СИНТАГМАТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В ЛЕКСИКЕ

§ 1. Синтагматические отношения в лексике проявля­ются в правилах сочетаемости слов, в связях слов с кон­текстными партнерами в рамках конкретных высказыва­ний. Эти связи определяются реальными связями явле­ний действительности, которые составляют содержание мысли, выраженной в предложении. Так, прилагательное большой может сочетаться с широким кругом существи­тельных, обозначающих явления, которые допускают со­ответствующую количественную характеристику: боль­шой дом, большой город, большая собака, большая де­монстрация, большая смелость, большое движение и т.д. С другой стороны, прилагательные типа гнедой, вороной, каурый могут сочетаться только с существительными, обозначающими лошадей.

Однако сфера синтагматических отношений не исчер­пывается влиянием внелингвистических факторов. В ней имеется целый ряд аспектов чисто лингвистического ха­рактера, которые мы и рассмотрим ниже. В основе син­тагматических связей лежат отношения смежности рядоположенности слов в линейном, синтагматическом ряду. В связи с этим следует уточнить статус слова как члена синтагматического ряда. Синтагматическими отношения­ми слова связаны в рамках предложений, в которых они выступают в качестве составных элементов, участвую­щих в выражении общего смысла. Это – слова-синтаг­мы. Их можно также называть синтаксическими словами, имея в виду при этом не столько грамматические функ­ции (эти функции традиционно обозначаются термином член предложения), сколько семантические функции, ко­торые синтаксические слова выполняют в предложениях, реализуя свои лексические значения.

Функционирующие в предложениях или высказыва­ниях слова-синтагмы могут, быть охарактеризованы как актуальные (однозначные) и противопоставлены словам-ономатемам, которые являются скорее потенциальными носителями известных значений (одного или нескольких). Синтагматические отношения в словах-ономатемах по­тенциально заложены, но реализуются они только на уровне слов-синтагм.

Связи слов в предложении подчиняются определен­ным закономерностям. Сочетаться между собой могут только определенные слова на основе известных правил. Основной закон лексической синтагматики – это семан­тическая согласованность слов, которая проявляется в том, что слова, образующие состав предложения, имеют в своих значениях общие компоненты. «Подобно грамматическому, семантическое согласование есть формальное средство организации высказывания, достигшее, однако, значительно меньшей формализации»[155]. Общие семы, повторяясь в словах, стоящих в одном ряду в рам­ках предложений, как бы поддерживают друг друга, обе­спечивая взаимную однозначность слов. Например, во фразе Шофер поставил машину в гараж дважды повто­ряется сема ‘помещение’ (в глаголе поставить и сущест­вительном гараж), дважды представлена сема ‘вожде­ние’ (в словах шофер и машина), трижды – сема ‘транс­портное средство’ (в словах шофер, гараж, машина). Во фразе В садах цвели яблони, ветерок дул с поля и чуть шевелил в палисадниках ветви деревьев (Н. Коняев) сема ‘растение’ присутствует в значениях слов деревья, яб­лони, ветви, цвести, палисадник; сема ‘движение’ имеет­ся в значениях слов ветерок, дуть, шевелить; сема ‘уча­сток земли’ – в словах сад, палисадник, поле.

§ 2.К словам-синтагмам вполне применимо понятие позиции вообще и сильной и слабой позиции, в частно­сти. Сильной позицией (позиция наименьшей обусловленности) для слова является контекст, который поддер­живает в слове семантические признаки, содержащиеся в основном, внеконтекстном значении. Таким контекстом, например, для глагола брать будет существительное рука и существительные, обозначающие предметы, кото­рые можно взять рукой, потому что сема ‘рука’ присут­ствует в основном значении этого глагола: брать в руки книгу, тарелку, портфель, папиросу, камень, яблоком вед­ро. Прилагательное зеленый хорошо сочетается с существительными типа лист, трава, куст, в значениях кото­рых имеется сема ‘зеленый цвет’. Существительное глаз часто сочетается с глаголами смотреть, щурить, наблю­дать, в значениях которых присутствует сема ‘глаз’, ср.: щурить – сближая веки, прикрывать глаза (МАС, т. 4, с. 1018). В этих случаях слова (брать, зеленый, глаз) реализуют свои основные значения, а во фразе в целом на­блюдается некоторая избыточность средств, обеспечива­ющая высказыванию определенный запас «информацион­ной прочности».

В слабой позиции (позиции наибольшей обусловлен­ности) контекст не поддерживает всех компонентов ос­новного значения слова, напротив, может противоречить им. Под влиянием такого контекста отдельные семанти­ческие компоненты «отходят на второй план («погаша­ются») и могут совсем исчезнуть из семантической струк­туры слова»[156]. И, напротив, могут актуализи­роваться такие семы, которые для основного значения были только потенциальными. В конечном итоге все это приводит к семантическому варьированию слова, которое всегда бывает контекстно обусловлено.

§ 3. Синтагматические отношения могут быть охарак­теризованы с точки зрения факторов, участвующих в формировании связей слов. Эти факторы можно свести к трем основным: словесно-грамматический, лексический и синтаксический. В основе своей они семантические, мы разграничиваем их в зависимости от характера значения (лексического или грамматического) и форм проявле­ния.

Словесно-грамматический, или морфоло­гический, фактор проявляется в соотнесенности слова с грамматическими значениями контекстных партнеров. На­иболее ярко эта соотнесенность выражена в глаголах сильного управления, требующих от именных уточните­лей определенной грамматической формы, например: состоять из чего и состоять в чем, справиться с чем и справиться о чем. Степень специализации такого словес­но-грамматического контекста может быть различной, так же как степень обязательности его реализации в каж­дом отдельном случае употребления слова. Так, объект­ное дополнение в винительном падеже, обязательное при переходных глаголах, представляет собой пример наи­более сильных синтагматических связей. Для глаголов определенных семантических групп существует типовая сочетаемость как набор определенных, часто встречаю­щими в контекстах позиций, обязательность которых, или частота встречаемости, неодинакова. Так, глаголы давания характеризуются почти обязательным двойным управлением (дать что кому), но кроме указанных пози­ций в контексте этих глаголов могут быть представлены и другие, факультативные позиции, ср.: Я передал книгу для вас со своим товарищем. И, наконец, существуют уникальные, семантически не мотивированные виды управления отдельных глаголов, например овладеть чем.

Наиболее типичным такой контекст оказывается для глаголов, но не только: отдельные имена существитель­ные и прилагательные, в зависимости от своей семантики, также характеризуются обязательным морфологическим контекстом, например: литр чего, положение о чем, по­мощник чей или способный на что, склонный к чему, зависимый от чего и т. д.

§ 4. Лексический фактор проявляется в со­отнесенности значения слова с семантическими призна­ками, которые содержатся в лексических значениях его контекстных партнеров. Специфика лексического кон­текста проявляется в том, что круг слов, с которыми обыч­но сочетается данное слово, ограничен словами опреде­ленной семантики. При глаголе резать обычны сущест­вительные нож, ножницы, в контексте глагола зарабо­тать – существительные, обозначающие виды денежных знаков, в контексте глагола лаять – существительные собака, щенок и т. д.

Лексическая сочетаемость может иметь количествен­ную характеристику; в одних случаях она является очень широкой, почти неисчислимой, в других – контекстные партнеры того или иного слова могут быть заданы спис­ком, например объектные дополнения при глаголах вды­хать (воздух, запах, пар), пить (молоко, квас, лимонад), удить (рыба, щука, сом) и др. Случаи крайней узости лексической сочетаемости представлены в явлениях так называемого «постоянного контекста», когда сочетае­мость слов ограничена их, обязательной связанностью только с одним-двумя словами: возлагать надежды, жгу­чий брюнет, кромешная тьма и др. Подобного рода со­четания квалифицируются как устойчивые и относятся к сфере фразеологии.

§ 5. Синтаксический фактор проявляется в зависимости значения слова от структуры предложения, точнее, от функции, какую оно выполняет в этой струк­туре. Такая функция имеет в конечном итоге семантиче­скую природу, и ее семантика влияет на лексическое зна­чение слова. Так, глагол везти выражает значение ‘иметь удачу’, только выступая в качестве главного члена одно­составного безличного (преимущественно отрицательно­го) предложения типа Ему не везет с этим делом. Ме­стоимение что имеет вопросительное значение, функцио­нируя в простом вопросительном предложении (Что нуж­да сделать?), и относительное значение, если оно выступает в роли союзного слова в придаточной части сложного предложения (Мы еще не знали, что произошло).

Разграничивая при анализе грамматические и лекси­ческие контекстные факторы, следует учитывать, что ре­ально контекст всегда имеет единый лексико-граммати­ческий характер, поскольку в словах грамматические и лексические семы существуют в единстве. Так, для реа­лизации в глаголе брать значения ‘добиваться успеха’ не­обходимо, чтобы в его контексте присутствовало имя су­ществительное в творительном падеже (морфологиче­ский фактор), обозначающее определенные качества людей (лексический фактор), например: Ом берет удалью, храбростью, коварством, упорством.

Тем не менее один из контекстных факторов может быть ведущим, что дает основания квалифицировать со­ответствующие значения слов в зависимости от этого ве­дущего фактора как конструктивно обусловленные (при ведущем, словесно–грамматическом или морфологическом факторе), фразеологически связанные (при ведущем лексическом факторе) и синтаксически обусловленные (при ведущем синтаксическом факторе)[157].

§ 6. Основным методом анализа синтагматических отношений в лексике является контекстологический ме­тод. Он заключается в том, что для каждого слова путем обобщения достаточно большого фразового материала может быть выявлена типовая сочетаемость. Эта соче­таемость может быть представлена в виде обобщенной характеристики тех позиций, которые чаще всего пред­ставлены в контексте слова. Например, в контексте гла­гола находиться в значении ‘пребывать, быть расположенным’ обязательно присутствует позиция места, ср.: Он находится в доме отдыха; Дом их находился на окраине города. В контексте глагола ссориться обычно представ­лены два участника ссоры, ср.: Отец часто ссорился со своим братом; Николай и Сергей часто ссорились и бы­стро мирились. Существительное вид, как правило, име­ет при себе определительную позицию: строгий вид, здо­ровый вид, лукавый вид и т. п.

В основе каждой позиции лежит определенное семан­тическое содержание, которое складывается из общих грамматических и лексических сем слов, которыми могут замещаться позиции. При этом грамматические семы мо­гут манифестироваться различными формальными сред­ствами. Так, позиция места-источника, типичная для гла­гола получить, реализуется в предложно-падежных фор­мах от кого, у кого, в чем, на чем, из чего, где, ср.: по­лучить письмо от отца, получить у бухгалтера деньги, получить справку в деканате, получить бумагу на скла­де (со склада), получить посылку из дома и т. д.

Семантика каждой позиции складывается не только из грамматических сем, иначе позиции совпали бы с ка­тегориальными значениями членов предложения. В се­мантику входят также самые общие по значению лекси­ческие семы, присутствующие в словах, замещающих данную позицию. Например, позиция орудия разделения, типовая для глаголов разделения (резать, рубить, пи­лить, рвать и т. п.), возникает в результате обобщения не только грамматического значения ‘орудие’, представ­ленного формой творительного падежа, но и лексической семы ‘предназначенный для разделения объекта’, присут­ствующей в значениях существительных топор, нож, пи­ла и под. Прямое дополнение, обязательное для всех пе­реходных глаголов, в качестве контекстной позиции ха­рактеризуется по-разному, в зависимости от принадлеж­ности глаголов к семантической группе. В глаголах пере­мещения в прямом дополнении (как члене предложения) представлена позиция пассивного участника (вести сы­на, гнать гусей), в глаголах разделения – позиция раз­деляемого объекта (резать бумагу, рубить полено), в глаголах созидания – позиция продукта (шить платье, построить мост), при глаголах восприятия – позиция воспринимаемого объекта (услышать голос, увидеть небо)

§ 7. Потенциальная предопределенность сочетаемо­сти слов содержанием значений не означает, однако, обя­зательности полной реализации в каждом случае употребления слов. Это может зависеть, во-первых, от того, насколько релятивным является значение слова. Ярко выраженный релятивный характер имеют значения гла­голов сильного управления, которые обозначают обычно действия-отношения, связывающие субъекта-деятеля с объектом его деятельности. Объектная позиция в контек­сте таких глаголов является важнейшей, обязательной и практически очень редко нереализуемой. То же можно сказать, например, о существительных, обозначающих меру чего-либо, при которых позиция, уточняющая чего именно, является обязательной, ср.: литр молока или метр ткани.

Во-вторых, реализация позиции определяется тем, насколько важной и информативной является позиция с точки зрения актуального смысла предложения. Так на­пример, дополнение рукой, в руки, теоретически возмож­ное при любом употреблении глагола брать в его основ­ном значении, практически встречается только во фра­зах, где позиция орудия акцентируется и получает до­полнительную характеристику, ср.: Он взял записку дро­жащими руками; Он бережно взял сосуд в обе руки.

В-третьих, имеет значение и то, в основном или во вторичном значении употребляется слово. Вторичные значения всегда контекстно-обусловлены, и реализация типовой сочетаемости при них является более необходи­мой, чем при использовании слов в основных значениях, независимых от контекста.

Следует иметь в виду, что слова в тексте или в речи соединяются не только с языковым контекстом, представ­ленным непосредственно окружающими словами, но и с широким контекстом, который «может выступать в виде непосредственной языковой обстановки, в которой про­исходит речевой акт, и в виде описания этой обстановки».[158] Иногда неполная реализация типовой сочетае­мости слова в его ближайшем контексте определяется тем, что широкий контекст помогает однозначно понять смысл слова. Так мы осмысляем в глаголе брать значе­ние ‘купить’, если в ближайшем словесном окружении этого глагола представлена сема ‘покупка’, например: Покупатели (те, кто покупают) охотно берут эти товары; Хлеб мы берем в ближайшей булочной (магазин, где по­купают хлеб); Я бы взял у вас эту вещь за сто рублей (денежная компенсация покупки). Наконец, указанное осмысление глагола брать может быть обусловлено самой речевой ситуацией или речевым, нелингвистическим контекстом, например, когда мы слышим обращение к человеку, направляющемуся в магазин: Хлеба не надо, возьми только молока. Безусловно, фиксирование и ана­лиз такого контекста значительно сложнее, чем непосред­ственного, словесного, но при конкретном рассмотрении речевых материалов обойтись без учета такого контек­ста невозможно.

§ 8. Рассмотрим методику контекстологического ана­лиза. Прежде всего следует разграничить два вида при­менения такого анализа. С первым мы уже познакоми­лись при характеристике методики компонентного анали­за значений слов-синтагм. Объектом анализа в этом слу­чае являются значения слов, реализующиеся в условиях контекста конкретных фраз и зависящие от этих усло­вий. Целью анализа является выявление специфики зна­чений слов-синтагм, обусловленной влиянием контекст­ных партнеров и смысла предложения в целом. Это мак­симально конкретный, речевой уровень семантического анализа слов, вернее – словоупотреблений. Контекстологический анализ в этом случае органически слит с компо­нентным.

Второй, основной вид контекстологического анализа имеет своей целью выявление и характеристику типовых условий реализации определенных значений слов. Такой анализ предполагает не только наблюдение над особен­ностями конкретных контекстных окружений слова, но и обобщение окружений. Компонентный анализ значений слова и его контекстных партнеров здесь также необхо­дим как предварительный этап, основа, опираясь на ко­торую можно установить типовую сочетаемость слов.

Контекстологический анализ предполагает: умение определять значения слов в тексте в терминах семанти­ческих компонентов; умение подбирать фразовый мате­риал, в котором наблюдаемое слово представлено в од­ном и том же значении; умение обобщать конкретные позиции и давать им семантическую интерпретацию, опи­раясь на знание семной структуры слов, замещающих по­зиции; знание, таких категорий, как контекстный фактор, типы контекстов, контекстная позиция.

В контекстологическом анализе выделяются следую­щие основные этапы:

1) подбор фразового материала,

2) выявление контекстных позиций, семантически связанных с анализируемым словом,

3) обобщение и семантическая интерпретация пози­ций,

4) определение контекстных факторов, выделение среди них ведущих.

Проведем контекстологический анализ слова голова. Начать можно с любой фразы, в которой употреблено это слово, например: Глеб снял шлем с головы, положил его на стол (Ф.Гладков). Слово голова выступает здесь в значении ‘верхняя часть тела человека’. Для осущест­вления контекстологического анализа слова в данном значении необходимо подобрать ряд фраз, в которых слово голова выступает в том же самом значении. Это можно сделать с помощью иллюстративных материалов, имеющихся в словарях.

Например, из словарной статьи голова (БАС) можно взять: Вошла она в зал заседаний, высокая, статная, с тяжелой косой, уложенной венцом на гордо посаженной голове (Б. Полевой); Из-за спин и затылков людей иска­зилась седая, курчавая, львиная голова графа Безухова (Л. Толстой); Сосед отрицательно мотнул головой (А. Чехов). Для однозначного понимания слова не обя­зательно учитывать весь состав фразы, можно ограни­читься указательным минимумом контекста, представ­ленного словосочетанием, в которое входят только такие слова, которые непосредственно связаны с анализируемым словом и достаточны для однозначного понимания его значения, например: снять шлем с головы; коса, уложенная на голове; седая, курчавая, львиная голова графа; кивнуть головой и т. п.

На втором этапе необходимо выявить слова, которые семантически согласуются со словом голова и поддерживают его значение. Так, следует отметить, что в значениях контекстных партнеров слова голова, представленных в перечисленных выше фразах, повторяется комплекс сем, составляющих содержание данного его значения, что и обеспечивает слову голова реализацию именно этого значения, ср.: шлем – головной убор; кивать – делать легкие движения головой; коса – заплетенные волосы, а волосы – растительность на голове человека.

Третий этап контекстологического анализа сводится к констатации широты, разнообразия и неспециализированности контекста. Поскольку в контексте значения слова голова отсутствуют какие-либо специфические, ярко выраженные особенности, анализ для данного значения слова на этом может быть закончен.

При реализации в слове голова иных значений, в большей мере обусловленных контекстом, контекстологический анализ предполагает последовательное осущест­вление всех четырех этапов. Рассмотрим это на примере другого значения слова голова – ‘передняя часть, перед­ние ряды чего-либо’ во фразе Он возвращался на свое обычное место в голове отряда (К. Симонов).

Первый этап – подбор фразового материала. Выбе­рем фразы: Голова колонны уже спускалась с горы к селу (Н. Островский); Голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки (Л. Толстой). Можно использовать также словосочетания голова поезда, голова каравана, голова демонстрации.

Второй этап. На основе фразового материала уста­навливаем типовые особенности контекста, характерного для данного значения слова голова. Во-первых, обяза­тельное наличие при слове несогласованного определе­ния, выраженного существительным в родительном па­деже (голова колонны, эскадры и т. п.). Во-вторых, уста­навливается семантическая однотипность этих существительных, которая проявляется в том, что все эти слова обозначают нечто движущееся (или способ­ное к движению) и имеющее продолговатую, вытянутую форму, ср.: колонна – ‘группа лиц или предметов, распо­ложенных или движущихся вытянутой линией, друг за другом’; поезд – ‘состав сцепленных вагонов, приводимых в движение локомотивом’; караван – ‘движущаяся вере­ница (ряд однородных предметов или существ, располо­женных или движущихся одно за другим)’.

Третий этап – семантическая интерпретация типового контекста. Форма родительного падежа существитель­ного, стоящего при слове голова в качестве несогласован­ного определения, выражает здесь значение целого по отношению к части. Такого рода морфологический кон­текст усиливает в слове голова сему ‘часть’, а семы ‘тело человека’ или ‘тело животного’ в данном контексте пога­шаются, так как существительные, называющие целое, обозначают не живые существа, а совокупность движу­щихся предметов, людей или животных.

Четвертый этап – выявление контекстных факторов. Данное значение слова голова является контекстно-обусловленным. Здесь действуют факторы: морфологический (обязательное наличие в контексте имени существитель­ного в родительном падеже) и лексический (в значениях существительных содержатся семы ‘составное единство’, ‘способное к движению’, ‘имеющее вытянутую форму’).

Рассмотрим еще одно значение слова голова, реали­зованное во фразе Николай – голова! Содержание этого значения – ‘умный, толковый человек’. Сколько бы фраз со значением голова мы ни взяли, в каждой оно высту­пает в роли сказуемого при подлежащем, выраженном личным существительным, ср.: О нем [о Василии Павло­виче] говорят рабочие, степенные, пожилые: – Ну, брат, Василий Павлович,– это, брат, голова (Гусев). Из этого можно сделать вывод, что значение слова обусловлено его синтаксической функцией. Сказуемое – это характе­ризующий член предложения, определяющий подлежа­щее, атак как в подлежащем указано название лица, то слово голова может обозначать только свойство чело­века. В слове голова имеется потенциальная сема ‘мозг, мышление, ум’, в данном контексте эта сема актуализи­руется.

Печатается по кн. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка . Свердловск, 1982. С.30-58, 71-96.

Ю.Н.Караулов