И СТИХОТВОРНОГО РАЗМЕРА В ПРОЗЕ

За исключением определенного ряда случаев, когда автор-прозаик ритмизирует речь, придает своему стилю известную стиховую окраску или даже — что встречается редко – сознательно прибегает к рифме (как Р. Роллан в книге «Кола Брюньон»), прозаическая речь характеризуется отсутствием строгой и постоянной ритмической организации, строгих ритмических закономерностей — в виде повторения отдельных групп звуков, расположения их в определенном порядке и т. д.

Правда, порою и в произведении прозаика, и даже в произведении мастера чисто прозаического стиля, мелькнет созвучие окончаний — «рифма» — или произойдет скопление одинаковых звуков, — нечто вроде стихотворной аллитерации. Чаще всего такое явление — случайность, не отражающая специального намерения, не служащая художественным целям. При переводе вывод из этого может быть лишь один: случайная рифма или случайное созвучие не есть черта стиля автора и тем самым не требует воспроизведения.

А если так, то противоречием принципу прозы, свидетельством переводческой небрежности и пренебрежения к стилю автора становится появление рифм, аллитераций, ритмизованных строк там, где их в прозаическом подлиннике даже и нет (тем более это можно сказать о тех редких, правда, проявлениях переводческой «инициативы», когда в тексте перевода наблюдается нарочитая ритмизация, задуманная, очевидно, как средство «украшения» оригинала).

В одном из переводов книги Анатоля Франса «Таис» встречались (до того, как текст был отредактирован) «рифмованные» отрезки, подобные следующему: «Тем не менее лицо его всегда сохраняло веселое и спокойное выражение» (в оригинале: „Pourtant son visage gardait un airjoyeux et paisible").

Или (в переводе той же книги — тоже до редактуры):

«Но вопреки этому изречению, встреча привела его в игривое настроение».

Получается почти раешник. В оригинале же ничего похожего на рифмы нет.

В романе Флобера «Воспитание чувств», в 1-й главе III части есть трагическая сцена, где один из персонажей — дядюшка Рокк, стоя на страже у тюрьмы, убивает выстрелом арестованного революционера, требующего хлеба. Происходит такой обмен репликами:

„Du pain!

- Tiens! en voilà! - dit le père Roque en lâchant un coup de fusil!".

В двух старых переводах романа ремарка, следующая за второй репликой, звучит так: «...— сказал старик Рокк, спустив курок»1. Получается рифма, богатая и заметная, но эффект рифмы, случайно вторгающейся в прозу, в данном случае безусловно комичен и противоречит не только трагизму ситуации, но и общим принципам прозы Флобера, всегда проверявшего на слух все написанное, болезненно избегавшего рифм, навязчивых звуковых повторений, скопления трудно произносимых звуков и т.п.

Среди заметок М. Горького о переводе, опубликованных К. Чуковским, есть следующие:

«Переводчик находит возможным писать: „актрис с страстными взглядами" — фраза, где три с невыносимо свистят. ...Едва ли красивы и такие фразы:

— „Очень жаль! — жестоко ответил Жан".

Или:

„Жан жадно сжал ее".

Может быть в стихах это назвали бы аллитерацией, в прозе это — небрежность.

„...Она неожиданно нашла, что наши отношения нужно - даже необходимо понять иначе".

Здесь — на-не-нно-на-на-но-ну-не-на — нечленораздельны, а такие построения не редки.

...Иногда переводчик (прозы) заботится о музыкальности — получаются стихи:

„Синие зимние тени ложились от сосен на снег".

„Не оглядываясь, медленно, она шла по грязной улице".

„Ноон сказал, закуривая трубку: а не пора ли нам идти, мой друг?"»1.

Если в некоторых из этих цитат, приводимых Горьким, скопление звуков имеет характер, неприемлемый ни с точки зрения прозы, ни с точки зрения стиха, то в других создается противоречие именно принципам прозы: «получаются стихи», как замечает Горький. То, что еще могло бы явиться обоснованным в системе стихотворной речи (заметное повторение одинаковых звуковых комплексов), здесь теряет обоснование.

Слова Горького, относящиеся к специфическому различию между стихом и прозой с точки зрения звука и ритма, являются вместе с тем практическим предостережением, а также и советом переводчику — указанием на необходимость проверки перевода на слух.