Юля, твою мать. Я убил тебя...

Я мог бы дальше рвать на себе волосы, пытаясь привести ее в сознание. Хлестать по щекам, надеясь увидеть в этих глазах искорки боли. Трясти за плечи, словно в надежде, что ее прежняя сущность еще витает где-то рядом, надави посильнее - вернется, озарит опустевшие глаза лихорадочным блеском с немым вопросом, "какого хрена ты творишь?" Мог. Но вот просто поразительно, как в критической ситуации, не смотря на ледяные щупальца ужаса и чего-то еще, похожего на ненависть к себе, мной овладел просто железобетонный самоконтроль и ясность разума.

Действовать сразу. Не дать ей уйти туда, откуда многие не возвращаются. Кататься по полу с воплями, "какого я так поступил?" можно потом, когда ошибки будут исправлены. Мой косяк, и я за него в ответе. Точка.

Ужас накрыл чуть позже. Когда не привела ее в чувство горячая вода. Когда попытка влить в рот коньяк не увенчалась успехом. Когда я почти захлебнулся от отчаяния, начав снова лупить ее по щекам... И она ответила на это действие. Ее рука замедленно, словно не подчиняясь разуму, отвела мою ладонь. Ничего не изменилось в погасших глазах, в которых я с настойчивостью погибающего от жажды ловил хоть какой-то глоток эмоции. Ничего.

- Отец, срочно, телефон семейного психотерапевта.