Пограничные споры

Одной из самых “горячих” тем политической географии является исследование территориальных претензий, точнее - пограничных споров. Эта тема по понятным причинам тесно связана с лимологией. Внимание исследователя сконцентрировано на:

а) изучении спорных участков государственных границ;

б) выделении конфликтных ареалов, за которые ведут спор два и более государства;

в) анализе причин, истории конфликтов по поводу границ;

г) исследовании возможностей их разрешения.

В мире постоянно ведется мониторинг территориальных претензий, выпускается специальная литература, посвященная конфликтам, в т.ч. периодическая (Border and territorial disputes, 1992). На Западе разработаны теории территориальных претензий.

Согласно Дж.Прескотту, существуют четыре типа пограничных споров:

а) территориальные,

б) позиционные,

в) функциональные,

г) ресурсные.

Этот же автор предлагает модель исследования пограничного спора, предполагающую описание происхождения спора, первоначального конфликта, стимулировавшего его возникновение, целей конфликтующих сторон, выдвигаемых ими аргументов и, наконец, результатов (Prescott, 1987).

Территориальные споры - наиболее распространенный тип пограничных споров. Борьба ведется за обладание притягательным участком территории. Отталкиваясь от другой классификации (типы территориальных претензий по А.Бургхардту, см. Burghardt, 1973), можно предложить деление территориальных споров на две большие группы - топографические и историко-культурные.

Топографические территориальные споры аргументированы географическим положением некоторой территории. Одна из сторон полагает, что территория географически тяготеет к ней, а не к тому государству, которое ею владеет. Конечно, в природе нет силы географического тяготения, однако в ряде случаев территориальные споры этого типа выглядят обоснованными. Наиболее распространены территориальные претензии на анклавы, полуанклавы и эксклавы, которые могут считаться “тяготеющими” к другому государству. Например, в Литве считают, что Калининградская область географически ближе к Литве, а не к России, там есть силы, выступающие за присоединение этой российской территории, которую называют “Малой Литвой”. В Гватемале отказывали в праве на существование Белизу, полагая, что территория этого государства “вписывается” в Гватемалу. Так же думают в Марокко по поводу Западной Сахары. Аналогичным образом, Индонезия присоединила Восточный Тимор, являющийся частью острова Тимор, другая часть которого принадлежит Индонезии.

Стороны, выдвигающие территориальные претензии топографического типа, обычно делают упор на то, что некоторая территория географически ближе к их государству, а не к тому, которое владеет этой территорией (собственно географическое тяготение). Спор может возникнуть, если природный рубеж отделяет территорию от “своего” государства, тогда как с соседним государством таких препятствий нет. Такая ситуация называется природным тяготением: пример Закарпатья, “тяготеющего” к Венгрии и Словакии, но не к остальной части Украины, расположенной за Карпатскими горами. Или же транспортные магистрали связывают территорию с государством-соседом, в то время как “свое” государство меньше связано с этой территорией (коммуникационное тяготение).

Некоторые страны выдвигают претензии к бывшим колониальным державам, сохраняющим свои владения вблизи их берегов (претензии Аргентины на британские Фолкленды, Маврикия - на контролируемый французами остров Тромлен, Мадагаскара - на принадлежащие Франции островки Глорьёз и Европа). Аналогичным образом, в Испании считают, что Гибралтар должен принадлежать этому государству, а не оставаться британской колонией. В этом ряду и конфликты Греции и Турции по поводу островов в Эгейском море, прежде всего - греческих островов, находящихся в непосредственной близости от турецкого берега.

В истории возникали ситуации, когда колониальная держава, предоставляя независимость своей заморской территории, сохраняла в своем владении небольшие районы, которые, естественно, становились объектом притязаний “обделенной” бывшей колонии. Так, Франция оставила себе островок Дзаудзи в группе Коморских островов, а недавно вернула себе большой соседний остров Майотту. Там же, в Индийском океане Великобритания, согласившись на деколонизацию Маврикия, оставила в своем владении архипелаг Чагос в центре океана, где американцы построили свою знаменитую военную базу Диего-Гарсия. ЮАР, освободив Намибию, удерживала главный порт страны Уолфиш-Бей.

В некоторые случаях территориальные претензии мотивированы стратегическими интересами страны. Например, Израиль захватил принадлежащие Сирии Голанские высоты, расположенные на противоположном берегу реки Иордан, поскольку они были удобным местом для обстрела израильской территории арабами.

Историко-культурные территориальные споры мотивированы ссылками на прошлую историческую принадлежность некоторой территории или ее этнокультурную близость к другому государству (обычно в случае несоответствия государственных границ этническим). В мире существует огромное число таких споров, поскольку границы перекраивались многократно. Обычно в аргументацию включаются ссылки и на историческую принадлежность, и на культурное тяготение территории к другому государству (классические примеры Трансильвании, Южного Тироля, Аландских островов). В рамках этого типа можно выделить основные подтипы, которые в чистом виде встречаются редко:

а) этнический подтип, связанный с феноменом “разделенного этноса”, который стремится к объединению в одном государстве (претензии Армении на Нагорный Карабах, Ирландии на Северную Ирландию, России на Крым, северные земли Казахстана, Южную Осетию и др.). Есть случаи, когда идеологи территоральных претензий объявляют население некоторой территории своими соплеменниками, утратившими свою “настоящую” идентификацию, и затем выдвигают претензии. В качестве примера можно привести претензии белорусских националистов на обширные районы Литвы (Вильнюс), Латвии (Даугавпилс-Двинск) и России (Смоленск, Великие Луки, Брянск), украинских националистов на Кубань и некоторые приграничные районы России, таджикских националистов на Самарканд, который они считают своим историческим центром.

б) исторический подтип связан с концепциями “исконности” и “вековой принадлежности” территории другому государству. Доказывается первенство во владении данной территорией или делается ссылка на более продолжительный срок владения. В качестве примера можно привести “реваншистские” претензии определенных политических сил Германии на Силезию, Померанию, Восточную Пруссию (территории Польши и России), Румынии на Северную Буковину и Южную Бессарабию (территория Украины), Польши к Литве (Виленский край) и Белоруссии (западные районы). Исторические претензии к России имеются в Финляндии, Эстонии, Латвии, Японии, которые в первой половине нашего столетия владели территориями, в настоящее время принадлежащими России (часть Карелии, Ивангород, Печоры, Пыталово, Южный Сахалин и Курилы). В Казахстане имели место выступления сторонников присоединения сибирских степей, которые здесь считают “исконно казахскими”.

Такого рода споры могут возникать, когда по разным причинам нельзя четко определить, кто имеет больше прав на определенную территорию (конфликты Сирии и Турции по поводу Хатая, Ливии и Чада по поводу полосы Аузу, Перу и Эквадора). Национальный состав населения часто не учитывается, на первый план выставляется бывшая историческая принадлежность земли, а национальный вопрос предполагается решить с помощью заселения территории представителями государствообразующего этноса (как китайцы заселяли районы Внутренней Монголии и оказались там в большинстве).

в) концепция несправедливого (неравноправного) договора, когда страна считает, что граница была ей навязана извне и является несправедливой. Самым ярким примером являются протесты Китая против проведения китайско-индийской границы по линии Мак-Магона, авторство которой принадлежит британским колонизаторам. Такого рода претензии вообще характерны для Китая, где некоторые круги отказываются признавать границы с Россией и Казахстаном. Эти претензии могут оставаться как наследие проигранных войн (претензии Боливии к Перу и Чили, которым она уступила свой выход к морю).

Часто возникают ситуации, когда одна и та же территория географически тяготеет к одному государству, а этнически - к другому. В результате каждая из сторон предлагает свою систему аргументации, кому должна принадлежать эта территория. В качестве примера могут быть рассмотрены ситуации на Кипре и в Шри Ланке. В первом случае турецкая община тяготеет к Турции и создала свое квазигосударство в северной части острова. Тем временем греки выступают за территориальное единство острова или присоединение к Греции (“энозис”). Аналогичным образом в Шри Ланке тамильская община ведет борьбу за создание собственного государства Тамил Илам в северных и северо-восточных районах острова, причем этнически тамилы тяготеют к Индии, где проживает большая часть представителей этого этноса. И в том, и в другом случае дело происходит на одном, географически едином острове.

Позиционные пограничные споры возникают в случае нечеткой делимитации или демаркации границы, т.е. в отличие от более “глобальных” территориальных споров они объясняются противоречиями в договорах о проведении границы, конфликтами по поводу способа проведения границы и т.п. Речь идет о небольших участках земли, что, однако, не означает, что споры легко разрешить.

Особенно часто позиционные споры возникают по поводу природных границ. Например, большие трудности связаны с проведением границы по реке, особенно, если эта река является пересыхающей, ее русло блуждает, или в нем постоянно намываются и размываются острова. Поэтому пограничные споры возникали между Россией и Китаем по поводу амурской границы и многочисленных островов на Амуре, между Аргентиной и Парагваем, где пограничная река Пилькомайо часто меняет свое русло или пересыхает. Конфликтовать страны могут и по вопросу о способе проведения границы по реке. Так, один из конфликтов, вскрывшийся во время ирано-иракской войны, объяснялся тем, что граница между странами была проведена в свое время не по фарватеру, а по иранскому берегу реки Шатт-эль-Араб, в результате чего Иран не имел свободного доступа к этой реке для целей судоходства. Сложные проблемы появляются и при проведении границ по озерам (озеро Чад между Нигерией и Чадом, озеро Мверу между Замбией и Заиром, озеро Ньяса между Малави и Танзанией).

Споры этого типа часто возникают в слабозаселенных районах, где демаркация оказывается очень приблизительной. Нередко в документах обнаруживаются противоречия или нечеткое описание границы. В результате у Суринама появились претензии к Гайане и Гвиане на глухие районы Гвианского нагорья. В таких районах граница может быть просто не демаркирована, что соблазняет соседей. Так, Индия выдвинула свои претензии на горное плато Аксай Чин в Тибете, где границы просто не было. Важность этой территории для Китая заключалась в том, что через нее проходила стратегическая автотрасса из Тибета в Синьцзян.

Функциональные пограничные споры объясняются претензиями одной из сторон к режиму функционирования границы, установленному соседом, к строгостям пограничного контроля и таможенной политики. Здесь речь поначалу идет об изменении не границы, а пограничной политики соседнего государства. Но в случае углубления конфликта может возникнуть и территориальный спор. Например, взаимные претензии возникли у Франции и Италии после небольшой корректировки границы в Альпах в 1947 г. Конфликт имел место и на границе Таджикистана и Киргизии по поводу свободного доступа таджикских овец на горные пастбища, расположенные в эксклаве, окруженном киргизской территорией.

Наконец, значительная часть пограничных споров касается вопросов использования природных ресурсов приграничных территорий. В засушливых районах часто ставится вопрос о совместном использовании водных ресурсов, и в некоторых случаях возникают конфликты, когда одна из сторон считает, что другая закрывает ей доступ к этому ресурсу (Мали и Буркина Фасо, Чили и Боливия). Еще больший конфликтный потенциал имеет решение вопросов о добыче нефти на шельфе в районах, на которые претендуют сразу две страны, или которые находятся на морской границе между странами. Нередко принимается решение о совместном использовании этих ресурсов, или же четко выделяются сектора (как в Северном море). В последние годы такого рода конфликт возник между Латвией и Литвой, после того как на шельфе вблизи государственной границы были обнаружены запасы нефти. Сложности с разделом нефтеносных районов на шельфе сохраняются в Каспийском море.