Я потеряла счет тому, сколько раз ты обрывал эту ласку.

- Хватит истерить! Я сказал, ты сегодня не кончишь! - пара непонятных мне манипуляций с острой спицей, которая размыкает браслеты. Руки повисшими плетками падают на подушки, окрашивая темно-синий шелк в черные пятна от выступившей крови. В твоих глазах удивление и беспокойство... Я рыдаю еще надрывнее от какого-то непонятного облегчения. Ты прежний! Сейчас все закончится! Ты никогда не хотел моей боли, правда, Дима?

Нежность... Тепло... Один шаг... кисти в нежных оковах его теплой ладони, и я почти физически ощущаю, как уходит боль от этого желанного прикосновения, огненный эротизм плещется в крови, из последних сил стараюсь прильнуть ближе, ощутить жар его кожи, чтобы долгожданное умиротворение уняло тьму моего предельного отчаяния... Очередная пощечина, но не по лицу! Рыдания скручивают мышцы, взрывая сознание самой отчаянной и жестокой болью - душевные шрамы не заживают. Всего лишь резким движением доверчиво согретые руки, обратно на шелк простыней.

- Если ты решила, что с тебя их снимут на ночь, глубоко просчиталась! Кровью вряд ли истечешь, остальное заживает.

Как можно так одновременно - нежно и с циничной ненавистью? Что за гребаная двойственность - мою душу трясет от рыданий, а тело - от желания. Как эти две сущности могут быть совместимы? Ты крепко держишь меня своими руками, но я все равно боюсь упасть. Ты прямо сейчас можешь разжать свои сильные руки с твердыми буграми бицепсов, сетью напрягшихся рельефных вен, чтобы уронить меня на пол. Плевать, мне нужна такая боль! Пусть отобью себе все, что можно, но от этого станет легче и я смогу тебе воспротивиться! Боль есть жизнь. Доказательство того, что ты жива. Это "ущипните меня" в глобальном варианте! Слезы текут рекой, зубы вгрызаются в уже безвкусную резину кляпа, не ощущая его привкуса, а я с безумным содроганием осознаю, что, пока я в твоих руках, мне не страшно даже падение астероида. Что земля ослабит свое притяжение, пока ты рядом, даже если ты ломаешь мой мир в дребезги. Прошу, пока она не ушла далеко, останови эту мстительную вакханалию имени своей мести! Мне достаточно! Наказывая, ты почти добился от меня признания моих же собственных ошибок!
Холодная плитка. Черно-песочная мозаика. А мое безумие правит бал. "Вспомни, за этим окном, впервые, руки твои, исступленный, гладил..." Ласковый, в рамках цензуры подтекст, потому как в нашем случае поглаживанием рук не ограничилось... Прижимаюсь к этой холодной стене, твердые соски заливает жидким огнем, а от прикосновения теплых струек воды к коже негаснущая пульсация между бедер разворачивает новые спирали скорого сумасшествия. Подчиняя, уничтожая, отщелкивая стрелками безжалостных часов секунды до ментального инфаркта. Тело противоречит решению разума бороться с этой пыткой до последнего, ноги сами по себе смыкаются, стремясь подавить сосредоточение болезненного вожделения. Резкий хлопок по внутренней стороне бедер, вспышка желанной боли, такая неумолимо кратковременная.

- Ноги!

Мне ни на секунду не позволят даже допустить мысли, что я смогу этому противостоять. Я и сама не знаю, что лучше - держаться или же облегчить свои страдания. Плевать, что для этого придется ползать в его ногах и тереться обо все выступающие поверхности... Но после этого я точно никогда не буду прежней, и мне остается только благодарить его безумие за бесценный подарок в виде кляпа, потому как пытку мягким полотенцем я с трудом пережила. Держаться... Рано или поздно он успокоится, никогда его приступы мстительного эгоизма не длятся так долго. Только ждать, время лучший помощник...
Я не могу даже двигаться, колени прошибает противной слабостью, пригибая к полу. Мелькает даже легкое подобие благодарности, когда он снова поднимает меня на руки.

- Есть хочешь? Пить? Советую подумать, до утра у тебя такой возможности не будет.

Я снова могу говорить, но просто не хочу, да и не о чем. Разминаю напряженные мышцы челюсти. Больно, но снова, как всегда, недостаточно! Чем бы тебе помешали мои крики... Чувство надвигающейся катастрофы сжимает виски, я бы, наверное, могла ее предотвратить, будь у меня больше сил! Уже не ищу никакой коварной логики в своих действиях, смаргиваю слезы и, наплевав на все запреты, просто смотрю в его глаза. Впервые без страха ... Ну, может, тщательно задавив в себе желание, отшатнуться и опустить веки.

Абсолютная платина пустых, холодных зеркал теплеет перед визуальной атакой почти сломленной жертвы. Коварные кофейные разветвления замедленными вспышками молний вытесняют этот безжизненный лед. Можешь сколько угодно сводить брови и сжимать губы! Я знаю тебя прежнего. Я помню тех нас, что могли существовать, не разрушая внутренний мир друг друга! Почему-то я хочу запомнить именно это. Не оттенок платины, мимо которой, если выживу, пройду в ювелирном магазине. Теплый, согревающий в холода кофе разной степени интенсивности... От латте до эспрессо, все равно, как... Цепляюсь за выступы подводных скал в неотвратимо втягивающем водовороте, ощущая пылающей кожей неумолимый дрейф арктических ледников, неотвратимые разломы там, где неумолимым кровотоком пробежали горячие кофейные разряды. Мне больше не страшно! Страх не вернется до тех пор, пока я держу руку на пульсе этого глобального потепления, которое не прекращалось никогда, и нет того, что может его уничтожить. До тех пор, пока я могу плавить эту сталь усилием непрерывающейся ментальной связи - я хочу запомнить и ощутить... Даже когда растаявший ледник поглотит континент моей отчаянной храбрости! Даже когда я захлебнусь этим убойным коктейлем, не успев распознать его адские ингредиенты! Пальцы в тонкий скользящий шелк до ломоты в суставах. Это так просто, заменить шелк мягкостью его волос... Я не понимаю, что происходит, это не попытка спасти свою шкуру и избежать возмездия, это гребаный эмоциональный суицид на пороге больше не пугающего самоотречения!

У меня получается. Судорога по телу аккурат с гаснущим холодным сиянием расколотых льдов. Платина - она светлая. Кофе - омут самой тьмы. Почему он стал моим спасением и негаснущей надеждой на то, чего я не понимаю сама? Не успеваю отследить эту мысль, найти ей логическое пояснение... Неотвратимое цунами потемневшего взгляда бьет в доверчиво распахнутые нервные отсеки, разрывая их своим безжалостным давлением, это, мать вашу, больно! Но не так, как прежде! Я наблюдаю эту боль со стороны, словно зависшую между нами шаровую молнию, не в состоянии уклониться от ее мерцающих всполохов, оставляющих ожоги на моем сознании.

Б..дь, сделай что-нибудь! Не молчи! Разбей этот огненный шар между вами - ты освободила его сама, просто уничтожь вместе с вашим общим кошмаром! Просто... Это ярко. Это солнечным светом по глазам. Это серпом непонятно уже чьей боли - моей ли собственной, его ли, вымышленной ли - по горлу поверх стали ошейника! Я не кричу. И даже не зажмуриваюсь в инстинктивном порыве, просто отвожу взгляд в двух шагах от того, чтобы считать сигнал, очень похожий на S.O.S. Охотники не умеют взывать к своей жертве в мольбе на спасение...

...Она вздрагивает, пытаясь справиться с аритмией от быстрого шага, находит спасительную опору - столб ли, стену дома ли, да может, она на коленях в пыли, а ее ладони зарылись пальцами в этот еще неостывший прах. Она сдалась? Она не умеет! Она поднимает голову, вытягивая шею, как та прикольная Белка из мультика, учуяв орешек. Вглядывается в непроглядную тьму. Я поспешила! Я рано ушла. Может, вернуться? Пока еще не все потеряно?!