Ваза «камарес». Около 1900—1700 гг. до н. э. Археологический музей, Гераклион.

дерево из почвы или срывают его плоды. То и другое расценивалось в древности как смерть богини-дерева, наступавшая в определённые момен­ты календарного года. Это был очень важный праздник, приуроченный к середине лета: с этого момента силы солнца начинают убывать.

На Крите в этот день прави­тель-жрец, считавшийся парой бо­гини, выдергивал из кадки особое священное дерево, которое росло в храме. С гибелью дерева прекраща­лась и жизнь самой богини: её ритуальную смерть изображала супруга правителя (жреца), представая в ис­ступлённой позе — с ниспадающи­ми локонами, обнажённой грудью и упёртыми в бока руками. Но закон­чив свой цикл бытия, она возрожда­лась: на некоторых перстнях боги­ня изображена миниатюрным, парящим в небесах видением. В одном случае она, со щитом и копьём, напоминает греческую богиню-вои­тельницу Афину Палладу. В дру­гом — появляется в небе, когда на цветущем лугу четыре женщины-

жрицы совершают культовый та­нец. Жрицы кружились и вертелись в танце, обращаясь к небесам, благо­даря чему наступала эпифания («бо­гоявление»), и, более того, они вос­производили нисхождение божества в мир людей. Цветы лилии на лужай­ке в росписи являются образом бо­гини, но уже старым, отжившим своё на земле.

Роль деревьев, трав и цветов в этом мире была настолько велика, что без них не мыслилось никакое человеческое деяние. Их изображе­ния встречаются на Крите повсюду, окружённые ореолом неприкосно­венного, тайного, божественного. Растительное царство выступало в двух формах: естественной — при­родной, пребывающей под опекой богов, и культурной — взращённой человеком в условиях города-двор­ца. Так, на одной из древнейших кносских фресок «Собиратель кро­кусов» цветы показаны растущими на естественных горах и холмах. Их звёздчатые кустики населяют и дру­гие росписи, например дивную «Си­нюю птицу» или «Обезьяну и птицу». Это природный, заповедный мир, где человек всего лишь гость.

В росписях так называемой вил­лы из Агиа Триады, близ дворца в Фесте, огромные стройные лилии величественно высятся на ухожен­ных газонах, явно принадлежащих дворцу. Эти белые лилии«мадонна» прекрасны и чисты, они как божест­во, они, собственно, и символизиру­ют божество, но в скрытом, дочеловеческом облике.

Другие народы той эпохи отно­сились к природе иначе. Для одних она была символом победы над смертью (в изображениях, где еги­петский фараон охотится в болотах одновременно на птиц и рыб и здесь же срывает папирусы), для других — воплощением идей сотво­рения Вселенной (Мировое Дерево). Для критян природа была священна по причине её божественности. Всё божественное — совершенно, но природа полна особой красоты. Вот почему критяне часто изображали вместо богов цветущие луга и дикие скалы, поросшие цветами и кустар­ником. Их населяют обезьяны и птицы — такие же боги, но в другом обличье. Однако человек может вой­ти в этот мир исключительно в мо­мент исполнения ритуала.