От кого и как защищать семью.

«Но есть люди, которые совсем неспособны к семейной жизни, и им лучше жить одинокими, без семьи. Их незачем принуждать к семейной жизни, не надо агитировать за нее, так как они только принесут несчастье близким.

Известно ли, сколько таких людей есть сейчас? И не надо ли отказаться от шаблона всесемейности? Пусть каждый живет, как ему лучше, а общество должно помогать всем, а не только семейным». (Зеленоград, лекторий семейно-бытовой культуры, октябрь, 1983.)

До сих пор шла речь о людях, которые ограниченно годны к нормальной супружеской жизни. Многие из них могут — в принципе — преодолеть свои противосемейные слабости, но для этого им нужны неутихающие усилия. А кто же совсем неспособен к нормальному супружеству — именно нормальному, построенному на теплой душевности, на доброй помощи друг другу?

Это люди серьезно больные, причем те, кто не просто болен телом, душой или нервами, а еще и живут в плену у своей болезни. Болезнь движет их настроениями, мыслями, поступками, и они сеют вокруг себя токи недовольства и раздражения, холодные волны недобрых чувств. Это как бы психологические инвалиды, которые не могут давать близким радость.

В их число входят больные психопатиями и олигофрены (слабоумные), алкоголики, наркоманы, пьяницы, близкие к алкоголизму. В развитых странах Запада таких людей 20—25 процентов. У нас данные о них не публикуются, но, по оценкам некоторых физиологов и социологов, таких людей не меньше, а то и больше. Чем быстрее ритм жизни, чем уродливее минусы нынешней повседневности, тем массовее делаются «болезни безволия» и психические заболевания[122].

Гуманен ли «шаблон всесемейности», нужен ли он?

Семья — это, пожалуй, самая гуманная из всех человеческих ячеек, она больше всего делает человека человеком. В других человеческих ячейках — скажем, в трудовой — человек выступает больше не как личность, а как исполнитель типовой роли — токаря, доярки, продавщицы, бухгалтера, конструктора... Работа требует от человека именно типовых — «ролевых» — профессиональных умений, типовых черт, а не личных, индивидуальных. Все «ролевые» ячейки вбирают в себя только часть человеческой личности, все построены как минимум на полуотчуждении этой личности.

Семья — современная семья — единственная человеческая ячейка, в которой нет такого отчуждения. Она стоит не на ролевой основе, а на личностной; вернее, все ее роли носят предельно личный характер, и, чтобы быть нормальным мужем и женой, нормальным отцом и матерью, надо вкладывать в эти роли все главные основы своей души.

Человек глубже всего проявляется — и больше всего складывается — в семье, и поэтому семейное состояние — одно из наивысших человеческих состояний. Но именно поэтому семью и надо бы оберегать от тех, кто может ее только разрушить, от тех, кто неспособен к нормальной семейной жизни.

Но что значит оберегать семью? Запретить жениться больным, алкоголикам, наркоманам или, скажем, генетически неполноценным (их сейчас 10 процентов)[123],как это запрещено психически больным?

У нас нет системы медико-биологической защиты брака, нет шкалы «показаний» и «противопоказаний» к браку — медицинских, психологических, сексологических, нравственных, житейски-социальных... Нужен, видимо, свод каких-то минимальных запросов к человеку-семьянину, и он должен бы стать ядром медико-биологической и социальной защиты семьи.

А в пару к такому своду нужен набор тестов, который показывал бы нам самим: вот тут ты, как семьянин, можешь не опасаться себя, тут у тебя уязвимое место, а вот здесь в твоей душе — или в твоем здоровье нет тех устоев, которые только и могут выдержать тяжесть брака. Можно, пожалуй, предположить, что большинство нынешних «абитуриентов в супруги» (да и самих супругов) с трудом прошли бы сквозь эти тесты на «брачную зрелость»...

Но, конечно, запреты на брак должны быть гуманными; закрывать дорогу, наверно, стоит только тем людям, которые совсем не способны к нормальному супружеству: психически больным, пока они не вылечены, алкоголикам, пока они алкоголики, и т. п. А вот людей, генетически неполноценных или, скажем, легких олигофренов, по-моему, негуманно лишать права на супружество, но гуманно лишать права на потомство...

А как быть с людьми, которые не дозрели до брака душевно, нравственно? Возможно, для таких стоило бы установить продленные сроки помолвки — своего рода испытательный срок, скажем, в полгода, год. Наверно, при любом исходе помолвки, при любых показаниях тестов такие люди сами — только сами — должны принимать решение, жениться им или нет. Но общество должно бы возлагать на них усиленную ответственность за судьбу их брака — и усиленно помогать им через семейные консультации.

Обо всем этом надо, конечно, думать, спорить, искать всем вместе меры защиты семьи. Но, наверно, в любом случае не запреты на брак — главное в защите семьи. Главное — так переустроить жизнь, чтобы она рождала максимум способных к супружеству и минимум неспособных. Это громадная социальная задача, и она потребует коренного переустройства всего нынешнего уклада жизни, всего общественного организма.

Частью этого переустройства должна, видимо, стать совершенно новая стратегия социальной помощи семье, о которой уже говорилось — не частичная помощь, как сейчас, а системная, универсальная: помощь во всех сторонах жизни семьи, укрепление всех ее слабых мест, лечение всех ее болезней одновременно.