Методика политико-географического исследования государства

Основатель политической географии Ф.Ратцель в соответствии со старой политико-географической традицией считал государство альфой и омегой политической географии (Ratzel, 1897). Политическая география в его представлении исследовала государство как географический объект, его внешние связи в рамках геополитических систем и его внутренние особенности, а кроме того, проводила эти исследования в интересах конкретного государства. В соответствии с традицией, заложенной Ф.Ратцелем, государство как географический объект имеет три основных характеристики:

а) пространство, или территорию, что в современном представлении означает полный спектр местных условий, характеризующих государственную территорию - от природно-климатических условий до культурно-исторических особенностей и специфики политической системы (Raum у Ф.Ратцеля);

б) местоположение, или географическое положение в системе географических координат и в отношении к другим государствам (Lage у Ф.Ратцеля);

в) чувство пространства - восприятие территории и местоположения ее жителями, т.е. политико-психологический аспект отношения к государственной территории (Raumsinn у Ф.Ратцеля).

Традиционно государство в политической географии трактовалось в духе социал-дарвинизма как организм, ведущий борьбу за существование и устремленный к внешней территориальной экспансии. Современное географическое государствоведение уходит от детерминистских схем и биологических аналогий и занимается анализом государства как политико-географического явления. Оно исходит из того, что государство формируют объекты трех типов - площадные (территория), линейные (границы) и точечные (столица, центры).

Государство, как правило, встроено в макрорегиональные геополитические системы, занимающие более высокое место в иерархии политико-географических систем. Например, Франция является частью европейской системы и занимает важное место в глобальной системе. Некоторые государства могут быть встроены сразу в несколько систем, например, Турция, которая считается частью сразу нескольких макрорегиональных систем - европейской, исламской, тюркской, причерноморской и средиземноморской. Такая ситуация характерна для множества государств, особенно тех, которые расположены на стыке культурных миров. Изолированных государств, которые находятся вне геополитических систем, в мире практически нет (разве что Албания во времена Энвера Ходжи сознательно пошла на самоизоляцию и исключила себя из макрорегиональных систем, но все равно у этого государства были определенные внешнеполитические ориентиры, в частности - Китай). Вхождение государств в макрорегиональные системы зависит от его истории, культуры, географического положения, отношений соседства, и даже островные государства или страны, проводящие изоляционистскую политику (типа Бутана), не существуют сами по себе, в отрыве от остального мира.

Процессы межгосударственной интеграции повлияли на развитие современного географического государствоведения. Возникла новая научная школа, которая подчеркивает вторичность государственных границ и акцентирует процесс их “стирания”. В центре внимания оказываются макрорегиональные системы, которые считаются более устойчивыми, нежели “нестабильные” и “подвижные” государства. Можно понять европейцев, которые изменили свои представления о политической географии под влиянием европейской интеграции (тем более, если учесть, сколько раз в европейской истории менялись государственные границы, появлялись и исчезали целые государства). Отсюда нелюбовь многих европейских географов к государствоцентризму в политической географии. Начался “уход” географического государствоведения на макрорегиональный уровень, возникла школа макрорегионалистики, в рамках которой основное внимание уделялось Европе и ее географическим особенностям, а не отдельным европейским государствам. Появились теория общностей с комплексной идентичностью, концепция многообразного единства (unitas multiplex).

Однако выделение макрорегионального направления, к которому вместе пришли геополитика (как это явствует из первой главы) и географическое государствоведение и которое стало точкой их соприкосновения, не отменяет “обычного” географического государствоведения, поскольку мир по-прежнему делится на государства, которые пока еще не “отмирают” даже в Европе, не говоря уже о других континентах.

С другой стороны, государство делится на составные части, известные как регионы. Поэтому государство с точки зрения политической географии представляет системное единство своих территорий. Отсюда основные уровни исследований - макрорегиональный, национальный (национально-государственный) и региональный. Географическое государствоведение в своем классическом варианте занимается исследованиями на национально-государственном уровне политико-географических исследований.

Существует определенная методика политико-географического исследования государства, которая предполагает работу в следующих направлениях:

а) политико-географическое положение государства;

б) размеры и морфология государственной территории;

в) границы и приграничные территории;

г) территориальные претензии (пограничные споры);

д) территориальная интеграция и дезинтеграция государства (географическое единство государственной территории);

е) территориальная эволюция государства.

Территория становится государством благодаря понятию “суверенитет”, которое означает международно признанные исключительные полномочия государства на определенной территории. Территория государства - это географические пределы его юрисдикции и его положение в основных аспектах внешних отношений, описываемых с помощью таких понятий, как “близость”, “соприкосновение”, “соседство”, “расстояние”, “доступ к морю” и пр. (Gottman, 1973). В современной литературе часто можно встретить понятие “территориальное государство“. Смысл его сводится к тому, что мир в политическом отношении разделен на государства прежде всего по территориальному признаку, что государство - это определенная территория с определенными границами. Теории, в соответствии с которыми государство - это прежде всего этнос, по сути антигеографичны, поскольку у этносов нет четких границ ареалов их проживания. Разве что в прошлом, когда государствообразующими субъектами становились кочевые народы, государство могло не иметь четко определенной территории и перемещаться вместе со своими этносами (кочевая орда по сути - это понятие, противоположное территориальному государству). В настоящее время все государства имеют четко определенные границы (что не исключает спорность границ).

Итак, территория - это участок земли, контролируемый государством. Легитимность этого контроля обеспечивается с помощью суверенитета. “Практика международного права близко связывает территорию и суверенитет. В самом деле, кажется, что суверенитет нуждается в территории, на которой он должен быть применен, и территория оказалась бы бесполезной, если бы она не находилась под каким-либо признанным суверенитетом” (Gottmann, 1973, p. 3). Одной из самых серьезных проблем в международных отношениях является признание суверенных прав государства на определенную территорию. В мире существует множество квазигосударств, де-факто контролирующих территорию и обладающих органами государственного управления, но де-юре признанных лишь ограниченным числом стран мира или вообще никем не признанных. В качестве самых ярких примеров можно привести Тайвань, Северный Кипр, Западную Сахару. Распад многонациональных государств в последние годы привел к созданию т.н. “самопровозглашенных” государств. Среди них можно назвать Сербскую Краину, Республику Сербскую и Косово на территории бывшей Югославии, Нагорный Карабах, Абхазию, Южную Осетию, Приднестровье, Гагаузию, Чечню на территории бывшего СССР. Некоторые из этих квазигосударств существуют до сих пор (Абхазия), другие интегрировались в состав существующих государств (Гагаузия) или разгромлены военным путем (Сербская Краина). В литературе можно встретить понятие “повстанческое государство”, обозначающее территорию, контролируемую вооруженными противниками правящего режима - явление, характерное для Латинской Америки, Афганистана и др.

Существует также проблема несоответствия международно признанной территории некоторого государства и контролируемой де-факто. Есть случаи, когда государство пошло по пути оккупации соседних земель и активно борется за международное признание своих прав на эти территории. В качестве примера можно привести Израиль (западный берег реки Иордан, Голанские высоты), Пакистан (северные районы Кашмира), Индонезию (Восточный Тимор). Власти других стран, напротив, теряют контроль за обширными пространствами, допуская создание самопровозглашенных и повстанческих государств (почти вся территория Афганистана при “официальном” президенте Б.Раббани к осени 1998 г. перешла в руки движения “Талибан”).

Некоторые государства представляют собой сложные системы, в рамках которых центральное правительство делит свои суверенные права и полномочия с территориями. Такая ситуация характерна для федеративных государств. В некоторых странах существует такое явление, как “государство в государстве”: полунезависимое государственное образование находится в составе другого государства (можно найти аналогии с феодальными государствами средневековья). В качестве примера можно привести Бухарский эмират и Хивинское ханство в составе Российской империи. В современном мире в похожем положении находятся Гренландия, Крым и др. С другой стороны, в мире сохраняются сложные системы, состоящие из государства и зависимых от него территорий с различным статусом. Такие постколониальные системы, состоящие из метрополии и бывших колоний, сохраняются вокруг Франции (“заморские департаменты”), Великобритании, США, Нидерландов, Австралии, Новой Зеландии.

Единственным районом суши, на который не распространяется суверенитет какого-либо государства, остается Антарктида. Правда, попытки раздела Антарктиды были достаточно активными в первой половине нашего столетия. Тогда несколько стран пытались поделить самый южный континент на сектора: Британия, использовавшая в качестве плацдарма Фолкленды, инициировала этот процесс в 1908 г., в 1923 г. к ней прибавилась Новая Зеландия, в 1933 г. - Австралия, в 1938 г. - Франция, в 1939 г. - Норвегия, в 1940 г. - Чили, в 1943 г. - Аргентина. Обозначились и территориальные споры, самым крупным из которых стал спор Британии, Аргентины и Чили за Антарктический полуостров - единственный район Антарктиды, более или менее пригодный для жизни. Лишь с помощью Договора об Антарктике (The Antarctic Treaty) подписанного в Вашингтоне 1 декабря 1959 г. 12 странами и вступившего в силу по окончании процесса ратификации в июне 1961 г., претензии ряда стран на Антарктиду были заморожены (но никто от них не отказывался). В Договоре говорится лишь об отказе от выдвижения новых претензий. Стороны договорились о полной демилитаризации южного континента. К 1998 г. Договор подписали 39 стран. Мадридский протокол к Договору об Антарктике, подписанный в 1992 г. и вступивший в силу в 1998 г., запрещает на 50 лет разработку минеральных ресурсов.