Фиона принялась расплетать волосы и, расчесав спутавшиеся пряди тонкими пальцами, перекинула назад.

— Так, Макдоналд?

— Да, — кивнул он и, опрокинув ее на плащ, поднес к губам длинный черный локон и глубоко вдохнул слабый аромат. — Ты моешь волосы вересковым мылом, — заметил он. — Когда мы вернемся в Найрн, обязательно повезу тебя в Инвернесс и куплю серебряный гребень. Как представлю, что ты долгими зимними вечерами сидишь у огня и расчесываешь свои смоляные кудри, даже дух захватывает! Никогда не смей обрезать волосы! Ты похожа на настоящую королеву! Вчера, пока мы ехали, я наблюдал, как в них играет солнце!

Колин склонился над ней и стал целовать, сначала нежно, потом со все разгоравшимся исступлением, пытаясь утолить растущее сладострастие. Фиона, сгорая от любопытства, отдалась вихрю ощущений. Ей вовсе не было неприятно, и вскоре она едва сдерживалась, чтобы не ответить на поцелуй. Помешали спасительные угрызения совести. Она совершенно потеряла стыд! Лежит с мужчиной, словно так и надо! Неужели она действительно истинная, прирожденная шлюха?

Сжавшись от стыда, Фиона попыталась оттолкнуть Колина.

Однако и он уже понял, что первый штурм удался, и поспешил воспользоваться маленькой победой. Кончик языка обвел ее губы. Фиона тотчас же отвернулась, но Колин сжал ладонями ее щеки и вновь принялся за свое. Женщина вздрогнула то ли от холода, то ли от нараставшего возбуждения, однако ее губы чуть приоткрылись, и его язык проник в темную пещерку рта. Их языки начали древний как мир танец, и Фиона мгновенно потеряла волю к сопротивлению. Теперь она не смогла бы сбежать, даже если бы он позволил ей.