Феноменологическая школа.
«Горизонт» как «предварительное понимание» ( «Vorverstandnis»)
Внимание Эдмунда Гуссерля к проблеме историчности, как и к творчеству Дильтея в целом, нельзя считать случайностью. Исследования самого Гуссерля, а особенно его учеников М. Шелера и М. Хайдеггера, внесли свой вклад в разработку герменевтики, переведя постановку этой проблемы в новую плоскость. В рамках феноменологической школы герменевтика разрабатывается не столько в плане методологии вообще и в частности методологии исторической, сколько в плане создания онтологии нового типа. Характерно, что Г. Гадамер, главный представитель современной философской герменевтики, называет в числе создателей теоретической базы современной герменевтики не Дильтея, а Гуссерля и Хайдеггера (17, 360).
Сам Гуссерль не употреблял понятия «герменевтика» и не примыкал к той традиции, в рамках которой оно разрабатывалось; но, исследуя структуру трансцендентальной субъективности, он подошел очень близко к той сфере, которая составляла предмет размышлений Дильтея. Такие категории Гуссерлевой феноменологии, как «интенциональность», «горизонт», «жизненный мир», «интерсубъективность», находятся сегодня в центре внимания философской герменевтики. В сущности, Гуссерль тоже ставил вопрос о природе того «третьего», благодаря которому только и возможно взаимопонимание индивидов, но ставил его иначе, чем Дильтей, с одной стороны, и Риккерт – с другой. Он пытался создать новый тип трансцендентальной философии, где структура трансцендентальной субъективности определялась бы иначе, чем у Канта и неокантианцев.
Почему Гуссерля не устраивает кантовская трактовка трансцендентальной субъективности? Потому что трансцендентальный субъект у Канта трактуется слишком формалистически, ему приписываются некоторые формальные структуры – априорные формы чувственности и рассудка, а содержание выступает как нечто внешнее этим формам. Материал ощущений – это то, что привносится в процессе познания эмпирическим, т.е. индивидуально-психологическим, субъектом, без которого трансцендентальный субъект не может осуществить своей синтезирующей деятельности. Иными словами, содержательный и формальный моменты познавательной деятельности оказываются у Канта разъятыми, причем содержательная сторона является чисто эмпирической, почему, собственно, Гуссерль и упрекает Канта в психологизме.
Как же пытается Гуссерль преодолеть этот разрыв содержательного и формального, избежать психологизма? Он кладет в основу трансцендентальной субъективности новый принцип, который называет принципом интенциональности. Интенциональностью Гуссерль называет существенное свойство сознания, состоящее в том, что оно всегда есть сознание чего-то; интенциональность – это направленность сознания на предмет[5]. Сознание, говорит Гуссерль, по самой своей сущности интенционально; любой его акт – мышление, желание, представление – имеет в качестве своего интенционального содержания мыслимый, желаемый, представляемый предмет. Сознание, таким образом, предметно, содержательно по самой своей структуре, и трансцендентальная субъективность для того, чтобы стать содержательной, не нуждается, с точки зрения Гуссерля, в привлечении внешнего, эмпирического, психологического материала. Чистое сознание, по Гуссерлю, есть, таким образом, обращенность к другому, выхождение за собственные пределы; предметность дана сознанию с самого начала, так что рассмотрение чистой предметности и чистого сознания – это в сущности одно и то же.
Интенциональность – это непрерывное динамическое выхождение за собственные пределы, переступание собственной границы. Интенциональность не наличествует, а функционирует (16, 266).
Анализируя структуру чистого переживания, Гуссерль заметил, что в нем существует еще и такая данность, которая сама не интендируется, т.е. не составляет предмет интенциональных актов. Эта неинтендируемая данность, согласно Гуссерлю, является столь же неотъемлемым элементом структуры чистого переживания, как и сама интенциональность. С целью обнаружить способ бытия этой данности Гуссерль предпринял исследование сознания временности, т.е. попытался дать феноменологическое описание чистого переживания времени. При этом он показал, что всякое интенциональное переживание содержит нетематические данности (на которые не направлено сознание), составляющие как бы двусторонний горизонт переживания; такие нетематические данности сознания временности Гуссерль назвал ретенцией и протекцией, т.е. горизонтами «перед» (Vorher) и «после» (Nachher), которые актуально не осознаются, но могут быть осознаны, если на них направить внимание.
В результате своих исследований сознания временности Гуссерль пришел к выводу, что всякое чистое интенциональное переживание имеет свой нетематический горизонт и что этот горизонт составляет как бы некоторое «предварительное» знание о предмете, который мы рассматриваем тематически. Согласно Гуссерлю, не существует опыта в самом простом смысле – как опыта относительно вещи, посредством которого мы, впервые постигая эту вещь, узнавая о ней, не «знали» бы о ней уже заранее больше того, что мы при этом узнаем.
Горизонт – это не неподвижная граница, он движется вместе с движением трансцендентальной субъективности. Горизонты отдельных предметов сливаются в единый тотальный горизонт, который и есть то, что мы обычно называем «миром». Этот тотальный горизонт есть нечто наперед данное, нечто «нетематически» присутствующее в любом интенциональном переживании и составляющее заранее данную почву всякого опыта. Таким образом, «мир» – это не предметное образование, а горизонт, отнесенный к трансцендентальной субъективности. Этот тотальный горизонт, чтобы отличить его от вещественно-эмпирического мира, или, как впоследствии скажет Хайдеггер, от «мира сущего», Гуссерль называет «жизненным миром» (Lebenswelt). В свою очередь, трансцендентальную субъективность, которую он хотел бы тоже отличить от таких традиционных понятий, как «субъект», «Я», «сознание», Гуссерль в своих поздних произведениях предпочитает называть «переживающей мир жизнью» («welterfahrendes Leben»), подчеркивая тем самым анонимный характер этой субъективности, которая не есть «моя субъективность» или «твоя субъективность».
Если теперь мы примем во внимание, что понятие горизонта как некоторого «предварительного знания» о предмете, в предельном случае «предварительного знания» о предметности, как таковой, вырабатывается у Гуссерля в ходе анализа переживания времени, «чистого сознания временности», то нам станет понятно, почему Гуссерль проявлял такой интерес к дильтеевским исследованиям «историчности».
Дата добавления: 2019-07-26; просмотров: 245;