Срыв трехсторонних англо-франко-советских переговоров. Советско-германский пакт о ненападении.

Провал мюнхенской стратегии и наращивание германской агрессии вынудили Запад к поиску контактов с СССР. Англия и Франция предложили Советскому правительству провести переговоры о коллективном противостоянии германской агрессии. 16 апреля Литвинов принял английского посла в Москве и высказался за подписание трехстороннего англо-франко-советского договора о взаимопомощи, к которому могла присоединиться также и Польша. Участники договора должны были предоставить гарантии всем странам Восточной и Центральной Европы, которым угрожала германская агрессия. Франция выразила готовность заключить соглашение между тремя державами о немедленной помощи той из них, которая оказалась бы в состоянии войны с Германией «в результате действий, предпринятых с целью предупредить всякое насильственное изменение положения, существующего в Центральной или Восточной Европе». Но внешняя политика Парижа практически полностью зависела от Лондона. Между тем, Англия медлила с ответом. Сближение с Советским Союзом глубоко претило Чемберлену, который еще в марте 1939 г. писал в частном письме: «Должен признаться, что Россия внушает мне глубокое недоверие. Я нисколько не верю в ее способность провести действенное наступление, даже если бы она этого хотела. Я не доверяю ее мотивам, которые имеют мало общего с нашими идеями свободы… Кроме того, многие из малых государств, особенно Польша, Румыния и Финляндия, относятся к ней с ненавистью и подозрением».

Англичане ответили на советскую ноту только 8 мая. К этому времени в советском внешнеполитическом ведомстве произошли принципиальные изменения. 3 мая Литвинов был отстранен от занимаемого поста. Новым наркомом иностранных дел стал, сохраняя одновременно пост главы правительства, В.М. Молотов. СССР счел английские предложения неприемлемыми. Англия настаивала на том, чтобы Советский Союз обязался прийти на помощь западным державам, если они окажутся вовлечены в войну с Германией в связи со своими гарантиями Польше и Румынии, но не упоминала об обязательстве Запада помогать СССР, если он будет вовлечен в войну в связи со своими обязательствами по отношению к какой-либо восточноевропейской стране. Беспокоило Москву и то, что англо-французские гарантии не распространялись на страны Прибалтики. Получалось, что в случае нападения Германии на СССР через их территорию Англия и Франция не были обязаны помогать Советскому Союзу. Поэтому СССР настаивал на том, чтобы три державы совместно предоставили гарантии безопасности Прибалтике. Проблема, однако, состояла в том, что Финляндия, Эстония и Латвия категорически отказывались от советских гарантий. Министр иностранных дел Эстонии заявил даже, что его страна будет рассматривать всякую гарантию, предоставленную без ее согласия, как посягательство на свой суверенитет, а советские предложения назвал «превентивной агрессией». 7 июня Эстония и Латвия заключили с Германией секретное соглашение о ненападении.

С 15 июня переговоры продолжились в Москве. С советской стороны их вел Молотов, с англо-французской — дипломаты второстепенных рангов, что воспринималось советским руководством как свидетельство несерьезного отношения Запада к переговорам. Переговоры проходили в крайне напряженной обстановке, их участники явно не доверяли друг другу. Среди английских консерваторов было немало противников какого бы то ни было соглашения с СССР. Британский посол в Берлине Гендерсон уверял свое правительство в возможности достичь соглашения с Германией, если «положение не будет осложнено участием России» и призывал «прекратить переговоры [с СССР] любым путем возможно скорее». Нападки на партнеров по переговорам раздавались и в Москве. Член Политбюро А.А. Жданов 29 июня писал в «Правде»: «Английское и французское правительства не хотят равного договора с СССР… Англичане и французы хотят… только лишь разговоров о договоре для того, чтобы, спекулируя на мнимой неуступчивости СССР перед общественным мнением своих стран, облегчить себе путь к сделке с агрессорами». К концу июля на переговорах был все же достигнут определенный прогресс: стороны согласились на одновременное подписание политического и военного соглашения (ранее Англия предлагала подписать сначала политический договор, а затем вести переговоры о заключении военной конвенции). Было также решено начать военные переговоры. 12 августа начались переговоры военных миссий. От Советского Союза их вел нарком обороны К.Е. Ворошилов, от Англии — адмирал Дракс, от Франции — генерал Думенк. Правительства Англии и Франции невысоко оценивали Красную Армию и считали ее неспособной на активные наступательные действия. В связи с этим они не верили в эффективность союза с СССР. Обе западные делегации получили инструкции максимально затягивать переговоры, рассчитывая, что сам факт их проведения окажет психологическое воздействие на Гитлера. Главным камнем преткновения на переговорах стал вопрос о согласии Польши и Румынии на проход советских войск через их территорию в случае его вступления в войну (СССР не имел общей границы с Германией). Поляки и румыны категорически отказывались согласиться на это, боясь советской оккупации. Только 23 августа польское правительство несколько смягчило свою позицию, согласившись, чтобы французский представитель в Москве заявил от его имени: «В случае общих действий против немецкой агрессии сотрудничество между Польшей и СССР на технических условиях, подлежащих согласованию, не исключается». Начальник польского генштаба пояснил также, что «принцип Пилсудского», категорически запрещавший вступление иностранных войск на польскую территорию, не будет иметь «первоначального значения», как только начнутся военные действия. Таким образом возможность добиться от Польши согласия на пропуск советских войск через ее территорию, не была еще утрачена безвозвратно. Ясно также, что поляки постепенно склонялись к уступкам под давлением западной дипломатии. При наличии доброй воли с обеих сторон переговоры, вероятно, еще можно было довести до успешного завершения. Однако взаимное недоверие между сторонами уничтожило такую возможность. 17 августа Ворошилов временно прервал переговоры и объявил, что дальнейший их ход зависит от ответа Англии и Франции на поставленные советской военной миссией вопросы. Он предупредил, что, если в течение двух дней ответы получены не будут, переговоры придется прекратить окончательно. 21 августа западные делегации предложили отложить заседание еще на 3–4 дня. Однако к этому времени Советский Союз уже принял решение о коренном изменении своей внешней политики.

4. Подготовка советско-германского соглашения

Позиция Запада, постоянного уступавшего Германии по важнейшим вопросам европейской политики и отвергавшего союз с СССР, вызывала в Кремле сильнейшее раздражение с середины 30-х гг. Особенно оно усилилось в связи с заключением Мюнхенского соглашения, которое в Москве расценили как сговор, направленный не только против Чехословакии, но и против Советского Союза, к границам которого с падением Чехословакии приблизилась германская угроза. С осени 1938 г. между Германией и СССР стали постепенно налаживаться контакты в целях развития торговых связей между двумя странами. Правда, они не увенчались успехом, поскольку у Германии, вставшей на путь ускоренной милитаризации, не оказалось в достаточном количестве товаров, которые могли бы поставляться в СССР в обмен на сырье и топливо. Тем не менее, выступая в марте 1939 г. на XVIII съезде ВКП(б), Сталин дал понять, что новое сближение между Москвой и Берлином не исключено. Из доклада ЦК на XVIII съезде КПСС: «Характерен шум, который подняла англо-французская и северо-американская пресса по поводу Советской Украины. Деятели этой прессы до хрипоты кричали, что немцы идут на Советскую Украину, что они имеют теперь в руках так называемую карпатскую Украину, насчитывающую около 700 тыс. населения, что немцы не далее как весной этого года присоединят Советскую Украину, имеющую более 30 миллионов населения, к так называемой Карпатской Украине. Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии… и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований».

Цели внешней политики СССР Сталин сформулировал так: «1. Проводить и впредь политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами; 2. …Не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками». 17 апреля 1939 г., на следующий день после того, как Литвинов предложил Англии и Франции подписать пакт о ненападении, советский посол в Берлине нанес визит в германский МИД. Из заявления советского посла в МИД Германии: «Русская политика всегда следовала прямым курсом. Идеологические разногласия мало повлияли на отношения между Россией и Италией, не должны они повлиять и на отношения с Германией. Россия не воспользовалась существующими трениями между государствами Запада и Германией, и не намерена ими воспользоваться, поэтому нет причин, по которым между нашими странами не могли бы существовать нормальные отношения. А нормальные отношения всегда могут улучшиться». Отставка Литвинова, известного антифашиста, сторонника сближения с Западом, и, к тому же, еврея, должна была дать гитлеровскому режиму сигнал: СССР готов устранить препятствия на пути урегулирования отношений с Германией. Не случайно советский поверенный в делах в Берлине пытался обиняками выяснить у немецких дипломатов, не улучшит ли смена руководителя советской внешней политики отношение Германии к Советскому Союзу. Немецкая сторона была озабочена преимущественно перспективами торгово-экономических связей. Однако, когда германский посол граф Шуленбург 20 мая посетил Молотова и предложил заключить торговое соглашение, советский нарком заявил, что этому должно предшествовать улучшение политических взаимоотношений. В дипломатических кругах в Берлине еще в начале мая начали распространяться слухи о том, что Германия собирается сделать России предложение о разделе Польши. В конце мая Гитлер стал торопить своих дипломатов, требуя как можно скорее наладить отношения с Кремлем: он уже назначил точную дату нападения на Польшу — 1 сентября. К этому времени Германии было необходимо расколоть своих противников. Тем не менее тайные контакты с обеих сторон шли очень осторожно и неоднократно прерывались. Немцы опасались, что сорвать переговоры между СССР и западными державами будет нелегко и не хотели попасть в глупое положение, а в Москве подозревали, что Гитлер хочет лишь помешать достижению соглашения между Советским Союзом, Англией и Францией, и не намерен подписывать серьезных соглашений. Однако в конце июля — начале августа представители обеих сторон более определенно заверили друг друга в необходимости улучшения двусторонних отношений. 15 августа Шуленбург зачитал Молотову письмо Риббентропа.

Из письма: «1. …События последнего периода показали, что разница в мировоззрениях не препятствует деловым отношениям двух государств и установлению нового дружественного сотрудничества. Период противостояния во внешней политике может закончиться раз и навсегда; дорога в новое будущее открыта обеим странам. 2. В действительности, интересы Германии и СССР нигде не сталкиваются… Причины для агрессивного поведения одной страны по отношению к другой отсутствуют… Между Балтийским и Черным морями не существует вопросов, которые не могли бы быть урегулированы к полному удовлетворению обоих государств… 5. …Капиталистические демократии Запада являются неумолимыми врагами как Национал-Социалистической Германии, так и Советского Союза… 6. … Насколько нам известно, советское правительство также желает внести ясность в германо-советские отношения. Имперский министр иностранных дел фон Риббентроп готов прибыть в Москву с краткосрочным визитом, чтобы от имени Фюрера изложить взгляды Фюрера господину Сталину». Молотов, по словам Шуленбурга, «тепло приветствовал» германские предложения и, со своей стороны, отметил, что в случае приезда Риббентропа речь должна идти не об обмене мнениями, а о принятии конкретных решений. Советское правительство предложило заключить торгово-кредитное соглашение, а вслед за ним — пакт о ненападении. Однако немцы спешили. 19 августа Риббентроп направил Шуленбургу послание, требуя от посла, чтобы тот настаивал на скорейшем заключении пакта. В тот же день в Берлине было подписано торговое соглашение между СССР и Германией. СССР получил кредит на 200 млн. марок и обязался поставить Германии в течение двух лет товары на 180 млн. марок. В счет кредита в течение тех же двух лет проводилась закупка германских товаров. Наконец, в этот же день Сталин на политбюро объявил о своем принципиальном решении подписать пакт с Германией. Советское правительство предложило германскому министру иностранных дел приехать в Москву 26–27 августа. Но Гитлер лично обратился к Сталину с просьбой принять Риббентропа не позднее 23 августа. Сталин ответил согласием.

5. Советско-германский пакт о ненападении от 23 августа 1939 г.

23 августа в Москве Риббентроп встретился со Сталиным и Молотовым. Встреча прошла в дружеской, почти идиллической обстановке. Советский вождь и гитлеровский министр выразили обоюдную уверенность в военной слабости Англии, взаимно уверили друг друга в том, что Антикоминтерновский пакт направлен не против России, а против «лондонского Сити и английских лавочников». Риббентроп даже пошутил, что, возможно Сталин сам вскоре присоединится к Антикоминтерновскому пакту. Сталин предложил тост за здоровье Гитлера: «Я знаю, как немецкий народ любит своего фюрера. Поэтому я хотел бы выпить за его здоровье». Молотов и Риббентроп поставили свои подписи под пактом о ненападении между СССР и Германией. Таким образом, Гитлер достиг своей цели: от сделал невозможным вступление СССР в войну на стороне Англии и Франции, в случае возникновения войны между ними и Германией из-за ее нападения на Польшу. Советско-германский пакт о ненападении по-разному оценивается историками.

Из воспоминаний советского посла в Лондоне И.М. Майского: «Во-первых, была предотвращена возможность создания единого капиталистического фронта против Советской страны; более того, были созданы предпосылки для образования впоследствии антигитлеровской коалиции… Пакт о ненападении сделал невозможным развязать Вторую Мировую войну нападением на СССР… Во-вторых, благодаря договору с Германией отпадала угроза нападения на СССР со стороны Японии, союзника Германии. Не будь пакта о ненападении с Германией, СССР мог оказаться в трудном положении, когда ему пришлось бы вести войну на два фронта, т.к. в тот момент нападение Германии на СССР с запада означало бы нападение Японии с востока». Мнение военного историка профессора В.М. Кулиша: «Отсрочка войны — не заслуга договора. Германское руководство осуществляло свой план войны в Европе: сначала разгромить Польшу, оккупировать или включить в свою коалицию государства Северной и Юго-Восточной Европы, разделаться с Францией и, по возможности, с Англией, «освободиться» на Западе, укрепить союз с Италией и Японией. Для этого и потребовались полтора года. Предпринять нападение на СССР осенью 1939 г., когда Германия имела около 110 дивизий, из которых более 43 были развернуты на Западе, было бы авантюрой, хотя Гитлер и считал СССР ослабленным. В ходе войны в Европе были развернуты немецкие вооруженные силы. К началу войны против СССР германская армия имела в своем составе 208 дивизий, из которых 152 были брошены против нашей страны».

К этому можно добавить, что Гитлер, возможно, вообще не рискнул бы начать войну, зная, что Англия, Франция и СССР продолжают переговоры о совместных действиях. Но 25 августа Ворошилов сообщил английской и французской делегациям: «ввиду изменившейся политической обстановки нет смысла продолжать переговоры». Невозможно объяснить заключение пакта о ненападении с Германией только тупиком, в который зашли переговоры с Англией и Францией. Пакт явился не экспромтом. Он стал следствием длительных дипломатических усилий обеих тоталитарных держав. 31 августа 1939 г., выступая на сессии Верховного Совета СССР, ратифицировавшей пакт, Молотов отметил, что Сталин еще в марте 1939 г. «поставил вопрос о возможности других, невраждебных, добрососедских отношений между Германией и СССР». Следовательно, переговоры с Англией и Францией начинались, когда Москва уже предпочитала «добрососедство» с Гитлером заключению антигерманского договора с Западом. Советский Союз, как и Запад (а возможно и в большей степени), с самого начала переговоров вел двойную игру. Возможны различные точки зрения по вопросу о том, кому был более выгоден пакт 23 августа и явилось ли его заключение ошибкой советского руководства. Можно по-разному отнестись к самому факту заключения соглашения с фашистским режимом. Но, безусловно, в самом пакте о ненападении не содержалось нарушений международного права. СССР, как и западные державы, имел полное право самостоятельно выбирать, как строить отношения с той или иной страной, независимо от проводимой ею внешней политики. Однако пакт о ненападении был дополнен секретным протоколом, который в отличие от основного документа, явился грубейшим нарушением международного права. Именно поэтому Советское государство долгие годы отрицало подлинность секретных протоколов, утверждая, что они сфабрикованы врагами СССР. Лишь в 1990 г. подлинность протоколов была признана официально.

Причины второй мировой войны. Соотношение сил и планы сторон накануне войны.

Две мировые войны, разделённые небольшим межвоенным периодом, были следствием противоречий, вызванных мировыми экономическими кри-зисами: Первая мировая война — кризисом начала 1900-х годов, Вторая — кризисом 1929—1933 годов. Обе войны были развязаны с жестокой расчётливостью крупной буржуазии, пренебрегающей ради своих прибылей жертвами миллионов людей и лишениями народов. И нет оснований считать, что природа империализма изменилась, опыт XX века предупреждает современников об угрозе такого развития событий.

Первая мировая война велась за передел мира — передел колоний, Вторая — уже за мировое господство одной из ведущих держав в противостоящих военных блоках империалистических государств. На межимпериалистические противоречия, приведшие ко Второй мировой войне, наложились и межформационные — между империализмом и первым в истории социалистическим государством — СССР. Каждый из империалистических блоков имел целью либо уничтожить СССР, либо его ослабить настолько, чтобы подчинить своим интересам и изменить общественный строй. При этом овладение территорией и ресурсами Советского Союза, России считалось необходимым для достижения мирового господства.

Таковы глубинные социально-экономические и геополитические причины Второй мировой войны, которые тщательно обходит буржуазная западная и отечественная прозападная историография и публицистика. Они отрывают историю Второй мировой войны от причин и итогов Первой, нарушая принцип историзма, игнорируют связь политики и экономики, фальсифицируют политические цели западных держав перед войной и их прямое участие в развязывании войны. Излюбленным приёмом является также персонификация причин войны — стремление объяснить её деятельностью отдельных политиков, оставляя в стороне главные, социально-экономические и политические причины.

В отличие от Первой, Вторая мировая война развёртывалась постепенно эскалацией агрессии фашистских государств (Японии, Италии, Германии) против отдельных стран под прикрытием «борьбы с большевизмом». Дата начала войны 1 сентября условна, и её не все страны принимают. Фашистское руководство, учитывая опыт Первой мировой войны, стремилось расправиться со своими главными противниками последовательно, поодиночке, играя на противоречиях между ними, препятствуя образованию мощной антифашистской коалиции.

Советские руководители, видя уже в 30-е годы нарастающую угрозу фашистской агрессии, попытались создать систему коллективной безопасности в Европе, заключив договоры о взаимопомощи с Францией и Чехословакией в 1935 году. Однако на Западе возобладала политика, озвученная английским консерватором лордом Ллойдом: «Мы предоставим Японии свободу действий против СССР. Пусть она расширяет корейско-маньчжурскую границу до Ледовитого океана и присоединит себе дальневосточную часть Сибири… Мы откроем Германии дорогу на Восток и тем самым обеспечим столь необходимую ей возможность экспансии. Таким образом можно будет отвлечь от нас Японию и Германию и держать СССР под постоянной угрозой» (Известия, 21 мая 1934 г.).

Зловещую роль в развязывании Второй мировой войны сыграл мюнхенский сговор и расчленение Чехословакии в сентябре 1938 года. Хрупкий баланс мира в Европе рухнул, система безопасности 1935 года разрушена. Великобритания и Франция подписали с Германией декларации о ненападении, открыто направив фашистскую агрессию на восток, против СССР. Советский Союз оказался в политической изоляции. По мнению американского историка Ф.Шумана, политические деятели Англии, Франции и США считали, что предоставление фашистской тройке свободы рук… приведёт к германо-японскому нападению на Советский Союз, при этом западные державы могут некоторое время оставаться нейтральными пока «фашизм и коммунизм будут уничтожать друг друга» (Schuman F.L. Soviet Politics // At Home and Abroad. N.V. 1947. P. 282). Многочисленные факты свидетельствуют, что монополии и банки Англии, США и Франции снабжали фашистскую Германию военными материалами, способствовали развитию её военно-промышленного комплекса и предоставляли для этого займы.

Подписание в Мюнхене 30 сентября 1938 года соглашения Великобританией, Францией, Германией и Италией о разделе Чехословакии вполне можно назвать ныне «Днём пособничества западных держав фашизму и развязыванию Второй мировой войны». При этом важно дать современное определение фашизму по опыту XX века. Фашизм — это наиболее реакционная, террористическая диктатура крупного капитала с идеологией расизма и антикоммунизма. Идеология расового господства фашизма антагонистична идеологии социального и национального равенства коммунизма.

Великобритания, Франция, а за ними стояли США, стремились разрешить свои противоречия со странами фашистского блока за счёт СССР с разделом его территории («наследства России») по замыслам 1918—1919 годов, участие в реализации которых в ходе интервенции принимали политические деятели, действовавшие в 1930—40-х годах. Однако западные политики, зашоренные антисоветизмом, просмотрели опасность агрессии фашистской Германии, нарастившей свою мощь, против самих западных держав. Гитлер же, убедившись в слабости англо-французского альянса, принял решение начать борьбу за мировое господство разгромом Франции и Англии.

Весной 1939 года фашистский блок начал открытое наступление на интересы западных держав. Гитлер, нарушив мюнхенские соглашения, захватил Чехословакию, литовский порт Клайпеду и прилегающую территорию. Италия оккупировала Албанию, Япония захватила острова Спартли и Хайнань. Германия расторгает германо-польский пакт о ненападении, требуя возвращения Данцига и части территории Польши, а главное —возврата колоний, отнятых Версальским договором. Одновременно идёт разработка планов войны с Польшей и подготовка к войне на западе.

Гитлер утверждает 3 апреля план «Вайс» — нападение на Польшу со сроком не позже 1 сентября, а 11 апреля — директиву о единой подготовке вооружённых сил в войне 1939—1940 годов, в которой предусматривалось столкновение с западными державами. Это было за 4 месяца до подписания советско-германского договора о ненападении. Более того, в этих документах предусматривалось, что «содействие России… Польша никак не сможет принять…» (Дашичев В.И. Стратегия Гитлера — путь к катастрофе. 1933—1945. Исторические очерки, документы и материалы. В 4-х тт. Т. 2. Развёртывание борьбы за господство в Европе 1939—1941. — М., 2005. С. 33—38). Гитлеровские стратеги учитывали также известные им данные о медленном наращивании сил Великобритании и отсутствие согласованных англо-французских планов военных действий на Европейском театре военных действий. Расчёт делался на скоротечный разгром Польши («блиц-криг»).

Советский Союз 18 марта выразил решительный протест против фашистской агрессии и предложил немедленно созвать международную конференцию с участием СССР, Великобритании, Франции, Польши, Румынии и Турции. Однако это предложение не было поддержано — правящие круги этих стран надеялись договориться с фашистским руководством. Вместе с тем угроза интересам Франции и Великобритании вызвала заключение ими 22 марта союза о взаимопомощи в назревающей войне, после чего началось совместное стратегическое планирование военных действий. Весной 1939 года Генеральными штабами был разработан глобальный план войны — «Общая стратегическая политика ведения войны» (см.: Батлер Дж. Большая стратегия сентября 1939 — июня 1941. — М. 1959. С. 32—34).

Польша, как основной объект начальной стадии войны, привлекается к военным соглашениям с Францией и Великобританией. 19 мая подписывается франко-польский протокол, предусматривающий обязательства Франции при агрессии Германии против Польши. Однако польское руководство не знало, что в плане штабов Франции и Великобритании судьба Польши будет определяться лишь «общими результатами войны, а последние в свою очередь будут зависеть от способности западных держав одержать победу над Германией в конечном счёте, а не оттого, смогут ли они ослабить давление на Польшу в самом начале» (там же. С. 34).

Таким образом, Польша была принесена в жертву своими союзниками уже до начала военных действий. Но важно подчеркнуть, что ни Франция с Англией, ни Польша с Румынией не предусматривали военного союза с СССР ещё до подписания советско-германского договора 23 августа 1939 года. Германия планировала войну с Польшей также независимо от возможности его заключения. Следовательно, договор не менял замысла ведения войны обеими сторонами. Остановить агрессию и развязывание глобальной военной схватки в этой обстановке могло лишь заключение военного союза СССР, Англии и Франции, что резко меняло соотношение сил сторон.

Советское руководство обратилось с предложением к Великобритании и Франции заключить соглашение о взаимной помощи в случае агрессии против одной из стран и помощи любой стране, граничащей с СССР, в случае агрессии против неё, включая конкретную военную конвенцию о формах и способах этой помощи. Однако ответ был отрицательный.

Такая политика Чемберлена и Галифакса подверглась в Англии резкой критике. Д. Ллойд Джордж, У.Черчилль и К.Эттли выступили за скорейшее заключение англо-франко-советского договора, и Чемберлен вынужден был уступить. Советское правительство 27 мая получило англо-французский проект договора трёх держав, который не содержал прямых обязательств помощи СССР. Встречный проект советского руководства от 2 июня с указанием необходимости заключения военной конвенции вынудил Чемберлена дать согласие на переговоры в Москве спецпредставителя У.Стренга. Какие инструкции получил Стренг скрыто в засекреченных документах. (Дневники У.Стренга по завещанию засекречены на 100 лет ).

Трёхсторонние переговоры в середине июля застопорились из-за несогласия англо-французских союзников принимать на себя конкретные обязательства и возобновились лишь после того, как начались советско-германские торговые переговоры. Время до запланированных сроков фашистского нападения на Польшу, о которых было известно в Лондоне и Москве, истекало, а конкретных результатов от переговоров не было. Военная делегация союзников для разработки военной конвенции прибыла в СССР только 12 августа и без полномочий к заключению конкретных договоров (см.: Сиполс В.Я. Тайны дипломатические. Канун Великой Отечественной войны 1939—1941. — М., 1997. С. 75). Советская разведка сообщала, что английское руководство ведёт одновременные переговоры с Гитлером, а военной делегации в Москве предписывалось «стремиться свести военные соглашения к самым общим формулировкам» (Очерки РВР. Т. 3. — М. 1999. С. 9).

Всем политическим и военным руководителям — и в Берлине, и в Париже и Лондоне, и в Москве — было ясно, что разрастание мировой войны могло быть остановлено только созданием англо-франко-советского военного союза (воссоздание Антанты 1914—1917 гг.). Этого добивалось советское руководство. Уклонение Англии и Франции от заключения такого союза свидетельствует о том, что руководители этих стран намеревались провести в жизнь свой глобальный стратегический замысел вовлечения в войну Польши и СССР, не связывая себя обязательствами вести активную борьбу с германской агрессией на востоке.

В сложившейся обстановке резко меняется позиция США. Если в пери-од мюнхенского кризиса они одобряли позицию уступок, то сейчас Рузвельт занял непримиримую позицию. В США начался экономический спад, и длительная война в Европе могла предотвратить новый экономический кризис.

Гитлеру нужна была война с Польшей для утверждения своего положе-ния в стране, для укрепления тыла в последующем наступлении на Францию, а также как плацдарм для будущей войны против СССР. Имея своих сторонников в политических кругах западных держав, он стремился не допустить образования новой Антанты — заключения их союза с СССР, и вёл дипломатические переговоры «по урегулированию конфликта», давая надежду на возможное развитие своей агрессии на восток по мюнхенскому сценарию. Расчёт же был на быстрейший разгром Польши и последующее наступление на Западе.

Переговоры в Москве с военной англо-французской делегацией к 20 ав-густа зашли в тупик из-за отказа Польши сотрудничать с СССР. Польские ру-ководители готовятся к переговорам с Гитлером, их патологический антисоветизм, смешанный с русофобией, и слепая надежда на помощь западных союзников привели в итоге Польшу к катастрофе.

В сложившихся условиях Гитлер принимает экстренные дипломатические меры. Он настойчиво, почти в ультимативной форме предлагает советскому руководству заключить договор о ненападении с целью исключить военное вмешательство СССР в готовящуюся войну. Примечательно, что одновременно в ходе англо-германских переговоров готовилась и поездка Геринга в Лондон, для чего стоял наготове специальный самолёт (см.: Irvin D. Goring. — München. 1986. S. 384).

Советское руководство, убедившись, что Англия и Франция не собираются заключать военный союз с СССР, принимает решение подписать договор с Германией о ненападении и даёт 21 августа согласие для приезда для этого Риббентропа. Договор подписан 23 августа. Гитлер, настаивая на подписании договора, имел выбор: в случае отказа СССР он мог согласиться с Западом на мюнхенский вариант решения польского вопроса на антисоветской основе. Советскому Союзу это грозило тем, что Германия занимала бы доминирующее положение в Восточной Европе, возможно, с выходом к границам СССР, и способна была создать антисоветский военный союз с Польшей, Финляндией, прибалтийскими республиками, Румынией, а также и с Турцией при угрозе СССР на востоке со стороны Японии, о чём не раз писалось на Западе. Именно поэтому в объективной западной историографии решение советского руководства подписать этот договор оценивается как вариант «лучший из возможных» (подробнее см.: Сиполс В.Я. Тайны… С. 105—107).

Для англо-французских руководителей заключение договора означало утрату надежд втянуть Германию в войну с СССР в ходе планируемой обеими сторонами мировой войны, а в целом — крах мюнхенской политики «канализации агрессии на восток» на данном этапе развития событий.

Однако мюнхенцы стремились сохранить для себя Польшу и свои позиции в Восточной Европе путём торга с Гитлером. Переговоры с СССР были прекращены, несмотря на то, что советское руководство трижды заявляло о готовности к дальнейшим дипломатическим шагам — Молотов 23 и 24 августа, его заместитель Лозовский 26 августа. Основой западной дипломатии стало письмо Чемберлена Гитлеру от 22 августа. В нём подтверждалось намерение союзников выполнить свои обязательства перед Польшей, «каким бы ни оказался по существу советско-германский договор» и готовность вести мировую войну, «даже если будет обеспечен успех (Германией. — Л.О.) на одном из нескольких фронтов». Вместе с тем предлагалось продолжить переговоры, «при которых были бы совместно обсуждены более широкие проблемы, влияющие на будущее международных отношений, включая вопросы, представляющие взаимный интерес» (Мировые войны XX века. Книга 4. Вторая мировая война. Документы и материалы. — М. 2002. С. 78).

Таким образом, тезис «Сговор Гитлера и Сталина развязал мировую войну» — абсолютно ложный. Советско-германский договор о ненападении 23 августа 1939 не развязывал войну, а лишь уравнивал положение СССР в отношениях с Германией с положением Великобритании и Франции, подписавших такие декларации с Гитлером в итоге мюнхенского сговора в 1938 году. Нападение Германии на Польшу также не зависело от заключения этого договора, ибо оно планировалось заранее и проводилось бы в любых условиях, кроме совместного англо-франко-советского отпора этой агрессии. Отказ Англии и Франции от такого союза сорвал эту единственную возможность, а вся их длительная антисоветская политика способствовала агрессии Германии.

Анализ стратегических планов противостоящих коалиций показывает, что обе стороны готовились вступить в мировую войну осенью 1939 года. Фашистский блок готовился к скоротечным военным кампаниям, избегая войны Германии на два фронта, англо-французский блок — к длительной войне на нескольких фронтах с вовлечением в войну других государств. Нападение Германии на Польшу рассматривалось обеими сторонами как завязка глобальной войны аналогично Сербии в Первой мировой войне, но без участия России — СССР.

Заключение советско-германского договора о ненападении вывело Со-ветский Союз из-под угрозы наиболее опасного варианта вовлечения в ми-ровую войну — агрессии фашистских государств с запада и востока и в условиях международной изоляции страны. СССР почти на два года оказался вне схватки империалистических государств, что позволило существенно увеличить военную мощь. Сталин предусмотрительно обусловил заключение договора разграничительными линиями сфер интересов, ограничив зону гос-подства фашистской Германии в Восточной Европе за 300 км от существую-щих границ СССР, что имело важное стратегическое значение.

В целом, этот договор юридически правомерен и исторически оправдан. К развязыванию войны в Европе, как следует из документов стратегического планирования, он не причастен. Развязывание войны определилось агрессией Германии против Польши и решением англо-французского руководства в ответ на это вступить в войну с Германией.

Западные политики заявляли, что якобы «цель объявленной ими войны заключается в том, чтобы положить конец нацистской агрессии и искоренить в Германии силы, порождающие её» (Батлер Дж. Указ. соч. С. 24). Однако документы стратегического планирования и дипломатические акции показывают, что истинной целью была защита своих колониальных владений в ходе длительной мировой войны со стремлением втянуть в неё Советский Союз. Характер стратегических действий и дипломатия в сентябре 1939-го — марте 1940 года наглядно демонстрируют эти подлинные цели англо-французской коалиции.

Командование союзников не выполнило своих обещаний Польше, которая не выдержала натиска основных сил вермахта. Французская армия заняла оборону на линии «Мажино», тогда как ей противостояли малочисленные и слабоподготовленные немецкие дивизии. Нападение на Польшу было политической и военной авантюрой, которая могла привести Германию к катастрофе. На Нюрнбергском процессе фельдмаршал Кейтель и генерал Йодль признали, что Германия не потерпела краха в 1939 году только потому, что англо-французские войска на западе не предприняли никаких действий против германского заслона, не имевшего реальных оборонительных возможностей.

К концу сентября ограниченные боевые действия на германской границе вообще прекратились, началась «мнимая» война, о которой шла речь в беседе Гитлера с Гендерсоном. Политическое руководство Англии и Франции ожидало, что Гитлер, «решив польскую проблему по-своему», пойдёт на соглашение с Западом, получив непосредственную границу с СССР. Переговоры начались, и в конце октября Гитлер выразил намерение «через пять месяцев заняться востоком и создать ясные условия, которые сейчас из-за требований момента пришли в беспорядок и расстройство» (цит. по: Фалин В.М. Указ. соч. С. 147—148).

В ходе германо-польской войны советское руководство принимало меры по укреплению своих стратегических позиций на западе. 15 сентября Риббентроп сообщил НКИД, что «вступление советских войск в Польшу избавит нас уничтожать остатки польской армии, преследуя их вплоть до русской границы» (Мировые войны… С. 87). Правительство Польши 17 сентября бежало из страны, бросив свой народ. Германские войска пересекали установленную советско-германским договором о ненападении линию раздела зон интересов. Советское правительство приняло решение ввести войска в Западную Украину и Западную Белоруссию навстречу продвижению германских частей. В районе Львова произошло боевое столкновение, после чего немецкие войска отошли на установленный рубеж. Это опровергает измышления антисоветских историков, что Советский Союз якобы вступил в войну как союзник Германии.

Советско-финляндская война зимой 1940 года стала поводом для нажима Запада на СССР, чтобы попытаться найти соглашение с Германией на антисоветской основе. Англо-французское руководство готовит экспедиционный корпус для поддержки Финляндии и планирует авиационные удары по нефтеносным районам Кавказа с перспективой дальнейшего наступления на юге СССР. Западное, центральное направление предоставлялось Германии (как проходило в ходе интервенции в 1918 г.). Поиски соглашения с Германией стали целью «Миссии Уоллеса» — заместителя госсекретаря США. (Документы западных держав об этом до сих пор во многом закрыты). Но Гитлер не пошёл на соглашение и готовил решительное наступление на Западе.

Завершение советско-финляндской войны на советских условиях похоронило надежду на организацию совместного с Германией похода против СССР. Французский премьер Даладье 19 марта заявил: «Московский мирный договор — это трагическое и позорное событие. Для России это великая победа». На следующий день его правительство пало, на смену пришло правительство П.Рейно. Чемберлен устоял, но вынужден был признать, что заключение мирного договора «должно быть оценено как провал в политике союзников» (цит. по Сиполс В.Я. Тайны… С. 197—198). Эти заявления могут служить ответом на современные фальсификации антисоветских историков «о позорной финской войне Советского Союза».

Стратегическая оборона в «мнимой войне» англо-французской коалиции продолжалась до апреля 1940 года, когда после предоставленной противником возможности развернуть вермахту свои силы началось стратегическое германское наступление на Западе вторжением в Данию и Норвегию. Политика Чемберлена потерпела полный крах, его кабинет пал, премьером стал энергичный Черчилль, который в то время считал, что «нацизм опасней большевизма».

Последующее наступление фашистских войск на западном фронте при-вело к неожиданно быстрому для всех (в том числе и для Гитлера) поражению Франции (немногим более месяца) и её капитуляции, не исчерпав ещё возможности к сопротивлению. Эта катастрофа англо-французской коалиции стала результатом порочной антисоветской политики и бездарной стратегии её политических и военных руководителей.

После поражения Франции Гитлер предлагал Великобритании мир. Это предложение обсуждалось, были подготовлены ответные предложения с условиями для Германии (протокол заседания Военного кабинета до сих пор засекречен). Но Черчилль убедил не соглашаться на мир, возможно, что ему было уже известно о решении Гитлера начать подготовку к агрессии про-тив СССР.

Великобритания осталась одна в противостоянии с фашистским блоком, но пользовалась поддержкой США. В течение второй половины 1940-го — весны 1941 года фашистская Германия установила своё господство во всей Европе и развернула активную, но скрытную подготовку к агрессии против Советского Союза.

Гитлер предпринимает ещё одну попытку избежать войны на два фрон-та — добиться соглашения с Великобританией. 10 мая 1941 года в Англию перелетел первый заместитель Гитлера по партии Рудольф Гесс. «Миссия Гесса» — ещё одна из не раскрытых полностью тайн Второй мировой войны, документы переговоров засекречены до 2017 года. Исследователь В.И.Дашичев отмечает: «Главной целью миссии Гесса было нейтрализовать Англию на период войны против Советского Союза. Об этом указывает в книге «Мирная ловушка Черчилля» официальный историк английского МИДа Аллен Мартин. Он писал, что «Черчилль, желая ввести в заблуждение немцев, дал им понять, что он якобы заинтересован в переговорах с германскими представителями и в примирении с Германией» (Дашичев В.И. Стратегия Гитлера — путь к катастрофе. 1933—1945. Т. 3. Банкротство наступательной стратегии в войне против СССР 1941—1943. М., 2005. С. 45). По донесениям советских разведчиков, Гесс «прибыл в Англию для заключения компромиссного мира». Сведения, поступившие из США и самой Германии, подтверждали, что его вояж в случае успеха ускорит нанесение удара по Советскому Союзу (см.: Фалин В.М. Указ. соч. С. 186). По прошествии немногим более месяца после приземления Гесса в Шотландии фашистская Германия начала агрессию.

Поражение англо-французской коалиции и угроза, нависшая над Англией, активизировали подготовку к войне США, которые опасались, что фашистский блок «приступит к захвату заморских владений европейских колониальных держав, разрушая самые основы политических и экономических отношений Соединённых Штатов с остальным миром…» (Мэтлоф М. и Снелл Э. Стратегическое планирование в коалиционной войне 1941—1942 гг. — М. 1955. С. 22). 29 января 1941 года в Вашингтоне открылось американо-английское штабное совещание, продолжавшееся до 29 марта. Так началась деятельность англо-американской коалиции ещё в ходе «необъявленной войны Рузвельта».

Общий стратегический план, выработанный на этом совещании, первой задачей считал укрепление Британских островов, защиту атлантических коммуникаций и накопление сил армии США, не вступая в войну. В последующем ходе мировой войны предусматривалось, что «важнейшим театром военных действий является европейский театр… Сначала надо разбить Германию и Италию, а затем уже расправиться с Японией…» (там же. С. 50). Мировая война приобретала антифашистский характер, но с преобладанием империалистических целей в политике англо-американской коалиции.

Нападение фашистской Германии на Советский Союз политическое и военное руководство США и Великобритании расценило как «дар Провидения», как предоставленную «драгоценную передышку» (Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс. — М. 1958. Т. 1. С. 495—496). На Западе считали, что СССР продержится месяц, максимально три месяца, а будущее Великобритании зависит от продолжительности сопротивления Красной Армии. Вместе с тем было ясно, что с поражением СССР резко возрастала угроза фашистского мирового господства. Объявив о поддержке СССР, руководители США и Великобритании, однако, не принимали решительных шагов по оказанию ему реальной помощи, опасаясь как бы «предоставленные военные материалы не попали в руки противника».

Угрожающее развитие событий побудило Рузвельта ещё до вступления в войну США оформить военно-политический союз с Великобританией, определив цели совместной борьбы и послевоенное устройство мира. Он считал, что в Первую мировую войну Америка не реализовала свои возможности в послевоенном мире из-за отсутствия предварительного согласования интересов с союзниками. Встреча Рузвельта и Черчилля была назначена на 10 августа 1941 года у берегов Ньюфаундленда в бухте Ардженшия. Предварительно, для выяснения перспектив войны на советско-германском фронте выехал в СССР личный представитель Рузвельта — Г.Гопкинс.

Решение, принятое на этой конференции, обнародованное в виде «Атлантической хартии», ясно показывает политические цели англо-американской коалиции во Второй мировой войне. Первым вопросом обсуждения было отношение к Советскому Союзу. Доклад Гопкинса убедил участников конференции в способности и твёрдом намерении советского руководства вести упорную борьбу с гитлеровскими захватчиками. По этому вопросу было принято единодушное решение об экономической помощи СССР. Советскому руководству направлено послание с предложением созвать в Москве совещание трёх великих держав для выработки программы наиболее целесообразного использования имеющихся ресурсов. Характерно, что дата совещания была назначена на 1 октября, «когда обстановка на советско-германском фронте будет достаточно определённой».

Вторым и главным вопросом обсуждения для обеих сторон была проблема послевоенного устройства мира — конечных целей войны, где выявились острые разногласия. Американские предложения для совместной декларации содержали пункты «свободы морей» и обеспечение «всем народам доступа на равных основаниях к рынкам сбыта и источникам сырья, которые необходимы им для их экономического процветания». Эта формулировка давала возможность американскому капиталу установить господство над экономическими ресурсами всех стран, в том числе и Британской империи. Черчилль резко возразил, заявив, что он «стал премьер-министром вовсе не для того, чтобы председательствовать при ликвидации Британской империи» (Рузвельт Э. Его глазами. — М. 1947. С. 51). Но американская делегация была непреклонна, и Черчилль в конце концов сдался, сказав: «…Мы знаем, что без Америки нашей империи не устоять» (там же. С. 56—57).

Атлантическая хартия была опубликована 14 августа. Она объявила, что «после окончательного уничтожения нацистской тирании… люди всех стран смогут прожить свою жизнь свободными от страха и нужды». В этом документе много общих фраз, но не было сказано, как уничтожить нацистскую тиранию. Советское правительство 24 сентября на союзнической конференции в Лондоне выступило со своей декларацией. В ней заявлено о согласии с основными принципами Атлантической хартии и одновременно выдвинута своя конкретная программа антифашистской коалиции. В ней указывалось, что главная задача состоит в том, чтобы добиться скорейшего разгрома агрессоров и определить наиболее эффективные способы и методы осуществления этой цели.

25 августа 1941 года Объединённый совет армии и флота США представил Рузвельту доклад, в котором было указано, что целью военной стратегии является «создание, в конечном счёте, в Европе и Азии равновесия сил, которое лучше всего обеспечит политическую устойчивость в этих районах и безопасность США в будущем и, насколько это будет осуществимо, установление режимов, благоприятствующих экономической и индивидуальной свободе» (Мэтлофф М. и Снелл Э. Указ. соч. С. 81). В этой формулировке предусматривается главная политическая цель войны — обеспечение господства Америки в ослабленном войной мире.

На основании расчётов штабов армии и флота была составлена экономическая «Программа победы», которая определяла создание вооружённых сил для решительных действий против Германии (армия — 215 дивизий, 8,8 млн. человек) до 1 июля 1943 года. Примечательно, что она не учитывала ни крупных действий сухопутных войск против Японии, ни активных наступательных действий России (см.: там же. С. 82). В предложениях штабов предусматривалось максимально длительное уклонение США от фактического вступления в войну, а развитие военного производства исходило не из возможностей экономики, а только из стратегических потребностей.

Неожиданный для Запада разгром вермахта под Москвой («Чудо под Москвой») изменил стратегический характер Второй мировой войны. Агрес-сия Японии на Тихом океане и вступление США во Вторую мировую войну определили складывание антифашистской коалиции в составе СССР, Великобритании и США для ведения совместной вооружённой борьбы с гитлеровской Германией и её европейскими союзниками.

В период с 22 декабря 1941 года по 14 января 1942 года в Вашингтоне проходила первая Вашингтонская конференция глав правительств и начальников штабов США и Великобритании. На ней были созданы союзные органы управления ведения войны англо-американской коалицией и разработан в общих чертах глобальный план коалиционной войны с учётом военных действий на советско-германском фронте. В ходе конференции Рузвельт подготовил текст декларации, предусматривающей образование союза государств, борющихся с фашистским блоком — Объединённые Нации. Декларация Объединённых Наций подписана 1 января 1942 года ведущими странами — США, Великобританией, СССР и Китаем. Затем её подписали руководители ещё 22 стран.

План коалиционной войны («WW-1»), разработанный на этой конференции Объединённым англо-американским штабом, исходил из предложенной Черчиллем концепции. Первый пункт его памятной записки гласил: «Главными факторами в ходе войны в настоящее время являются поражения и потери Гитлера в России… Ни Великобритания, ни Соединённые Штаты не должны принимать никакого участия в этих событиях, за исключением того, что мы обязаны с пунктуальной точностью обеспечить все поставки снабжения, которые мы обещали. Только так мы сможем сохранить своё влияние на Сталина и только так мы сможем вплести усилия русских в общую ткань войны» (Батлер Дж., Гуайер Дж. Большая стратегия. Июнь 1941 — август 1942. — М. 1967. С. 246).

В этом плане представлено конкретное выражение политики англо-американской коалиции в развернувшейся глобальной вооружённой борьбе. Главная стратегическая задача — «создание и сжатие кольца вокруг Германии». Это кольцо проходит по линии Архангельск, Чёрное море, Анатолия, северное побережье Средиземного моря и западное побережье Европы. «Главная цель союзников состоит в том, чтобы усилить давление на это кольцо и закрыть в нём бреши путём удержания советско-германского фронта, вооружения и поддержки Турции, увеличения наших сил на Сред-нем Востоке, а также путём овладения всем северным побережьем Африки».

Развёртывание наступательных действий на континенте предусмат-ривалось возможным в 1943 году, когда «могут возникнуть благоприятные условия для вторжения на континент через Средиземное море, из Турции на Балканы или путём высадки на побережье Западной Европы. Эти операции явятся прелюдией к решающему штурму собственно Германии» (там же. С. 506—509).

Анализ этого плана показывает его связь с первым глобальным планом англо-французской коалиции. Планируется длительная война на истощение противника с участием «протяжённого и устойчивого фронта на востоке» (те-перь уже СССР) и расширением состава участвующих в коалиции стран. Совпадение линии советско-германского фронта, указанной Черчиллем, с границами продвижения немецких войск по плану «Барбаросса» наводит на размышления — случайно ли оно, и нет ли ответа на этот вопрос в «деле Гесса»?

В ходе длительной борьбы перед «решающим штурмом собственно Германии» англо-американская коалиция, согласно этому плану, накапливает силы, овладевает важнейшими мировыми стратегическими позициями и при-ходит к завершающему периоду войны с наиболее мощной армией, чтобы продиктовать свои условия мира и побеждённым и ослабленным союзникам.

Такой план ведения войны исходил из главной политической цели англо-американской коалиции, в первую очередь США, — достижение мирового господства. Она увязывалась с общей для всех стран Объединённых Наций целью — разгром фашизма, но длительным, кровавым и изнурительным путём как для СССР и других участников войны, так и для трудового населения своих стран. Для США, ведущих войну из-за океана, длительная война способствовала и экономическому росту, и получению громадных прибылей для монополистического капитала. Это отметили и германские стратеги: «…Если уж Америка вложила в войну крупные средства, она не захочет закончить её до тех пор, пока не сделает на ней сносного бизнеса» (Дашичев В.И. Стратегия Гитлера — путь к катастрофе… Т. 3. Банкротство наступательной стратегии в войне против СССР 1941—1943. — М. 2000. С. 407).

1. Вторая мировая война готовилась и развёртывалась двумя блоками империалистических государств в борьбе за мировое господство. В фашистском агрессивном блоке ведущую роль играла Германия. Великобритания и Франция вступили в войну с ней за сохранение своей ведущей роли в мире и колониальных владений. В целом она началась как империалистическая война, как продолжение Первой мировой войны.

2. Весной 1939 года война между Германией и англо-французским бло-ком планировалась обеими сторонами без участия Советского Союза в нача-ле военных действий. Советско-германский договор о ненападении 23 августа не был условием развязывания войны в Европе, её могло предотвратить лишь заключение советско-британско-французского военного союза, которое было сорвано англо-французским блоком и польским руководством, так как западные политики надеялись направить фашистскую агрессию против СССР, по «мюнхенскому варианту».

Подписание договора стало крахом длительной политики западных держав «канализации» агрессии фашистского блока против СССР и дало вы-игрыш времени для подготовки к отражению нападения. Решение Совет-ского правительства в сложившейся обстановке исторически оправдано и правомерно.

Разграничение зон интересов СССР и Германии в Восточной Европе, предусмотренное договором, имело антигерманскую направленность, предотвратило фашистскую оккупацию этих районов и обеспечивало СССР выгодные стратегические позиции на западной границе.

3. Великобритания и Франция после объявления войны Германии 3 сентября 1939 года фактически не вели военные действия, надеясь на соглашение с Гитлером. Порочная антисоветская политика и бездарное стратегическое руководство в англо-французской коалиции привели к поражению Польшу и Францию, а затем и к установлению фашистского господства во всей Европе.

4. Агрессия против СССР создала угрозу фашистского мирового господства. Объявленные советским руководством цели войны — освобождение народов от фашистского ига, — придали освободительный антифашистский характер всей Второй мировой войне. Антифашистские цели войны были провозглашены затем в Атлантической хартии США и Великобритании и в Декларации Объединённых Наций — военного союза государств, образовавшегося после вступления США в войну.

5. Руководство сложившейся англо-американской коалиции увязывало в общей антифашистской борьбе достижение своих империалистических целей. США стремились утвердить своё господство в послевоенном мире, а Великобритания, в качестве союзника США, — сохранить колониальную империю. Ведение затяжной войны на истощение Германии и своего союзника — СССР с накоплением собственной военной мощи стало основой глобальной стратегии англо-американской коалиции в 1941—1943 годы.

Подписав договоры о военном сотрудничестве с СССР и дав обещание открыть второй фронт в Европе в 1942 году, политическое руководство США и Великобритании дважды уклонилось от союзнических обязательств, выжидая до 1944 года результатов борьбы на советско-германском фронте. Борьба за коренной перелом в ходе Второй мировой войны была переложена полностью на Советский Союз.

6. Завершение коренного перелома на советско-германском фронте и опасения «опоздать в Европу» в ходе наступления Красной Армии определили новую глобальную стратегию союзников с открытием второго фронта во Франции. Политической целью США стало утверждение своей роли как главного победителя в войне против Германии со взятием Берлина и соответственно этому — обеспечение американского политического лидерства в послевоенной Европе.

7. Военная мощь Советского Союза, искусство политического и военного руководства не позволили англо-американским союзникам перехватить победу СССР над фашистской Германией и утвердить своё господство в Центральной и Восточной Европе. Разгром сухопутных войск Японии, освобождение Маньчжурии и Северной Кореи советскими войсками завершили Вторую мировую войну в Азии, что воспрепятствовало США добиться господства на азиатском континенте.

8. Совместными усилиями народов и армий Объединённых Наций общая политическая цель антифашистской войны была полностью достигнута — фашистский блок разгромлен при решающей роли Советского Союза. Американский империализм не сумел добиться в итоге Второй мировой войны мирового господства. Советский Союз стал признанной великой мировой державой.

Молодой, едва сформировавшийся советский социализм показал великую жизненную силу и превосходство нового общественно-политического строя. Если после Первой мировой войны возникло первое в истории социалистическое государство — СССР, то после Второй мировой войны образовалась мировая система социалистических государств во главе с Советским Союзом.

9. Решающая роль СССР в разгроме фашизма — великий подвиг и историческая заслуга советского народа в освобождении человечества от угрозы фашистского рабства и в защите социалистического пути развития народов мира. Победа в Великой Отечественной войне — общенациональная и национальная гордость российских народов, всех республик Советского Союза, героический пример для многих поколений.