Кносский дворец. Учёным удалось реконструировать один из важнейших критских об­рядов, связанных с эпифанией («богоявлением»)

ТРОН БОГИНИ

Учёным удалось реконструировать один из важнейших критских об­рядов, связанных с эпифанией («богоявлением»). Он совершался в знаменитом Тронном Зале, расположенном в западной части Кносского дворца. Этот зал был перестроен микенцами в середи­не II тысячелетия до н. э. Он назван по известняковому трону чрез­вычайно любопытной, типично критской формы — без подлокот­ников, с высокой волнистой спинкой. Трон как бы включён в нарисованную на стенах среду: по сторонам его, в напряжённой красной зоне, изображены пальмы и лежащие грифоны. Облада­телем трона была женщина — богиня или исполнявшая её роль жри­ца. Во время праздника жрица представляла невидимо являвшую­ся богиню. Она уходила в одно из смежных помещений, где для неё готовили специальный наряд, затем перемещалась в комнату, соединявшуюся с Тронным Залом, в котором был особый ритуаль­ный бассейн для омовений. Внезапное явление божества должно было ошеломить его почитателей, стоявших перед «святая святых». На скамьях были расставлены сакральные веши. В полной темноте внезапно зажигались светильники, и взорам молящихся предста­вало само божество. Такое зрелище, должно быть, надолго оста­валось в памяти обитателей дворца, оно было настоящим чудом.

«стихийностью» кисти. Почерк беглый, живой, моментальный. Некраси­вое личико с длинным, неправиль­ным по форме носиком и полными красными губами лучится жизнью. Копна чёрных кудрявых волос при­даёт «Парижанке» элегантность, а тонкая, будто акварельная живопись с просвечивающим фоном наделяет её воздушностью и грацией.

Невероятными для древности кажутся кносские фрески «Тройное Святилище» и «Танец среди деревь­ев». Миниатюрные фрески изобра­жают множество присутствующих на двух разных праздниках в Кносском дворце. Одна фреска предста­вляет Тройное Святилище в запад­ной части дворца, вход в которую был со двора. Здесь, по-видимому, показано действо во внутреннем дворе. На другой фреске изображён праздник, который совершается яв­но за пределами дворца, предполо­жительно перед западным фаса­дом. Там, среди священных деревьев, жрицы совершают культо­вый танец в честь богов. Примеча­тельно, что росписи делятся на большие, в натуральную величину, как в Коридоре Процессий, и малые — они обычно помещались в верхней части стен или над окнами и в виде массы кудрявых голов изо­бражали толпу. Создаётся впечатле­ние живого многолюдного сбори­ща, и это необычно. Подобный принцип изображения уникален не только для древности, но и для классической Греции, где всегда преобладали отдельные, персональ­ные образы.

«Мистерия», «таинство» — по­нятия, усвоенные позднейшими эллинами у их предшественников-критян. Все жанры критского ис­кусства — архитектура, скульптура, живопись, даже религиозный театр, музыка и танец — были сплавлены воедино, чтобы добиться необходи­мого воздействия на зрителя. Пора­жающие воображение чудеса — «эффекты» — оставались главной темой критского искусства и после покорения острова микенцами, Возможно, это было не традицион­ное завоевание, а вживление север­ного микенского элемента в минойскую систему жизни. Ведь микенская культура впитала в себя и использовала достижения ост­ровных народов, чтобы воплотить свои идеи в искусстве.