IV. О ПОГОДЕ

Мотивы, обуславливающие участие человека в деятельности той или иной неформальной группы, достаточно хорошо изучены. Это:

- потребность в общении (т.н. коммуникативная) в самых широких пределах - от попытки убить время за приятным разгово­ром до надежды обрести духовно созвучного спутника жизни или, в крайнем случае, просто надежного друга;

- желание чему-либо научиться;

- информационная потребность, в частности, в сфере основного клубного интереса (диапазон может быть самым широ­ким - от сплетен до культурных ценностей; в этом случае пот-

ребность, видимо, должна называться как-то иначе);

- жажда реализации своих способностей, будь то организа­торский талант или талант поэта, музыканта, художника, иссле­дователя, изобретателя, педагога;

- потребность в приличествующем, на взгляд индивида, со­циальном статусе, которого он почему-либо лишен в иных сферах;

- стремление принести максимум пользы обществу, в част­ности, пытаясь воздействовать на него с преобразовательной целью.

(Мы видим, что функции клуба, связанные с удовлетворением практически всех этих, да и иных мыслимых запросов, носят ком­пенсаторный характер; причем, вряд ли какое другое социальное изобретение человека является столь же универсальным и в то же время эффективным. Дело же, как мы понимаем, в том, что клуб рукотворен, то есть, едва ли не каждый его член может за­явить: "Что хочу, то и компенсирую!")

Бросается в глаза, что все вышеупомянутые мотивы лежат в области желанного и приятного, труд по удовлетворению соот­ветствующих потребностей отнюдь не является неподневольным, и система взаимоотношений в таких группах, в идеале, должна иск­лючать возможность ущемления свободы личности. Короче, член клуба справедливо жаждет максимального душевного комфорта, оп­ределяемого морально-психологическим климатом группы.

К сожалению, не так много клубов могут похвастаться теп­лой, дружественной обстановкой. Причина тому носит объективный характер: попытка реализации сразу всех ожиданий членов клуба приводит к конфликтам. Забегая вперед, скажем, что лучше всего себя чувствуют те клубы, которые сознательно ограничили свои притязания сферой, где возможно относительно бесконфликтное претворение в жизнь желаний своих членов.

Поясним теперь, как возникают конфликты. Как правило, инициатор создания клуба действует по принципу: "Все, кто лю­бит то же, что и я,- идите сюда!" - имея в виду предмет инте­реса, но никак не нравственные принципы, ценностные ориентиры, привычки и другие аналогичные источники будущих проблем. Дела­ются даже объявления о наборе в клуб(!) в средствах массовой информации. Так закладывается мина замедленного действия.

Наконец, в любом клубе найдется не много желающих поссо­риться с сотоварищем, осложнить себе жизнь в неподходящей для этого сфере. Во многих клубах не принято делать друг другу критические замечания, особенно в области морали. И уж совсем непросто найти человека, который в случае необходимости смог бы заявить другому, что тот должен покинуть данное приличное общество по той или иной причине. Во всяком случае, традиции, а также связанные с ними навыки, существовавшие, как говорят знающие люди, в дворянской среде, да и вообще среди старой ин­теллигенции, нами безнадежно утеряны. Хочется, чтобы каждый каждому был приятен во внешних проявлениях.

Такого рода "терпимость" детерминирует клуб как собрание случайных людей. В то же время, человек, тратящий годы своей жизни на не всегда любимую официальную работу, простаивающий месяцы в очередях, убивающий время на транспорт - вправе рассчитывать на то, что его клубный к.п.д. окажется достаточно высоким, а душевное самочувствие будет вполне удовлетворитель­ным. От случайного же состава ожидать чего-либо хорошего до­вольно проблематично.

Ясно, что отбор членов клуба, отсев претендентов бывает совершенно необходим по многим обстоятельствам.

Во-первых, сфера деятельности диктует условия физиологи­ческой совместимости. Так, желательно,чтобы член клуба дель­тапланеристов имел здоровый вестибулярный аппарат. Число неле­тающих членов не может быть неограниченным; неприкаянность многочисленного балласта "давит на психику" активной части группы.

Во-вторых, специфические особенности многих клубов, а также неформальный характер взаимоотношений выставляют требо­вания и в области психологической и психофизиологической сов­местимости.

Вот два примера.

В престижном клубе общения, скажем, любителей театра, ба­зирующемся на маленьком уютном кафе (во время заседания на улице - толпа желающих попасть) в числе прочих членов есть один, в общем-то, неплохой человек, но некоммуникабельный (стесняется своего заикания), угрюмый на вид, и т.д. Именно в общении - главной форме деятельности клуба - толку от него ма­ло. Многие жалеют его, даже любят, но в глубине души хотели бы, чтобы во время мероприятия на его месте оказался бы кто-нибудь более общительный, обаятельный.

Во втором случае членом клуба оказывается человек, у ко­торого в свое время был серьезный личный конфликт с другим членом, и конфликт этот отнюдь не изжит. Группа не хочет те­рять ни одного из них, да и каждый из них самих не хочет ухо­дить из клуба. Уж во всяком случае, не понимает, почему должен уйти именно он. В результате в клубе появляется резко антаго­нистическая пара, взаимоотношения которой сильно влияют на весь клубный микроклимат. В случае, когда оба, составляющие эту пару, по своему статусу близки к лидерскому, клубу грозит катастрофа.

Конфликт возможен и в случае больших различий в инте­ресах, квалификации, уровне интеллекта и т.п.

Наконец, в-третьих, объективно необходимы требования по идеологической совместимости членов клуба. Иначе неизбежны конфликты в таких, например, случаях, как при появлении в клу­бе очень талантливого (энергичного, умного, влиятельного в официальных кругах), но непорядочного человека, так что встает вопрос, избавиться ли от него, или терпеть ради успеха дела. Кроме того, как показывает "клубная генетика", ценностные ори­ентации клуба (а они тесно связаны с идеологией) сильно влияют на цели, планы, формы работы клуба, так что в случае идеологи­ческой несовместимости членов группы каждому из них приходится либо тратить много времени на пережидание периода, когда она занята не тем, чего бы ему хотелось, либо занимается этим в компромиссном, полунакальном, а потому неэффективном режиме (скажем, часть людей и оборудования задействованы в реализации иных, "чужих" задач. Нисколько не лучше, когда ради сохранения консенсуса приходится делать вообще неинтересную, а то и неп­риятную работу.

Во всех этих случаях налицо анемичность клуба, недоста­точность реализации ожиданий его членов.

Каков же выход? Он один: соблюдать условия совместимости членов группы по всем важнейшим параметрам. Да, отказывать в приеме, а иногда и исключать. Кажущаяся бесчеловечность этого принципа оборачивается великим благом для остающихся, для ко­торых иначе жизнь в нем становится еще одним мучением, так же и, как ни странно, для того, кто продолжает пребывать в группе в статусе отверженного.

Надо сказать, что многими практиками наработаны методы "скрытого отказа" - с помощью специальной рекламы (или анти­рекламы), таблички на двери, обстановки внутри клуба, манеры ведения клубного общения. Если удариться в мистику, можно ска­зать, что сильный клуб создает вокруг себя некое "поле", пре­пятствующее появлению в клубе психологического чужака.

У того может быть своя перспектива - альтернативные клубы с аналогичной сферой основного интереса. Практика показала, что во всех отношениях "выгоднее" дружной, сплоченной, эффек­тивной группе вкладывать ресурсы в создание альтернативных клубов и помощь им, нежели тратить время и нервы на преодоле­ние внутренних конфликтов.

Возникает вопрос - а хватит в среднем по величине городе людей на несколько альтернативных объединений?

Здесь целесообразно рассмотреть вопрос о численности и структуре клуба. Если мы исходим из того, что это должна быть группа (не будем пока говорить, большая или малая), нацеленная на выполнение достаточно сложных задач и имеющая развитые меж­личностные связи и теплый внутренний климат, следовательно:

- она должна иметь достаточно людей, чтобы выполнять свои задачи;

- она должна быть не слишком велика, чтобы не терять внутреннюю контактность, иначе она перерождается (вырожда­ется?) в производственную единицу, наподобие фабрики или фи­лармонии, где дело делается, а взаимоотношения - "так себе".

Итак, клуб - это сколько? Это кто, наконец? Если взять "нормальный" большой (человек 30) коллектив и посмотреть, "кто есть кто" в нем, то можно, во-первых, выделить лидера или не­большую лидерскую группу; во-вторых, группу людей, регулярно и помногу работающих в клубе и поэтому реально влияющих на его судьбу (это и есть члены клуба, наряду с лидерами); в-третьих, довольно значительное количество тех, кто что-то делает, но не столь систематически, как актив, или больше говорит, нежели делает, а зачастую и просто приходит "на все готовенькое" (ау­ра). Поскольку таким анализом мало кто в клубах занимается, то к лику членов клуба чаще всего причисляются все мало-мальски регулярно его посещающие. Мысленно отбросив всех, чей уход не будет для клуба ощутим, чаще всего, получаем число в пределах 5 - 15 человек. Это и есть, строго говоря, клуб.

(Практики так и заявляют: 5 - 6 человек - уже клуб. Под­разумевается, что они сплочены и активны.)

А максимум? Это все те же 15. Более крупная группа пе­рестает быть по-настоящему контактной, в ней уже трудно, тесно заниматься вместе чем-нибудь одним; наконец, в ней образуются свои микрогруппы, легко обнаруживаемые в результате социомет­рического исследования. Они могут иметь тенденцию к внутрик­лубной "официализации" в виде секторов, обрастать своей мате­риальной базой, своими формами работы, традициями; у них выкристаллизовываются свои жизненные принципы, возникают свои це­ли. Общение между людьми разных микрогрупп все чаще идет не напрямую каждого с каждым, а опосредованно - через функцио­нальных представителей и даже лидеров. Клуб, состоящий из раз­витых микрогрупп, правильнее было бы рассматривать как объеди­нение мелких клубов, иногда достаточно условное. Очень часто развитые микрогруппы отпочковываются, объявляют себя новыми независимыми образованиями (вот они где, корни "парада сувере­нитетов"!), и это действительно так. Только в контактной груп­пе возможно психологическое единство ее членов, без которого клуб перестает быть таковым.

Практики много спорят о проблеме членства: нужен ли клубу строго очерченный круг членов, каковы должны быть ( и должны ли у них быть) права и обязанности, стоит ли собирать взносы и т.п.

В "клубной генетике" описываются характеристики различных социально-психологических типов клубов. В зависимости от типа клуба и уровня его развития, членство может быть либо абсурд­ным, либо необходимым.

Каковы, в общем случае, прерогативы члена клуба?

Он, как правило, имеет права:

- на получение благ, вырабатываемых клубом (например, на участие в престижном внутреннем мероприятии клуба, на пользо­вание клубным помещением, имуществом и т.д.);

- иметь решающий голос при обсуждении проблем клуба;

- быть избранным в число его руководителей.

Он, как правило, обязан:

- вести большую и регулярную работу в клубе;

- нести ответственность перед клубом за результа­том своей деятельности.

В клубах, члены которых затрачивают не очень много сил на производство внутриклубных благ, а результат легко поделить на всех желающих (например, вся работа - собраться раз в неделю, поболтать и разойтись; организовать пикник на природе; вместе сходить на спектакль), система членства, скорее всего, выгля­дела бы непонятной и обременительной. Стало быть, она и не нужна.

Необходима она либо в клубе, который с заметным трудом нарабатывает ограниченное количество благ (в этом случае она спасает его от потребительства); либо в клубе элитном, напри­мер, ставящем перед собой серьезные профессиональные задачи (туристская группа высокого класса, полупрофессиональная теат­ральная студия - в этом случае она способствует функционально­му отбору членов и, в конечном счете, успеху дела); либо в клубе, ставящем перед собой задачи нравственного свойства (при этом она охраняет чистоту его рядов).

В каждом случае вырабатываются свои критерии членства

(общительность, обязательность, талант, моральность, осведом­ленность и др.).

Строгое членство обладает сильным дисциплинирующим

действием, но возможно оно только в авторитетном, эффективном, внутренне привлекательном клубе (иначе у члена клуба не будет стимула "блюсти" себя в плане членских критериев).

Существует множество видов приема в члены клуба. В них варьируются проценты голосов при решении этого вопроса, сами методы решения (простое голосование вплоть до "списком", или обсуждение кандидатур - "с писком"), уровни критичности; нако­нец, ритуалы.

В одном из клубов ("Восход", (г.Туапсе) - группа будущих комиссаров детских трудовых коммунарских лагерей), который строился как группа единомышленников, была выработана ориги­нальная система приема в члены и удаления из их числа (и вооб­ще из клубного пространства) - система небезупречная, но за­нятная своей оригинальностью, достаточно эффективная и потому заимствованная впоследствие некоторыми группами.

Один из членов клуба брал на себя функции диспетчера. Остальные спонтанно и конфиденциально давали ему свои предло­жения по поводу приема в члены того или иного человека из клубного окружения (актива). По мере поступления мнения последнего из действительных членов, включая самого диспетче­ра, он обращался к человеку, получившему единодушное одобре­ние, с предложением статуса. Церемония приема исключала при этом этом нервное обсуждение кандидатуры и моральную травму от возможного провала на выборах. Это не лишало соискателя права узнать мнение мнение членов клуба о его персоне – достаточно было задать вопрос. Но на практике такое случалось не часто.

Аналогично система срабатывала, если кто-либо из клубно­го окружения начинал сильно не нравиться его членам. Достаточно было диспетчеру получить два таких мнения (включая его собственное), чтобы он предложил незадачливому "абитуриенту" (или просто любопытствующему) покинуть клуб. Роль неприятная, но необходимая; на нее подбирался человек с развитым чувством такта. В целом же система способствовала сохранению клуба как группы психологически, идеологически единой.

Оригинальная система "плавающего членства" применялась в детском коммунарском клубе "Светлячок" (Туапсинский район Краснодарского края). В чем она заключалась?

Если проанализировать социальный уровень члена клуба, можно выделить некие составляющие, постоянную и переменную. Первая из них определяет приблизительный социальный статус ("звезда", "предпочитаемый", "пренебрегаемый"), вторая - конк­ретную сиюминутную величину, положительную или отрицательную, которая, складываясь с первой, уточняет статус на каждый мо­мент.

Величина "постоянной" составляющей определяется авторите­том, заработанным членом клуба в течение продолжительного вре­мени (месяцев, лет). Стабильно активный член группы знает ее людей, их характеры, их вкусы, взаимоотношения; он способен предугадывать их мнения. Он в курсе целей и задач группы, форм и методов ее работы. Он компетентен в вопросах деятельности клуба. На основании своего опыта и знаний он способен действо­вать самостоятельно не в ущерб клубу и может полномочно представить его во внешних сферах. Как следствие, он вполне достоин звания действительного члена клуба со всеми вытекающи­ми.

Величина "переменной" составляющей складывается из ре­зультатов деятельности члена клуба за последний период (много или мало, хорошо или плохо поработал), его деловой, нравствен­ный и т.д. "формы" (утратил обязательность, зато стал терпи­мее, тактичнее), совокупности взаимоотношений с другими члена­ми группы (кому-то помог, кого-то избил). На основании величины "переменной" составляющей он может на очередном клубном сборе наделяться правом решающего голоса или лишаться его. Бо­лее того, клубный старожил в силу разных обстоятельств может даже подвергнуться наказанию в виде лишения права работать в течение, скажем, недели. И наоборот, активный, покладистый но­вичок может получить на этом сборе право решать вопросы той или иной степени важности.

Практика показала, что оперативность действия и потому осязаемость стимулов "плавающего членства" весьма способствует поддержанию высокого морального и делового уровня членов клу­ба.

Вопрос о необходимости устава, другой документации, а также общей официализации клуба решается аналогично вопросу о системе членства. Это как раз та проблема оптимальной формали­зации, которая описывалась там, где в нормальных книгах нахо­дится предисловие. Авторы же надеются, что читатель не истол­кует формализацию как производное от формализма. Примат формы над содержанием деятельности группы - как правило, следствие ее старения (гл.VI).

Обилие же документации, не влияющей на неформальный ха­рактер группы, лучше обозначить словом "регламентация", кото­рая в целом, как уже было сказано, может быть целесообразна или нет, равно как и такая ее часть как система членства.

Итак, тест на неформальность. Во-первых, степень проявле­ния энтузиазма члена группы - то, о чем уже говорилось: отдает ли он больше, жертвует чем-то, работая на группу, - или полу­чает?

Во-вторых, значимость межличностных отношений: человек приходит в группу ради работы (как на завод) или ради общения? Насколько второе необходимо ему в процессе первого? Что чего важнее, что чему может быть принесено в жертву?

Резюме раздела: оптимальные формализация и регламентация, численность и структура клуба, хороший внутренний климат дела­ют его более жизнеспособным, комфортным и эффективным, что на­илучшим образом отвечает его предназначению.

V. О "КЛУБНОЙ ГЕНЕТИКЕ"

Дорогой практик! Ощущаешь ли ты торжественность момента? Мы, авторы, ощущаем, и весьма: наше повествование подошло к той его части, с темы которой и начиналась, собственно, вся наша социопсихологическая возня. Видимо, по аналогии с отноше­нием матери к самому больному чаду как самому дорогому, мы, отцы, так же неравнодушны к этой теме. Нам кажется, что она, как бы это сказать, центровая, главная, хотя это, скорее все­го, и не совсем так. Во всяком случае, интересна она в другом отношении: немало известных нам людей, успешно использующих в своей практике соображения остальных глав, не сумев вникнуть в суть данной, пренебрегали знаниями в этой области, со временем нарываясь на соответствующий результат. Те же из них, кто су­мел постичь премудрости этой главы, со всеми прочими слож­ностей не испытывали и практиковали несколько более успешно.

Вот почему мы предлагаем, пока не поздно, ощутить поло­женный трепет с тем, чтобы в следующую минуту, отрешившись от комплексов, начать преодоление текста о "клубной генетике".

Итак, продолжим.

Едва ли не важнейшая группа проблем неформальных объеди­нений (и порожденных этими проблемами конфликтов) долгое время не подвергалась анализу из-за двух (по крайней мере) распрост­раненных заблуждений:

1) человек связан с клубом прежде всего деятельностью в области клубного интереса;36-

2) каждой конкретной форме культурно-просветительской ра­боты соответствует один доминирующий вид деятельности (кружкам технического творчества, дискотекам - преобразовательная; лек­ториям - познавательная; клубам любителей кино - ценност­но-ориентационная; дискуссионным клубам - коммуникативная [38]).

Действительно, среди мотивов, приводящих человека в клуб, есть и тяга к объявленному клубом основному интересу, хотя не­редки и причины, весьма далекие от этой. По мере врастания че­ловека в группу приоритетными могут стать притягательность личности лидера, взаимоотношения с друзьями, возможность реа­лизовать свои способности в сфере, вспомогательной или побоч­ной по отношению к главному клубному интересу (например, орга­низационной), и др. Не случайно множество участников комму­нарских клубов начала 60-х годов спустя несколько лет нашли себя в КВНе, а члены КСП - в МЖК 80-х.

Не меньше возражений можно высказать и по второму пункту. Рассмотрим хотя бы такую область интересов как любовь к книге. Не секрет, что в одном и том же клубе книголюбов могут быть и истинные знатоки букинистики и полиграфии, и спекулянты, и лю­ди, покупающие редкие книги из чисто престижных соображений, и весьма слабые знатоки и коллекционеры, не упускающие, правда, возможности поучаствовать в умном разговоре (себя ли показать, время ли убить), и альтруисты, цель которых - положить свою жизнь на благо общества, а способ все тот же: коллекционирова­ние книг, которые будут кому-то потом подарены - городу или детдому... И хотя занимаются эти люди, как может показаться со стороны, одним общим делом, но говорят, увы, на разных языках, и вряд ли альтруист подаст руку спекулянту.

То, что дело не в интересе, подтверждается еще одним яв­лением. Нередко в круг дружащих собираются клубы вроде совсем несхожих профилей. Так, известна цепочка "коммунарский тиму­ровский клуб - содружество любителей театра - группа ту­ристов-водников", да к тому же все из разных городов. Роднят их ориентиры в мире человеческих ценностей, жизненные цели. В то же время, известны провалы множества попыток создать синтез (под единой организационной "крышей") различных творческих объединений (на поверку выходило, что не все они, объявившие целью своей деятельности, например, творчество, реально двига­лись в этом направлении).

Еще более забавная группа примеров.

В конце 70-х годов КСП страны попытались создать федера­цию "Союз КСП". Легализация ее в то время не удалась, но распался союз по другой причине, о которой будет сказано поз­же. Некоторое время существовал Всесоюзный Совет КСП при ЦК ВЛКСМ, объединявший полтора десятка региональных ассоциаций. Но "регионы" работали зачастую ниже всякой критики, а что касается ВС КСП - им было реализовано почти все, за что отве­чали... официальные покровительствовавшие организации, и почти ничего из того, за что - сами клубы. Причем далеко не все неу­дачи удавалось объяснить неформальным статусом производителей работ.

В чем же дело?

В каждом конкретном человеке. Ведь он приходит в клуб уже вполне сложившейся (или разложившейся) личностью, и если даже никогда не задумывался о своих жизненных принципах и установ­ках, это вовсе не значит, что у него их нет. И представление о них несложно составить по его суждениям и поступкам.

Вот тут-то и выясняется, что, если любители аквариумных рыб (старинных автомобилей, проблемного кино), выросшие в раз­ных нравственных средах, соберутся в один клуб, это будет пло­хой клуб - конфликтный, неорганизованный, функционально неэф­фективный.

Попробуем дать несколько более развернутое объяснение. Великое множество людей искренне считает, что главное в

человеке - талант. Гению может и должно многое прощаться. И есть масса жизненных примеров, доказывающих, что это именно так. Скажем, в третьем рейхе ученые-нацисты, согласуясь со своими морально-эстетическими принципами, вывели полукровку Герца из состава группы атомщиков, работавших над бомбой. Герц, как известно, предлагал использовать термодиффузионный способ разделения изотопов, но чистые арийцы его идею проигно­рировали, пошли менее продуктивным путем и остались ни с чем. Как знать, что было бы, получи Гитлер такую игрушку...

Так вот, каждый человек "знает жизнь" по-своему, и немало людей абсолютно уверены, что главное в человеке - его "место под солнцем". У сторонников этой точки зрения аргументов не меньше, чем у апологетов предыдущей.

Есть и такие, которым не важно, кто есть кто, - "был бы человек хороший", то есть порядочный и надежный. И у них свои резоны.

А есть выбирающие партнеров не по нравственному или ин­теллектуальному, а по профессиональному принципу - чтобы знал дело и работать любил.

В сфере общения, где от эффективности группы не зависит, "быть" ей или "не быть", критерии партнерства могут быть и другие - например, эрудиция, общительность и пр.

Конечно, процент цельных, бескомпромиссных, четко осозна­ющих свои ценности людей, относительно невелик. Во всяком слу­чае, в нашем обществе, всякий раз не успевающем стать граж­данским и востребовать такие качества своих граждан, как способность философствовать и самоопределяться. Почти каждый из них хотел бы общаться и с умными, и с порядочными, и т.п., приятелями (в нашем случае - одноклубниками). Да и спектр жи­тейских интересов любого нормального человека, как правило, несколько шире рамок возможностей среднестатистического клуба. Ведь хочется и "руссо-балт" свой восстановить до основанья, а затем - попутешествовать, и на выставке повыпендриваться, а там, глядишь, и "Сотбис" подоспеет - можно загнать его повы­годней, "мерседес" купить... Но кого-то больше влечет автопро­бег, а кого-то - рассуждения о достоинствах "испано-сюизы" за чашечкой кофе в приятном окружении. Хотя и у того, второго, руки в машинном масле бывают. Иногда. Слухи такие ходят...

Самое интересное, что все эти люди, всецело преданные ав­томобилю, говорят "а как же иначе?" по самым различным пово­дам.

Например, некто во время ралли поравнялся с машиной со­перника, у которой лопнула шина. Отметил про себя этот факт как положительный и, не останавливаясь, проехал мимо. "А как же иначе? Спорт есть спорт!"

Другой в той же ситуации притормозил и отдал конкуренту свою "запаску". "А как же иначе? Человек человеку..."

Мы видим, что одна и та же ситуация может иметь различные варианты решений. Психологи говорят о ней - выборная ситуация.

Но для каждого из гонщиков субъективно она таковой не явля­ется, так как воспитан он в своей конкретной системе цен­ностей и к иным может быть вовсе невосприимчив.

Проанализируем данную выборную ситуацию.

Первый гонщик выбрал функциональную задачу (спортивный результат) и пренебрег нравственной (не оказал помощь). Второй

- наоборот. Можно отчетливо увидеть, какая задача для кого из них оказалась главной, а какая - второстепенной. Выполнить их параллельно было невозможно. Проследив за обоими гонщиками в течение всего соревнования и отметив поведение каждого в це­лом ряде выборных ситуаций, мы, скорее всего, увидим, что не всегда решения их отличались предельной принципиальностью и последовательностью. Но не менее вероятно, что некую систему в поведении каждого обнаружить удастся. Для этого исследование должно носить хоть в какой-то мере статистический характер - когда может быть рассмотрено достаточно много случаев. Вот тогда-то действительно появляются основания для выводов о главной задаче и главной системе ценностей того или иного участника гонки.

Проанализировав статистику выборов в клубе, можно вы­яснить и его главную задачу. У одних клубов, где собрались члены с различными ценностными установками, она может быть ед­ва различимой; у других (групп единомышленников) - заметной невооруженным глазом. Вряд ли сильная спортивная команда или полупрофессиональная рок-группа будут держать в своем составе пусть даже очень хорошего человека, но слабого в функциональ­ном плане. Противоположный пример: команда Тимура, явно нуж­давшаяся в крепких ребятах для переноски полных ведер воды и колки дров, тем не менее, как мы помним, не торопилась с прие­мом в свои ряды физически незаурядного Квакина, так как глав­ный критерий тимуровцев был явно нравственно плана. Причем по­ложительно-нравственного. Возможно, что и Квакин набирал не только силачей. И его критерий был нравственным, но с иным знаком.

Большинство реальных клубов по интересам не ставит серь­езных функциональных задач и не следит за чистотой своих ря­дов. Для членства в таком клубе достаточно формальной приверженности объявленному интересу. Вследствие деловой пассивности его членов (с одной стороны) и рассогласованности их систем мировоззрения (с другой), он быстро вырождается, "заболачива­ется" и в таком полуживом виде может существовать неограничен­ное время до первого катаклизма (скажем, конфликта внутреннего или с организацией-учредителем).

Нередко в клубах, в целом, слабых появляются равноправные лидеры с различными, плохо совместимыми установками, и тогда клубное общество делится на микрогруппы - каждую со своим ли­дером во главе и со своими (то есть, лидера) видами на эксплу­атацию клубного интереса (кто ради знаний, кто ради славы, кто ради светлого будущего и т.д.). В таком клубе, как правило, начинается дележка: каждая группа претендует на клубное поме­щение, ресурсы, "сливки" кадров, что "иначе быть не может", так как именно ее задача самая "правильная", самая важная. А поскольку системы ценностей и, стало быть, моральные нормы этих групп (особенно в возрасте их членов старше 12) достаточ­но фундаментальны, трудноизменимы, азарт разразившейся войны переходит в ожесточение, характерное для крестовых походов. Таков худший (и, увы, весьма распространенный) вариант клубной жизни.

Лучшим же, видимо, остается считать тот, когда клуб соз­дан лидером, четко знающим, чего он хочет. В такой клуб сможет войти не каждый, но определенность этого "да" или "нет" - само по себе благо, как вообще любая определенность. Тот же, кто оказался приемлемым для данного клуба, скорее всего, и сам в нем не разочаруется, так как реализует свои возможности не только в сфере желанного интереса, но и в "родном" ценностном пространстве, в теплой атмосфере сообщества, все члены которо­го говорят на одном языке.

Такие цельные клубы реально существуют, но даже базируясь на общем интересе, они могут быть очень не похожими друг на друга. Все дело в разных ЦЛО.

Ценностно-личностная ориентация группы есть совокупность таких качеств ее члена, которые наиболее ценимы в данном кол­лективе. ЦЛО является функцией общегрупповой системы ценностей и тесно связана с главной задачей клубной группы. Дадим форму­лировку:

Главной задачей называется та (из ряда параллельно выпол­няемых), которая чаще реализуется в ущерб остальным в случае, когда обстоятельства не позволяют выполнять все задачи равноз­начно.

Главная задача и ЦЛО вполне характеризуют ценностный (со­циально-психологический) тип клуба.

Попробуем представить известные типы клубных групп в виде таблицы 1.

Таблица 1

Охарактеризуем эти группы подробнее.