Не скрывать пустоту, а показывать

«Они напускают на себя откровенность лишь в целях ведения войны», — писал Мао Цзэдун 28.08.1949 г. [в статье для агентства Синьхуа «Почему нужна дискуссия о Белой книге?» (Мао Цзэдун. Избранные произведения. Т. 4. Пекин, 1969, с. 545)]. При проведении стратагемы 32 откровенность не напускают, но откровенность хитро используют.

Бывает «пустота» сама по себе (см. 2.2), т. е. отсутствие силы или обороноспособности, намеренно показывающая еще большую беспомощность. Например, имея скудные оборонительные ресурсы, их скрывают, а располагая крайне малыми силами, их тоже прячут от противника либо, будучи плохо подготовленными к вражескому нападению, делают вид, что вовсе к нему не готовы. Цель подобных мер — вселить в неприятеля неуверенность до полной потери ориентации. Действительно ли беззащитен противник, как об этом свидетельствует его состояние? Или же он затаился?

На войне противнику сообщается такое обилие сведений о собственном положении, что у того зарождается недоверие. Даже бесхитростное положение вынуждает его все тщательно взвешивать, ничего не принимая на веру. А когда возникает необычное, как в случае со стратагемой 32, положение, то уже закравшееся подозрение возрастает многократно и противник перестает верить собственным глазам. Такое психологическое состояние и призвана вызвать у противника стратагема 32, на что указывал еще [составленный неизвестным автором минской эпохи] военный трактат [из 12 глав] «Замыслы соломенной хижины» [«Цаолу цзинлюэ»]: «если пуст, выставляешь свою пустоту так, что враг сомневается в ней, подозревая полноту» [«сюй эр сюй чжи, ши ди чжуань и во вэй ши», гл. 6 «Пустота и Полнота» («Сюй ши»)]. В случае удачи стратагемы ее жертва утвердится в мнении, противоположном тому, что он видит (т. е. пустоту), посчитает город пустым лишь внешне и оставит своего противника в покое.

Поскольку стратагема 32 из ничего — реально отсутствующей военной силы — создает нечто — страх неприятеля перед предполагаемой засадой, она предстает еще и разновидностью стратагемы 7. Но в отличие от нее к стратагеме 32 прибегают лишь в случае крайней опасности, при такой слабости, когда просто нет иного выхода. В первую голову это оборонительная стратагема, предназначенная сугубо для самозащиты, и представляет собой простую затяжку времени. Пока стратагема 32 вводит противника в заблуждение, нужно незамедлительно заняться укреплением собственного положения или бежать.

Нельзя уповать исключительно на эту стратагему. Напротив, нужно предусмотреть и иное развитие событий, например вступление противника в город. Стратагема 32 сопряжена с риском, это своего рода игра ва-банк. Проводник стратагемы, как бы бьющий яйцом по камню, надеется на благополучный исход, а не рассчитывает оказаться на месте «черепахи в глиняном бочонке» («вэн чжун чжо бе») в качестве жертвы стратагемы 32. Крайнее хладнокровие и отвага у себя столь же необходимы, как чрезмерная мнительность и малодушие у противника. Если противник сорвиголова, его вряд ли поймаешь на стратагему 32. Показная пустота должна быть убедительной, но ни в коем случае не чрезмерной. Далее, следует помнить, что действие стратагемы 32 кратковременно, так что необходимо учитывать те шаги, которые предпримет противник по истечении срока ее действия.

«Пустым» при использовании стратагемы 32 город оказывается лишь в отношении наличия и мощи военной силы, а не в отношении гражданского населения, строений и т. д. «Город» может пониматься как в буквальном его значении, так и в переносном — типа некой, большей частью недоступной взору противника сферы влияния. Без «города» у стратагемы 32 нет никаких видов на успех. Там, где все видно как на ладони, стратагеме 32 просто нет места, чтобы развернуться.

Чтобы не пасть жертвой стратагемы 32, нужно показываемую вам «пустоту» изучить со всех сторон, не ограничиваясь наглядно предъявляемыми сведениями. Всестороннее изучение позволит оценить имеющуюся у противника «пустоту» с точки зрения известного ранее соотношения вражеских сил, с позиции особенностей местности и т. д. В частности, посредством информационной стратагемы 13 всегда можно добыть дополнительные сведения касательно якобы пустого города. Если к противнику не подобраться с помощью стратагемы 13, можно попытаться застать его врасплох посредством стратагемы 7. Если, несмотря на все попытки, не удается выявить, что скрывается за показной «пустотой», соответственно предполагаемой «полнотой», остается одно: окружить город и терпеливо наблюдать за ним. Рано или поздно стратагема пустого города, если она пущена в ход, выдаст себя. Возможно, разоблачить стратагему 32 удастся посредством стратагемы 15.

32.19. Мой желудок поет стратагему «пустой город»

«Чжугэ Лян решил опять прибегнуть к стратагеме пустого города» — под таким заголовком газета Вечерний Пекин [Бэйцзин ваньбао] от 16.12.1989 г. напечатала рассказ Сюй Чунъюя. Когда на этот раз Чжугэ Лян собрал своих военачальников и предложил им атаковать приближающегося Сыма И, те стали отнекиваться. Один потребовал чрезмерную награду, другой выказал недовольство своим жалованьем и предоставленным ему жильем, третий сослался на нехватку боевого опыта, поскольку последние восемь лет лишь пил чай да играл в маджонг, а четвертый должен был уладить последние формальности, связанные с предстоящей инспекционной поездкой за границу. Из-за этих лодырей с их отговорками и невыполнимыми требованиями Чжугэ Ляну ничего другого не оставалось, как открыть городские ворота и самому на крепостной стене разыграть стратагему пустого города.

Здесь неподобающим образом говорится о прошлом, но на самом деле подразумевается современность, обрушивается с позиции стратагемы 26 на этот рассказ Хэ Ло (Жэнъминъ жибао. Пекин, 12.06.1990). Когда подобные литературные обработки стратагемы 32 были в диковинку, часто в переносном смысле использовались выражения вроде «петь стратагему пустого города» или «разыгрывать стратагему пустого города». Таким вот забавным образом указывали на присутствие некой пустоты. Если выпускной курс высшего учебного заведения «не поет стратагемы пустого города», значит, большинство учащихся по-прежнему посещают занятия, а не проводят время в поисках места для своего трудоустройства после окончания учебы (Гуанмин жибао. Пекин, 29.04.1998). Если же говорят о своем желудке, что он «поет стратагему пустого города», шутливо намекают на голод.

Когда же «затягивают стратагему пустого города» служащие и чиновники, это означает, что все ответственные работники отсутствуют на местах (Жэнъминь жибао. Пекин, 31.07.1980; 21.12.1990; 13.01.1998). Даже зарубежные, например итальянские, правительственные чины являются признанными виртуозами «стратагемы пустого города» (Жэнъминь жибао. Пекин, 14.03.1980, с. 7).

Если «стратагему пустого города» поет отдел технического контроля завода по производству прохладительных напитков, значит, он существует только бумаге (Литературное собрание [Вэньхуэй бао]. Шанхай, 8.07.1998, с. 6). Ряды «певцов стратагемы пустого города» может пополнить и наблюдательный пост регулировщика на оживленном перекрестке, что указывает на отсутствие этого самого регулировщика (Тяньцзинь жибао. Тяньцзинь, 3.09.1980). Если книга содержит много серых или даже никчемных страниц, из-за чего становится не в меру толстой и, главное — чего, естественно, добиваются издатели, — более дорогой, она тоже «поет стратагему пустого города» (Литературная газета [Вэньсюэ бао]. Шанхай, 31.03-1983). Если китайцы создают с участием иностранных инвесторов предприятие ради сулимых налоговых льгот, а позже выясняется, что так называемый зарубежный партнер стоит лишь на бумаге, тоже могут сказать, что здесь «разыграна стратагема пустого города» (Китайская молодежь [Чжунго циннянь бао]. Пекин, 14.05.1993, с. 2).

Вполне возможно, что еще в доимперском Китае среди ста философских школ существовала школа пустословия, полагает Ли Шэн в пекинской газете Гуанмин жибао (19.08.1979). Во всяком случае, краснобайство в Китае повелось исстари. Известному китайскому писателю Лу Синю (1991 — 1936) принадлежит высказывание, что, когда засилье пустословия начинает влиять на политику, возникает «стратагема пустого города» и вперед выдвигается несуществующее [из лекции, прочитанной в университете Сунь Ятсена, Гуанчжоу, в сентябре 1927]. Во время «культурной революции» (1966—1976), согласно тому же Ли Шэну, возродилось пустое бахвальство, что привело на грань развала экономику. Твердили одни высокопарные политико-идеологические лозунги, а на неприглядную действительность просто закрывали глаза. Собственному народу, как и загранице, внушали, что дела в Китае обстоят самым лучшим образом. Симон Лейс (Leys) пишет о тогдашнем премьер-министре Чжоу Эньлае как об отличном исполнителе пекинской оперы, распевающем в пору «культурной революции» на все лады «стратагему пустого города» и в качестве современного Чжугэ Ляна показывающем взорам озадаченной международной публики чудо сильной и крепкой державы, где на самом деле царили запустение и беспорядок (Китайские тени («Chinese Shadows»). Нью-Йорк, 1982, с. 17). Еще дальше идет Ли Шэн, заявляя на страницах Гуанмин жибао в отношении «культурной революции» следующее: «вся страна принялась распевать «стратагему пустого города».

Западный читатель, возможно, здесь усмехнется, но повода у него, пожалуй, для этого нет. Если уж говорить о США, то они едва ли в состоянии одновременно атаковать несколько мест на земле («Сомнение в западном военном могуществе: Международный институт стратегических исследований критикует гонку вооружения стран — участниц НАТО». Новая цюрихская газета, 6.11.1998, с. 5). На Генеральной Ассамблее ООН США постоянно оказываются в полной изоляции, находя поддержку в затруднительных вопросах лишь у малых государств. В кризисных ситуациях США не всегда удается настоять на своем и в Совете Безопасности ООН, и порой они вынуждены избирать особый путь, дипломатично названный «односторонним». И тогда сам вопрос, полагает ли мировая держава США, что сможет воспользоваться [поддержкой] Европы, далеко не надуман и встает со всей своей остротой, и не поют ли в некотором отношении американцы, а заодно с ними и европейцы, «стратагему пустого города». Если же, отрицательно ответив на этот вопрос, настаивать на мировом господстве американцев, то ценой того, чтобы отвечающая собственно за положение дел в мире ООН была вдруг низведена до уровня бедной и беспомощной статистки, в состоянии отныне лишь распевать «стратагему пустого города»; и за это положение помимо США ответственны будут и остальные постоянные члены Совета Безопасности из-за их «национального эгоизма» («Беспомощные». Франкфуртер альгемайне цайтунг, 19.01.1999, с. 14).