Государство и церковь

Церковь в Московском государстве оставалась носителем духовных ценностей и национальной идеологии. Но к XVI в. церковь превратилась и в крупнейшего земельного собственника, чьи богатства, несмотря на политику террора по отношению к ним Ивана IV, ещё возросли в XVI в. При Борисе Годунове в 1589 г. в Москву прибыло константинопольское посольство во главе с патриархом Иеремией, считавшимся главой русской православной церкви. Мощный дипломатический нажим и щедрые по­дарки заставили Иеремию согласиться на учреждение в России патриар­хии и равного ему главы русской церкви. Первым патриархом «всея Руси» стал ставленник Годунова Иов.

Церковь имела некоторую независимость в сфере управления и суда. Это было как бы государство в государстве, возглавляемое высшими ие­рархами. Патриарх, митрополиты, архиепископы имели своих дворян и детей боярских, свою поместную систему, белые слободы (не облагаемые налогами) в городах, свой суд, а патриарх – высшие учреждения – приказы.

Соборное Уложение пошло в наступление на эти права. Оно установи­ло светский суд для духовенства, лишив церковь одной из важных статей дохода в виде судебных пошлин. В городах были конфискованы белые слободы и промыслово-торговые заведения. Это сильно подорвало могу­щество церкви, ибо ей принадлежало ранее не менее 60 % всех свободных от налогов городских имуществ.

По ещё более сильный удар по экономическому могуществу русской церкви был нанесен запретом передачи ей земельных вотчин, как родовых, так выслуженных и купленных. Запрет касался всех форм отчуждения (покупки, заклада, поминка и пр.). На помин можно было дать деньги цену вотчины, проданной на сторону или родичам. Нарушение закона влекло за собой конфискацию вотчины в государственный фонд («безденежно») и раздачу её челобитчикам – доносчикам.

Действия правительства вызвали недовольство духовенства. Патриарх Никон, претендовавший на то, чтобы сделать свое положение выше цар­ского, называл Соборное Уложение «бесовской книгой». Но эти меры уже в XVII в. разрешили в пользу государственной власти начавшийся было спор ее с церковью о приоритетах, о верховенстве. Реформы Петра I и се­куляризация церковных земель, проведенные в XVIII в., разрушив могу­щество церкви, поставили в этом споре последнюю точку.

ТЕМА 5.
ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ МОСКОВСКОЙ РУСИ (XIV–XVII вв.)

Вопросы:

1. Формирование служилого сословии: бояре и аристократия, дворянство.

2. Купечество и посадское население. Государственная политика па формированию «третьего сословия».

3. Категории крестьянства. Оформление крепостного права.

4. Изменения в правовом статусе холопов.

Класс феодалов и служилое сословие – для XV–XVI вв. – синонимы. Представители этого класса служили на военной, придворной и приказ­ной службе. Высший слой его составляли родовитые боярские фамилии и удельные князья, утратившие самостоятельность и перешедшие на службу к московскому князю. «Княжата» и бояре составляли высшую военную и гражданскую администрацию (в составе Боярской думы, во главе «путей» и приказов, на других высших должностях). Первоначально они служили ещё по договору и пользовались правом перехода от одного князя к дру­гому. Принцип свободы выбора сюзерена формулировался так: «А боярам и слугам межи пас (князей) вольным коля», и «кто которому князю слу­жит, где бы ни жил, а поехати ему с тем князем, которому служит».

Однако это право свободного перехода постепенно стало ограничи­ваться, а при Иване III было уничтожено совсем, хотя формально бояр­ская служба московскому государю продолжала оставаться доброволь­ной. Но московский князь ввел своего рода «крепость», беря с бояр «крестоцеловальные» записи о непереходе, подтвержденные значитель­ным количеством поручителей, а отъезд за рубеж (в Литву, например) стал рассматривать как государственную измену. Уложение о службе 1556 г. закрепило обязанность военной службы с определенного числа земель, сравняв в этом боярскую аристократию и дворянство. Именно земельные владения на праве собственности – вотчины – составляли основу эконо­мического и политического могущества боярской аристократии. Эти зем­ли пользовались правом отчуждения любыми способами: продажи, даре­ния, заклада, передачи по наследству и пр.

Формирование отношений подданства между феодальной знатью и московским государем породило лестницу чинов, которыми жаловалась аристократия. Высшим был чин боярина введенного, затем окольничьего, затем шли дворцовые чины. Эти чины не передавались по наследству и могли сохраняться в роде только в результате продолжения службы. Ис­точники знают также редкие случаи приобретения боярского звания про­стыми людьми, пробившимися вверх но служебной лестнице либо в силу своих особых дарований, либо в силу богатства.

Поскольку родовая честь зависела от служебной и знатные титулы не всегда являлись основанием для высокого чина, в московском государст­венном праве сложилась исключительная особенность, его отличавшая. Это местничество — соперничество знатных родов в борьбе за высшие чины и звания, за право быть старшим по службе. Согласно местничеству знатные фамилии располагались на ступенях иерархической лестницы в таком порядке: наверху потомки русских князей из рода Рюрика, за ними – Гедиминовичи, далее – потомки крупных удельных князей, затем потомки старых московских бояр, далее – потомки мелких удельных кня­зей и т.д. При назначении на должности великие князья должны были руководствоваться родовым старшинством назначаемых лиц, а в случае воз­никновения споров о старшинстве – искать данные о службе предков в особых книгах (дворцовых, свадебных, пограничных, приказных и др. разрядах).

Рассмотрение местнических споров принадлежало боярам, а решение – царю, который либо признавал притязания на более высокую долж­ность, либо отвергал, объявляя указ «быть без мест» (на время военного похода), либо наказывал «за бесчестье» поднявшего спор. История мест­ничества закончилась в конце XVII в., в ходе военной реформы, прово­дившейся под руководством В.В. Голицина, когда было принято решение упразднить его. 12 января 1682 г. разрядные книги и другие местнические дела были сожжены в дворцовой печке в присутствии депутатов от Думы и архиереев. Эта акция, нанеся сильный вред исторической науке, сравня­ла между собой разные категории служилого сословия и окончательно закрепила принцип выслуги в качестве основного принципа организации российского чиновничества.

К другим категориям феодалов принадлежали дети боярские – обед­невшие потомки размножившихся боярских родов – и слуги вольные – будущие дворяне, служившие во дворах князей. Их положение определя­лось не земельным владением, а личной службой. Особую группу среди слуг вольных составляли слуги под дворским, занимавшие дворовые (но в то же время и государственные) должности казначеев, ключников, тиунов, садовников, псарей, бортников и т.п. Они, как и ранее, верстались из хо­лопов. Духовная Василия Дмитриевича так определяла их происхождение: «А кто будет казначеев и тивунов и посельских или кто будет моих дьяков, что будет от мене ведали прибыток ли который, или кто будет у тых же­нился, те люди не надобе моим детем, дал есмь им волю. Также кто будет моих людей полных, купленных, грамотных (т.е. по грамоте. – Л. и В.Б.), дал есть им свободу». И еще: «А кто моих казначеев или тuвунов или дьяки прибыток мой ведали, или посельски, или ключники или кто из холопов моих купленных ... тех всех пущаю на свободу».

Ещё одним источником поступления на службу в дворянское войско являлись иностранцы и инородцы (в том числе и татары). Значительная часть русских дворянских родов вела свое происхождение от них. Это не удивительно, если учесть, что офицерский состав русской армии в XVII в. формировался в значительной степени из иностранцев: датчан, немцев, итальянцев, ветров, поляков. По подсчетам профессора Загоскина среди русских дворянских родов было 168 происшедших от Рюрика, 233 польско-литовского происхождения, 229 -- западноевропейского, 120 татарского... (из общего числа чуть более 900 родов).

Формировавшийся из указанных источников дворянский слой служи­лого класса нес свою службу с поместья, которое в отличие от вотчины, давалось во временное пользование.

В течение XVII в., в условиях стирания граней между вотчиной и поме­стьем, класс феодалов консолидируется, возникает понятие корпоративной замкнутости, в 1675 г. запрещается ввод в дворянство посадских лю­дей и крестьян. Дворянство становится главной силой в государственном аппарате и на военной службе.