ОБЩИХ НАРУШЕНИЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Центральная нервная система оказывает важное регулирующее влияние на работу внутренних органов, в свою очередь подвергаясь влиянию с их стороны. Поэтому нарушения ее функций могут нередко вести и к расстройству функций внутренних органов. Взаимосвязь их осуществляется по нервным путям через подкорковую область и вегетативную нервную систему. Как показали данные М. К. Петровой, при возникновении экспериментальных неврозов у собак одновременно развивается и ряд вегетативных расстройств. К.. М. Быков с сотрудниками и М. А. Усиевич описали нарушения работы внутренних органов, вызванные действием условнорефлекторных раздражителей, приводивших к перенапряжению нервных процессов и возникновению экспериментальных неврозов у собак. Таким образом, у животных экспериментально получены нарушения вегетативных функций, возникающие как сопутствующие проявления общих нарушений нервной деятельности, вызванных действием условнорефлекторных раздражителей.
У человека на фоне общих нарушений нервной деятельности к преимущественному расстройству вегетативных функций, в частности функций внутренних органов, могут вести как острые шоковые, так и хронические психические травмы. Весьма патогенными оказались травмы, приводящие к сосуществованию противоречивых тенденций. Сюда относятся различные «запреты», ведущие к подавлению пассивно-оборонительных реакций,— подавление чувства страха при необходимости оставаться в устрашающей обстановке, «конфликты между долгом и желанием» и т. п.
Психотравмирующие раздражители могут привести к возникновению эмоции страха, тоски, аффекту ужаса, гнева и т. п. Это сопровождается возникновением соответствующих очагов возбуждения как в подкорковых, так и в корковых представительствах этих эмоциональных состояний.
Образование очагов патологического инертного застойного возбуждения в таламо-гипоталамической области может вести к возникновению разнообразных нарушений вегетативных функций. Вместе с тем при аффективных состояниях наступает, как указывалось, ряд эндокринно-гуморальных изменений, в свою очередь способных вести к нарушению вегетативных функций (Cannon и др.)- Много ценного для понимания механизма этих нарушений дают работы Selye о так называемом общем адаптационном синдроме.
Организм человека, согласно этой концепции, на самые различные биологически сильные агенты и вредные воздействия, как, например, холод, жар, болевые раздражения, введение инсулина, адреналина, а также на психические травмы может отвечать неспецифической реакцией, названной автором стрессом (stress no английски — напряжение; в данном случае обычно переводится как чрезмерное напряжение). Эта реакция может выражаться в виде либо воспаления, либо общего адаптационного синдрома, который является неспецифической приспособительной реакцией, имеющей три стадии. Первая стадия — реакция тревоги (аларма) — протекает с понижением температуры тела и кровяного давления, гипогликемией, затем гипергликемией, ацидозом, эозинопенией; вторая — стадия сопротивления — характеризуется повышением кровяного давления, гипергликемией, повышением температуры тела, алкалозом, увеличением массы коры надпочечников; третья — стадия истощения.
Раздражитель, вызывающий стресс (стрессер), действует, по Selye, на организм либо непосредственно, либо через гипофизарно-адреналовую систему, вызывая выделение так называемых адаптивных гормонов. В частности, при этом резко увеличивается секреция адренокортикотропного гормона (АКТГ), вследствие чего передняя доля гипофиза оказывается не в состоянии одновременно продуцировать гонадотропные гормоны. Поэтому во время стресса у женщин наступает аменорея, а у мужчин — импотенция. Кроме того, при реакции тревоги может усилиться секреция пептических энзимов и уменьшиться сопротивляемость защитного гранулематозного вала, вследствие чего образуются язвы желудка и двенадцатиперстной кишки.
Различные виды стресса вызывают возбуждение гипоталамуса рефлекторным путем или через кору, что ведет к увеличению секреции АКТГ передней долей гипофиза (Gellhorn и Loofbourrow). При этом только воздействия, связанные с эмоциональным возбуждением, вызывают активацию этого механизма через задний отдел гипоталамуса (Smelik). Симпатоадреналовая система, активируемая лимбическим мозгом и задним отделом гипоталамуса, играет большую роль в возникновении психосоматических нарушений в условиях эмоционального стресса.
Таким образом, психические травмы могут привести к изменениям, вызывающим вегетативные расстройства, в частности нарушения функции внутренних органов. Действительно, при неврозах обычно отмечаются те или иные вегетативные нарушения, не выступающие на передний план. Иногда, однако, эти нарушения могут быть центральными и привлекают основное внимание больного, в то время как сопутствующие им общие нарушения нервной деятельности (повышенная раздражительность, тревога, беспокойство, подавленное настроение, бессонница и т. п.) отходят на задний план. При этом могут возникать нарушения сердечно-сосудистой, дыхательной, пищеварительной, половой и других систем.
Так, например, Da Costa на основании наблюдений, сделанных во время гражданской войны в Америке, описал нарушения сердечно-сосудистой системы, названные им «возбудимым сердцем солдата» и позднее получившие название «синдрома усилия», «нейроциркуляторной астении». Больные эти, по описанию Т. С. Истамановой, жаловались на сердцебиения, особенно при физической нагрузке, ощущение перебоев и замирания сердца, боли в области сердца, в большинстве случаев тупые и длительные, локализовавшиеся в области верхушки и проявлявшиеся при движении. Наряду с этим часто отмечалась одышка, ощущение слабости, потеря аппетита, тошнота и склонность к рвоте, изменчивость настроения, повышенная раздражительность, рассеянность, боязливость, тревога. Пульс обычно был ритмичным с тенденцией к тахикардии. Лишь изредка наблюдалась экстрасистолия и крайне редко — мерцательная аритмия. Все сердечно-сосудистые расстройства у больных носили функциональный характер. Wood на основании наблюдений, сделанных во время второй мировой войны, подчеркивает сходство симптомов нейроциркуляторной асiспим с симптомами, свойственными сильному страху. Т. С. Истаманова отмечает, что у большинства больных с этим синдромом, лечившихся в разных госпиталях во время Великой Отечественной войны, имелись указания на тяжелую психическую травматизацию, в большинстве случаев связанную с боевой обстановкой. Нейроциркуляторная астения, по мнению этого автора, является «общим неврозом с преимущественными проявлениями со стороны сердца, так как никаких симптомов избирательного органического поражения сердца установить не удается». Несомненно, что в значительном числе случаев «нейроциркуляторная астения» военного времени вызвана не физическим перенапряжением, перенесением инфекционных заболеваний и тому подобными причинами, а психической травматизацией, связанной с пребыванием заболевшего в опасной для жизни обстановке. При этом иногда в фиксации возникших нарушений играет роль и характерный для истерии механизм «бегства в болезнь», «условной приятности или желательности» болезненного симптома.
Изменения сердечной деятельности под влиянием эмоций, в том числе вызванных действием условнорефлекторных раздражителей, были подмечены еще Гиппократом. Wenkenbach, Braun и др. полагают, что несчастья, психические травмы могут вызывать появление экстрасистолии. Braun допускает также возможность существования приступов пароксизмальной тахикардии психогенного генеза. По Т. С. Истамановой, экстрасистолия, преимущественно желудочкового характера, отмечается у 14% и пароксизмальная тахикардия — у 3,2% больных неврастенией с нарушением сердечной деятельности.
Max Herz описал форму «невроза сердца», вызванную, по его мнению, психическими травмами и характеризующуюся: 1) чувством колотья, сжатия или «волнения» в области сердца; 2) нарушением дыхания в виде ощущения сжатия в груди, затрудненности дыхания и периодическими глубокими вздохами, сопровождающимися нередко стоном; 3) ощущением сердцебиения, остановки сердца, внезапных толчков в области сердца и т. п. Объективно обнаруживаемые нарушения сердечной деятельности отсутствовали.
По Т. С. Истамановой, у 250 больных неврастенией (к числу которых она относит больных неврозами сердца) сердечные жалобы по частоте располагались следующим образом: сердцебиения — у 83,8%, боли в области сердца —у 70,3%, одышка —у 66%, перебои —у 40% больных. У большинства больных отмечалось сочетание всех отмеченных симптомов. Сердцебиения у больных неврозами сердца в отличие от больных сердечной недостаточностью в большинстве случаев не были связаны с физической нагрузкой и наблюдались в состоянии покоя. Часть больных указывала, что во время работы сердцебиения их не беспокоят. Некоторые больные ощущали их постоянно. Характерными являются сердцебиения, возникающие приступообразно, при волнении и обычно указывающие на лабильность вегетативной иннервации сердца. Почти у половины больных И. Т. Истамановой они не сопровождались учащением сердечного ритма. Тахикардия (пульс чаще 80 в минуту) наблюдалась ею у половины больных, брадикардия (пульс реже 60 в минуту) —только у 4%, выраженная тахикардия (пульс 100—120 в минуту)—у 5,6% больных. Пульс был лабильным — значительно учащался при малейшем нервном напряжении (обходе врача, собирании анамнеза и т. п.).
Типичные ангинозные боли у больных неврозами встречаются значительно реже, чем боли другого характера, например в области верхушки сердца, иногда пульсирующие, сопровождающиеся кожной гиперестезией. Они могут быть как постоянными, так и приступообразными, причем возникать не в период физической нагрузки, а по ее окончании и не проходить в состоянии покоя.
Приводим характерное наблюдение нарушений сердечной деятельности (невроза сердца), возникших как сопутствующее проявление общих расстройств высших нервных функций.
Больная Ю., 24 лет, техник, обратилась с жалобами на сердцебиение, ощущения перебоев и постоянные колющие боли в области сердца, общую слабость, раздражительность, эмоциональную лабильность, временами чувство тревоги, подавленное настроение. Заболевание возникло месяц назад после длительной психической травматизации. Последний год тяжело болела мать. Она за ней ухаживала, волновалась, уставала. В это же время ухудшились отношения с мужем. Он стал встречаться с другой женщиной, дома стал очень груб, оставил Ю. и ушел к этой женщине, упрекнув жену в том, что он не имел от нее детей. После развода и появилось данное заболевание. Из перенесенных заболеваний отмечает лишь корь в детском возрасте. По характеру общительная, эмотивно-лабильная. Телосложение нормостеническое. Пульс 72—88 в минуту, ритмичный, лабильный Границы сердца н пределах нормы, тоны ясные, шумов нет. Артериальное давление 115/60 мм рт. ст. Легкий тремор пальцев рук, гипергидроз. На электрокардиограмме в покое и после физической нагрузки отклонений от нормы не обнаружено. Рентгеноскопия грудной клетки- размеры и конфигурация сердца — норма. Клинический анализ крови в пределах нормы (лейкоцитов 5200, РОЭ 4 мм в час).
Проводилось лечение бромидами, глюкозой, витаминами, андаксином, психотерапия. Самочувствие улучшилось, неприятные ощущения в области сердца стали редкими и незначительными. После месячного пребывания в клинике уехала на 3 недели в дом отдыха.
Катамнез через 4 года: самочувствие хорошее Неприятных ощущений в области сердца нет. 3 года назад повторно вышла замуж Отношения с мужем хорошие. Имеет годовалого ребенка.
В приведенном наблюдении у астеничной, эмотивно-лабильной женщины под влиянием длительной психической травматизации возникли явления неврастении с преимущественными нарушениями сердечной деятельности. Невроз сердца представлял лишь сопутствующее проявление общих нарушений нервной деятельности.
Нарушения сосудистого тонуса, возникающие как сопутствующие проявления общих расстройств нервной деятельности, у больных неврозами могут выражаться в виде чрезмерной лабильности артериального давления в ответ на внешние раздражители или, наоборот, в его гипо- или ареактивности. Больных с чрезмерной лабильностью артериального давления некоторые авторы рассматривают как лиц, находящиеся в прегипертоническом состоянии, хотя гипертония у них может никогда и не развиться.
Несмотря на то что у больных неврозами и реактивными депрессиями в общем артериальное давление обычно не повышено, Г. Ф. Ланг считал главным, вызывающим заболевание гипертонической болезнью, этиологическим и патогенетическим фактором психическую травматизацию и психическое перенапряжение длительными заторможенными эмоциями отрицательного характера. Роль этих факторов отчетливо выступает в следующем нашем наблюдении.
Больная М., 42 лет, в течение 20 лет счастливо жила с мужем. Детей не было. Неожиданно узнала, что муж вступил в связь с одной женщиной, которая недавно родила от него ребенка. Попытки добиться разрыва мужа с этой женщиной к успеху не привели. М. была очень угнетена сложившейся ситуацией. Мысль об измене мужа не покидала ее. Все же она осталась с мужем и ценой большого внутреннего напряжения стала вести себя с ним так, словно ничего не произошло, внешне не реагируя на его частые отлучки. Через 2 месяца после этого у М. была обнаружена гипертония (артериальное давление 195/100 мм рт. ст.). До неприятности с мужем оно было 130/80 мм. Давление 195/100—180/95 мм рт. ст. держалось в течение 4 месяцев. Далее муж порвал со второй семьей и остался с М. Вскоре после этого артериальное давление у нее постепенно стало снижаться и пришло к норме.
В данном случае женщина длительно находилась в психотравмирующей ситуации и ценой большого нервного напряжения подавляла проявления чувства обиды и возмущения. В результате, по всей вероятности, возник очаг застойного возбуждения в гипоталамической области, регулирующей сосудистый тонус, что и проявилось в виде резкого повышения артериального давления. Прекращение психической травматизации вскоре привело к снижению артериального давления.
Ряд наблюдений над острым развитием гипертонии вслед за действием психической травмы, вызывавшей сильный испуг, приводится А. Л. Мясниковым1.
В дальнейшем своем течении гипертония может вести к развитию артериосклероза и изменениям в почках, в связи с чем может перейти, как указывает Г. Ф. Ланг, из периода чисто нейрогенного патогенеза в период гуморального нефрогенного патогенеза и тогда уже не может быть отнесена к неврозам.
Психическая травма может не только вызывать легкие функциональные нарушения сердечно-сосудистой деятельности, но и привести к смерти. В основе смерти, наступающей под влиянием шоковой психической травмы (сильного страха), по всей вероятности, лежит внезапное поступление в кровяное русло большого количества катехоламинов, вызывающее остановку сердечной деятельности.
Подобные случаи нередко описывались в старой литературе. Внезапная смерть под влиянием испуга наблюдалась в тюрьме «Синг-Синг» (США): преступник, приговоренный к смертной казни, был посажен на электрический стул. Аппарат не сработал, но человек оказался мертвым.
Сюда же относится так называемая вуду-смерть, описанная Cannon, Ellenberger, van der Hoeven и др. у первобытных народов Австралии и Африки. Она наступает как внезапно, молниеносно, так и более или менее отсрочено— спустя несколько часов или дней после возникшего представления о ее наступлении, например у до того здорового человека через 2 дня после нарушения важного запрета (табу). Предшествует ей картина сильнейшего вегетативного возбуждения.
Характерно следующее наблюдение van der Hoeven: колдун в Новой Гвинее был оскорблен молодым здоровым папуасом. В ответ он сказал молодому человеку, что еще несколько дней тому назад он (колдун) подложил bofiet (заколдованный предмет) на тропинку, по которой молодой человек проходил. Сразу же после этих слов колдуна молодой человек стал очень грустным, перестал общаться с окружающими и умер на 2-е сутки. Голландский суд приговорил колдуна за это к многолетнему тюремному заключению. Последний признал свою вину.
В американском руководстве по психиатрии (American Handbook of psychiaty, 1959, стр. 559) приводится следующее сообщение Arieti: в одной из деревень Италии пожилой человек не раз говорил, что он умрет, когда рухнет башня, стоявшая несколько пеков. Неожиданно во время грозы в башню попала молния, и она рухнула. Вскоре после того, как человек узнал о происшедшем, он скончался.
В наблюдении, приведенном Klumbis и Kleinsorge, молодая женщина 35 лет перенесла грипп. Ее показали известному клиницисту, к которому она до того неоднократно обращалась на протяжении последних 2 лет по поводу иногда возникавшей декомпенсации порока сердца. Профессор не нашел у нее никаких признаков сердечной недостаточности и рекомендовал ей встать с постели и ходить. Уходя, он шутя сказал несколько боязливой, мнительной и назойливой пациентке: «Вам нечего бояться по поводу вашего сердца, раньше меня вы все равно не умрете или уж если умрем, так вместе!». На следующий день он внезапно скончался. Больная пришла в ужас. Говорила, что она теперь тоже умрет. Пульс стал 120 в минуту, и, несмотря на принятые меры, через 2 дня после этого наступила смерть при явлениях отека легких.
Возможность наступления смерти под воздействием страха, в том числе под влиянием внушенных или самовнушенных представлений о неизбежности ее наступления, следует учитывать во время тяжелых эпидемий (например, холеры, чумы), а также при термоядерных взрывах и отравлениях газами. Не исключено, что такого рода смерть может наступить у мнимозаболевших, мнимооблученных и мнимоотравленных. По всей вероятности, иногда она может возникать и у мнительных больных в связи с мнимым инфарктом миокарда, особенно если при этом еще оказывается налицо тяжелое иатрогенное воздействие. Нам известен случай, когда у женщины 38 лет неожиданно на операционном столе обнаружили диссеминированные метастазы рака в брюшной полости. Операция была приостановлена, созван консилиум и брюшная полость зашита без удаления узлов. После операции больная прошептала: «Я все слышала! Неоперабельный рак, я умираю!» Смерть наступила на 2-е сутки при явлениях падения сердечной деятельности. Может быть, в ее наступлении большую роль сыграл психогенный фактор.
Одним из частых сопутствующих признаков общих нарушений высшей нервной деятельности является расстройство дыхания, в частности одышка. Она не связана с нарушением кровообращения, может наблюдаться в состоянии покоя, уменьшается или исчезает при отвлечении внимания. Чаще всего при этом наблюдаются затруднения вдоха, аритмичность дыхания, периодические частые глубокие вдохи, ощущение недостатка воздуха. В патогенезе ее большую роль играет нарушение автоматизма акта дыхания вследствие фиксации на нем внимания.
Повышенная возбудимость, быстрая истощаемость нервных процессов, ослабление внутреннего торможения, а в связи с этим и недостаточная способность к длительному волевому напряжению, повышенная реактивность на ощущения, возникающие при недостатке кислорода, могут лежать в основе нарушения способности к произвольной задержке дыхания на вдохе и выдохе, часто наблюдаемой у больных неврастенией. Например, по А. А. Шатрову, примерно 7з больных неврастенией мужчин могла произвольно задержать дыхание на вдохе (после двух глубоких вдохов) лишь на 20—40 секунд вместо 50—60 в норме и ⅓ женщин — на 15—30 секунд вместо 40—50 в норме.
Психические травмы, вызывающие эмоцию страха или аффект испуга, могут вести не только к сердечно-сосудистым, но и к различным другим нарушениям функции внутренних органов. Так могут возникать нарушения функции пищеварения1, выражающиеся в снижении аппетита, повышении кислотности желудочного сока, поносе (вспомните «медвежью болезнь»).
Влияние условнорефлекторных раздражителей на секрецию желудочного сока было впервые показано И. П. Павловым. Интересно, что Mahl из Иэльского университета, вызывая у собак и обезьян длительное состояние страха действием условнорефлекторных раздражителей, обнаружил у них наряду с изменением в поведении учащение пульса, а также увеличение количества свободной соляной кислоты и общей кислотности желудочного сока. В противоположность этому в момент действия безусловного болевого электрокожного раздражителя наблюдалось торможение секреции соляной кислоты. У больных людей, находившихся в состоянии «эмоционального беспокойства», Mahl обнаружил повышение кислотности желудочного сока, причем высокая секреция его была в то время, когда больной находился в состоянии «резкого эмоционального беспокойства» и низкая секреция — во время «незначительного беспокойства».
Экспериментальные исследования и наблюдения S. Wolf и Н. Wolf, проведенные над больным с гастростомией, показали, что чувства тревоги, обиды, негодования, злобы и вины оказывают парасимпатико-миметический эффект, увеличивая секрецию соляной кислоты. При длительном действии раздражителей, вызывающих эти состояния, слизистая оболочка желудка становится заметно инъецированной, а складки слизистой гиперемированными и менее резистентными к действию различных мелких травм. Длительная психическая травматизация является, судя по данным Carleton, одной из частых причин диспепсических нарушений, особенно таких, как анорексия, тошнота, ощущение тяжести в области желудка.
Под действием острых и хронических психических травм может возникать также и рвота. Она является сложным рефлекторным актом, обусловленным возбуждением рвотного центра. Последнее может вызываться как безусловнорефлекторными (интоксикации, повышение внутричерепного давления, местное раздражение слизистой оболочки желудка при гастритах и т. п.), так и условнорефлекторными раздражителями, в том числе следовыми (представлениями об отвратительных вещах), т. е. возникать психогенным путем. На рвотную реакцию в известной степени может быть оказано и произвольное влияние. У некоторых лиц, чаще всего сензитивных астеников, возбудимость рвотного центра бывает повышена. В этих случаях под влиянием не только вызывающих отвращение представлений, но и при различных эмоциональных состояниях может возникать рвотная реакция (так называемая нервная рвота — vomitus neurosus).
У нашей больной Ф., 22 лет, физика, астеничной, боявшейся вида крови, сензитивной, рвота наступала обычно при сильном эмоциональном напряжении, вызванном различными обстоятельствами. Больная окончила Ленинградский университет с отличием. На протяжении 5 лет учебы перед каждым экзаменом очень волновалась, и то дома утром, перед уходом на экзамен (при мысли о нем), то непосредственно перед самим экзаменом наступала рвота.
Больная стеснялась этого, старалась, чтобы рвота прошла незамеченной окружающими, в частности скрывала заболевание от сокурсников и преподавателей. У нее же рвота однажды наступила в связи с аффектом радости, когда она, находясь одна в комнате, читала письмо от жениха, которое ждала. Несколько раз возникала рвота при сильном волнении, вызванном неприятными известиями. После замужества (мужа любила) и рождения ребенка рвота у Ф. Прекратилась. Беременность рвотой не сопровождалась. В дальнейшем муж, заболев шизофренией, стал вести себя нелепо и оставил больную. Рвота не возобновлялась.
Некоторые сторонники психосоматического направления полагают, что «нервная рвота» обычно связана с неосознаваемым чувством вины. Обнаружить наличие этого чувства у наших больных нам не удавалось.
Известный немецкий терапевт Bergmann как-то заметил, что с тех пор, как женщины стали прибегать в случае неудачного замужества к разводам, «нервная рвота» стала встречаться намного реже, чем до этого.
На рвоте истерического характера (vomitus hustericus) мы остановимся при рассмотрении вегетативных нарушений при истерии.
Как полагают К. М. Быков и И. Т. Курцин, действие нервно-психических травм может вести к нарушению основных динамических процессов в коре больших полушарий и подкорковых ганглиев и тем самым являться причиной язвенной болезни. В этом плане можно было бы трактовать приведенное ниже наблюдение.
У больной Л., 40 лет, язва желудка развилась через 2 месяца после того, как ее оставил муж. Л. тяжело переживала эту травму, однако продолжала работать и старалась внешне не проявлять своих переживаний. Наряду с диетическим и медикаментозным лечением была проведена психотерапия, направленная на осознание связи заболевания с имевшейся травмой и перестройку отношения больной к происшедшему. Через 11/2 месяца язва зарубцевалась. Все субъективные ощущения исчезли. Больная выздоровела.
Психогенные запоры бывают редко. Они наблюдались при действии психотравмирующей ситуации, оказывающей депримирующее действие, вызывающей пониженное настроение, угнетенность. Появление их отмечалось при неблагоприятной ситуации на службе, при переезде в дом к нелюбезной невестке или свекрови и т. п.
Alexander описывает больную, страдавшую упорными запорами, у которой впервые был спонтанный стул после того, как муж через 2 года брака впервые подарил ей букет цветов. Freud находил связь между упорными запорами и реакцией упрямства. Другие авторы указывают, что у лиц, страдающих запорами, нередко можно отметить такие характерологические особенности, как педантичность, чрезвычайную чистоплотность, бережливость. Первое из этих качеств нередко наблюдается у лиц с инертностью, низкой подвижностью нервных процессов.
Т. С. Истаманова при обследовании желудочно-кишечного тракта больных неврозами часто устанавливала у них нарушения секреторной, моторной функций и расстройства перистальтики тонкого кишечника. Она рассматривает эти расстройства как сопутствующие проявления общего невроза и полагает, что длительные и упорные нарушения секреторной и моторной функций органов пищеварения могут способствовать развитию органических заболеваний; хронического гастрита, язвенной болезни, колита, при которых функциональные и органические нарушения тесно переплетаются.
Под влиянием эмоционального возбуждения иногда возникают дискинезии желчных путей — спазмы желчного пузыря и внепеченочных протоков. Они могут быть обнаружены методом холецистографии. Эти дискинезии иногда симулируют приступ печеночной колики.
Характерно следующее наблюдение Kleinsorge и Klumbis.
Учитель 52 лет был очень взволнован несправедливыми нападками инспектора. Во время неприятного разговора возникла сильная печеночная колика. Через 2 часа после этого врач установил выраженную желтушность, хотя до этого ее никогда не было. В связи с сильным напряжением мышц во время приступа боли возникло ущемление паховой грыжи, и больной был взят на операционный стол. Смерть наступила при даче наркоза. На секции камней в печени обнаружено не было.
Возникновение желтухи во время приступа страха или гнева было известно еще древним грекам. Заболевание это получило название «эмоциональной желтухи». Оно обычно протекает кратковременно. Некоторые авторы допускают, что резкий и длительный спазм сфинктера Одди может иногда вызвать приступ обтурационной желтухи, однако последнее нуждается в подтверждении. Дискинезия желчных путей, вызывая застой желчи, может способствовать возникновению камней печени.
Учащение позывов на мочеиспускание в связи с эмоциональным возбуждением встречается нередко. По Querbach и Smith, около 15% всех «воспалений» мочевого пузыря психогенно обусловлены, и у 25% женщин с симптомами «цистита» не обнаруживается признаков инфекции.
Schunk и Cornelius в течение нескольких месяцев по 2 часа ежедневно натравливали на кошек собаку. В результате у кошек возникли дегенеративные изменения в почечных канальцах, в частности появились «гиалиновые капли» в эпителии.
В годы второй мировой войны у летчиков, возвращающихся после боевого вылета, иногда обнаруживали «эмоциональную альбуминурию» в моче. По млению ряда авторов, под влиянием эмоционального возбуждения вторично может наступить сдвиг кислотно-щелочного равновесия в моче в щелочную сторону и возникновение фосфатурии. При этом моча приобретает молочный оттенок из-за наличия в ней нерастворимых фосфорнокислых солей.
Сильные психотравмирующие раздражители (известие о потере близкого человека, о невозможности замужества и т. п.) могут через эндокринно-вегетативную сферу, в частности гонадотропную функцию передней доли гипофиза, вызвать различные нарушения менструального цикла — задержку, преждевременное наступление или длительное течение менструаций. Так, у больной 31 года, описанной Mayer, менструации всегда наступали регулярно один раз в месяц. В первый день менструаций она получила известие о смерти мужа. После этого менструации продлились 3 недели и с этого времени стали начинаться через каждые 14 дней. После аборта менструации начали по-старому наступать один раз в месяц.
Ряд нарушений менструальных функций, возникавших у женщин во время войны, описывались различными авторами. Далеко не всегда нарушения могли быть объяснены недостаточностью питания. Так, Whitacker и Barrera, исследовав во время войны 60 санитарок, которые питались удовлетворительно, но подвергались действию информации, сигнализировавшей об опасности для жизни, выявили у 30 (т. е. 50%) нарушение менструального цикла, из них у 14 (23%)—аменорею. Marwill описал аменорею у женщин в период прохождения обучения для службы во флоте США во время второй мировой войны, хотя женщины все время получали достаточное питание. Аменорея объясняется автором состоянием тревоги, в которой они находились. Аналогичный механизм аменореи встречается у некоторых женщин, боявшихся наступления беременности.
Ряд авторов описывают нейродермиты и экземы, возникшие в связи с нарушением нервной деятельности, вызванным длительной психической травматизацией.
Таким образом, во всех этих случаях нарушения вегетативных функций возникали как сопутствующие проявления общих нарушений нервной деятельности, вызванные психической травматизацией.
НАРУШЕНИЯ ВЕГЕТАТИВНЫХ ФУНКЦИЙ,
Дата добавления: 2014-12-10; просмотров: 637;