СУБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА СИТУАЦИИ

В шекспировской трагедии наш интерес, прежде всего, прико­ван к личности героя, к натуре в высшей степени значительной и интересной (в ней, по Гете, «вся своеобычность нашего «я»), к ее характеру, поступкам, судьбе. Субъективная сторона траге­дийной ситуации — это характер и сознание протагониста. В трагедии герой гораздо резче очерчен, чем в комедии. Он вызывает изумление у всех окружающих как единственная, не­повторимая, характерная личность трагедийного мира, тогда как герой комедии подобен иным персонажам — своим друзьям в па­раллельных линиях — или героям иных комедий. В трагедии по­этому невозможен сюжет менехмов -близнецов «Комедии оши­бок» или «Двенадцатой ночи», обрамляющий всю эволюцию ко­медий 90-х годов (психологически намечаясь и в иных комедиях, особенно в «Сне в летнюю ночь»); здесь, как правило, неуместны недоразумения, основанные на переодеваниях и подменах. Гам­лет, конечно, никогда не поступил бы, как Отелло, и трудно себе представить Кориолана в ситуации Антония. Перефразируя начало «Анны Карениной», все комедийные герои похожи друг на дру­га, каждый трагедийный герой трагичен по-своему. В «своеобыч­ности» характера трагедийного героя заключается его удел — и сам сюжет данной пьесы как героически характерный сюжет. Герой трагедии, поэтому сливается в нашей памяти со своим сюжетом — с наиболее характерными его ситуациями и с сюже­том в целом, «сюжетом-ситуацией» Всякого Человека — в еди­ный образ, многозначительный, как притча, символ. Имена Гам­лета, Отелло, Макбета, Лира, а из ранних трагедий Ромео и Джульетты (но не любовников комедий!) стали благодаря шек­спировской обработке старых сюжетов нарицательными. И это несмотря на всю сложность, спорность интерпретации трагедий­ных характеров! С другой стороны, сам Шекспир питает особый интерес к сюжетам уже знаменитым, с героями единственными в своем роде, имена которых в культурном обиходе стали нари­цательными задолго до Шекспира (Брут, Клеопатра, Тимон Афинский).

Для современников Шекспира благодаря предыду­щим обработкам такими же сюжетами-притчами уже были исто­рии Гамлета и Лира. Органическая связь между значительным характером и ха­рактерным сюжетом внешне выражается в том, что трагедия всегда названа по имени героя (или героя и героини). Этого ни­когда не бывает в шекспировских комедиях, тяготеющих к обще­жанровым, юмористически условным названиям типа «Как вам это понравится», «Двенадцатая ночь, или Что угодно». По-види­мому, отчасти на этом основании из поздних пьес «Цимбелин» отнесен издателями первого фолио к трагедиям, несмотря на счастливый конец, а «Зимняя сказка» и «Буря» к комедиям, не­смотря на серьезный, патетический тон. Из «мрачных» пьес на­чала 600-х годов в раздел комедий помещены «Конец — делу венец» (типично комедийное название!) и «Мера за меру», но «Троил и Крессида» — после явных колебаний издателей ² — в раздел трагедий.