Торамалли желает знать, сумеешь ли ты отличить ее от сестры, Фергюс Мор, — объяснил тот. — Если да, то она позволит тебе ухаживать за ней.

Сестры-близнецы встали рядом, похожие друг на друга как две капли воды. Впрочем, одно крошечное различие все же имелось — маленькая родинка в форме цветка была в правом уголке глаза Торамалли, а у Роханы — в левом. Но Фергюс Мор, не колеблясь, подошел к своей избраннице.

— Конечно, я сразу могу узнать вас, мистрис Торамалли, — спокойно ответил он.

Ну что ж! — задорно бросила Торамалли. — Вы достаточно сообразительны, и кажется, мне нравится ваше общество, Фергюс Мор.

Пойдем со мной на кухню, девушка, — пригласил он, — и выпьем по кружечке эля. И сестрицу твою прихватим, — добавил он после небольшой заминки.

Идите вдвоем, — вздохнула Рохана. — Я слишком устала, но благодарю за приглашение, Фергюс Мор.

Она широко зевнула.

Слуги вышли в коридор. Адали задержался ровно настолько, чтобы задуть свечу и подбросить дров в огонь. Рохана, пожелав Адали доброй ночи, отправилась в отведенную ей комнату.

Джеймс Лесли открыл смежную дверь, разделявшую их покои, и оказался в спальне жены. Жасмин стояла у окна, глядя на залитые лунным светом холмы. Услышав его шаги, она с улыбкой повернулась и протянула руки.

Милорд, — тихо шепнула она, прижимаясь к нему. Джемми безмолвно ласкал ее лицо, словно в первую встречу. Теплые твердые губы накрыли ее рот.

Я люблю тебя, — вымолвил он наконец. — Полюбил с той минуты, когда увидел! Знаю, что говорил это раньше, но стану повторять до конца дней своих и никогда не смогу равнодушно взирать на тебя! Моя любовь будет жить вечно!

О Джемми! — вздохнула она. — Мое сердце и душа полны тобой и горят неутолимой любовью. Я была бы самым низким созданием на земле, если бы не отвечала на чувства такого человека, как ты, но часто мучаюсь сознанием, что недостойна столь безграничной любви.