Как программируется ум-эго

Однобоким умом-эго легко управлять, потому что он всегда хочет быть лучше, отрицая худшее. У разума нет понятия «лучше–хуже», поэтому он принимает вещи такими, какие они есть, потому что видит обе стороны. В каждом явлении, у каждой вещи человек, обладающий разумом, видит ОБЕ стороны, видит, как они существуют именно благодаря друг другу, поэтому он просто живёт, принимая мир и людей такими, какие они есть.

Когда человека лишили целостного двойственного видения, появился однобокий ум-эго, который легко поддаётся программированию. Им легко управлять с помощью «правильно-неправильно», «плохо-хорошо», «лучше–хуже». Кроме того, ум-эго не видит, он верит, поэтому таким человеком очень легко управлять.

Всё воспитание в детстве, вся реклама, всё общественное мнение построены на оценке «Ты должен/должна быть лучше». И человек ведётся.

Паранойя

– хроническое расстройство психики, сопровождаемое навязчивым систематизированным бредом. Нижеприведённый отрывок проясняет как устроен ум современного человека, как он программируется и откуда берётся параноидальный бред у обычного человека, которым все страдают время от времени.

«Если ввести испытуемого в глубокий гипноз и дать команду выполнить какое-нибудь действие, то испытуемый, выйдя из состояния транса, как правило, не помнит того, что с ним было в гипнозе, но, тем не менее, выполняет инструкцию-приказ экспериментатора. Например, в знаменитых фрейдовских экспериментах испытуемым внушалась необходимость совершить некие бессмысленные действия, например, открыть зонтик и пройтись с ним по комнате. Испытуемый совершал требуемое, но при вопросе: «а зачем он это сделал» – искренне полагал, что по собственной инициативе решил проверить исправность зонта на случай дождя. Этот феномен домысливания рациональных мотивов собственных действий, истинная причина которых внушена испытуемому и не осознаётся им, был назван Фрейдом «феномен рационализации».

Мы в своих исследованиях также работали с постгипнотическим внушением, исследуя его влияние на функционирование сознания испытуемого. Так, если дать в гипнозе запрещение видеть какой-то объект, то человек, выйдя из гипноза, действительно не будет его видеть. Однако он не увидит не только «запрещённый объект», но и другие семантически связанные с ним объекты. Если запретить видеть сигареты, то человек может не видеть пепельницы, полной окурков, спичек, зажигалки или, что интересно, забывать её предназначение. Зажигалку человек вертит, крутит, не понимая, что за странный «цилиндрик»? Возникает своеобразный разрыв между номинализацией (вербальным ярлыком) (по-русски говоря, названием или именем – В.Ж.) и образом. Например, испытуемому предлагается представить себе «табачный киоск». Он, сам курящий, не в состоянии представить табачный ларёк. Может визуализировать (то есть представить себе – В.Ж.) овощной ларёк, киоск «Союзпечать», но не может представить себе табачный. Если сказать: «Ты мoжешь представить себе киоск!», испытуемый с большим трудом что-то представляет. На вопрос: «что там продаётся?», он отвечает: «брелки для ключей, талончики на бензин» и т.д. Сигареты он визуализировать не может.

Этот эксперимент может быть интересной иллюстрацией того, что существуют два пласта отражения: видение и осознание. В эксперименте мы запретили испытуемому видеть конкретного человека. Этот человек сидел в комнате, но испытуемый вёл себя так, как будто этого человека нет. Через некоторое время этому человеку надоело «быть невидимым», он взял электрическую бритву и стал бриться. Испытуемый буквально измучился, пытаясь понять, откуда идёт непонятный звук, так как он не видел этого человека с бритвой, а шум слышал. Но если этот «невидимый» человек становился на пути идущего, то человек с постгипнотичесим внушением, но уже вышедший из гипноза, останавливался, впадал в транс. То есть он видел этого человека, ведь он не пытался проходить сквозь него, он видел его… но не осознавал (правильно будет сказать, что у него не происходило распознавание образа, потому что на него был наложен запрет – В.Ж.)».