Факторно-аналитическая теория черт: Раймонд Б. Кеттелл

Кеттелл, как и Лерш, является представителем теории черт, хотя он и не столь од­нозначно локализует причины поведения в личностных диспозициях. Как и Лерш, Кеттелл использует для объяснения поведения (за небольшими исключениями) лишь диспозициональные переменные (типа мотива), но не функциональные (типа мотивации). Как и Лерш, Кеттелл строит дифференцированную, пожалуй, даже еще более сложную систему описания личности. В самом общем виде в каче­стве причин наблюдаемой модальности поведения он рассматривает три вида дис­позиций: когнитивные (способности), проявляющиеся при изменении сложности

ситуации; темперамента, проявляющиеся вне зависимости от ситуации; и, наконец, динамические, т. е. мотивационные, диспозиции, которые выходят на передний план в зависимости от побудительных характеристик актуальной ситуации. Как и Лерш, Кеттелл не прибегает в своих работах к экспериментальному анализу условий, чтобы посредством планомерного варьирования исходных условий ситуации определить их влияние на поведение и тем самым выяснить возможное взаимодействие ситуации с мотивационными диспозициями(по экспериментальному плану V).

Несмотря на сходство исходных принципов теорий черт, в методологическом от­ношении Лерша и Кеттелла разделяет пропасть. В выявлении отдельных диспозиций и отграничении их друг от друга Кеттелл не полагается ни на феноменологические описания, ни на богатый опыт обыденной речи, ни тем более на интуитивное по­нимание. Кеттелл (Cattell, 1957,1958,1965) иногда измерял индивидуальные раз­личия в огромных диапазонах возможных реакций, чтобы проверить, какие из ре­акций сопутствуют друг другу. Факторно-аналитические процедуры позволяют вычленить отдельные группы ковариирующих реакций. Поскольку эти коварии-рующие реакции оказываются более или менее самостоятельными функциональ­ными единицами в многообразии наблюдаемого поведения, они обозначаются как «факторы» и содержательно характеризуются с помощью качественных перемен­ных. В этих факторах Кеттелл видит не только средство описания поведения, но и лежащие в его основе личностные диспозиции и тем самым существенные, если вообще не подлинные, причины поведения.

Этот подход, однако, более критичен и сложен, чем кажется при столь общем рассмотрении. Кеттелл изобретательно использует возможности сбора многомер­ных данных и их корреляционного анализа. В отличие от ориентированных на дифференциально-психологическую проблематику психометриков он не считает факторный анализ данных существующих методик (обычно представляющих собой опросники, тематика которых связана с определенным мотивом, например готов­ностью помочь или общительностью) достаточным для рассмотрения выявленных факторов как диспозиций, на основании которых можно получить индивидуаль­ную характеристику личности любого испытуемого, т. е. локализовать этого испы­туемого в п-мерном факторном пространстве,

Такие действия были бы ошибочными по двум причинам. Во-первых, выявленные факторы (группы ковариирующих реакций) решающим образом зависят от разно­образия возможностей реагирования, которые используемая методика предоставля­ет испытуемому. Обусловленное этим влияние методик преодолевается тем легче, чем больше удается привлечь процедур, которые как в отношении стимуляции, так и в отношении реакций хорошо репрезентируют происходящее вне стен лаборато­рии. Во-вторых, обычные средства оценивания количественной выраженности мотивационных диспозиций, а именно опросники, оказываются недостаточно надежны­ми. Ответы на вопросы основываются на интроспективных самоотчетах, которые в силу того, что цель теста, как правило, прозрачна, легко могут быть фальсифициро­ваны или попасть под влияние «ответных тенденций», не говоря уже о зависимости таких ответов от умения испытуемого дать точный отчет.

Чтобы справиться с этими трудностями, Кеттелл (Cattell, 1957) провел иссле­дование в два этапа. Сначала он занялся поиском поведенческих индикаторов, в которых сила мотивов выражалась бы как можно более непосредственно и «объек­тивно», т. е. так, чтобы значения индикаторов не были понятны испытуемому и не искажали его реакции. Для этого брались предположительно тематически единые области интересов и установок и в виде отдельных высказываний облекались в форму объективного теста, дающего разнообразную информацию о поведении. Полученные поведенческие индикаторы силы мотивов (в заранее очерченной сфе­ре интересов) подвергались факторному анализу по ковариационным блокам ирасчленялись на отдельные «мотивационные компоненты». Мотивационные ком­поненты — это не разные мотивы, а различимые формы выражения одного мотива, который еще необходимо содержательно определить. Лежащие в основе этих ком­понентов отфильтрованные поведенческие индикаторы представляют собой, так сказать, измерительные устройства (devices), устанавливающие индивидуальные различия в выраженности отдельных мотивов.

На втором этапе Кеттелл, используя поведенческие индикаторы как измери­тельные инструменты, при помощи факторного анализа расчленял на ковариа­ционные блоки максимально обширные зоны содержательно различающихся уста­новок и интересов. Тем самым выделялись различные мотивационные диспозиции, в которых Кеттелл усматривал последнюю инстанцию общепсихологического значения. Затем отдельные мотивационные диспозиции разделялись по опреде­ленным критериям на классы, различавшиеся степенью биологической или куль­турной обусловленности. Таков двухэтапиый метод Кеттелла в самом кратком изложении.

Обрисуем несколько подробнее поэтапную процедуру, Чтобы получить инфор­мациюо силе мотивационных компонентов, Кеттелл собрал почти все поведенче­ские индикаторы, о которых в психологической литературе когда-либо говорилось, что в них выражаются мотивационные тенденции. В одной из своих работ Кеттелл (Cattell, 1957, pp. 465-471) приводит сразу 55 таких индикаторов «проявлений мотивации». Эти индикаторывыделяются из столь разных функциональных обла­стей, как общая информированность (например, какие средства ведут к данной цели), восприятие, память, научение, время принятия решения, фантазия, нейровегетативные реакции, предубеждения, возобновление прерванных действий. В каче­стве примера приводится пара объективированных индикаторов проявления силы мотива в связи с одним высказыванием, относящимся к мотивационной диспозиции «общительность», а именно с высказыванием: «Я хотел бы быть членом клуба или группы людей, которых связывают совместные интересы*-.

Индикатор 1. Знания и информированность. «Какие из нижеследующих обозначе­нии относятся к объединениям по интересам в Америке?»

Р. Т. Л., The Elks, АН, Co-optimists¹.

Индикатор 3. Искажение мнения в угоду реализации мотива. «Какой процент кружков

и клубов в вашейместности не приняли бы Вас, если бы Вы захотели в них вступить?»

0%,5%, 10%, 50%.

¹ Эти обозначения, кроме последнего, относятся соответственно к таким организациям США, как Союз учителей Иродителей, одно из благотворительных обществ. Клуб 4Н: голова — head; сердце — heaiV, руки — hands; здоровье — health. — Примеч. ред.

Индикатор 6. Кожпо-гальваничсская реакция на угрозу. Испытуемым тахистоскоиически предъявляется утверждение «Нынче люди чересчур увлекаются посещени­ем клубов и объединений»и измеряется в процентном отношении степень падения электрического сопротивления кожи.

И так далее. Следует также отметить, что при измерении реакций индивидуальные различия в знаниях, навыках, физиологической реактивности нивелируются благо­даря статистической нормировке, т. е. реакции данного испытуемого по каждому по­веденческому индикатору соотносятся со средними показателями для этого же ис­пытуемого.

Таким образом, для каждого высказывания опросника, посвященного изучению установок на общительность, разрабатывалось от 20 до 50 объективируемых пове­денческих индикаторов, которые апробировались примерно на 200 испытуемых. Для каждого испытуемого подсчитывали интеркорреляции индикаторов,, чтобы про­верить, выполняют ли они единую функцию измерения силы мотивов в области, которая предварительно была определена как тема общительности. Факторный ана­лиз показал, что это не так. Поведенческие индикаторы разбились на шесть факто­ров общих (неспецифического содержания) мотивационных компонентов, три из которых Кеттелл счел возможным обозначить согласно психоаналитической тер­минологии как Оно, Я и Сверх-Я. Аналогичные моменты обнаружились и в дру­гих сферах установок и интересов, хотя априори они представляли собой такое же тематическое единство отношений личности и окружения, как и общительность.

Эти шесть компонентов интенсивности мотивации, в свою очередь, были подверг­нуты факторному анализу второго порядка. При этом были выявлены два фактора второго порядка: интегрированный и неинтегрированный мотивационные компонен­ты. Интегрированный компонент включает направленные, осознанные составляющие мотивационной диспозиции (Я, Сверх-Я). Примером служит приведенный выше ин­дикатор 1: знания и информированность. Неинтегрированный компонент включает «комплексы», неосознаваемые тенденции, физиологическую реактивность.

Примером могут служить вышеупомянутые индикаторы 3 и 6: искажение мне­ния и кожно-гальваническая реакция. В более поздних исследованиях для изме­рения интенсивности были взяты лишь два последних мотивационных компонен­та в виде объединенного показателя, основанные на оказавшихся наиболее чув­ствительными шести основных индикаторах.

Таким образом, был создан инструментарий для измерения интенсивности мо­тивации, заведомо включающей в себя и мотивы различной силы. Теперь можно было приступить ко второму этапу — факторно-аналитическому разграничению мотивационных диспозиций. Кеттелл назвал этот этап «dynamic calculus» — поис­ком факторов динамической структуры личности. Высказывания, варьирующие по теме и отражающие различные установки, т. е. всевозможные цели деятельности, были подвергнуты факторизации по индикаторам интенсивности мотивации.

При этом выкристаллизовался ряд факторов, которые Кеттелл обозначил как «единые динамические базовые черты» (unitary dynamic source traits). Некоторые из них он назват «эргами» (от греческого слова «ergon» — «энергия», «работа»). В них он видел своего рода биологически обусловленные влечения, что довольно близко понятию инстинкта у Мак-Дауголла (McDougall, 1908).

Рис. 3.1. Фрагмент «динамической решетки устремлений» (Cattell, 1965, р. 186)

Эргам присущи определенные эмоциональные качества и биологические цели, чего лишены другие факторы из числа базовых диспозиций, для которых характер­ны социальные икультурные установки, скорее приобретаемые, чем наследуемые биологически, например отношение к профессии, к религии или к собственному Я. Кеттелл называет их чувствами (sentiments). Чувства и комплексы Кеттелл объ­единяет термином «энграммы» (М, от английского слова «memory» — «память»), поскольку их природа коренится не в биологической структуре, как у эргов, а в истории жизни субъекта. Подразделение на эрги и чувства, да и отчасти сами эти названия свидетельствуют о сильном влиянии Мак-Дауголла (McDougall, 1932) и соответствуют его разделению склонностей (propensities) и чувств (sentiments).

Мотивационные диспозиции — эрги — Кеттелл определяет при помощи клас­сов эквивалентности целей действий следующим образом:

«Врожденная психологическая структура, которая позволяет организмулегче выра­ботать реактивность (внимание, ответные реакции) по отношению к одним классам Объектов,чем к другим, испытывать специфические эмоции, общие для каждого из этих классов, и начинать различные виды (эквивалентности) действия, которые бо­лее полно, чем любые другие, завершаются некоторой общей, определенной, целена­правленной деятельностью. Характер такой общей цели выявляется помимо других методов факторно-аналитическойпроверкой функционального единства в установ­ке тех видовдействия, которые воспринимаются (или обнаруживаются) психологом как ведущие к общей цели* (Cattell, 1957, р. 543).

Такие мотивационные диспозиции, как чувства, кристаллизуются вокруг соци­альных институтов и объектов культуры. С одной стороны, в них фокусируются установки из различных, хотя тематически и близких, областей, а с другой — они сами коренятся в различных эргах. Кеттелл определяет их следующим образом:

«Чувства фактически связаны с несколькими различными эргическими корнями и только с одним источником научения.— повторяющимся опытом подкрепляемого поведения, сразу влияющего на широкий круг установок» (Cattell, 1965, р. 192).

На основании использования сложных корреляционных методов Кеттелл скон­струировал «динамическую решетку устремлений» (dynamic lattice). Рисунок 3.1 поясняет отношения между установками, близкими к конкретному поведению (attitude level), с одной стороны, и обоими уровнями диспозиций мотивов (чувства­ми и эргами), — с другой.

Мы зашли бы слишком далеко, если бы занялись обсуждением всех мотивационных диспозиций (эргов и чувств), которые Кеттелл со своими сотрудника­ми последовательно, практически не прерывая эту работу, выявлял при помощи факторного анализа отражающих те или иные установки утверждений (Cattell, 1957,1965; Cattell, Child, 1975). В табл. 3.1 приводятся шесть эргов, соответствую­щие им цели деятельности, эмоции и, кроме того, в качестве примера по одному высказыванию из опросника установок, которое отражает данный эрг (т. е. имеет по нему факторную нагрузку не менее 0,50). Для этих шести мотивационных дис­позиций Кеттелл в 1957 г. разработал усовершенствованные батареи тестов.

Таблица 3,1

Цели деятельности, эмоции и примеры высказываний, соответствующие шестимотивационным диспозициям типа эргов(Cattell, 1957, р. 541)

Цель

Мотивационные диспозиции - эрги - в зависимости от ситуационного побуж­дения могут актуализироваться по-разному. Их интраиндивидуальные изменения Кеттелл (он говорит об изменениях уровня эргического напряжения) также попы­тался разложить на компоненты при помощи факторного анализа. Наряду с двумя константными компонентами - конституциональным и индивидуального опыта -он приписал каждому эргу еще три вариативных компонента. Первый - ситуатив­ное побуждение, второй - физиологическое состояние и третий - имевшее место или отсутствовавшее удовлетворение. Таким образом, Кеттелл, как и многие другие авторы, приходит к постулированию гипотетических формул, представляющих со­бой сложные комбинации линейных уравнений. Эти формулы, конечно, довольно надуманны, поскольку не проверены и не выведены с помощью теоретически обо­снованного экспериментального анализа. Данный момент остается для исследова­ний Кеттелла программным, но незавершенным, так как он спешит провести все новые и новые корреляционные исследования, чтобы продемонстрировать возмож­ность создания таксономии побуждающего содержания ситуаций или «решения» других основных психологических проблем посредством факторного анализа.

Очевидны старания Кеттелла связать мотивационные диспозиции с классами эквивалентности способов действия и ситуаций. Это значительный шаг вперед по сравнению с априорными дефинициями. Но существуют ограничения для примене­ния корреляционно-статистических процедур, поскольку они описывают лишь усредненную для данной группы испытуемых конфигурацию взаимосвязей. Прежде всего с их помощью нельзя распределить подгруппы по идеографическим классам эквивалентности. Собранный в общем без какой-либо теории материал опросников и «объективных тестов» тоже не делает корреляционно-статистическую редукцию к «факторам» более убедительной и не уменьшает опасность «номотетической ло­вушки».

Несмотря на остроумное использование всех возможностей корреляционно-статистического анализа и весьма трудоемкие исследования, на сегодняшний день факторно-аналитическая теория черт не оказала решающего влияния на психоло­гию мотивации. Причина состоит в описательной (а не объяснительной) природе корреляционных процедур - они показывают, что с чем сочетается, но не что к чему приводит. Поэтому с самого начала от них нельзя было ожидать многого для прояснения проблемы актуализации мотивов и проблемы их генезиса.

Иначе обстоит дело с основными проблемами классификации и измерения мотивов. Здесь решающее значение факторно-аналитической теории черт пред­ставляется бесспорным. Если работы Кеттелла в этой области, часто упоминаемые в этой связи, оказались малоплодотворными, то па это, очевидно, имеется ряд при­чин. Вопрос классификации мотивов в смысле создания системы их полного опи­сания по сравнению с первыми десятилетиями нашего века (и это мы еще увидим) потерял свою привлекательность, поскольку его считали вряд ли разрешимым, а если и разрешимым, то бесполезным для экспериментального анализа условии в рамках некоторых конкретных сфер деятельности. Предложенные мотивационные диспозиции типа эргов плохо согласовывались с традиционным разделением мо­тивов, на котором строились экспериментальные исследования большинства ав­торов, опиравшихся, скорее, на перечень мотивов Мюррея (Murray, 1938).

Наконец, исследователи мотивации при всем их интересе к теории личности настроены не столько психометрически, сколько экспериментально. Они больше интересуются анализом конкретных условий, чем описательными измерениями некоего «целого», а к занимающим исключительное положение корреляционно-статистическим процедурам многие относятся как к поверхностным, спекулятив­ным, трудоемким и запутанным. И все же кеттелловские методы измерения моти­вов, особенно в сочетании с объективными индикаторами поведения, заслужива­ют того, чтобы быть проверенными на материале изучения отдельных мотивов. К сожалению, Кеттелл и его коллеги сделали слишком мало, чтобы продвинуться в этом направлении.