Принадлежность к речи

Принадлежность к речи—наиболее широкий и наиболее важный признак окказионального слова. Все остальные названные признаки представляют собой конкретное воплощение именно этого наиболее общего признака. В окказиональном слове содер­жится противоречие между фактом речи, с одной стороны, и систе­мой и нормой языка — с другой. Оно выражает в особых языковых формах предельно специфическую конкретность соответствующей ситуации[178]. Ср.: Эпидемия океанится (Маяковский В. «Клоп»), ...Фасмер сам ограничивается, однако, одной констатацией ункларности[179] соответствующего слова (ВЯ, 1959, № 5, с. 39).

Факт создания (и употребления) окказионального слова — это факт речи. Речь в этом случае можно интерпретировать как кон­кретную реализацию (актуализацию) синтагматических отноше­ний, как «свободное» комбинирование готовых морфем в такие слова—цепочки морфем, которые (цепочки) не имеют прецедента в речевом опыте носителей данного языка. А. Гардинер, пытаясь разграничить язык и речь, писал: «Когда я говорю, что определен­ное явление в данном тексте принадлежит «речи», но не «языку», я разумею, что, если вы исключите из текста все традиционные элементы, которые следует называть элементами языка, получится остаток, за который говорящий несет полную ответственность, и этот остаток является тем, что я понимаю под «фактами речи»[180]. Окказиональное слово и принадлежит к такому, по выраже­нию А. И. Смирницкого, «сверхъязыковому остатку»[181], т.е. к речи.