В) Структура характера в целом

Наиболее действенный опыт систематизации характерологических структур был осуществлен Клагесом. Его характерология значительно превосходит все то, что ей предшествовало. Он различает чисто формальные признаки личности, которые он называет структурой характера, и так называемые личностные качества — влечения, устремления, интересы.

В рамках структуры личности им осуществлена следующая дифференциация.

1. Темп эмоциональной возбудимости, то есть длительность эмоциональной волны, реактивная сила. Различие по этому показателю есть различие «темпераментов»; оно колеблется между флегматическим и сангвиническим полюсами.

2. Господствующее витальное настроение (Lebensstimmung). Оно колеблется между меланхолическим («дискол», Dyskolos) и эйфорическим («эйкол», Eukolos) полюсами.

3. Формальные свойства волевых действий. Здесь в качестве полюсов выступают, соответственно, сильная и слабая воля. Сила воли, как активный фактор, проявляется в любых формах энергии и спонтанных действий, а как пассивный фактор — в упорстве, настойчивости, сопротивляемости (а также реактивно — в упрямстве и неподатливости).

Затем Клагес приступает к сопоставлению трех названных структурных форм с качествами личности, с ее, так сказать, субстанцией или сущностью. Личность (характер) в узком смысле, в сочетании с темпераментом, преобладающим настроением и формальной предрасположенностью воли, он называет системой «двигательных пружин». Это и есть личность в истинном смысле. Она включает в себя полярные элементы: инстинктам противостоит воля, осознанным задачам и целям — инстинктивно, неосознанно удовлетворяемые стремления, качествам окружающего мира, постигаемым только через чувство, — ценности, которые служат предметом познания и о которых высказываются определенные суждения. С одной стороны, имеется материал, содержание, из которого «выкована» данная личность; с другой стороны, имеется воля, которая придает элементам этого содержания форму, способствует их развитию, тормозит или подавляет его, но не способна что-либо к ним добавить. Воля, будучи так или иначе пережита, непременно предполагает момент контроля, сдержанности, сознательности и активности. Что касается инстинктивных влечений, то всем им свойствен элемент простого «попустительства», самозабвенности, бессознательности и пассивности. Где воля и стремление к сдержанности — там и разум (реализм, вкус, чувство долга, совесть), и эгоизм (чувство собственника, честолюбие, осмотрительность, хитрость). Где инстинктивная жизнь и самозабвение — там и воодушевление (стремление к знанию, правдолюбие, жажда красоты, любовь), и страсти (корыстолюбие, жажда власти, половое влечение, мстительность).

Клагесу удалось также с большим искусством построить ряд идеальных характерологических типов, выходящих за рамки этой структурной схемы. Они отличаются большей конкретностью и жизненностью, нежели чисто теоретическая структура, представляющая собой лишь рационально организованное вспомогательное средство для тех, кто стремится систематизировать. Своим многообразием идеальные типы обязаны тому обстоятельству, что человека в целом можно понять с очень многих точек зрения. Для Клагеса исходными точками служили господствующее настроение и чувствительность, темп и внутренняя напряженность психической жизни, сила воли и «двигательные пружины» инстинктов в их специфической иерархии.

Наконец, в качестве высшей исходной точки Клагес избирает способ рефлексирующего осознания человеком собственного «Я». Личности, которая развивается пассивно исходя из комплекса своих врожденных предрасположенностей противопоставлена личность, развивающаяся рефлексивно, благодаря работе над собой, внутренней активности.

Но любой характерологический анализ, независимо от его направленности, останавливается там, где человек достигает внутреннего превосходства над собой и может действительно быть самим собой. Человек, ставший материалом для самого себя, не допускающий редукции этого материала к простой совокупности данностей, не поддающийся разрушительному воздействию рефлексии, в принципе не может быть описан в терминах психологического учения о характерах.

Исследователь в области характерологии, увлекающийся распределением людей по «чистым» типам, неизбежно терпит неудачу. Во-первых, ни один тип не может исчерпать человека в целом, поскольку служит прояснению лишь одного из его аспектов. Во-вторых, любая отдельно взятая типологическая схема относительна, поскольку представляет собой не более чем одну из многих возможностей. В-третьих, характер всегда соотносится с ситуацией как часть с целым; ситуация же характеризуется бесконечным, непознаваемым богатством возможностей. Личность всегда находится в развитии, она не может быть запечатлена раз и навсегда. С научной и человеческой точки зрения живые люди не поддаются «раскладыванию по полочкам»; мы не имеем возможности однозначно оценить все «за» и «против» и на основании этого понять, что данный человек представляет собой на самом деле. Установить психопатию на основании «диагноза», исходящего только из типологии, — значит совершить насилие над реальностью, представить ее в ложном свете. Отнесение человека к какому-либо определенному классу означает категоризацию, которая при внимательном к ней отношении вызывает чувство обиды и перекрывает все пути для продолжения общения. Нам не следует забывать об этом, когда мы, чтобы лучше понять человека, пытаемся прибегнуть к концептуализации его характерологических признаков.