Единица лексической системы

Все перечисленные выше простые, составные и совме­щенные единицы лексической системы допускают как лингвоцентрическую, так и антропоцентрическую интерпрета­цию. Первая – более жесткая, отдающая предпочтение выделительному пониманию языковых единиц и лингвис­тических категорий, т.е. пониманию их как вполне само­тождественных сущностей с вытекающим отсюда внимани­ем к формальной выраженности соответствующих явлений и их строгой дифференциации. Вторая — более мягкая, исходящая из недискретного характера языковых единиц и лингвистических категорий, учитывающая не только и не столько формальные критерии выделения того или иного явления, сколько его реальную неограниченность в созна­нии говорящего человека, ср. узкое и широкое понимание синонимии, антонимии, паронимии, фразеологии и т.п. Наряду с этими единицами в последние годы вы­делены еще три типа непростых единиц лексической систе­мы, которые характерны только для антропоцентрического рассмотрения. Этими единицами являются, во-первых, фреймовые (ассоциативно-ситуативные) поля, во-вторых, таронимы и, в-третьих, агнонимы.

<…>Агнонимы [от греч. ά— 'не', γνώσις — 'знание' и όνομα, όνυμα — 'имя'] — это совмещенная единица лекси­ческой системы, представляющая собой совокупность лек­сических и фразеологических единиц родного языка, кото­рые неизвестны, непонятны или малопонятны многим его носителям (ср. обабок -'подберезовик', обвалка — 'отделение мяса от костей', обезьяний мех — 'мех нутрии с выщипанной остью', обечайка — 'боковая часть музыкального инструмента', не обину­ясь — 'без колебаний' и т.д. и т.п.).

В качестве основания для отдельного рассмотрения приведенных антропоцентрических единиц лексической системы выставляется тот аргумент, что они, в отличие от своих преимущественно лингвоцентрических аналогов (лексико-семантических полей, синонимических рядов, массива редких слов), отражают не объективное соотношение слов в языке и речи, а отношение говорящего человека к элемен­там своего лексикона, способ существования этих элементов в его сознании. Соответ­ственно и опознание такого рода единиц возможно только посредством наблюдения за характером речевого поведения говорящего человека и/или прямого зондирования и изме­рения его языкового сознания.

Особенно рельефно антропоцентрическая сущность агнонимов выявляется при сравнении этой совмещенной еди­ницы лексической системы с ее ближайшим лингвоцентрическим аналогом, в качестве которого выступает категория редких слов. Чем же именно отличаются агнонимы от ред­ких слов и можно ли считать это отличие достаточным чтобы оправдать введение нового понятия и соответствую­щего ему термина? Принципиальное отличие редких слов от агнонимов состоит в следующем. Категория «редкие слова» свидетельствует исключительно о частоте употреб­ления слова в речевых произведениях (текстах), и совер­шенно не касается того, представляет ли оно какую-нибудь трудность для носителя языка или нет. Установление час­тотности употребления слов — задача, которую вполне ус­пешно решает лексикостатистика, имеющая дело с уже со­стоявшимися текстами. Второе понятие, строго говоря, ни­чего не сообщает об объективной частотности слова, а со­средоточено только на его непонятности, т.е. на том, что для очень многих носителей языка соответствующая лекси­ческая единица требует определенного пояснения. Из ска­занного следует, что должны существовать редкие слова, которые не представляют никаких трудностей для боль­шинства носителей языка, а с другой — имеются непонят­ные для большинства слова, которые отнюдь не могут быть причислены к числу редко употребляющихся. И такие сло­ва действительно есть. Особенно это касается редких слов, очень многие из которых следует отнести к общепонятным (ср. не вошедшие в число 40 тысяч слов, встретившихся авторам Частотного словаря русского языка на выборке в 1 миллион словоупотреблений, лексические единицы канист­ра, лосьон, казначей и т.п.). И среди далеко не редких слов можно легко найти такие, которые непонятны большинству носителей языка. К ним, несомненно относится значитель­ная часть мощного и мутного потока иностранных слов, хлынувшего в наши дома с экранов телевизоров и со стра­ниц газет (ср., брокер, дилер, консенсус, менталитет, мониторинг, ноу-хау, рейтинг, респон­дент, триллер, харизма, эксклюзивный и т.п.). Еще одним доводом в пользу различения редких слов и агнонимов может служить следующее соображение: если считать редкими словами те единицы, которые встретились в процессе лексикостатистического обследования 1 раз или не встретились вообще, то они составляют намного больше половины русских слов (т.е. слов, зафиксированных в имеющихся толковых словарях русского языка), тогда как агнонимов в словарном составе на порядок меньше. Как видим, для выделения непонятных и малопонятных слов (т.е. агнони­мов) нет других способов, кроме непосредственного или опосредованного обращения к языковому сознанию гово­рящего на данном языке человека. Однако прежде, чем об­ратиться к обсуждению конкретной методики выявления агнонимов русского языка представляется необходимым рассмотреть объем и содержание понятия «значение слова». Основанием для этого служит то обстоятельство, что без установления здесь необходимой ясности невозможно кон­структивно обсуждать какие-либо вопросы, связанные с агнонимией. <…>