Правотворчество и педагогика

Право как институциональное образование, как объективное право складывается, как вещество из атомов и молекул, из множества законов, юридических норм, прав и обязанностей, санкций, других элемен­тов правовой материи, выраженных в признаваемых государством источниках. Это многоуровневая, иерархическая структура, сущест­вующая в обществе, построенная на основе правовой идеологии и выступающая в качестве особого регулирующего феномена, обладаю­щего системным правовым влиянием. Лишь развитое право и его соответствие всем особенностям народа способно оказать позитивное регулирующее влияние на законность и правопорядок в обществе. Достижение этого — основная задача всей правотворческой дея­тельности государства.

Педагогическая реальность в обществе и правовой сфере, наряду с психологической, имеет специальное значение для развития права и в правовой политике. Историей доказана безуспешность попыток силой закона, только правотворчеством решать проблемы правопо­рядка («правовой ригоризм»). Никакими силами невозможно при­нудить людей житью надуманным законам. Недейственно и опасно левацкое забегание вперед («правовой романтизм», «правовой аван­тюризм») — издание «прогрессивных» законов, не отвечающих пе­дагогическим реалиям, плохо учитывающих уровень культуры, вос­питанности, образованности, интеллектуальной развитости, правовой осведомленности населения, его демократический и правовой опыт.

«Право не может быть выше, чем экономический строй и обуслов­ленное им культурное развитие общества»[97]. Такие нормативно-пра­вовые акты не только обречены на бездействие, но и множат не­уважение к правам, долгу, обязанности. Закон силен, действует, ес­ли он исполняется, если он воспринят и понят населением, принят умом и внутренне одобрен, охраняется им самим. Такой закон од­новременно оказывает на людей развивающее, возвышающее влия­ние, подготавливая их к одобрительному исполнению норм новых, действительно прогрессивных законов.

Существенно и соотношение содержания правотворчества с фак­тическим уровнем состояния законности и правопорядка. Любой нор­мативный акт, ставший известным населению, формирует у него ожи­дание, что он будет исполняться другими. В представлениях граждан закон должен действовать как горячая печь: обжигать неосторожно обращающихся с нею; обжигать обязательно и как следует; обжи­гать всех без исключения, независимо от социального положения, пола, профессии; обжигать сразу, без отсрочки и без оговорок. Од­нако, когда гражданам известны многочисленные факты грубого и безнаказанного нарушения закона, возникают правовой нигилизм, чувство правовой незащищенности, неверия в гарантированность предоставляемых прав, силу правоохранительных органов. Распро­страняется массовое недовольство состоянием правотворчества и качеством законов, отставанием их от потребностей жизни общества и граждан, оторванностью власти от народа. Отрицательно сказы­ваются, как об этом свидетельствуют результаты опросов населения, прекращение публикации во всех газетах (как это было раньше) новых законодательных актов, отсутствие передач с разъяснением новых за­конов, отражение вопросов права и правопорядка преимущественно в негативном свете (преобладание «пугающей» информации, увлече­ние критикой правоохранительных органов и показом их промахов и плохой работы и др.), культ силы, жестокости, безнравственности и насилия в фильмах, демонстрируемых по телевидению, и др. Поэто­му всякое продвижение вперед в правотворчестве должно опираться на достигнутое в укреплении законности и правопорядка, рост об­щей и правовой культуры населения, его педагогическое развитие.

Роль педагогических факторов в правотворчестве связана и с со­гласованностью содержания права и правотворчества с естественным правом. Теория права признает приоритетность естественных прав человека («внутренних»), которые связаны с правом на жизнь, сво­боду, самореализацию, справедливость, достойные условия, нравственно-духовные поиски, материальную и физическую безопасность и выражены в представлениях, идеях, привычках, обычаях, тради­циях, морали, фольклоре и др. Государство, выдвигающее эти права на первое место, становится «государством человека»[98] и всемерно поддерживается своими гражданами.

Естественные права изначально существуют сами по себе и без выражения их в правовых нормах. Но «внешние» права могут быть оптимальными, если соответствуют «внутренним», естественным и не противоречат им. Общество, естественное право членов которого сливается с действующим в государстве правом, становится правовым обществом. Степень реального соответствия действующих в государ­стве «внешних» прав с естественными, неотъемлемыми лучше всего обнаруживается в состоянии законности и правопорядка, реальном отношении населения к действующему законодательству. Неблагопо­лучие в этих вопросах — показатель имеющегося расхождения, отры­ва «внешних» норм от реалий жизни. Ценность правовых норм и правотворчества — в их способности служить удовлетворению спра­ведливых, прогрессивных потребностей и интересов людей, а не на­вязывать нечто противоречащее естественным правам граждан. Очень современны мысли Гегеля в «Философии права» (1831):

Правовые законы — это законы, идущие от людей. Внутренний го­лос может либо вступать с ними в коллизию, либо согласиться с ними. Человек... может подчиняться необходимости и власти внешнего авто­ритета, но никогда не подчиняется им так, как необходимости природы, ибо его внутренняя сущность всегда говорит ему, как должно быть, и он в себе самом находит подтверждение того, что имеет силу закона... В за­конах права предписание имеет силу не потому, что оно существует, и каждый человек требует, чтобы оно соответствовало его собственному критерию... В праве человек должен найти свой разум, должен, следова­тельно, рассматривать разумность права... В наше время эта потребность стала еще более настоятельной, ибо в прежние времена к существовав­шим законам еще питали благоговейное уважение; теперь же образован­ность эпохи приняла другое направление, и во главе всего, что должно быть признано значимым, стала мысль. Теории противопоставляют себя существующему и претендуют на то, чтобы самим по себе являться пра­вильными и необходимыми. Поэтому теперь возникает особая потреб­ность познать и постигнуть мысли, лежащие в основе права. Поскольку мысль возвысилась до существенной формы, надо понять мысли, лежа­щие в основе права...Понятие предмета не дается нам от природы. У ка­ждого человека есть пальцы, он может получить кисть и краски, но это еще не делает его художником. Так же обстоит дело и с мышлением. Мысль о праве не есть нечто такое, чем человек обладает непосредст венно; лишь правильное мышление есть знание и познание предмета, и поэтому наше познание должно быть научным[99].

Если слепое подчинение праву считалось устаревшим почти две­сти лет назад в связи с ростом образованности населения и подчер­кивалась важность правильного, основанного на научном знании понимания его разумности, то что можно сказать о роли такого по­нимания в современных условиях. И еще. Гегель отмечает важность «внутреннего голоса» человека, «собственного критерия», восприятия права как совпадающего с его собственной природой, что делает под­чинение закону естественным и легким.

Естественные права, правовые ожидания населения, связанные с правотворчеством, — не врожденная особенность людей. Они — продукт социализации человека, в том числе и правовой социали­зации. Представления о своих естественных правах возникают у че­ловека под влиянием всех обстоятельств жизни, в том числе мента­литета народа, народной педагогики, семейной педагогики, господ­ствующих обычаев и традиций, обыденного правосознания, нефор­мальных норм жизни (моральных, национальных, религиозных), духовно-нравственной среды, образования, культуры и субкультуры общности, корпоративной принадлежности и др. Порождая множе­ство индивидуальных различий, эти естественные представления имеют и общую составляющую у народа, образа и уровня его жизни, деятельности государственных органов. Все педагогические компо­ненты представлений граждан о своих естественных правах и соот­ветствующих ожиданий от писаного, позитивного права, воплощен­ного в законах и иных источниках права, и от правотворчества не могут не учитываться, иначе они оборачиваются в непринятие и про­тивостояние политике государства.

Свою роль в правотворчестве имеют и педагогические характери­стики людей, олицетворяющих законодательную власть и создающих, изменяющих или отменяющих правовые нормы путем принятия нор­мативно-правовых актов, их собственная культурность, образованность, воспитанность, обученность и ориентированность на реализацию пе­дагогической функции. Им полезно быть осведомленными в вопросах общей, социальной и юридической педагогики. Необходимо и со­вершенствование юридической техники — правил и приемов подго­товки правовых актов (логических, грамматических, структурных и др.), их построения (преамбулы, разделы, главы, статьи), определе­ния терминов, использования формулировок (четкость, однознач­ность, грамотность и др.). Несмотря на обилие трудов, трудно найти в них ответ на вопрос, а как сделать правовые акты такими, чтобы они полноценно выполняли бы свою педагогическую функцию, обла­дали бы педагогическим свойством, придающим им большую педаго­гическую действенность и одновременно жизненную перспективность.