: минойская (на Крите), элладская (в материковой Греции), фессалийская, македонская и т. д. Историю региональной цивилизации можно по тому же принципу, что и историю конкретного места, разделить на периоды и подпериоды, например 1‑й раннеминойский или 3‑й позднеэлладский. Когда предметы, характерные для одной региональной цивилизации, обнаруживают в стратифицированном раскопе другой региональной цивилизации, делается вывод о существовавших между ними контактах и проводится хронологическая корреляция, скажем, что 3‑й позднеминойский и 3‑й позднеэлладский периоды начались в одно и то же время. Таким образом выстраивается синхронистическая таблица региональных цивилизаций. В некоторых местах она зияет пробелами, в других сомнительна отчасти изза того, что между данными цивилизациями по какой‑то причине контакты прекратились, отчасти из‑за того, что не раскопано достаточное количество стратифицированных мест. Даже в самом лучшем случае археологические отметки на шкале времени не являются точными, так как археология в основном занимается лишь «мусором»; так, орудие или украшение, найденные в одном уровне с разбитым горшком, «современны друг другу» лишь в том смысле, что оказались в земле в одно и то же время, а не были одновременно сделаны.

Переходя от региональных цивилизаций к более широким понятиям, мы приходим к традиционному делению на неолит (новокаменный), бронзовый и железный века. Они названы так по материалу, из которого в основном производились орудия, – камню, бронзе (или меди) и железу. Но эти века не имеют четких хронологических рамок и всеобщего характера. Например, бронзовые орудия появились в разных регионах в разное время, а некоторые отсталые народы и по сей день пользуются каменными орудиями. Даже в пределах одной Греции бронзовый век начался не одновременно во всех областях. Кроме того, существует некоторый простор для интерпретаций, когда региональная цивилизация переходит от использования камня к использованию бронзы, как в случае Фессалии. Тем не менее разделение на неолит, бронзовый и железный века очень удобно для сопоставления региональных цивилизаций, и мы в дальнейшем будем его придерживаться.

Чтобы связать всю структуру археологических находок с нашей хронологией, используют письменные источники Египта, Вавилона и Малой Азии, содержащие списки царей с указанием годов правления, которые можно перевести в нашу систему летоисчисления. Так, известно, что Аменхотеп III правил в Египте в 1412–1376 гг. Печати и скарабеи его супруги, царицы Ти, найдены на Крите среди посуды 2‑го позднеминойского периода и в Микенах среди посуды 3‑го позднеэлладского периода. Следовательно (принимая во внимание и другие факты), переход от 2‑го позднеминойского к 3‑му позднеминойскому и от 2‑го позднеэлладского к 3‑му позднеэлладскому периодам относится приблизительно к 1400 г. Подобные предметы ближневосточного происхождения и, соответственно, эгейские предметы, найденные в странах Ближнего Востока, являются связующими звеньями в хронологической структуре. Их наличие на Крите в минойский период позволяет осуществить достаточно надежную хронологическую привязку, но из‑за того, что они редко встречаются на материке, особенно на севере, хронология древнейших периодов этих областей остается неясной. Когда они отсутствуют, например в ранний железный век, мы получаем группу нечетко привязанных друг к другу региональных цивилизаций без какого‑либо указания на их место на хронологической шкале. В подобных ситуациях иногда прибегают к стилистическим критериям в предположении, что развитие стилей тоже поддается датировке. Но это неизбежно увеличивает вероятность ошибки. Она может быть уменьшена лишь благодаря новейшим методам. Один из них, радиоуглеродный, основанный на измерении доли радиоактивного изотопа углерода C14 в дереве при известной скорости уменьшения этой доли, позволяет провести абсолютную датировку, но, однако же, не со стопроцентной точностью. Такая точность никогда не будет достигнута. Выше приведена сводная таблица хронологии Греции по современным представлениям. Все даты в ней более или менее условны и отнюдь не являются общепризнанными.

Таблица[2]

Изучение языков дает обильную пищу для этнологии. Филологи установили, что Грецию до появления индоевропейских грекоязычных племен населяли неиндоевропейские народы. Археологи и филологи в целом приходят к выводу, что центры расселения, откуда две эти группы народов направились в Эгейский бассейн, вероятно, находились в южной России и Верхней Армении. В данной книге, которая освещает главным образом историю Греческого полуострова, первые именуются народами нордического, а вторые – средиземноморского типа.

Детальные реконструкции передвижения этих народов в доисторический период в большой степени основаны на интерпретации археологических находок. Такая интерпретация крайне рискованна. Например, затруднительно определить, обязано ли торговым связям или переселениям народов широкое появление предметов, характерных для одной региональной цивилизации, на территории другой цивилизации. В историческое время эллинизация Македонии произошла благодаря торговле, а эллинизация азиатских стран – вследствие завоеваний; но, если полагаться исключительно на данные археологии, такое различие будет трудно определить. Однако имеются критерии, указывающие на смену населения области или данного места: новые погребальные обряды, новый тип планировки домов, следы пожарищ, выше которых появляются новые орудия и оружие, иной физический облик жителей. Четко придерживаясь подобных критериев, историки в целом соглашаются, что на Крите не наблюдалось крупномасштабного притока населения в период с 2700‑го по 1330 г. и что в восточной части материковой Греции не было крупномасштабных вторжений в период с 1700‑го по 1150 г. Но малозначительные передвижения и даже крупномасштабное мирное проникновение новых народов трудно вычислить археологическими методами, особенно если пришельцы обладают отсталой культурой и быстро ассимилируются цивилизацией хозяев региона.

Имеет значение также учет климатических факторов. Первобытные народы не склонны к переселению из одной климатической зоны в другую, потому что тогда разрушается их экономика. Если им все же приходится переселяться, они с большей вероятностью осядут по дороге, в области переходного климата. При массовых миграциях или колонизациях мигранты или колонисты стараются найти страну, климатом похожую на их родину. Иллюстрацией служит миграция из материковой Греции на западное побережье Малой Азии. Эолийцы выбрали северный сектор побережья, дорийцы – южный, а ионийцы – центральный; на их выбор, очевидно, повлияли климат и ландшафты тех областей, из которых они прибыли. Так же и минойцы, микенцы, финикийцы и греки колонизировали лишь прибрежную полосу Средиземноморья. Поэтому предположение, что средиземноморские народы могли селиться в областях с холодным климатом, таких, как внутренняя Македония и Сербия, опровергается аргументами географии и историческим опытом.

Устные предания народов Греции уходят корнями в далекое прошлое, но на этом основании ими не следует пренебрегать. Их содержание отчасти дошло до нас благодаря сочинениям авторов раннего классического периода, особенно Гомера, Гесиода, Геродота и Фукидида. Иногда устные предания четко подтверждаются археологическими находками. Теперь нам известно, что объекты и события, описанные Гомером, действительно были по крайней мере за триста лет до Гомера. Предания о происхождении греческих народов и других племен вполне соответствуют археологическим находкам и выводам, сделанным филологами на основе изучения диалектов, названий и т. д. Следовательно, мнение о том, что устные предания в целом содержат указания на реальные исторические факты, хорошо обосновано.

Очевидно, что реконструкции доисторического периода всегда были и будут спорными по своему характеру и приблизительными в деталях. Тем не менее границы установленных фактов становятся все точнее, а приближения – все уже. Любая реконструкция всегда была и будет не только преждевременной, поскольку нас всегда ожидают новые находки, но и личной, так как она основана на личной оценке разнообразных возможностей. Автор данного труда, в частности, больше, чем многие его коллеги, доверяет преданиям, которые донесли до нас ранние греческие авторы. Вероятно, это предостережение необходимо сделать, потому что наш рассказ не обойдется без нередких оценок и поправок, продиктованных осторожностью.

Изображение князя или царя‑жреца на фреске в Кноссе. Ок. 1400 г.