Глава 8 ПЕРЕД ЛИЦОМ СТРАДАНИЙ

Во времена Будды у женщины по имени Кисаготами умер ее единственный ребенок. Вне себя от горя, она ходила от одного лекаря к другому, пытаясь найти лекарства, которые вернули бы ее ребенка к жизни. Кто-то сказал ей, что такое лекарство есть у Будды.

Кисаготами пришла к Будде, поклонилась и спросила: "Есть ли у вас лекарство, которое воскресит моего ребенка"?

"Я знаю, как сделать это лекарство, — ответил Будда, —но для его приготовления мне необходимо иметь определенные ингредиенты".

Женщина с облегчением спросила: "Какие ингредиенты вам необходимы"?

"Принеси мне горсть горчичных зерен", — сказал Будда.

Женщина пообещала достать горчичные зерна и уже собиралась уходить, но тут он добавил: "Горчичные зерна для этого лекарства должны быть взяты из дома, в котором не умирал ни ребенок, ни супруг, ни родитель, ни слуга".

Женщина выслушала это условие и отправилась на поиски горчичных зерен. В какой бы дом она ни заходила, люди соглашались дать ей горчичных зерен, но когда она спрашивала их, не умирал ли кто-нибудь в этом доме, то ей так и не удалось найти дом, который не посетила бы смерть, — в одном доме недавно умерла дочь, в другом — слуга, в третьем — муж или отец. Кисаготами не смогла найти дом, в котором никто не страдал бы от утраты. Увидев, что она не одинока в своем горе, Кисаготами оставила безжизненное тело своего ребенка и вернулась к Будде, который с большим сочувствием сказал ей: "Ты думала, что одна на свете потеряла сына; закон смерти таков, что ни одно живое существо не вечно".

Поиски Кисаготами научили ее, что нет ни одного человека, который в своей жизни не испытывал бы страданий и утрат. Она не была одинока в своем ужасном горе. Понимание этого не избавляет от страданий, связанных с утратой, однако ослабляет страдания, вызываемые протестом против этого печального жизненного факта.

Хотя боль и страдания являются общечеловеческими явлениями, это вовсе не значит, что мы с легкостью их принимаем. Человечество разработало обширный набор стратегий, позволяющих избежать страданий. Иногда мы используем внешние средства — лекарства или алкоголь, — пытаясь с их помощью убить и заглушить эмоциональную боль. У нас также имеется множество внутренних механизмов — защитные психологические реакции, часто бессознательные, которые не позволяют нам испытывать слишком сильную эмоциональную боль и страдания, когда мы сталкиваемся с серьезными проблемами. Некоторые из этих защитных механизмов довольно примитивны — например, отказ признать существование проблемы. Иногда мы можем неясно сознавать, что проблема существует, но отвлекаться на множество других вещей или удовольствий, чтобы избежать неприятных мыслей. Иногда мы прибегаем к проекциям — не в силах принять существование проблемы, мы бессознательно проецируем ее на других и обвиняем их в своих страданиях: "Да, я несчастен. Однако проблема не во мне; проблема в другом человеке. Если бы не этот чертов босс (или "чертов партнер", или ...), все было бы прекрасно".

Страданий можно избежать лишь на время. Подобно незалеченной болезни (или поверхностно залеченной с помощью лекарств, которые лишь маскируют симптомы, но не устраняют первопричину), они неизбежно обостряются и усиливаются. Эйфория, доставляемая наркотиками или алкоголем, безусловно, на некоторое время заглушает боль, однако при постоянном использовании этих средств физический ущерб, наносимый ими нашему организму, и социальный ущерб, наносимый нашей жизни, могут привести к гораздо большим страданиям, чем неясная неудовлетворенность или острая эмоциональная боль, которые заставили нас обратиться к этим средствам. Такие виды внутренней психологической защиты, как отрицание или подавление, могут сохранять нас от боли несколько дольше, но она все равно никуда не исчезает.

Год назад отец Рэндалла умер от рака. Рэндалл был очень близок с отцом, поэтому всех удивило, как он воспринял его смерть. "Конечно же, это печально, — объяснял он стоическим тоном. — Но я чувствую себя вполне хорошо. Мне не хватает его, но жизнь продолжается. Как бы то ни было, сейчас мне не удастся сосредоточиться на его отсутствии; мне ведь надо организовать похороны и позаботиться об оформлении наследства... Но со мной все будет в порядке", — уверял он всех и каждого. Тем не менее год спустя, вскоре после годовщины смерти отца, Рэндалл начал погружаться в глубокую депрессию. Он пришел ко мне и объяснил: "Я просто не могу понять, чем вызвана эта депрессия. Все вроде бы идет хорошо. Вряд ли это связано со смертью моего отца; он умер больше года назад и я уже смирился с этим". Мне хватило нескольких занятий, чтобы понять, что Рэндалл отчаянно пытается держать в узде свои эмоции, чтобы "быть сильным". По-видимому, в своей жизни он никогда не проявлял до конца чувство утраты и горя. Эти чувства накапливались в нем до тех пор, пока в конце концов не проявились в виде жестокой депрессии, от которой он в данное время и страдал.

В случае с Рэндаллом терапия, заставившая его сосредоточиться на своей боли и чувстве утраты, достаточно быстро победила его депрессию, и он смог до конца пережить свое горе. И все же иногда наши бессознательные стратегии избегания страданий прячутся гораздо глубже — это глубоко вживленные в личность механизмы, которые очень сложно извлечь на поверхность. Каждый из нас может вспомнить друга, знакомого или члена семьи, который избегает проблем, проецируя их на других людей и обвиняя этих людей в своих собственных ошибках. Конечно же, этот метод борьбы с проблемами не является эффективным, и злоупотребляющие им люди обречены на несчастливость.

Далай-лама подробно объяснил свой подход к проблеме человеческих страданий, — подход, который включает в себя веру в возможность освобождения от страданий, но предполагает, что начинать следует с открытого принятия страданий как естественного факта человеческого существования.

Жизнь полна проблем. К сожалению, самые серьезные проблемы в нашей жизни являются проблемами неизбежными — старость, болезнь, смерть. Попытка избежать этих проблем или отказ думать о них могут принести временное облегчение, но мне кажется, что существует гораздо лучший подход. Если вы непосредственно принимаете свое страдание, вам будет легче понять его глубину и природу. Так, если во время боя вы не будете знать статус и боевые способности вашего врага, вы будете парализованы страхом и совершенно не готовы сражаться. Но если вам известна степень выучки и готовности ваших противников, тип используемого ими оружия и т. д., вы будете в гораздо лучшем положении. Подобным образом, научившись смело принимать проблемы вместо того, чтобы избегать их, вы окажетесь в более выгодном положении.

Этот подход, безусловно, разумен. Однако я все же спросил:

— А если вы пытаетесь решить какую-то проблему и обнаруживаете, что у нее нет решения? Что делать дальше?

— Я все же считаю, что проблемы надо встречать лицом к лицу, — ответил он тоном бойца. — Так, например, вы можете считать такие вещи, как старость и смерть, негативными, нежелательными и попросту попытаться забыть о них. Но рано или поздно они вас все равно настигнут. И если вы избегали думать о них, в момент их появления у вас возникнет шок, который вызовет в вашей душе серьезный разлад. Но если вы все-таки уделили какое-то время мыслям о старости, смерти и прочих подобных вещах, вы будете чувствовать себя гораздо спокойнее и увереннее, когда они произойдут, так как вы уже знакомы с ними и предвидели их появление.

Вот почему я считаю, что очень полезно подготовиться заранее, изучив различные типы страданий, с которыми вы можете столкнуться. Возвращаясь к аналогии боя, размышления о страданиях можно рассматривать как боевое упражнение. Люди, которые никогда не слышали о войне, оружии, бомбежке и т. д., могут потерять сознание только при одном виде боя. Однако боевая выучка ознакомит вас с тем, что может произойти, поэтому в боевых условиях вы будете чувствовать себя гораздо увереннее.

— Я понимаю, каким образом изучение различных страданий может уменьшить наш страх и беспокойство, но мне кажется, что иногда в жизни возникают ситуации, не оставляющие выбора и неизменно ведущие к страданиям. Как можно избежать беспокойства в этих обстоятельствах?

— Какого рода ситуации?

Я задумался.

— Ну, скажем, женщина беременна, и ультразвуковое исследование показывает, что у ребенка существенный врожденный дефект. Врачи обнаруживают, что ребенок родится душевным или физическим инвалидом. Женщина, конечно, очень беспокоится, она не знает, что ей делать. Она может принять решение действовать и сделать аборт, чтобы спасти ребенка от будущих страданий, но впоследствии это вызовет у нее чувство огромной потери, боли и, может быть, даже вины. С другой стороны, она может оставить все как есть и родить ребенка. Но тогда ей предстоит жизнь, полная проблем и страданий для нее и ее ребенка.

Далай-лама внимательно меня слушал, затем задумчиво ответил:

— Проблемы подобного рода чрезвычайно сложны, с какой философской точки зрения к ним ни подойти — с западной или с буддийской. Что касается вашего примера о решении сделать аборт — никто не знает, какое из решений лучше. Даже если ребенок родится с дефектом, возможно, со временем окажется, что это решение было лучше для матери или самого ребенка. Однако существует возможность того, что, учитывая будущие последствия, правильным было бы решение сделать аборт; возможно, в дальнейшем это решение себя оправдает. Все это очень сложно. Даже с буддийской точки зрения решения подобного рода находятся за пределами наших рациональных возможностей. — Он помолчал, затем добавил: — Я считаю, что в таких ситуациях все зависит от мировоззрения и убеждений субъектов, отвечающих за принятие решений...

Установилось молчание.

Покачав головой, он наконец сказал:

— Размышляя о типах страдания, которые нам могут встретиться, вы можете в некоторой степени подготовить себя к подобным вещам, напоминая себе о том, что в жизни возможны и такие ситуации. Таким образом, к подобным ситуациям можно подготовиться ментально. Однако вы не должны забывать тот факт, что это их не исключает. Подготовка может помочь вам противостоять проблемам ментально, ослабит ваш страх и т.д., но не исключает сами проблемы. Так, если еще не рожденный ребенок имеет какие-то дефекты, не важно, как долго вы размышляли об этой потенциальной проблеме ранее — вам все равно придется искать выход. Поэтому все это очень сложно.

В этих его словах прозвучала нотка печали, но вся мелодия в целом была отнюдь не мелодией безнадежности. Далай-лама снова замолчал, теперь уже на целую минуту, глядя в окно, будто на целый мир, затем продолжил:

— Как не пытайся, невозможно обойти тот факт, что страдание является частью жизни. И конечно, никто из нас не любит страдания и проблемы. Но мне кажется, что большинство людей все-таки не понимает, что страдания являются неотъемлемым элементом нашего существования...

Далай-лама внезапно рассмеялся:

— Знаете, на дне рождения обычно говорят: "Поздравляю с днем рождения!", хотя день вашего рождения был днем вашего страдания. Никто ведь не говорит: "С днем рождения — днем страдания!" — пошутил он.

— Для того чтобы принять идею, что страдание является частью человеческой жизни, вы сначала должны изучить факторы, вызывающие ощущение неудовлетворенности и несчастливости. Так, вы чувствуете себя счастливыми, если вы сами или близкие вам люди добиваются успеха, известности, богатства и других приятных вещей. И вы чувствуете себя несчастливыми и неудовлетворенными, если не добиваетесь этих вещей или если их добивается ваш соперник. Проанализировав свою повседневную жизнь, вы обнаружите, что факторов, вызывающих боль, страдание и неудовлетворенность, во много раз больше, чем факторов, вызывающих радость и счастье. Это факт, который не зависит от нашей воли и с которым мы должны смириться. Так как страдания — одна из реалий нашего бытия, нам необходимо пересмотреть свое отношение к ним. Наше отношение к страданию определяет нашу способность противостоять ему. Обычное отношение к боли и страданию — резкое неприятие и нетерпимость. Но если нам удастся изменить свое отношение к. страданию, сделать его более терпимым, мы сможем эффективнее противостоять чувствам несчастливости, неудовлетворенности и разочарования.

Лично мне кажется, что наиболее эффективная техника усмирения страдания — попытаться понять, что страдание является глубинной природой сансары*, непросветленного бытия.

__________
* Сансара (санскр.) — состояние бытия, характеризующееся бесконечными циклами жизни, смерти и возрождения. Этот термин также используется для обозначения нашей повседневной жизни, полной страданий. Все существа находятся в этом состоянии под влиянием запечатлений своих прошлых действий и "иллюзорных" состояний сознания до тех пор, пока не удалят из своего сознания все негативные тенденции и не достигнут Освобождения.

В тот момент, когда вы испытываете физическую боль или какое-либо другое страдание, вы, конечно же, думаете: "О, страдать — это так плохо!" У вас возникает неприятие страдания: "Я не должен испытывать это!" Но в этот момент вы также можете взглянуть на ситуацию под другим углом и осознать, что это самое тело... — он похлопал себя по руке, — является основой страдания, и эта мысль ослабит чувство неприятия страдания — чувство, что вы не заслуживаете этой участи, что вы стали жертвой. Итак, как только вы поймете и примете эту идею, страдание станет для вас чем-то естественным.

Взять, например, страдания, через которые прошел тибетский народ. С одной стороны, можно только удивляться сложившейся ситуации: "И как только такое могло произойти?" Но с другой стороны, можно задуматься также над тем, что Тибет находится в самом центре Сансары, — он рассмеялся, — впрочем, как и вся планета, и Галактика в целом.

Он вновь засмеялся.

— Таким образом, я считаю, что ваше мировоззрение оказывает огромное влияние на то, как вы воспринимаете страдания. Если вы, например, считаете, что страдания негативны и следует изо всех сил пытаться избежать их, в трудных обстоятельствах это прибавит вам беспокойства, нетерпимости и отчаяния. Если же вы считаете, что страдания являются естественной частью вашего существования, это позволит вам гораздо спокойнее принимать перипетии судьбы. Без терпимости к страданиям ваша жизнь превратится в сплошное несчастье, в бесконечный кошмар.

— Не кажется ли вам, что идея неизбежности страданий и, таким образом, несовершенства нашего бытия слишком пессимистична? — заметил я. Далай-лама пояснил:

— Когда я говорю о несовершенстве бытия, я говорю об этом в контексте буддийской теории. Мои слова нельзя трактовать отдельно от буддизма, в противном случае, конечно же, подобный подход любому покажется чрезмерно негативным и пессимистичным. Необходимо понять суть отношения буддизма к страданию. Первое, чему людей пытался научить Будда, — принцип Четырех Благородных Истин, первая из которых — Истина Страдания. Смысл этой истины в том, что страдание является частью нашего существования.

Вы не должны забывать о важности размышления о страданиях по той причине, что существует выход, существует альтернатива. Существует возможность освобождения от страданий. Покончив с причинами страданий, вы можете достичь Освобождения, состояния, свободного от страданий. В соответствии с буддийской теорией, основными причинами страданий являются невежество, страстное желание и ненависть, которые называются тремя ядами для ума. В буддийском контексте каждое из этих понятий имеет особое значение. Например, невежество означает не недостаток информации, как мы привыкли понимать, а фундаментальное заблуждение человека относительно истинной природы себя и окружающего мира. Прозревая относительно истинной природы реальности и побеждая такие болезненные состояния сознания, как желание и ненависть, можно достичь полностью очищенного состояния сознания, свободного от страданий. В буддизме размышление о неизбежности страданий используется для искоренения их причин. Если же надежда на освобождение от страданий отсутствует, размышления о них, конечно же, будут действовать угнетающе.

По мере того как он говорил, я все яснее понимал, как размышления о естественности страдания могут облегчить нам жизнь и научить правильным образом относиться к повседневным проблемам. Я также начал понимать, каким образом можно рассматривать страдание в более широком контексте — как элемент духовного пути — в частности, в рамках буддийской теории, которая предполагает возможность очищения ума и достижения состояния, в котором отсутствует страдание. Однако оставив эти философские материи, я решил выяснить, каким образом Далай-лама воспринимает страдание на более личном уровне, как он относится, например, к потере любимого человека.

Много лет назад, во время моего первого визита в Дхарамсалу, я познакомился с младшим братом Далай-ламы, Лобсангом Самденом. Он показался мне очень хорошим человеком, поэтому я был опечален, когда несколько лет назад узнал о его смерти. Зная, что он и Далай-лама были особенно близки друг с другом, я спросил:

— Наверное, смерть вашего брата была для вас тяжелым ударом...

— Да.

— Я просто хотел узнать, как вы ее восприняли. — Конечно, мне было очень, очень плохо, когда я узнал о его смерти, — тихо сказал Далай-лама.

— И как вы справились с этим? Я имею в виду, было ли что-то особое, что помогло вам справиться с этим горем?

— Не знаю, — ответил он задумчиво. — Я горевал в течение нескольких недель, но постепенно это чувство рассеялось. Тем не менее я до сих пор испытываю сожаление... — Сожаление?

— Да. Меня не было рядом с ним, когда он умирал, и мне кажется, что, если бы я был там в тот момент, возможно, я смог бы ему чем-то помочь. Именно поэтому я испытываю сожаление.

Возможно, многие годы размышлений о неизбежности страданий в человеческой жизни помогли Далай-ламе смириться с этой утратой, однако он не стал холодным и жестким человеком, принимающим страдания с решимостью на лице, — печаль, прозвучавшая в его голосе, показала, что он способен на глубокие чувства. В то же время его прямота и искренность, а также отсутствие какой-либо жалости к себе или самообвинения говорили о том, что он полностью смирился с потерей брата.

В тот день наша беседа затянулась до самого вечера. Кинжалы солнечного света, прорезавшиеся сквозь деревянные ставни, медленно перемещались по комнате, погружавшейся во тьму. Я чувствовал меланхолическую атмосферу, заполнявшую комнату, и знал, что наша беседа подходит к концу. Все же я надеялся подробно расспросить его о природе утраты и горя, узнать, есть ли у него какие-нибудь особые советы, помогающие смириться со смертью любимого человека, а не просто с неизбежностью страдания.

Открыв рот, чтобы задать вопрос, я вдруг заметил, что он выглядит каким-то рассеянным и усталым. Тут в комнату тихо вошел его секретарь и многозначительно посмотрел на меня; отработанный за долгие годы службы, этот взгляд говорил о том, что мне пора уходить.

— Ну что ж... — извиняющимся тоном сказал Далай-лама, — наверное, нам пора закругляться... Я немного устал.

На следующий день, прежде чем у меня появилась возможность вернуться к этой теме в личной беседе, Далай-лама сам затронул ее в своем публичном выступлении. Один из слушателей, явно испытывающий глубокие страдания, спросил его: "Как, по-вашему, можно справиться с большой личной утратой — например, утратой ребенка?"

С сочувствием в голосе Далай-лама ответил:

— В некоторой степени все зависит от убеждений. Если вы верите в перевоплощение, это несколько смягчит вашу боль или беспокойство. Вы сможете утешиться тем фактом, что любимый вами человек родится вновь.

Те же, кто не верит в перевоплощение, могут справиться с чувством утраты при помощи некоторых простых способов. Во-первых, они должны задуматься над тем, что, если они будут слишком сильно беспокоиться и страдать, позволят чувствам утраты и скорби овладеть собой, это только отрицательно повлияет на их психическое и физическое здоровье и ничем не поможет тому, кто их покинул.

Я, например, пережил смерть своего самого уважаемого наставника, матери и одного из братьев. Когда они умирали, я чувствовал себя очень, очень плохо. Но я решил постоянно думать о том, что нет никакой необходимости в излишнем беспокойстве и что, если я действительно люблю этих людей, я должен исполнить их последнюю волю с ясным умом. Поэтому я постарался так и сделать. Если вы также потеряли кого-то из близких, можете пойти по этому пути. Видите ли, лучший способ сохранить память об ушедшем человеке — постараться исполнить его последнюю волю.

Поначалу, безусловно, чувство горя и печали является естественной человеческой реакцией на утрату. Однако опасно позволять этим чувствам длиться долго; если выпустить их из-под контроля, это может привести к поглощенности самим собой. Состоянию, в котором вы максимально концентрируетесь на самих себе. Когда это происходит, вами полностью овладевает ощущение утраты и того, что вы переживаете эту утрату в одиночестве. Начинается депрессия. Но в действительности существуют и другие люди, чувствующие то же, что и вы. Поэтому, если вы обнаруживаете, что беспокойство и скорбь завладевают вами, подумайте о том, что в это время множество людей переживают подобные или гораздо худшие трагедии. Осознав это, вы избавитесь от чувства одиночества и перестанете ощущать себя единственной жертвой. Это принесет вам некоторое утешение.

Хотя боль и страдания испытывают все люди, я считаю, что на Востоке их переживают с гораздо большим спокойствием и терпимостью. Отчасти это объясняется верованиями восточных людей, отчасти тем, что страдания гораздо больше распространены в таких бедных государствах, как Индия, чем в богатых странах Запада. Голод, нищета, болезни и смерть в восточных странах открыты для всех. Когда человек стареет или заболевает, его не отделяют от общества и не помещают в дома престарелых или в больницы — он остается в своей обычной среде, и семья о нем заботится. Те, кто ежедневно сталкивается с жизненными реалиями, вряд ли будут отрицать, что страдания являются естественной частью бытия.

Складывается такое впечатление, что западное общество научилось ограничивать страдания, связанные с неблагоприятными жизненными условиями, в то же время утратив способность противостоять всем остальным видам страданий. Исследования социологов показывают, что большинство людей Запада живут с убеждением, что мир в своей основе прекрасен, что в жизни царит справедливость и что они являются хорошими людьми, которые заслуживают хорошую судьбу. Безусловно, подобные убеждения играют важную роль в поддержании счастливого и здорового образа жизни. Однако неизбежно возникающие страдания подрывают эти убеждения и могут вызвать серьезный внутренний конфликт. В таком контексте относительно слабая травма может привести к значительному психологическому конфликту, так как в результате этой травмы человек полностью утрачивает веру в свои принципы и убеждения, основанные на идее изначальной справедливости и доброты мира. От этого страдания лишь усиливаются.

Безусловно, развитие технологии позволило значительно повысить уровень физического комфорта в западном обществе. Именно это является ключевой точкой, в которой происходит критический сдвиг восприятия; так как страдания стали менее заметными, их трудно считать неотъемлемой частью бытия — они, скорее, кажутся аномалией, признаком того, что допущена какая-то "ошибка", посягательство на наше гарантированное право на счастье!

Подобный образ мышления полон подводных камней. Если рассматривать страдания как нечто неестественное и незаслуженное, остается один шаг до того, чтобы начать обвинять других в своих страданиях. Если я несчастен, наверное, я стал "жертвой" кого-то или чего-то — эта идея очень распространена на Западе. Обидчиком может выступать правительство, система образования, родители, "неблагополучная семья", другой пол или безответственный партнер. Мы также можем искать источники вины в себе: со мной что-то не так, я стал жертвой болезни или генетического дефекта. Однако сосредоточиваясь на поисках виноватых и рассматривая себя в качестве жертвы, мы продлеваем свои страдания, дополняя их чувством гнева, разочарования и обиды.

Конечно же, желание освободиться от страданий является естественным желанием любого человека. Это — часть нашего желания быть счастливыми. Нет ничего неразумного в том, что мы пытаемся определить причины своих несчастий и сделать все, что в наших силах, для решения своих проблем на любом уровне — глобальном, общественном, семейном и личном, индивидуальном. Но пока мы будем рассматривать страдания как неестественное состояние, ненормальность, которой мы боимся, избегаем и отвергаем, нам никогда не искоренить их причины и не достигнуть счастья.