Утопическое чувство.

Французские психологи считают страсть враждебным для человека чувством. Любовь-страсть, говорят А. Ле Галл и С. Симон, — это полный разрыв с реальностью, она устремлена к несчастью и смерти — «она сжигает за собой мосты к жизни, делает жизнь отныне бесполезной»[113].«Из-за страсти, — пишет Ф. Алкье, — мы отказываемся понять, каким будет наше будущее, следствие наших поступков... Из-за страсти мы отказываемся понять облик настоящего... Наконец, из-за страсти мы отказываемся думать о прошлом как о том, что прошло, чего больше нет. Мы утверждаем, что оно не мертво... Всем этим страсть есть безумие»[114].

Что ж, во многом эти слова верны; страсть — чувство-утопия, в ней немало самообмана, иллюзий, и она вселяет в человека воспаленное отношение к жизни. Но это лишь часть страсти, лишь одна ее сторона.

По-моему, любовь-страсть — не только безумие, и в ней есть не только отлет от реальности. В ней есть и сверхразумие, есть «утопический реализм» — бросок к сути жизни, тяга к идеальному устройству человеческих отношений.

Любовь-страсть — эхо нашего подсознательного стремления видеть и настоящее, и прошлое, и будущее счастливым, до предела человечным. Это двоякое стремление: оно обманно, утопично, но оно и побуждает нас улучшать жизнь, создавать в ней островки личной утопии — островки добра, счастья, радости. А эти островки — модели того, какими должны бы быть истинные человеческие отношения; и творчеством таких островков и должна бы, наверное, быть настоящая жизнь — естественная, обычная жизнь людей-творцов.

Да, страсть безумна, она подменяет глаза человеку и вселяет в него слепоту. Но она и служит одним из главных психологических усилителей нашей тяги к человечному устройству жизни — ненормальным усилителем нормального стремления.

И отношение к прошлому как к чему-то живому — это тоже не обман и безумие. Конечно, прошлого уже нет, оно исчезло, перестало быть. Но оно и осталось внутри настоящего — как материал, из которого это настоящее состоит, как живая ткань, из которой оно соткано.

Сегодняшнее дерево — это миллиарды клеток, которые возникли вчера и позавчера. Сегодняшняя душа каждого из нас — это отпечаток миллиардов ощущений и мыслей, которые мы испытывали всю прошлую жизнь. Каждое наше дыхание, каждая мысль, каждый микропоступок — все они переплавляются в клетки нашего тела, искорки духа, строительные мозаинки личности.

Секунды прошлого прошли, но они пересоздались, воплотились и в наши души, и в живые нравы эпохи, и в живое строение общества. И сегодня — это лишь точка роста на миллиардах живых вчера, как бы верхушка бамбука, которая растет у нас на глазах. Прошлое всегда живо — и не в переносном, а в прямом смысле, — как внутренний фундамент настоящего, как основа всего его облика.