Краткие юридические профессиограммы

Судья

Профессия судьи является одной из наиболее сложных юридических профессий. В его деятельности реализуется значительное количество специальных качеств и навыков личности, которые, будучи приведены в систему, органически входят в структуру личности судьи и определяют его творческий потенциал и индивидуальный стиль деятельности.

Основатель судебной этики А. Ф. Кони, не особенно веря в возможность реализации в судах царской России изложенных им нравственных начал при осуществлении правосудия, утверждал, что им принадлежит в будущем первостепенная роль в исследовании условий и обстановки судебного процесса. Он надеялся, что «центр тяжести учения о судопроизводстве перенесется с хода процесса на этическую и общественно-правовую деятельность судьи во всех ее разветвлениях»[77].

Центральное место в судебной этике, в судебной деятельности А. Ф. Кони всегда отводил личности судьи. Как бы хороши ни были правила деятельности, они могут потерять свою силу и значение в неопытных, грубых, недобросовестных руках, а самый обдуманный и справедливый уголовный закон обращается в ничто при неправильном отправлении правосудия. Исходя из этого, А. Ф. Кони считал, что изучение судопроизводства в той его части, которая отно­сится к судебной деятельности, должно иметь своим предметом не только свойства и условия этой деятельности, но и поведение судьи по отношению к лицам, с которыми он приходит в соприкосновение вследствие своей деятельности.

Большое внимание в его трудах уделено проблеме внутреннего убеждения судьи. С этой же проблемой приходится сталкиваться каждому следователю и дознавателю при расследовании уголовных дел.

Судья, по мнению А. Ф. Кони, должен напрягать все свои душевные силы для отыскания истины в деле, при вынесении приговора он не должен находиться в плену «мимолетного мнения, внушенного порывом чувства или предвзятым взглядом», он не вправе решать дела по принципу: «Я так хочу». Его девизом должно быть: «Я не могу иначе»[78].

В основе судебного приговора должна лежать не только логическая неизбежность, но и нравственная обязательность. Процесс формирования внутреннего убеждения судьи­ связан с непрерывным разрешением возникающих сомнений. А. Ф. Кони принадлежит определение понятия «сомнение» и путей его преодоления. «Благодетельный и разумный обычай, обратившийся почти в неписаный закон, предписывает всякое сомнение толковать в пользу подсудимого. Но какое это сомнение? Конечно, не ми­молетное, непроверенное и соблазнительное по легко достигаемому при посредстве его решению, являющееся не плодом вялой работы ленивого ума и сонной совести, а остающееся после долгой, внимательной и всесторонней оценки каждого доказательства в отдельности и всех их в совокупности, в связи с личностью и житейскою обстановкою обвиняемого. С сомнением надо бороться — победить его или быть им побежденным, так, чтобы, в конце концов не колеблясь и не смущаясь сказать решительное слово — “виновен” или “нет”...»[79].

В этом теоретическом положении настойчиво звучит призыв к напряженной, интенсивной и плодотворной деятельности людей, которым законом дано право решать чужие судьбы. Именно от судьи зависит точность правового диагноза, определяющего судьбу человека, признанного обвиняемым или подсудимым.

Исторически под судебной ошибкой всегда понималось осуждение невиновного, явившееся результатом непреднамеренного, неумышленного нарушения закона. Однако нельзя забывать, что в основе незаконного решения может находиться и произвол лиц, осуществляющих правоприменительную деятельность, — следователя, судьи. Судебный произвол не только противозаконен, но и безнравственен, поскольку его невозможно творить, не поступаясь совестью. А. Ф. Кони, обращая свой взор ко временам средневековья, считал судебный произвол худшим из произволов, поскольку он прикрывается маской формальной справедливости, и характеризовал его следующим образом: «...суд уходит в подземелье, в застенок. Там заносит он в свои мертвые и бесцветные записи признания, данные с судорожными рыданиями или прерывающимся, умирающим шепотом. Отсюда — отсутствие, очевидно бесполезной, защиты, безгласность, письменность и канцелярская тайна»[80].

Следует отметить, что природа судебного произвола как социального явления не изменилась и в наше время. Видоизменились лишь цели, сейчас они больше связаны с карьеризмом, беспринципностью, защитой «чести мундира», погоней за «статистическим» благополучием, указаниями и рекомендациями власть имущих. Отдельных служителей Фемиды в болото произвола затягивает недостаточный профессионализм. Профессиональное дилетантство всегда оказывается и безнравственностью. Дилетант боится поступков, избегает персональной ответственно­сти, склонен к пассивности в проблемных ситуациях, к эгоизму и лицемерию. Дилетантство враждебно к новациям. Оно избегает анализа реальных процессов, предпочитает инструкции, предрасположено к упрощению явлений.

С неизменным осуждением лучшие представители юридической мысли конца XIX — начала ХХ в. относились к давлению на судей, независимо от того, кем оно осуществляется: конкретным лицом или обществом. Известный адвокат Ф. Н. Плевако говорил: «Я не верую, что судья, ставящий судебное решение, сознает еще и то, что весы в руках правосудия не из того материала, из которого льются орудия торга, к таким весам не должны прикасаться ничьи с правдой ничего общего не имеющие стремления, их верности не должны нарушать, прикасаясь к ним, нечистые руки в целях увеличения тяжести одной из чашек, все равно вмещающей интересы обвинения или интересы защиты»[81].

Вместе с тем осуществление судейских обязанностей — один из сложнейших видов человеческой деятельности, которая требует напряжения всех духовных и физических сил, умения анализировать и взвешивать. Поэтому ни один судья, даже имеющий хорошую профессиональную подготовку и большой опыт практической работы, не гарантирован от ошибок. Рассматривая дело, суд не в состоянии установить абсолютную истину. Она всегда неполна, частична, относительна.

Главное — отыскать истину объективную, правильно отразить в своих выводах существенные для дела факты. Обращая внимание судей на недопустимость автоматического применения закона, А. Ф. Кони вместе с тем возражал против внесения в толкование закона своих личных вкусов, симпатий и антипатий, способных поставить на место закона личное усмотрение и произвол.

«Законодательная деятельность, — писал он, — в своей вдумчивой и медлительной, по своему существу, работе уподобляется старости, о которой поэт сказал, что она “ходит осторожно и подозрительно глядит”. Пест­рые явления и новые потребности мимо бегущей жизни обгоняют закон с его тяжелой поступью. Судье легко увлечься представлением о том новом, которому следовало бы быть на месте старого, и в рамках настоящего постараться втиснуть веления желанного будущего. Этот прием приложения закона, однако, грозит правосудию опасностью крайней неустойчивости и случайности»[82].

Таким образом, А. Ф. Кони выступал против корректирования законов судьями в соответствии с потребностями практики и изменяющимися условиями жизни.

Необходимо отметить, что закон определяет лишь служебные обязанности судьи. Но наряду со служебным, существует и долг нравственный. Нравственный долг судьи заключается, прежде всего в уважении к человеческому достоинству и в справедливом отношении к человеку. Судебный деятель всем своим образом действий относительно людей, к деяниям которых он призван приложить свой ум, труд, свою власть, должен стремиться к осуществлению нравственного закона. Не случайно текст присяги присяжных заседателей гласил: «...приложу всю силу разумения моего к тщательному рассмотрению как обстоятельств, уличающих подсудимого, так и обстоятельств его оправдывающих, и подам свой решительный голос согласно с тем, что увижу и услышу на суде по сущей правде и убеждению моей совести, не оправдывая виновного и не осуждая невиновного...» (ст. 666 Устава уголовного судопроизводства)[83].

Закон Российской Федерации от 16 июля 1993 г., которым учрежден суд присяжных в России, в корне меняет форму и содержание уголовной процедуры. Само существование независимой скамьи 12 присяжных вызвало радикальные преобразования уголовно-процессуальной деятельности, освободило судью от роли заместителя прокурора-обвинителя, ответственного за исправление недочетов предварительного следствия и обеспечивающего вынесение приговора или, по крайней мере, возвращение дела на дополнительное расследование.

Присяжные заседатели в дореволюционной России решали дела по внутреннему убеждению, которое складывалось под влиянием той массы разнородных впечатлений, которые возникали при разбирательстве дела. В соответствии со ст. 754 Устава уголовного судопроизводства присяжные заседатели устанавливали не факт преступного деяния, а виновность преданного суду человека. Закон открывал перед ними широкий горизонт милосердия, давая право признавать подсудимого заслуживающим снисхождения по обстоятельствам дела, важнейшим из которых была личность подсудимого с его добрыми и дурными свойствами, с его бедствиями, нравственными страданиями и испытаниями.

Будучи представителями народной мудрости и житейской справедливости, присяжные заседатели — не профессиональные судьи. Поэтому при вручении присяжным вопросов председатель суда должен восстановить обстоятельства дела, «истинный разум закона», но не должен в объяснениях своих обнаруживать собственного мнения о вине или невиновности. Там, где председатель становится вторым прокурором, присяжные теряют к нему доверие, при решении дела руководствуются только своим мнением.

В настоящее время в нашей стране существует полемика по вопросу о сохранении суда присяжных. Сторонники сохранения этого института ссылаются на многолетний опыт в этой области некоторых западных стран, в первую очередь Англии и США. Критики суда присяжных ссылаются на опыт других стран и в первую очередь опыт Японии, в которой всегда правосудие осуществлялось и осуществляется профессиональными судьями.

Следует отметить, что и в сегодняшней Америке в судах присяжных рассматривается ничтожный процент поступивших в суд уголовных дел. Около 95% уголовных дел разрешается в американских судах с помощью специальной процедуры – «соглашения» между судом, обвинением и защитой. Входе этой процедуры подсудимый получает минимальное наказание «в обмен» на признание своей вины.

В последние годы некоторые решения американских судов присяжных вызвали сомнения в сохранении этого института у самой американской общественности.

Так афроамериканец Симпсон привлекавшийся к ответственности за убийство своей бывшей жены и ее друга (оба белые) был составом присяжных состоявшем из афроамериканцев оправдан.

Однако после этого родственники убитых заявили «убийце» иск о возмещении морального и материального вреда на сумму около миллиона долларов. И этот иск другим составом присяжных был удовлетворен.

Труд судьи отличается большим разнообразием решаемых задач. Программа решения этих задач может быть выражена лишь в самой общей форме, которая заключается в правовой норме.

Профессиональная деятельность судьи детально и жестко регламентирована законом. Судья наделен властными полномочиями, применяет власть от имени государства, а это развивает профессиональное чувство повышенной ответственности за последствия своих действий.

Судебные дела чрезвычайно разнообразны как по объему, так и по характеру (уголовные, гражданские, административные). Разноплановость работы судьи предполагает широкое общее и юридическое образование, умение принимать решения в самых разнообразных ситуациях.

Основная задача суда — рассмотрение уголовного дела по существу, то есть вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора, основанного на правильном применении уголовного закона (п. 48, 52 ч. 1 ст. 5, п. 1 ч. 1 ст. 29, ст. 297 УПК РФ). Судебный процесс оказывает также воспитательное воздействие на всех, кто участвует или присутствует на нем, а также на более или менее значительные группы населения, находящиеся за пределами суда.

За сравнительно короткий период судебного следствия судьи должны получить исчерпывающую характеристику подсудимого, которая отражает его личность во всем многообразии ее отношений с окружающей социальной средой. В этой характеристике должен быть правильно намечен социальный прогноз развития данной личности и определены (в строгом соответствии с законом) социальные средства воздействия на человека с целью ресоциализации. Таким образом, вынесение справедливого приговора должно стать началом разрешения конфликта личности с обществом.

В ходе судебного следствия тщательно проверяется объективность информации, собранной на предварительном следствии.

Результаты судебной деятельности зависят не только от индивидуальных черт самих судей, но и от эффективности работы судейской группы и деятельности других участников процесса. Высокое качество рассмотрения уголовных дел непосредственно связано с культурой ведения судебного процесса. Суд — единственный из правоохранительных органов, который применяет закон в условиях гласности и наглядности для населения. Это обстоятельство возлагает на судью особую задачу — обеспечить максимальные условия для повышения уровня правосознания граждан для воспитания в духе законопослушного поведения не только того человека, который привлекается к судебной ответственности, но и всех граждан, оказавшихся в орбите деятельности суда либо информированных об этой деятельности.

Суды оказывают влияние на ряд аспектов общественного мнения:

Ø формируют у граждан правосознание;

Ø уголовные процессы создают социально-психологическую атмосферу неотвратимости наказания;

Ø при высокой культуре судебного процесса создают вокруг преступника и его пособников атмосферу морального осуждения;

Ø судебный процесс стимулирует стремление общественного мнения к выявлению причин и условий, способствовавших совершению преступления.

Основные стороны профессиограммы судьи: социальная, реконструктивная, коммуникативная, организационная и удостоверительная.

Остановимся на каждой из них.

Социальная сторона. Судья озабочен не только тем, чтобы правильно, в соответствии с законом, рассмотреть и разрешить уголовное или гражданское дело, но и тем, чтобы в максимальной степени использовать судебные процессы, судебную практику и материалы для предупреждения преступных проявлений и иных нарушений законности. Это характеризует и профессиональную направленность личности судьи, выражающуюся, в частности, в постоянном повышении уровня знаний и совершенствовании профессионального мастерства, в стремлении к торжеству справедливости, к установлению истины, в чувстве собственного достоинства, профессиональной гордости и др.

Каждый судья проводит в жизнь идеи, заложенные в законодательстве. Одновременно он воспитывает значительное количество людей. Опытного судью отличает высокая ответственность за свою деятельность и за принятые решения, принципиальность. Судья постоянно находится в центре внимания всех участников судебного процесса. Все его замечания и даже жесты подвергаются постоянному контролю и оценке присутствующих, поэтому опытного судью отличает беспристрастность и выдержка.

Реконструктивная сторона — это текущий и завершающий анализ всей собранной по делу информации, окончательной целью которого является вынесение справедливого, в соответствии с действующим законодательством, приговора или решения. В реконструктивной деятельности реализуются общий и специальный интеллект, память, воображение, аналитическое и синтетическое мышление, интуиция судьи.

Мышление судьи должно отличаться объективностью, всесторонностью, конкретностью и определенностью. Интуиция и воображение участвуют только в оценке информации на начальных этапах исследования доказательств.

Коммуникативная сторона проявляется в общении с людьми в ходе судебного процесса. Это общение протекает в рамках уголовно-процессуального регулирования, и судья является главным организатором общения. При этом реализуются такие личностные качества судьи, как чуткость, эмоциональная устойчивость, умение слушать и разговаривать и др.

Очень важен хороший эмоциональный настрой, который создается в зале судебного заседания усилиями председательствующего и способствует справедливому рассмотрению уголовного дела по существу. Повышенная нервозность, возникающая при рассмотрении уголовных дел, и неумение некоторых судей снимать нервное напряжение снижают качество судебного процесса и могут привести к серьезным ошибкам. Коммуникативная сторона деятельности реализуется также в судебных допросах, и при этом успех допроса во многом зависит от согласованности приемов допроса с индивидуальными особенностями личности допрашиваемого.

Для того чтобы в зале судебного заседания вызвать человека на откровенность, снять растерянность, неловкость, раздражительность, необходимы большой такт, чуткость, культура и глубокое знание психологии личности.

Организационная деятельность заключается в том, что председательствующий руководит ходом судебного разбирательства в рамках процессуального закона. Как показали исследования, в этой деятельности следует выделить два аспекта: организованность судьи и то, как он руководит всеми лицами, находящимися в сфере судебного процесса. При этом реализуются такие личностные качества судьи, как воля, собранность, целеустремленность, настойчивость. В организационной деятельности судьи есть черты, которые отличают ее от руководящей деятельности в общепринятом смысле: участники процесса не находятся у судьи в подчинении, его руководство ограничено рамками процессуального регулирования и, как правило, имеет публичный характер. Многие из опрошенных судебных работников подчеркивали значение психологической совместимости участников процесса (состав суда, секретариат, адвокаты, государственный обвинитель, эксперты и др.) и отводили главную роль председательствующему в решении этой проблемы.

Удостоверительная деятельность завершает профессиограмму судьи и представляет собой приведение всей добытой в ходе процесса информации в специальные, предусмотренные законом формы: протокол, приговор, определение и др. В этой деятельности реализуется общая и специальная культура письменной речи судьи, его профессиональные навыки в составлении письменных документов.

Прокурор и его помощники

Деятельность прокуратуры многогранна, она связана как с работой государственных органов и должностных лиц, так и с охраной законных интересов и прав граждан. Поэтому важно, чтобы надзор был активным и принципиальным, чтобы ни одно нарушение закона не оставалось без последствий, чтобы усилия концентрировались на главных направлениях и способствовали повышению ответственности должностных лиц, которые призваны обеспечить соблюдение российских законов на порученных им участках работы.

Выделяются следующие отрасли прокурорского надзора:

Ø надзор за исполнением законов органами государственного управления, предприятиями, учреждениями, организациями, должностными лицами и гражданами (общий надзор);

Ø надзор за исполнением законов органами дознания и предварительного следствия;

Ø надзор за исполнением законов при рассмотрении дел в судах;

Ø надзор за соблюдением законов в местах содержания задержанных, в местах предварительного заключения, при исполнении наказаний и иных мер принудительного характера, назначаемых судом.

Для достижения успеха в своей деятельности прокурор и помощник прокурора должны обладать определенными качествами.

Мышление, вскрывающее причины каких-либо явлений, называют причинно-следственным. Именно такой характер носит мышление прокурора.

Ум прокурора характеризуется следующими свойствами:

Ø глубина — способность проникнуть в сущность фактов, понять смысл происходящего, предвидеть ближайшие и отдаленные, прямые и побочные результаты явлений и поступков;

Ø широта — умение охватить широкий круг вопросов и фактов, привлекая знания из различных областей теории и практики;

Ø мобильность — способность к продуктивному мышлению, мобилизации и использованию знаний в сложных условиях, в привычной обстановке;

Ø быстрота — умение решать задачи в минимальное время, ускоренно оценивая обстановку и принимая необходимые меры;

Ø самостоятельность — способность к постановке цели и задач, умение находить их решение и пути к их достижению без посторонней помощи;

Ø целеустремленность — волевая направленность мышления на решение опре­деленной задачи, способность длительное время удерживать ее в сознании и последовательно, планомерно думать над ее разрешением;

Ø критичность — умение взвешивать сообщения, факты, предположения, отыскивая ошибки и искажения, раскрывая причины их возникновения;

Ø гибкость — умение подойти к явлению с различных точек зрения, устанавливать зависимости и связи в порядке, обратном тому, который уже был усвоен, варьировать способы действия, перестраивать свою деятельность и изменять принятые решения в соответствии с новой обстановкой.

Коммуникативная и удостоверительная сторона деятельности прокурора неразрывно связаны с использованием речи в ее основных формах — устной и письменной. Умение передать свои мысли для прокурора так же важно, как умение мыслить, а умение слушать и слышать, в свою очередь, не менее важно, чем умение говорить.

Прокурор должен обладать незаурядными волевыми качествами. Его профессиональная деятельность нередко требует большой личной инициативы, упорства, настойчивости, целеустремленности и незаурядных организаторских способностей.

Одним из факторов, определяющих профессионализм государственного обвинителя, является уровень его психологической культуры. Государственный обвинитель должен обладать системой психологических знаний, а также навыков и умений, которые способствуют разрешению различных сложных ситуаций и являются ключом к постижению истины по уголовному делу.

Психология труда относит прокурорскую деятельность к категории сложной интеллектуально-практической деятельности. Это означает, что в такой деятельности имеется несколько сторон (аспектов), каждая из которых характеризуется своими особенностями и целями. Именно благодаря такой многосторонней деятельности прокурора обеспечивается полнота этой деятельности и успешность в достижении целей и задач, которые он последовательно ставит и решает. И здесь необходимо отметить главный фактор успеха профессиональной деятельности — профессиональную структуру личности данного прокурорского работника. В эту структуру входит система личностных качеств, навыков и умений, которые и обеспечивают успех в достижении сначала отдельных этапов, а затем и основных целей в профессиональной деятельности прокурора.

Важнейшей профессиональной стороной деятельности государственного обвинителя является коммуникативная сторона. Реализуя свои коммуникативные способности, прокурор должен быть тонким мастером ведения диалога, опытным полемистом и блестящим судебным оратором, для которого характерно стремление к достижению тесного взаимодействия между участниками, направленного к единой цели. Применительно к общению в процессе дискуссии в суде такой целью является установление истины по уголовному делу. В настоящее время далеко не в каждом судебном процессе можно видеть примеры такого высокого уровня взаимодействия. Однако опыт лучших государственных обвинителей свидетельствует, что именно благодаря высокому уровню профессионализма, основанному на психологической культуре, в процессе диалога прокурора с подсудимым последний начинает давать показания, стремясь «рассказать по этому делу всю правду, раскрыть истину» и т. д. Анализ личности таких подсудимых, сделанный в процессе судебно-психологической экспертизы, приводит к выводу, что именно индивидуальное воздействие в процессе прокурорского допроса и сама личность прокурора явились теми катализаторами, которые способствовали возникновению у подсудимого психического состояния катарсиса, т. е. очищения от путаницы и лжи, которые возникли в связи с его преступной деятельностью. В создании такого состояния далеко не всегда преобладает логический анализ собранных доказательств. В ряде случаев ключом к раскрытию души подсудимого и постижению истины по данному делу является обращение к эмоциональной сфере подсудимого.

По делу К., обвиняемого в убийстве своей жены, подсудимый в процессе судебного разбирательства, отказавшись от своего признания, которое он давал на предварительном следствии, выдвинул плохо согласовавшуюся с материалами дела версию об убийстве супруги неизвестными людьми, проникшими ночью в квартиру, где находились в это время подсудимый и потерпевшая. Допрашивая подсудимого и располагая значительным количеством доказательств о его большой привязанности и любви к жене, а также необоснованных подозрениях в ее измене, государственный обвинитель акцентировал внимание именно на этих аспектах и внезапно спросил: как мог подсудимый допустить убийство на его глазах любимой женщины и не принять никаких мер к ее защите, будучи очень сильным человеком? С этого момента подсудимый вернулся к первоначальному признанию и рассказал, что, действительно, испытывая всепоглощающую страсть к жене, считал себя менее достойным человеком и на этой почве ее необоснованно ревновал, вследствие чего у них возникали конфликты. Один из этих конфликтов закончился аффективной вспышкой и убийством. Подсудимый сказал, что, когда о его любви к покойной говорят с глубоким пониманием и сочувствием, он не может больше врать и изворачиваться и должен рассказать всю правду.

При описании искусства публичных выступлений все авторы, отечественные и зарубежные, наши современники и классики подробно останавливаются на культуре речи. Очень важным при произнесении публичной речи является так называемый эффект доступности. Обычно его рассматривают в трех аспектах: техническом, эмоциональном и смысловом.

Технический аспект включает в себя устранение «барьеров» речи: неверной постановки ударений, «слов-паразитов», неграмотных оборотов, нечеткости произношения — вплоть до выраженных логопедических дефектов, необычной манеры говорить. Примером такой необычной манеры может служить оратор, который ртом ловит воздух и в связи с этим, как правило, выглядит комично. Во избежание такого эффекта необходима тренировка дыхания. При построении фразы следует учитывать, что предложение, состоящее не более чем из 10–13 слов, воспринимается наилучшим образом, состоящее из 14–18 слов — хорошо, из 19–25 слов — удовлетворительно, из 25–30 слов — с трудом; предложение, насчитывающее более 30 слов, практически не воспринимается. В связи с этим рекомендуется отдавать предпочтение коротким предложениям. «Каждая новая мысль требует нового предложения», — гласит древнее правило точности, ясности и доходчивости языка. Также считается, что в формулируемые фразы необходимо включать больше активных глаголов и меньше прилагательных и пассивных существительных. В них возникает потребность только в том случае, когда необходимо подчеркнуть какие-либо особые свойства. В качестве же «украшения» они не приносят должного эффекта и лишь утяжеляют речь.

В культуру речи входит выбор точного слова в нужный момент. Слова должны вплетаться в речь легко, их не нужно судорожно отыскивать в закоулках памяти. Для примера можно взять понятие поступательного движения в разных видах от «пробираться» до «летать». Скорее всего, вам удастся довольно быстро подобрать 15–20 слов — характеристик различных видов движения. При этом предлагается в речи больше употреблять «простые», обиходные слова, не обедняя при этом свой язык. «Я иду...» звучит лучше, чем «я отправляюсь...», но если любое действие выражать глаголом «делать» — это будет звучать убого. Поэтому для формирования навыка выбора правильного слова и эффективности воздействия рекомендуется хотя бы иногда брать в руки синонимический словарь, отыскивать в нем точные слова, неизвестные вам или известные, но не приходящие на ум вовремя. Бесспорно, очень важно, что вы читаете, так как не всякий читающий пополняет тем самым свой словарный запас.

И последнее, о чем необходимо упомянуть, — это штампы, «модные словечки» и сленг. От них в публичных выступлениях рекомендуется отказаться полностью. Более того, считается, что те, кто их употребляет, пытаются таким образом скрыть дефицит духовного развития личности.

К эмоциональному аспекту относят, в первую очередь, волнение перед публичным выступлением, которое характерно даже для очень опытных ораторов, так как оставаться абсолютно бесстрастным невозможно, особенно работнику правоохранительной системы, которому по долгу службы нередко приходится сталкиваться с негативными сторонами жизни общества. Эмоциональное состояние человека существенно влияет на его речь: могут появиться мышечные зажимы, вплоть до спазмов речевой мускулатуры, или, наоборот, эмоциональное возбуждение, при котором изменяется большинство параметров речи: ее скорость, громкость, средняя продолжительность отрывков, произносимых без паузы, время ответа, словарное разнообразие, количество жестов, ошибок, оговорок, тон и модуляция голоса. К сожалению, многие люди не задумываются над своей интонацией — и совершенно напрасно, так как она может быть заискивающей или командной, слишком оптимистичной или недовольной, брюзгливой и т. д.

По утверждению В. М. Шепеля, интонирование и паузы способствуют приращиванию информации до 10–15 %, что вытекает из особенностей восприятия.

Речь должна быть в достаточной мере экспрессивной (эмоционально-напряженной) — не следует стоять неподвижно, полезно использовать жестикуляцию. То же относится и к живой мимике, — застывшее лицо оратора не внушает доверия и оставляет впечатление напряженности.

Факторами проявления невербальной коммуникации являются поза, ми­мика, жесты, микродвижения конечностей (особенно рук), изменения тембра голоса, цвета кожных покровов и др. В диалоге с оппонентом и при выступлении с обвинительной речью для оратора важно, используя наблюдения за этими невербальными проявлениями, поддерживать так называемую «обратную связь», т. е. контролировать наличие или отсутствие контакта, наличие «эмоционального резонанса» как результата своей реплики, произнесенного тезиса и т. д. Это необходимо, в первую очередь, для контроля за состоянием аудитории и в необходимых случаях — для коррекции своего выступления. Ниже приводятся советы, предложенные немецкими учеными Б. Швальбе и Х. Швальбе[84], которые целесообразно использовать при подготовке к публичному выступлению.

1. Настройтесь на аудиторию.

2. Держитесь во время выступления уверенно, демонстрируя твердую убежденность в своих словах.

3. Ваш взгляд должен быть направлен на слушателей. Ни в коем случае не избегайте взглядов, направленных на вас. Не смотрите в одну точку. Прежде чем начать выступление, обведите взглядом аудиторию, как будто вы хотите убедиться в том, что она готова к восприятию ваших слов.

4. Начинайте говорить только после того, как установится тишина.

5. Начинайте речь с краткого обращения к аудитории, после которого должна последовать секундная (а в случае необходимости и более длительная) пауза.

6. Следите за четкостью речи, говорите не слишком быстро и не монотонно.

7. С первых же слов внимательно наблюдайте за реакцией аудитории.

8. В критические моменты выступления необходимо говорить убежденно, уверенно, с подчеркиванием каждого слова.

9. Ни в коем случае не подавайте виду, что речь дается вам с трудом, что вы устали или в какие-то моменты чувствуете себя неуверенно.

Особым риторическим приемом являются паузы, которые должны четко отделять предложения и в еще большей мере — абзацы. Но применять их рекомендуется в том случае, если у оратора есть уверенность, что он полностью владеет вниманием аудитории. Именно в этом случае пауза наиболее полезна для самостоятельного осмысления слушателями получаемой информации и подключения к ней собственных знаний.

Общеизвестны правила речи: произносить речь следует в размеренном темпе; говорить нужно громко, но не переходить на крик.

Эмоциональный компонент речи рассматривается и с точки зрения расслабления и снятия эмоционального напряжения у аудитории. Достигается это, например, если позволить себе пошутить.

Чем более включен слушатель в коммуникативный процесс, чем напряженнее этот процесс протекает, тем больше приходится прилагать усилий по организации своего внимания, осуществляющегося при помощи воли. Необходимо учитывать, что сохранять устойчивое внимание наиболее подготовленный слушатель может около 20 минут, а затем происходит колебание внимания на какой-то отрезок времени: обычно не более 2 минут, но в это время человек не воспринимает информацию. В условиях же, например, су­дебного процесса это может оказаться существенным препятствием к адекватному восприятию предъявляемой информации. Темп речи необходимо дифференцировать в зависимости от предлагаемой информации и от контингента слушателей. Надо учитывать темпераменты людей, их подготовленность к принятию конкретного вида информации, их личную заинтересованность в ней. Важно учитывать настроение аудитории, ее способность работать в определенном информационном поле, а также искусно предлагать ей необходимый в каждом конкретном случае адекватный режим усвоения информации.

В структуре профессиональной деятельности государственного обвинителя наряду с коммуникативной стороной существенное значение имеет конструктивная (реконструктивная) сторона деятельности. Сущность ее заключается в анализе и синтезе всей информации, собранной по делу в ходе предварительного и судебного следствия, под углом зрения разработки концепции государственного обвинения. Конструктивная деятельность представляет собой динамический процесс поиска и установления истины. В ходе этих поисков у прокурора последовательно возникают сначала гипотезы, а затем определенные концепции, которые он и излагает в своей речи. Говоря о конструктивной деятельности, мы подразумеваем, что она может носить и реконструктивный характер. Когда прокурор знакомится с материалами предварительного следствия, его деятельность в основном направлена на реконструкцию события преступления, которое имело место в прошлом, по тем собранным следователем доказательствам, которые представлены им в системе уголовного дела. Далее на основе изучения материалов дела прокурор планирует его судебную перспективу, и здесь его деятельность носит уже конструктивный характер, так как она направлена в будущее. В этой стороне деятельности реализуются общий и специальный интеллектуальный потенциал прокурора, его оперативная и долговременная память, его способность к аналитическому и синтетическому мышлению. В ряде случаев, особенно на начальном этапе работы, прокурор может использовать и эвристические способы анализа информации, в процессе которых реализуются его интуиция и воображение.

Существенным элементом в структуре деятельности по поддержанию государственного обвинения является организационная сторона, в которой реализуются волевые аспекты личностной структуры: настойчивость, собранность, самодисциплина и другие характеристики, которые обеспечивают готовность государственного обвинителя к той сложной и многогранной деятельности, которую ему предстоит осуществить в процессе поддержания государственного обвинения. За перечисленными выше психологическими характеристиками стоит вполне реальная организация прокурором своей работы: дело, по которому придется выступать в суде, должно быть вовремя изучено, проанализировано, подготовлены материалы, на которые в процессе дискуссии будут делаться ссылки. Прокурор с момента своего появления в суде должен быть образцом дисциплины.

При анализе рефератов и интервью государственных обвинителей отмечалось, что восприятие личности государственного обвинителя начинается с его своевременного (или несвоевременного) появления в зале судебного заседания. Далее, при обсуждении порядка рассмотрения данного уголовного дела все присутствующие, и в первую очередь коллеги государственного обвинителя по данному процессу (состав суда, адвокаты и др.), отмечают подготовленность прокурора к данному процессу как один из положительных факторов, определяющих его профессиональный потенциал. Многие из опрошенных нами государственных обвинителей отмечали, что для обеспечения высокого уровня технической готовности к процессу по сложному многоэпизодному, многотомному делу они применяют специальные технические приемы систематизации этих материалов по разным основаниям (например, по преступным эпизодам или по отдельным лицам и формулам предъявленного им обвинения, по регионам, в которых осуществлялась преступная деятельность, и т. д.).

К организационной стороне деятельности государственного обвинителя относятся его организаторские способности в работе с людьми: чтобы быть готовым поддерживать обвинение по делу, которое требует использования специальных знаний, прокурор консультируется со специалистами — в области медицины, криминалистики и психологии (например, по делам об убийствах), экономики, бухгалтерского учета, товароведения (при рассмотрении дел об экономических преступлениях).

При психологическом анализе деятельности государственного обвинителя, наряду с указанными выше коммуникативной, конструктивной (реконструктивной) и организационной сторонами, следует отметить социальную сторону. Сущность ее заключается в социальном анализе генезиса совершенного преступления, выявлении его причин, а также условий, которые способствовали реализации этого преступления (в первую очередь это относится к так называемым «длящимся» преступлениям, которые совершаются в течение длительного времени, «серийным», например серия убийств, совершенных известным сексуальным маньяком Чикатило), а также в анализе причин и условий возникновения и функционирования организованной преступной группировки. Успех в этой области обеспечивается — наряду со знанием уголовного права — хорошими знаниями в области криминологии, социологии, педагогики, социальной психологии и психологии личности и ряда других дисциплин.

Психология государственного обвинителя... Само сочетание этих слов свидетельствует об основных психологических чертах деятельности прокурора, выступающего в суде. Он обвиняет от имени государства, представляя собой, таким образом, огромное социальное большинство. Это требует от него скрупулезного анализа доказательств, безупречно сделанных выводов и умения сформулировать требования справедливого приговора понятно для массы людей, от имени которых прокурор произносит свою речь.

В обвинительной речи прокурора реализуются практически все стороны профессиональной структуры его личности. Благодаря конструктивной стороне суду представляется исчерпывающий анализ доказательств по данному делу, а также выводы, подтверждающие степень виновности каждого подсудимого. Коммуникативная сторона обеспечивает достижение психологического контакта с судьями и всеми участниками процесса. Во время произнесения речи государственный обвинитель контролирует реакцию слушающих его людей по внешним проявлениям (мимика, жесты и др.), степени их включенности в восприятие ­обвинительной речи, их отношению к ней (активное, пассивное), поддерживая, таким образом обратную связь с аудиторией. Организационная сторона, выражающаяся в собранности, целеустрем­ленности (рефлекс цели), способствует преодолению всех сложностей и препятствий, которые возникают в процессе поддержания государственного обвинения. Социальная сторона определяет этические и правовые формы, в которых осуществляется поддержание государственного обвинения.

Таким образом, чем гармоничнее профессиональная структура личности государственного обвинителя, тем выше уровень психологической культуры его профессиональной деятельности и соответственно выше уровень профессионализма при поддержании государственного обвинения.

Оценка степени опасности преступления может быть правильно понята и воспринята слушателями лишь при условии, что виновность подсудимого не вызывает у них сомнений, т. е. если государственный обвинитель их в этом убедил. Если по сложному и спорному делу прокурор, не исследовав подробно доказательств, станет клеймить позором подсудимого, в вину которого слушатели (а главное — присяжные) еще не поверили, то он не добьется успеха. Поэтому по таким делам не следует начинать речи с общественной оценки преступления.

Речь — это прежде всего синтез формы и содержания. Оратору необходимо уметь правильно мыслить, логично и последовательно строить свое выступление, давать аргументированные ответы, другими словами — обладать высокой культурой мышления, опираясь на логику.

Успешность этой деятельности обеспечивается системным подходом, благодаря которому государственному обвинителю удается объективно проанализировать все аспекты подготовки и совершения преступления, а также охарактеризовать личность преступника. Особенно актуален системный подход при конструктивном анализе доказательств в процессе рассмотрения сложных, многоэпизодных дел о так называемых длящихся преступлениях, в особенности при рассмотрении уголовных дел о преступлениях в сфере организованной преступности.

При рассмотрении в суде дела о хищении титана на оборонном предприятии, последующей транспортировке похищенного титана в одну из стран СНГ и продаже его в этой стране представителям западной фирмы перед государственным обвинителем стояли сложные задачи, сущность которых заключалась в глубоком и всестороннем анализе данного длящегося преступления, в определении степени участия и вины в преступных событиях каждого подсудимого, в выявлении генезиса совершенного преступления и в формировании предложений о мере наказания каждому подсудимому.

Используя системный подход, государственный обвинитель на основе анализа технологического процесса на оборонном предприятии, опираясь на заключение специалистов, определил количество похищенного титана. Далее, анализируя бухгалтерские документы, в которых был отражен процесс поступления титана на предприятие, его переработки и дальнейшей транспортировки, опираясь на заключение специалистов-бухгалтеров, государственный обвинитель определил размер материального ущерба и стоимость похищенного в денежном выражении.

Дальнейший анализ этого сложного преступления касался лиц, которые участвовали в этом хищении. Государственный обвинитель охарактеризовал личности каждого участника хищения и определил его конкретную роль в каждом преступном эпизоде.

В заключительной части своего выступления государственный обвинитель подвел итоги и, синтезировав результаты проведенного анализа, определил степень вины каждого подсудимого по данному делу, размер нанесенного им материального ущерба и высказал предложение о мере уголовного наказания в отношении каждого подсудимого.

Не менее сложна система анализа и синтеза доказательств по сложному преступлению против личности.

По делу об убийстве с последующим сокрытием трупа в качестве подсудимых привлекались супруга убитого и близкий ей мужчина, с которым погибший дружил. Перед государственным обвинителем стоял комплекс задач: определение мотивов данного преступления, механизма образования преступного умысла, распределения ролей между его участниками.

Опираясь на записи в дневнике супруги убитого, на протоколы ее допросов, а также на заключение судебно-психологической экспертизы, государственный обвинитель смоделировал систему отношений, существовавших между супругами в течение последних месяцев, предшествовавших убийству; определил динамику развития этих отношений, причины и степень их напряженности. Далее прокурор отметил, что отношения у жены потерпевшего и его друга приобрели интимный характер и что возникший между всеми участниками этой драмы скрытый конфликт двое из участников не смогли преодолеть гуманными способами.

Государственный обвинитель, опираясь на частичные признания подсудимых, а также на материалы допросов их родственников и знакомых, с которыми они делились своими преступными замыслами, дал развернутую характеристику механизма возникновения у подсудимых умысла убийства как единственного, по их мнению, способа разрядить возникшую конфликтную ситуацию. При этом прокурор определил степень участия каждого из подсудимых в формировании преступного плана и в его реализации. Далее на основе анализа материалов судебно-медицинской экспертизы трупа убитого, судебно-биологической экспертизы пятен крови в багажнике автомашины подсудимого, криминалистической экспертизы аккумулятора, который был привязан к ногам трупа, утопленного в озере, и который, как показала экспертиза, ранее стоял на машине подсудимого, используя показания свидетелей, которые в вечер исчезновения потерпевшего видели его направлявшимся в одной автомашине с подсудимыми в сторону озера, откуда был позднее извлечен его труп, — благодаря такому последовательному анализу доказательств прокурор проанализировал действия подсудимых в процессе совершения убийства и уничтожения следов этого преступления.

В заключительной части своей речи государственный обвинитель подробно остановился на психологическим анализе личности каждого подсудимого, отметив черты (эгоцентризм, жестокость и др.), которые способствовали формированию умысла и его реализации; определил степень вины и меру ответственности каждого подсудимого с учетом совершенных ими преступных действий.

Отношение прокурора к потерпевшему определяется прежде всего положением последнего в уголовном судопроизводстве. Принимая меры к справедливому наказанию виновного (в чем потерпевший обычно заинтересован в первую очередь), прокурор в случае необходимости должен выступать в защиту прав и законных интересов потерпевшего. По делам о преступлениях против жизни, здоровья, достоинства граждан, например об убийстве, изнасиловании, клевете, порой приходится защищать доброе имя потерпевшего от необоснованных обвинений со стороны подсудимого и других лиц, которые пытаются таким образом избежать наказания или умалить свою ответственность. Бывает и так, что прокурор вынужден сказать в адрес потерпевшего слова осуждения, поскольку именно его неправомерные действия, легкомысленное поведение в той или иной мере явились причиной или поводом к преступлению. Конечно, замалчивать, обходить эти обстоятельства прокурор не вправе. Но отрицательная характеристика потерпевшего, так же как и характеристика подсудимого, должна быть строго обоснована, сдержанна, корректна[85].

Сущность гуманистической направленности всей системы правоохранительной деятельности — не только изобличение преступника и его наказание. Вся правоохранительная система на разных этапах предварительного следствия и судебного рассмотрения уголовного дела должна быть направлена на выявление причин, вызвавших преступление, условий, которые способствовали его совершению, и на принятие мер к действенной профилактике, т. е. устранению выявленных причин и условий совершения преступления. Одной из задач суда, наряду с перечисленными, является социально-психологическое воздействие на неустойчивых в криминогенном отношении лиц с целью формирования у них установок на отказ от преступной деятельности. Вся правоохранительная система при высоком уровне профессионализма его участников должна способствовать формированию у всех граждан правосознания, которое, в конечном счете обеспечило бы их правопослушное поведение.

Государственный обвинитель активно участвует в этом процессе. Как уже говорилось выше, наряду с доказательствами, подтверждающими виновность подсудимого, прокурор анализирует его личность. При этом анализу подвергаются не только отрицательные характеристики, толкнувшие подсудимого на преступный путь, но и положительные, обеспечившие соответствующее поведение уже на предварительном следствии (например, полное признание своей вины, сотрудничество со следствием в процессе получения дополнительных доказательств и т. п.). Далее прокурор, анализируя структуру отношений подсудимого с социальной средой, обращает внимание суда, наряду с отрицательными контактами (членство в преступной группе), на положительные (например, любовь к родителям и забота о них, успехи в спорте и учебе и т. д.).

Такой подход является реализацией на практике гуманистической направленности деятельности прокуратуры. Объективный анализ личности подсудимого, сделанный государственным обвинителем, сочетающий в себе анализ как позитивных, так и негативных свойств в структуре его личности, способствует вынесению благодаря этому справедливого приговора. Этот анализ в ряде случаев может рассматриваться как начальный этап реализации правовой педагогики, так как иногда он побуждает преступника коренным образом пересмотреть свою позицию по отношению к окружающим людям и к обществу в целом.

Сказанное представляется особенно актуальным в случае рассмотрения дел, в которых участвуют несовершеннолетние. В процессе анализа формирования личности несовершеннолетнего правонарушителя выявляется значительная группа факторов, которые способствовали проявлению в деятельности подростка криминогенных элементов: безответственное поведение родителей, отсутствие какого-либо контроля со стороны школы и других органов народного образования, отрицательное влияние «улицы» и т. п. Одной из задач государственного обвинителя по такого рода делам наряду с анализом доказательств, подтверждающих виновность подсудимого, является анализ личности подростка и окружающей его социальной среды, объективная оценка степени криминогенного воздействия среды на личность подростка. В процессе анализа прокурор отмечает степень социальной запущенности данного подростка и в связи со всеми перечисленными факторами выносит свои предложения о тех мерах социальной защиты, которые, по его мнению, должен назначить суд по отношению к подсудимому с учетом совершенных им преступлений, а также всех перечисленных выше факторов социальной среды, определяющих генезис конкретного преступления.

Аналогичным образом государственный обвинитель делает социально-психологический анализ участников преступной группы. Притом наряду с анализом доказательств преступлений, которые были совершены каждым из участников этой группы, государственный обвинитель анализирует личностные особенности каждого члена преступного сообщества, его роль в преступной группе. Далее существенным является анализ поведения каждого участника в процессе раскрытия и расследования деятельности преступных групп. Следует отметить тех членов преступной группировки, которые оказывали помощь следственным органам в раскрытии этой преступной деятельности, в разоблачении других участников, помогали обнаружить доказательства преступной деятельности, вскрывали новые эпизоды этой деятельности, о которых на тот момент предварительному следствию не было известно. При определении мер социальной защиты прокурор обязательно указывает на все перечисленные выше обстоятельства как на факторы, которые необходимо учесть для смягчения меры наказания, а в исключительных случаях, при совершении участниками преступной группировки незначительных преступлений, для оказавших помощь в раскрытии преступной деятельности этих группировок прокурор может поставить вопрос об условной мере наказания, об отсрочке исполнения приговора и других подобных мерах.

Как уже указывалось выше, для решения рассматриваемых вопросов по уголовному делу рекомендуется проведение судебно-психологической экспертизы. Особенно это актуально при исследовании субъективного отношения подсудимого к совершенному преступлению, а также при определении его эмоционального состояния в момент совершения преступления.

Подсудимый М. обвинялся в покушении на убийство гражданина К., которому он нанес ножевое ранение, проникающее в грудную полость. Несмотря на очевидность самого факта нанесения ранения и признание его подсудимым, мотивы этого преступления не были выяснены с достаточной полнотой. Из материалов дела следовало, что около двух часов ночи подсудимый вышел из своей квартиры и, подойдя к сидевшему у него под окнами потерпевшему, нанес ему ножевое ранение. Признавая этот факт, подсудимый очень взволнованным голосом заявил, что К. его «сам довел до преступления». По ходатайству прокурора судом была назначена судебно-психологическая экспертиза и вы­званы дополнительные свидетели — соседи подсудимого. Из их допросов выяснилось, что потерпевший в течение предшествующего преступлению месяца систематически, сидя на скамейке под окнами квартиры подсудимого, вместе с другими собутыльниками распивал спиртные напитки; при этом они громко сквернословили, пели песни непристойного содержания и не реагировали на неоднократные увещевания подсудимого. Эксперт-психолог, исследовав личность подсудимого, а также обстоятельства, предшествовавшие совершению преступления, пришел к выводу, что подсудимый в течение длительного времени (около 30 дней) подвергался воздействию так называемых фрустраторов, т. е. факторов, способствующих возникновению высокого эмоционального напряжения. Подсудимый длительное время не спал, вынужден был в таком состоянии рано утром идти на завод, где он работал в первую смену, допускал брак из-за своего плохого состояния, и у него на этой почве возникли конфликты с администрацией. Таким образом, нанесение ножевого ранения явилось кульминацией острой конфликтной ситуации, которую под­судимый в связи с особенностями его личности (замкнутость, застенчивость) не смог разрешить иным путем. После оглашения результатов экспертизы потерпевший заявил в суде, что тоже считает себя виноватым, так как спровоцировал покушение на него. Он обещал никогда больше не допускать подобного поведения в поселке, где он живет. В обвинительной речи по данному делу прокурор, опираясь на добытые в суде доказательства, и в частности на заключение эксперта-психолога, дал подробный анализ генезиса совершенного преступления, факторов, которые определили криминогенное воздействие на личность подсудимого, а также индивидуальных особенности личности подсудимого. Суд согласился с выводами прокурора.

Отказ от предъявленного обвинения во всех случаях является для государственного обвинителя сложной профессиональной ситуацией, и ее успешное разрешение всегда связано для прокурора с преодолением психологических барьеров, о которых говорилось выше. Проявленная в этих ситуациях прокурором принципиальность обычно способствует росту престижа и уважения к прокуратуре, которую представляет государственный обвинитель.

Адвокат

Слово «адвокат» происходит от латинского advocatio, означающего «призывать на помощь». Адвокаты — это люди, профессиональный долг которых — оказывать юридическую помощь гражданам и организациям.

Деятельность адвоката в значительной степени обусловливается спецификой его социально-психологической роли. Он — защитник всех прав и интересов подсудимого. Эта миссия возложена на него законом. Защитник осуществляет защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывает им юридическую помощь при производстве по уголовному делу. Он вправе использовать все не запрещенные УПК РФ средства и способы защиты (ч. 1 ст. 49, п. 11 ч. 1 ст. 53 УПК РФ).

Успех адвоката во многом зависит от умелого обращения с людьми, от правильного подхода к подзащитному, от взаимодействия с судом, следователем, прокурором. Большую роль в этом играет организаторская деятельность адвоката; подготовка к процессу, составление плана, осуществление приемов и методов, выработанных адвокатской практикой и профессиональным опытом.

Своевременная подготовка к защите, продуманная линия ее осуществления, составленный план — все это дает возможность четко формулировать свое мнение в суде, правильно ориентироваться в различных ситуациях, устранять недоразумения и неточности, а также вносить в ранее составленный план поправки по ходу выявления новых обстоятельств. Адвокат должен досконально продумать все те вопросы, которые необходимо выяснить как в подготовительной части судебного заседания, так и в ходе судебного следствия.

Он должен хорошо знать личность подзащитного, его психологию, мотивы преступления, причины и условия, способствовавшие совершению преступления. Только изучив, проанализировав и сделав выводы о личности подзащитного, логически продумав свою линию защиты, адвокат может достичь успеха в суде.

Адвокат выполняет задачу государственной важности: правильная и квалифицированная защита является гарантией того, что ни один невиновный не будет предан суду или осужден.

Участвуя в решении вопросов правосудия, оценивая поступки людей, вскрывая их психологическое содержание, защитник должен иметь на это нравственное право. А это значит, что он должен быть принципиален, честен, непримирим к нарушению прав и законных интересов своего подзащитного.

Адвокат должен не только отстаивать интересы подзащитного, но и воспитывать, укреплять чувство законности. Успех адвокатской деятельности во многом зависит от умения находить среди большого числа доказательств такие, которые оправдывали бы его подзащитного или смягчали его вину. А это требует поиска, творческого мышления, ориентации в обстоятельствах дела. Выступая на процессе, адвокат придерживается выработанной им линии защиты и четко обозначенной цели, для достижения которой ему необходимо осуществлять какие-то действия, принимать решения. И здесь очень важна его самостоятельность, волевые качества, умение противостоять другим участникам процесса, настойчивость и решительность. Самая большая опасность для адвоката кроется в отсутствии собственного мнения, легкой внушаемости, неумении отстаивать свои убеждения, позиции. В этом случае адвокат будет пассивен, инертен и защита пройдет на низком уровне.

Все материалы уголовного дела адвокат рассматривает в первую очередь с точки зрения своего подзащитного.

Уже на первом свидании в тюрьме, до судебного разбирательства адвокат своим присутствием дает подсудимому почувствовать, что полной изоляции от общества, которой он подверг себя, совершив преступление, не существует. В лице адвоката общество как бы протягивает обвиняемому руку помощи. В этом, а также в умении видеть в совершившем преступление человеке положительные черты, планировать его будущее заключается социальный аспект деятельности адвоката.

Кроме того, в деятельности адвоката присутствуют также реконструктивный и коммуникативный аспекты.

В работе адвоката можно выделить три этапа:

1. Формирование общей концепции.

2. Разработка тактики защиты.

3. Применение (реализация) защиты.

На первом этапе доминирующее положение занимает реконструктивная деятельность. Здесь реализуются такие качества, как память, мышление (аналитическое и синтетическое), воображение. Эти же качества реализуются и на втором этапе. На третьем — наряду с указанными выше реализуются также качества коммуникативной группы. В коммуникативной деятельности адвоката можно выделить два аспекта:

Ø психологический контакт с подзащитным, который, как правило, возникает до суда в ходе доверительных бесед;

Ø психологический контакт с составом суда и со всеми остальными участниками судебного процесса — здесь реализуются качества адвоката как судебного оратора.

Адвокат, так же как и прокурор, должен представить свои доводы суду в обоснованной и убедительной форме, внимательно разобравшись в личности подсудимого, в психологических причинах и мотивах совершенного им преступления.

Оправдание подсудимого за счет умаления социальной опасности преступления и преждевременная сдача позиций без борьбы являются одинаково вредными как для самого подсудимого, так и для общества в целом.

Проблема профессиональной этики в деятельности защитника имеет особую значимость и важность: как согласовать внутреннее убеждение и профессиональную обязанность оказать помощь подзащитному, каким избрать путь защиты в случае полной доказанности преступления или тогда, когда подсудимый в доверительной беседе признается защитнику о совершенном преступлении, а на суде все отрицает?

О нравственных сомнениях и терзаниях адвоката ярко сказано защитником М. Г. Казариновым по делу адвокатов Базунова и Аронсона: «Деление уголовных дел на приемлемые для адвокатов и неприемлемые в корне неправильно. Здесь, на суде, от старых и опытных представителей адвокатуры мы слышали о делах симпатичных и несимпатичных. И такая сортировка для меня вполне понятна. Симпатичные дела — это такие, в которых общественная совесть на стороне подсудимых. Прокурорское обвинение звучит в таких делах как глас вопиющего в пустыне, не находя отзвука в сердцах судей, оправдание обеспечено заранее и защитник может больше волноваться о своих лаврах, чем об участи подсудимого. Но бывают дела другого рода: обвиняемый погряз в пороке и преступлении, все порядочное и честное от него отвернулось, брезгливо отшатнувшись, сердца судей преисполнены негодованием и обвинительный приговор обеспечен. Такие дела, я согласен, не симпатичны для защиты, но думать, что участие в подобных делах ложится на защитника тенью, что подобные дела для адвоката неприемлемы, — это значит не усвоить себе первых букв адвокатского символа веры. Ведь именно в подобных делах и необходимо участие просвещенной самоотверженной защиты, задача которой — восстановить порвавшиеся между обвиняемым и судьями нити моральной связи, показать, что обвиняемый, как низко он ни пал, все же человек с печатью божества и богоотступными чертами, возбудить к нему сочувствие в судящих его и обратно — зажечь в нем раскаяние, веру, любовь к людям, смягчить его судьбу, вымолить для него, как венок для погребаемого, слово примиряющего снисхождения»[86].

Главный судья юриста — его собственная совесть. Именно она должна подсказать защитнику допустимость тех искусных приемов, которые ему приходится использовать, выполняя свои обязанности. Именно совесть служит для адвоката тем ограничителем, который отделяет его с одной стороны, от трусости и перестраховки, а с другой — от цинизма и попрания норм нравственности.

Заслуженный юрист Российской Федерации, заместитель заведующего юридической консультацией, адвокат с пятнадцатилетним стажем согласился дать интервью «М-Э» при условии — не называть его фамилию. Причины категоричного отказа от саморекламы, столь присущей адвокатам, стали понятны в ходе беседы, ведь речь шла о теневой стороне работы юриста.

— Итак, о чем же молчали адвокаты?

— Помимо высшего образования и желания работать, адвокат должен иметь особую мораль, часто поступая вопреки своей совести и даже закону. На что только не приходится идти ради того, чтобы не потерять клиента. Иногда под давлением клиента адвокат просто вынужден писать жалобы и заявления в вышестоящие организации, прекрасно понимая, что тем самым только усугубляет положение клиента.

Как показывает практика, ради своей материальной выгоды адвокаты стремятся всяче­ски затянуть дело и убеждают клиента подавать заявления в вышестоящие инстанции.

— То есть словам адвоката «будем биться до последнего» не всегда можно доверять?

— К сожалению, это «до последнего» оказывается не в переносном, а в прямом смысле. У клиента уже и денег нет, а адвокат убеждает его дойти до Верховного Суда, а для оплаты его услуг продать квартиру. Увы, адвокаты часто пользуются стрессовым состоянием человека, прекрасно видя, что он не всегда адекватно воспринимает ситуацию[87].

Н. П. Карабчевский рассказывал: «Лично меня нередко умоляли написать “только два слова” Распутину относительно исходатайствования помилования то тому, то другому осужденному, уверяя, что именно авторитетная просьба, поддержанная им, будет иметь верный успех... Я не согрешил ни разу. Чувство нравственной брезгливости каждый раз заставляло меня наотрез, не входя ни в какие объяснения, отказываться от подобных дел»[88].

Вопросам нравственной ответственности и формирования процессуальной позиции защитника посвящена книга К. А. Арсеньева «Заметки о русской адвокатуре. Обзор деятельности Санкт-Петербургского Совета присяжных поверенных за 1866–1874 гг.».

За годы пребывания К. А. Арсеньева в Совете только по соображениям нравственного характера было отказано в приеме в присяжные поверенные 24 лицам. Здесь небезынтересно привести такую деталь: Совет присяжных поверенных исходил из того, что сам факт принятия кого-либо в присяжные поверенные не накладывал на все его предшествовавшие деяния покров забвения, и если впоследствии открывались неизвестные ранее Совету факты, порождавшие сомнение в добросовестности принятого лица и в правильном понимании им своих обязанностей, то Совет был вправе исключить такое лицо из корпорации[89].

Касаясь формирования процессуальной позиции защитника, К. А. Арсеньев допускал расхождение присяжного