БУЛИМИЯ
(нервная булимия, булимарексия)
Булимией называется психосоматический синдром, характеризующийся «волчьим аппетитом», при котором поглощается большое количество пиши. Из опасения растолстеть больные часто сразу после еды вызывают у себя рвоту и/или пытаются ограничивать приём пищи, постятся, применяют медикаменты и интенсивно занимаются спортом. Болеют преимущественно женщины в возрасте от 15 до 30 лет.
К булимическим «сценам еды и рвоты» относятся импульсивные действия на фоне выраженного аффективного напряжения, осуществляемые в полном одиночестве. Если приходят другие люди или появляются иные помехи, то эти действия прерываются и стыдливо скрываются. К поглощению пищи больные часто готовятся, совершая большие закупки её или даже кражи. Они часто подолгу скрывают это от окружающих, пока всё не выйдет наружу, нарушая всю жизненную ситуацию: мысли о еде занимают всё больше места в жизни этих людей, семейные, межличностные и профессиональные проблемы отходят на задний план или возникают многочисленные соматические последствия. Речь идёт прежде всего о хронических формах, которые в конце концов приводят к врачебному вмешательству. Подверженным булемии пациентам нелегко отказаться от однажды принятой формы поведения. При хронических и типичных формах приходится говорить о болезненном характере нарушений, которые указывают не только на соматический риск, но и на психические конфликтные ситуации и патологическое развитие.
Булимия отличается по картине личности и по поведению больных от нервной анорексии, при которой больные также вызывают у себя рвоту для уменьшения массы тела, прежде всего после неизбежных семейных обедов или при стационарном лечении. Больные тайком идут в туалет и освобождаются от пищи. Однако при анорексии отсутствуют типичные приступы «волчьего аппетита». В отдельных случаях у больных возникают ночные приступы «волчьего аппетита»; находящиеся на стационарном лечении больные ночью тайком пробираются на кухню или съедают то, что лежит в холодильнике. Но для анорексии характерна также имеющая неблагоприятные саморазрушительные последствия сверхценная идея похудения, одержимые которой больные игнорируют реальную массу собственного тела. Типичных постящихся больных анорексией с их борьбой и их психопатологической картиной нетрудно отличить от больных булимией. Последние имеют нормальную или слегка увеличенную массу тела, и им не угрожает опасность постов, иногда приводящих больных анорексией к смертельному исходу. Описанный при шизофрении Л. Бинсвангером случай Элен Вест относится к нервной анорексии, но не к булимии.
Эпидемиология и медицинская история булимии.После первой мировой войны булимия у молодых женщин описывалась как казуистика, а в последние 30 лет в публикациях и клинических отчётах она упоминается всё чаще. Булимия всё больше обгоняет нервную анорексию по частоте, но не по необходимости в клиническом лечении. К сожалению, пока приходится довольствоваться приблизительными данными о частоте булимии. Наибольшее число больных выявляется при опросах населения. Так, в США 10% женщин в возрасте от 15 до 35 лет отмечают у себя булимические эпизоды, но и это не отражает действительного положения. При обследовании городского населения 1% женщин указанного возраста оказываются поражёнными этим недугом [Fairburn, 1984]. В поликлиническом отделении психосоматической клиники Гейдельберг-ского университета число пациенток с булимией в период с 1975 до 1985 г. увеличилось более чем в 2 раза и значительно превысило число больных анорексией. Этот показатель в данной возрастной группе женщин составляет около 5%, причём на него могла повлиять нацеленность исследования. Дальнейшего увеличения числа обращений таких пациентов в последние 5 лет не происходит, и скорее наблюдается его уменьшение.
Расстройство, которое появилось только в XX веке и частота которого возрастает в последние десятилетия исключительно среди женщин во всё большей мере, даже среди психосоматических расстройств является необычным. Оно указывает на связь с культурной системой ценностей и формами жизни общества и делает оправданным определение его как «этническое нарушение» [Т. Habermas, 1990].
Протекающая с высоким аффективным напряжением процедура жадного поглощения пищи обычно подготавливается крупными закупками продуктов или их кражей. Как произвольное действие она может показаться легкоустранимой формой поведения. Но при внимательном изучении пациентов с этим недугом и типичных форм его течения в большинстве случаев приходится говорить о болезненном характере нарушения, которое указывает на психическую патологию и конфликтные ситуации и, кроме того, может иметь значительные соматические проявления. Имеется ряд параллелей с нервной анорексией, в отдельных случаях отмечаются их сочетание и переходы, но в целом, учитывая характерные признаки этих недугов, и в первую очередь сохранение нормальной массы тела при булимии, их легко отграничить друг от друга.
Симптоматика.Булимический эпизод заключается в обильном и быстром поглощении высококалорийной, так называемой сытной пищи, такой, как шоколад, масло, колбаса, мучные изделия, творог и т.п. Средняя калорийность одного такого приёма пищи составляет 3000–4000 кал, а иногда достигает 10 000 кал. Человек ест с такой жадностью, что иногда наносит себе повреждения собственными неправильно выросшими или деформированными зубами. За этим следует акт рвоты, которую большинство женщин вызывают с невероятной лёгкостью, а некоторые – манипулируя инструментами в горле. При этом могут встречаться и повреждения, например, вязальной спицей. Частое и резкое повышение внутрибрюшного давления приводит к типичному отёку лица или даже к кровоизлияниям в конъюнктиву, что привлекает внимание окружающих.
Пациентка 25 лет, незамужняя, пришла на психосоматическую консультацию по настоянию родителей. В течение 2 лет она лечится у терапевтов по поводу отекания лица, которое после многонедельного наблюдения в клинике Гейдельбергского университета было расценено как «идиопатический циклический отёк» и «вторичный гипоальдостеро-низм»; получает диуретики (альдактон), но без эффекта. В связи с подозрением на наличие депрессии долгое время получала различные антидепрессанты, которые также не оказали влияния на общее самочувствие и отёк лица. Больная жаловалась на повышенную чувствительность к свету, головную боль, ощущение давления в голове, затруднение концентрации внимания, в результате чего она уже давно утратила трудоспособность. Сама пациентка считала, что у неё органическое заболевание, так как конфликтов у неё нет. И только когда удалось преодолеть устойчивое стремление больной всё отрицать, при интенсивных расспросах обнаружилось, что она уже 10 лет питается нерегулярно, контролирует массу тела, чтобы уменьшить её, и, что самое главное, у неё по 3–4 раза в неделю, а иногда и по 3 раза в день бывают приступы волчьего аппетита с последующими обильными рвотами. Она не говорила об этом врачу, так как «он никогда её об этом не справшивал». При первой беседе она отрицала наличие каких-либо проблем у себя и во взаимоотношениях с другими людьми, была рассудительной, отвергала сочувствие к ней. Только на протяжении последующих долгих бесед она открыла для себя самой свои проблемы: что ей трудно устанавливать эмоциональные связи с людьми, что она чувствует себя чужой и отверженной, и радуется, когда от неё уходят и оставляют её в одиночестве. Но в то же время у неё бывает ощущение пустоты, покинутости, когда она чувствует одиночество и нет ничего, что бы её заинтересовало, что бы заполнило пустоту. Когда она по просьбе врачей составила подробное описание своих переживаний, то оказалось, что в течение дня она часто ничего не ест, но при переживании пустоты по вечерам, а чаще по ночам (просыпается 2-3 раза) в своего рода «сумеречном» состоянии удовлетворяет приступы голода.
Характерно, что все эти «булимические сцены» проходят тайно, поскольку процесс еды, как и последующая рвота, предполагает одиночество. Если при подготовке или проведении этого ритуала появится кто-то посторонний и нарушится изоляция, являющаяся непременным его условием, то он прерывается. Это связано не только с тем, что поглощение пищи и рвота в присутствии других переживаются больным как что-то унизительное и постыдное; это предполагает также, подобно сценам сексуального самоудовлетворения, инкапсуляцию, погружение в свой внутренний мир фантазий.
Ситуация и настроение, провоцирующие булимию, – это чувство внутренней пустоты и скуки, которые ведут к трудноидентифицируемому чувству напряжения, находящему разрядку в булимических действиях. В безутешном чувстве потери самого себя люди добиваются приятных ощущений путём жадного поглощения пищи. Наряду с самоизоляцией процесс еды представляет собой, особенно если превышаются границы насыщения, попытку замены акта сосания груди, который уже стал неосуществимым. Булимическое действие приводит не только к чувству удовлетворения, но часто и к уменьшению тревожного и негативного напряжения.
В течение булимического цикла пищевые действия и подготовка к ним всё больше занимают мысли человека и заполняют его день, так что всё остальное отходит на задний план. «Булимические сцены» устраняют повседневные разочарования.
Пациентка 22 лет, студентка, в течение последних 4 лет у неё нарастали проявления булимии. В течение 3 мес находилась на амбулаторном глубинно-психологическом психотерапевтическом лечении. Она сообщила своему психотерапевту: «Когда я в последние недели слышу, что я больна, я бегу в город, хотя и не знаю толком, что я должна делать. У меня есть деньги, я накупаю еды, бегу домой и там всё это "глотаю". Потом я вызываю у себя рвоту. Но я всё время остаюсь одна и ничего не чувствую. Тогда я иду в свою комнату и лезвием бритвы режу себе руку, пока не пойдёт кровь. Тогда я себя чувствую».
В начале булимического развития масса тела немного увеличиается, а затем колеблется в больших пределах с характерной общей тенденцией к избыточной массе тела.
Благодаря тайному характеру «булимических сцен» многие пациентки занимаются этим годами, не привлекая внимания окружающих. Под нашим наблюдением находилась замужняя женщина 30 лет, имеющая двух детей. Больная получала лечение по поводу общих соматических жалоб и впервые после многих сеансов лечения под большим секретом рассказала, что у неё в течение 10 лет имеется булимическая симптоматика с «приступами еды и рвоты». Ни муж, ни дети об этом ничего не знают.
Причины.Если рассмотреть конфликты, в которых находятся молодые женщины с булимическим синдромом, то обнаруживаются следующие состояния.
1. От юных девушек и женщин в школе и позже на работе как от работниц, служащих или студенток сегодня требуется, чтобы они трудились не меньше, чем мужчины, а по крайней мере столько же или даже больше. С начала XX века, а особенно со времени второй мировой войны от женщин как само собой разумеющееся ожидают, что они овладеют своей профессией и будут успешно работать, что они в состоянии себя сами прокормить и обеспечить. Всё меньше женщин работает на семейных производствах; они должны повышать свою квалификацию путём образования и дополнительного обучения. Женщины с булимией полностью подвергают «интернализации» общественные критерии, требования и ожидания в отношении деятельности женщины; второе и третье десятилетия жизни определяются у них профессиональным самовыражением. Иначе, чем родители, они представляют себе замужество, беременность и воспитание детей. В то же время раньше возникают первые сексуальные контакты и попытки установления прочных связей.
2. Для притягательности женщин в качестве полового партнёра решающую роль играет её тело, его внешний вид, который соответствует имеющемуся идеалу красоты в глазах конкретного мужчины, соответствующей ему возрастной группы и, наконец, общественному идеалу в целом. Этот идеал в последние 50 лет всё больше сдвигается от округлых форм в сторону скорее детской и изящной фигуры. Идеал красоты, как это видно на примере манекенщиц, фотомоделей из журнала «Плейбой» и других, повседневно попадающих на глаза журналов, – это привлекательная, спортивная, изящная, похожая на девочку женщина. Изменения идеала женской красоты можно проследить по постепенному и постоянному уменьшению объёма груди и бёдер. Этот идеал особенно труднодостижим именно в пубертатном периоде и в последующие за ним годы, когда происходит физиологическое увеличение массы тела, причём в основном за счёт развития жировой ткани, а не мускулатуры, как у мужчин. Трудно отказываться от еды в семье и при общих трапезах с друзьями и подругами. Тем не менее число юных женщин, которые сознательно сдерживают себя путём ограничения количества потребляемой пищи, соблюдения диет или другими способами, значительно превышает число женщин с булимией.
3. Не все женщины и мужчины в возрасте от 15 до 30 лет в равной мере испытывают противоречие между общественными ожиданиями в отношении их профессиональной деятельности, идеалом изящества и превышением потребления пищи над потребностью в ней и попадают в «булимический круг». Чаще заболевают женщины с определёнными личностными свойствами. Если при тестовых исследованиях была выявлена повышенная частота депрессивных признаков, то это не обязательно указывает на исходные свойства личности, так как может быть следствием вызвавшей её ситуации или самой булимии. «Булимические атаки» переживаются в любом случае как поражение и приводят к чувству вины, самоупрёкам, а при их повторении – к состоянию безнадёжности и отчаяния. Вероятно, женщины, которые особенно серьёзно воспринимают социальные критерии и требования к идеалу женской красоты, в большей мере, чем другие, склонны недооценивать себя. По сравнению с пациентками, страдающими классическим неврозом, они производят впечатление скорее экстравертированных, деловых и склонных к импульсивным аффективным поступкам, как они проявляют это впоследствии в «булимических сценах».
4. Булимические действия, особенно производимые в первый раз, связаны с нормальными трудностями и умеренно сложными ситуациями, такими, как разлука с близкими людьми, с друзьями или подругами, производственные обстоятельства, подавляющая монотонная ситуация учёбы, длительные и утомляющие лекционные занятия и подготовка к экзаменам, интерес к которым уменьшается. Большинство женщин описывают своё состояние перед развитием булимического приступа как чувство наступившего одиночества, пустоты и разочарования в других людях, ощущение разрыва, скуки, печали и депримированности. В таких случаях утешает процедура еды и питья, как бы отстраняющая от тяжёлой ситуации. Это удовольствие, известное с детства, хочется испытывать как можно чаще, как нечто такое, что создаёт утешение, снимает напряжение, даёт на время удовлетворение и хорошее самочувствие. Но это одновременно и то, что угнетает (если женщина не хочет отказываться от основных удовольствий как женщина), или, во всяком случае, должно быть всё больше отодвинуто и как можно больше отсрочено. Такая ситуация приводит, наконец, к появлению волчьего аппетита, к приступу жадной еды и к тому порочному кругу, который и создаёт булимию.
Структура личности пациенток с булимией так же неоднозначна, как и при анорексии. Однако при булимии патологических черт меньше и вряд ли есть тенденция в направлении пограничной структуры личности и тем более в направлении формирования психоза. В связи с экстраверти-рованностью и склонностью к драматизации в рамках психологии неврозов можно говорить об истерических чертах. Отмечаются также тенденция к токсикоманиям и опасность привыкания к алкоголю или другим наркотическим средствам. В анамнезе и при так называемом поиске психоэтиологических следов в раннем детстве не удаётся установить общие для всех больных травмы или условия окружающей среды. В отдельных случаях отмечают увеличение частоты булимии в семьях и у однояйцовых близнецов [Fichter, 1985]. Но это указывает лишь на то, что взрослые женщины с определённым типом личности особенно чувствительны к социальным требованиям и противоречиям, и эта «перегрузка» ведёт к развитию булимии. Предположение в процессе «поиска психоэтиологических следов» [U. Koch] о наличии в раннем детстве или в младенчестве «орального основного расстройства» – это расхожее мнение многих психоаналитиков, и оно столь же недоказуемо, как и невероятно, ибо в таком случае нужно было бы согласиться с каким-то драматическим изменением характера ухода за ребёнком в последние десятилетия.
В целом булимию следует объяснять социальными противоречиями, в которых вырастают современные западные женщины. Исследуя исторические условия появления булимии, Т. Habermas (1990) характеризует её как «этническое расстройство» и в дифференцированном исследовании прослеживает корни этого заболевания. Он описывает типичный и нормативный конфликт среднего и позднего подросткового возраста, который имеет общие черты у всех женщин с булимией. Это, во-первых, уход из родительской семьи и задача развития своей самостоятельности; во-вторых, проблема развития в связи с неприятием своего сексуально созревшего тела и конфликт в связи с сексуальной идентификацией. Эти проблемы стали критическими на фоне женского постпубертатного периода развития в XX веке. Период юности представляется как некий «психосоциальный мораторий», однако именно в это время на человека возлагается обязанность трудиться и любить. В «этническом расстройстве» Т. Habermas объединяет понятие, выдвинутое американским психоаналитиком и этнографом Джорджем Девере (G. Devereux), и некоторые идеи Н. Элиаса (N. Elias), прежде всего тезис о наблюдаемом в последние столетия ограничении потребностей в связи с развитием цивилизации, который в отношении булимии, однако, оценивается критически и дифференцированно.
Первичные соматические причины булимии неизвестны и даже не предполагаются. Тем более важно изучение вторичных последствий с серьёзными соматическими жалобами и серьёзными изменениями. Как следует из приведённых выше примеров, больные обращаются к врачам по поводу слабости, истощения или апатии, не упоминая о своей давно существующей булимии. Внешним признаком булимии может служить одутловатое лицо с отёчностью в области слюнных желёз, особенно околоушных. При тщательном обследовании нередко находят повреждения и рубцы на руках, а также на нёбе, которые возникают вследствие частых рвот, и эрозию зубной эмали из-за влияния кислого содержимого рвотных масс. Лабораторные исследования показывают сдвиги в составе электролитов, дегидратацию тканей и снижение сосудистого тонуса. Эти вторичные соматические изменения не является угрожающими для жизни, как при нервной анорексии, но их следует воспринимать так же серьёзно, как и вторичные психические нарушения. По мере развития булимии внимание больного всё больше занимают мысли о подготовке и избегании последующих ночных булимических приступов. При расспросе многие молодые женщины сообщают, что почти полдня их занимают эти мысли. В связи с этим они всё больше изолируются от окружающих, пренебрегают служебными обязанностями, учёбой и друзьями. Впрочем, при булимии больные относительно чаще, чем при анорексии, имеют прочные связи с другими людьми. Но интересы к противоположному полу в процессе развития болезни неуклонно убывает в связи с чувством вины и стыда, страхом стать физически непривлекательной и т.д.
Дифференциальная диагностика.Булимию следует отграничивать прежде всего от анорексии с булимическими приступами, так как примерно у 50% женщин с нервной анорексией возникают приступы булимии. Нередко приходится видеть, что вначале воспринятые как больные нервной анорексией женщины с первоначальной избыточной массой тела в дальнейшем оказываются страдающими булимией. Для типичной булимии характерно сохранение нормальной массы тела или идеальное представление о нормальной массе, которая лишь слегка снижена. Масса тела у больных булимией часто колеблется, иногда наблюдаются преходящие нарушения менструального цикла, но длительных выпадений циклов не бывает. Отграничивать булимию следует также от хронического невроза с рвотой у женщин с истерической структурой личности, которые подавляют врачей и окружающих рассказами о своих рвотах, нисколько их не скрывая.
Структура личности у пациенток с булимией имеет так же мало единства, как и при анорексии, но характеризуется большей частотой невротических черт. Чаще обнаруживаются истерические, чем шизоидные или об-сессивные, черты, преобладающие при нервной анорексии. Переходов в психозы мы не отмечали, но наряду с невротическими формами описана группа глубоко патологических личностей, у которых развиваются также алкоголизм, неконтролируемое сексуальное поведение и большей частью демонстративные суицидальные попытки [A. Crisp, 1970]. В этих случаях подчёркивается необходимость иных терапевтических подходов.
Лечение.Как и при психосоматических заболеваниях вообще, для того чтобы выбрать адекватное лечение, в каждом отдельном случае булимии следует принимать во внимание особенности больного, т.е. возраст, мотивацию, хронизацию, способность к адекватной самооценке, физическое и психическое состояние, тяжесть расстройства личности, злоупотребление алкоголем, опасность суицидов и т.д. Представители разных школ сообщают об эффективности практически любого лечения – от классического психоанализа до семейной терапии, от поведенческой терапии до индийской медитации, от феминистических групп до стационарной или амбулаторной пролонгированной терапии. Вместе с тем за последние 10 лет получены сравнительные данные о показаниях и прогнозах при различных методах лечения.
1. Амбулаторное лечение, при котором больной остаётся в своих обычных условиях, адекватно для большинства больных женщин и часто бывает достаточным. И только если в картине болезни на первый план выступают выраженные аномальные черты личности, суицидальные тенденции, злоупотребление алкоголем и т.п., для страдающих булимией показано стационарное лечение, в том числе в структурированной форме [J. Lacey, 1985].
2. При пищевом поведении, причиняющем ущерб организму, нельзя игнорировать симптомы и ограничиваться раскрытием неосознанных, таящихся в раннем детстве повреждений. Как и при других нарушениях питания и формах наркоманий, противопоказана непрямая раскрывающая психотерапия. Методом выбора являются системоцентрированные, конфронтирующие и структурированные вмешательства и активное ведение лечения, направленное на преодоление симптомов, прежде всего в ограниченных во времени формах. Успех лечения стабилизируется последующими защищающими, сопровождающими и при необходимости далее раскрывающими формами лечения. Приведённые J. Lacey (1985) и Fairburn и соавт. (1986) контролируемые методы лечения с последующим катамнестическим исследованием дали положительные результаты, которые не были достигнуты при применении других методов лечения. Fairburn использовал в своей когнитивно-поведенческой терапевтической программе в качестве группы для сравнения контрольную фокально-психоаналитическую лечебную группу, в которой также использовалась техника поведенческой терапии, а результаты сравнивал в процессе лечения и по катамнестическим данным.
Использованная J. Lacey программа охватывала 5 больных с булимией, с которыми в течение 10 нед по нескольку часов в день проводили индивидуальные беседы и групповые собрания, во время которых происходил обмен опытом, давали рекомендации по диете и в целом поощряли больных обмениваться опытом и совместно вырабатывать стратегию преодоления симптомов и планирования новой жизни. В этих строго тематических беседах принимали участие два психотерапевта.
Разработанный J. Lacey в Лондоне метод лечения больных булимией в психосоматической клинике Гейдельбергского университета был модифицирован в специальную программу лечения, направленную на устранение симптомов, но включающую также элементы раскрывающей терапии.
1. В одной или нескольких диагностических беседах с пациенткой выясняются её нынешнее пищевое поведение и общая жизненная ситуация: большей частью хаотическое и скрываемое от других и от самой себя пищевое поведение во всех его деталях – число приёмов пиши, её количество, приготовление к еде, ситуации, в которых возникало такое поведение, и прежде всего предшествующее этому настроение, а затем эмоциональный фон в нынешней жизненной ситуации с её трудностями и конфликтами и внешними и внутренними обстоятельствами.
2. Пациентке предлагается новый режим приёма пищи в форме письменной программы с чёткой регуляцией частоты и времени приёма, количества и вида пиши. Для этого в тетради, которую пациентка ведёт ежедневно, отмечаются все детали питания.
3. На специально выделенной странице тетради описываются важнейшие события дня, настроение и прежде всего ситуации, в которых возникают рецидивы булимии, с их зависимостью и связью с эмоциональным состоянием.
4. Развитие общей жизненной и конфликтной ситуации, а также симптоматика рецидивов булимии обсуждаются один раз в неделю в индивидуальной получасовой беседе с психотерапевтом (женщиной или мужчиной). План питания и жизни на следующую неделю составляется с учётом физиологической потребности в углеводах. Пациентка взвешивается в присутствии своего врача, который, таким образом, «документирует» ответственность за её массу тела и состояние здоровья.
5. Далее присоединяются групповые беседы с пациентками с булими-ей, проводимые двумя психотерапевтами (чаще разного пола, причём наряду с врачами участие в беседах принимают медицинские сестры, социальные работники, психологи, имеющие опыт работы с подобными больными). 'Индивидуальные беседы могут проводить также опытные медицинские сестры и социальные работники.
Этот этап лечения длится более 10 нед; беседы проводят после обеда или вечером в поликлинике индивидуально или в группах или комбинируя эти методики. Опыт показывает, что необходимо считаться с возможностью рецидива после первой встречи с врачом. Однако успех лечения при соблюдении цельности этой специализированной программы сравним с хорошими результатами J. Lacey. Тактика лечения такова, что после 10-недельной интенсивной программы необходимо проводить индивидуальные беседы с пациентками вначале с малыми, а затем со всё большими интервалами времени (через несколько недель, затем – месяцев), но всегда в твёрдо установленные сроки. Для пациенток то обстоятельство, что кто-то интересуется ими постоянно и разделит с ними ответственность, если они сообщат о последующих рецидивах, служит большой поддержкой. Как показывают многочисленные наблюдения, булимические приступы могут возникать и при последующих кризисных ситуациях,
J. Lacey достиг почти полного устранения булимических приступов у 20 пациенток за 10 сеансов ориентированной на симптоматику групповой терапии. Последующее лечение с многомесячными промежутками использовалось одновременно как контроль в течение двух следующих лет. Оказалось, что более 70% больных освободились от булимических приступов и только у 25% они ещё иногда возникают. У тех пациенток, у которых имелись тяжёлые расстройства личности, наркоманические тенденции и т.п. (5%), лечение было безуспешным, и они нуждались в интенсивной и длительной терапии.
Применяя описанную выше модифицированную лечебную программу J. Lacey при тяжёлых и хронических состояниях с безуспешным предыдущим лечением, мы смогли добиться хороших результатов за относительно короткое время [Т. Habermas и соавт., 1987].
У пациентки 29 лет в возрасте 19 лет началось тяжёлое булимическое развитие, которое продолжалось в течение 4 лет. В день она переживала несколько приступов булимии с последующей рвотой, её мысли были заняты только едой, её масса тела колебалась в широких пределах, отмечались также отёчность лица, аменорея, злоупотребление слабительными средствами. Больная полностью изолировалась от других людей, пренебрегала учёбой. После многомесячного курса стационарного лечения получала амбулаторную индивидуальную психотерапию с редкими сеансами и, наконец, побывала в группе больных булимией с жёсткой программой питания вначале с еженедельными, а затем с более редкими беседами. «Помогло мне то, что меня в группе психотерапевты буквально водили за руку, дали мне жёсткую программу питания, заставили есть вместе со всеми, не оставаться одной». Последний були-мический приступ был 5 лет назад. Пациентка живёт вместе с мужем, который старше её на 15 лет. Мысли о еде ею больше не овладевают, хотя из-за экземы ног она не пьёт молока и отказывается от некоторых продуктов. Учёбу она пока не закончила из-за множества других занятий. Но за это время она опубликовала детскую книгу и не пользуется больше помощью родителей.
Дата добавления: 2014-12-10; просмотров: 941;