Немецкие солдаты и их отношение к другим народам

В оккупированных областях и в районах боевых действий. расположенных за пределами Германии, немецкий солдат встречался с чужими народами на их собственной земле. Эти встречи были столь же разнообразными по своему характеру, как и инструкции, определявшие поведение солдат на оккупированной территории. Неодинаковым было и отношение к ним со стороны гражданского населения оккупированных районов. Не принимая в расчет отдельных, иногда совершенно неизбежных эксцессов и случаев недисциплинированности, наиболее частых в момент вступления немецких войск в какую-нибудь область, за которые, кстати сказать, немецкие военнослужащие весьма строго наказывались германскими военно-полевыми судами, можно утверждать, что внезапная оккупация какого-либо района только ошеломляла его население. Солдаты хорошо снабжались, и поэтому случаи грабежей и мародерства были весьма редки. В походах первых лет войны солдаты чувствовали, что выполняют великую задачу, и всячески стремились к тому, чтобы расположить к себе население оккупируемых стран. Они были очень дисциплинированы, но вместе с тем испытывали глубокое уважение к себе и несокрушимую веру в собственную правоту, что придавало их поведению простоту и скромность. Военнослужащие младших возрастов постоянно помнили о призывах к установлению мира между народами, с которыми к ним обращалось правительство перед началом войны, и потому они с глубоким уважением относились к памятникам европейской культуры, встречавшимся им на чужой земле. Так проходила оккупация Голландии, Бельгии, Франции, Дании, Норвегии, английских островов в проливе Ла-Манш и Греции. Немцы завоевали себе уважение народов Богемии и Моравии. Наиболее корректным их поведение было там, где они проходили через союзные с нами страны и прежде всего через Италию, Румынию и Болгарию.

Такие народы Советского Союза, как литовцы, латыши, эстонцы и украинцы, приветствовали немецкие войска как своих освободителей, и, если бы Германия проводила в отношении этих народов более ясную дружескую политику, у нас были бы все предпосылки для завоевания их на свою сторону.

Что касается наших отношений к гражданскому населению Польши, то вражда поляков к нам, понятная вначале как реакция на угрозу существования польской нации, вылилась в террор против каждого немца и сделала эти отношения весьма натянутыми. Несмотря на это, между польскими семьями и солдатами, размещенными в их домах. часто завязывалась дружба, и во многих польских городах в продолжение долгого времени войска относились к местным жителям очень корректно.

Отношения солдат к жителям всегда обострялись там, где появлялись партизаны, которые одну из своих задач видели именно в том, чтобы нарушать мирные взаимоотношения, вызывать репрессии и этим самым пробуждать у населения ненависть. Последующие годы войны были почти повсюду омрачены беззаконными действиями партизан. Это относится в равной мере к Франции, к Италии, к Югославии и Греции, к России, Украине и Польше, и в меньшей степени — к другим государствам. Действия партизан способствовали тому, что первоначальная мягкосердечность немцев сменилась ненавистью. Партизанская война против немецких оккупационных войск превратилась повсеместно в гражданскую войну населения оккупированной территории, и поэтому указать точно, где проходил фронт, было невозможно. Политическое преследование всех лиц, сотрудничавших с немцами, проводившееся после войны, скрыло от нас многие факты, которые могли бы воочию убедить людей в том, что немецкий солдат оставил о себе неплохую память и что в свою очередь многие немецкие солдаты сохранили самые теплые воспоминания о людях других стран.