Богословские изыскания

Возрождение интереса к знаниям при Карле Великом принесло плоды в IX веке. Повсюду, где у власти стояли достаточно сильные правители и где были относительно спокойные условия, процветали школы, переписывались рукописи, развивалась богословская мысль. Тем не менее за все это время в Западной Европе появился всего лишь один выдающийся мыслитель-систематик, а богословские споры сводились в основном к вопросу о том, как надо проводить богослужение.

Великим мыслителем периода царствования Каролингов - династии Карла Великого - был Иоанн Скот Эриугена, выходец из Ирландии, получивший доступ к древним знаниям в ирландских монастырях. В середине IX века он появился при дворе Карла Лысого, одного из трех наследников Людовика Благочестивого, и своей ученостью завоевал там большой авторитет. Хорошо владея греческим языком, он перевел на латынь сочинения, написанные псевдо-Дионисием. Эти сочинения на самом деле были написаны в V веке, хотя и приписывались тому самому Дионисию, который слышал Павла в Ареопаге. Но когда они появились в Западной Европе во время царствования Карла Лысого, никто не усомнился в их подлинности. Перевод Эриугены считался словом того, чей авторитет был почти апостольским. Эти сочинения несли на себе определенную печать неоплатонистского мистицизма, поэтому вскоре их стали отождествлять с богословием Павла, а апостола считать своего рода неоплатонистом.

Главный труд Эриугены "О разделении природы" был написан в том же духе, и многие его положения считаются сейчас скорее неоплатонистскими, чем христианскими. Но его содержание отражало такую эрудицию, а представленные в нем умозаключения были настолько абстрактными, что немногие брали на себя труд читать эту книгу, а среди тех, кто ее читал, весьма немногие понимали ее, и никто как будто бы не стремился стать его последователем. Впоследствии тех немногих, кто принимал то или иное положение Эриугены, часто объявляли еретиками.

Один из основных богословских споров каролингского периода развернулся по поводу учений испанских епископов Элипанда Толедского и Феликса Ургельского. В Испании оставалось много христиан, чьи предки не бежали из страны во время ее завоевания мусульманами и жили под владычеством мавров. Эти христиане, которых называли "мозарабами", сохраняли древние традиции, в том числе литургию, известную под названием "мозарабической". Когда Карл Великий начал завоевывать земли, находившиеся под властью арабов, мозарабы оставались верными своей традиции, которую франки хотели заменить обрядами, принятыми во Франции и в Риме. Так между франками и мозарабами сложились напряженные отношения, что впоследствии вылилось в конфликт.

Конфликт начался с заявления Элипанда, основывавшегося на некоторых словах мозарабической литургии, что по Своей божественной природе Иисус был вечным Сыном Отца, но по Своей человеческой природе Он был лишь "приемным" сыном. Вследствие этого Элипанда и его последователей многие начали называть "адопциане" (от лат. adoptio - усыновление). Но между учением Элипанда и адопцианством в чистом виде была большая разница. Адопциане утверждали, что Иисус был "обычным человеком", усыновленным Богом. Елипанд же заявлял, что Иисус всегда был Божеством. Но он считал необходимым подчеркнуть различие между божественной и человеческой природами Спасителя и поэтому говорил о двух формах сыновства - вечной и принятой в результате усыновления. Таким образом, это было не адопцианством в строгом смысле слова, а неким подобием христологического учения, которого придерживались ранние богословы антиохийской школы и крайние проявления которого были осуждены на Ефесском соборе.

Отвергая такие взгляды, другие богословы настаивали на тесном соединении в Иисусе божественного и человеческого. Беат из Ливаны, например, писал:

В Том, Кого они распяли, неверующие видели только человека. И они распяли Его как человека. Но они распяли Сына Божьего. Мой Бог пострадал ради меня. Бог был распят ради меня³⁸.

Вскоре учение Элипанда и его последователя Феликса было осуждено франкскими богословами и папами. Феликса принудили отказаться от своих взглядов и удалили из Ургеля, где влияние мозарабов было весьма сильным. Элипанд же, живший на территории, занятой маврами, отказался от отречения. После смерти Элипанда и Феликса спор постепенно сошел на нет.

Но на Западе разворачивалась полемика и по другим вопросам. Мы уже говорили о разногласиях, возникших с Константинополем в связи с включением в Никейский символ веры слова filioque. Среди многих других тем, обсуждавшихся западными богословами, наиболее видное место занимали вопросы о предопределении и о присутствии Христа в обряде причащения.

В полемике о предопределении главную роль играл Готшальк из Орбэ, монах, досконально изучивший сочинения Августина и пришедший к заключению, что церковь отошла от учения великого епископа Гиппонского, прежде всего в вопросе о предопределении. По ряду причин Готшальк приобрел врагов среди настоятелей, и когда он обнародовал свои взгляды, многие сразу же обрушились на него с критикой. Среди них были аббат монастыря в Фульде Рабан Мавр и пользовавшийся большим авторитетом архиепископ Реймсский Инкмар. После дискуссий, в которых участвовали многие выдающиеся богословы, в том числе Иоанн Скот Эриугена, Готшальк был объявлен еретиком и отправлен в монастырь, где незадолго до смерти сошел с ума.

Другой крупный спор каролингского периода касался вопроса о присутствии Христа в обряде причащения. Поводом для разногласий послужил трактат "О теле и крови Господа", написанный Пасхазием Радбертом, монахом из Корби, впоследствии причисленным к лику святых. В своем трактате Радберт заявил, что освященные хлеб и вино становятся телом и кровью Господа. Они уже больше не представляют собой обычный хлеб и обычное вино, а превращаются в тело, рожденное девой Марией, и в кровь, пролитую на Голгофе. По утверждению Радберта, это превращение совершается как таинство и человеческие органы чувств обычно не воспринимают его, но бывают исключительные случаи, когда верующий видит тело и кровь Господа, а не просто хлеб и вино.

Прочитав трактат Радберта, Карл Лысый усомнился в его истинности и попросил прояснить дело Ратрамна Корбийского. Ратрамн ответил, что тело Христа действительно присутствует в обряде причащения, но это не присутствие физического тела, и что в любом случае евхаристическое тело Христа - не то же самое, что тело исторического Иисуса, сидящего одесную Бога.

Этот спор показывает, что в каролингский период были люди, полагавшие, что при совершении обряда причащения хлеб и вино перестают быть таковыми и становятся телом и кровью Христа. Но из этого также следует, что в то время многие богословы считали такие взгляды просто народными верованиями и неправильным истолкованием слов. Вскоре после этого начали говорить об "изменении сущности", и в XIII веке IV Латеранский собор (1215) провозгласил доктрину о пресуществлении.

Это всего лишь несколько примеров тех споров, которые велись в период возрождения интереса к знанию при Каролингах. Но этот период был недолгим, и конец ему положили, с одной стороны, разногласия между преемниками Карла Великого, а с другой - новые нашествия и новые волны завоевателей, которые в очередной раз повергли западное христианство в страх и хаос.

Новые вторжения

Одно время казалось, что Карл Великий и его преемники оградили Западную Европу от опасности, которой в IV и V веках она подвергалась со стороны германских племен. Но на самом деле угроза нашествий, прекратившихся на какое-то время, по-прежнему сохранялась, и они возобновились, когда империя Каролингов начала приходить в упадок.

Скандинавы веками жили на Крайнем Севере Европы. В VIII веке этот прежде оседлый народ овладел искусством кораблестроения, добившись такого мастерства, что стал хозяином близлежащих морей. Их парусные и весельные корабли длиной пятнадцать-двадцать метров могли вмещать до восьмидесяти человек. На них скандинавы, которых называли норманнами, начали совершать экспедиции в другие части Европы. С распадом империи Каролингов северное побережье Франции стало удобной мишенью, и норманны быстро поняли, что могут высаживаться там, грабить церкви, монастыри и дворцы и возвращаться домой с добычей и рабами. Поскольку в поисках сокровищ они часто совершали налеты на церкви и монастыри, их начали считать врагами Бога.

Сначала норманны ограничивались набегами на Британские острова и на северное побережье Франции. Но вскоре их дерзость возросла и они не только расширили сферу действий, но и подчинили своей власти захваченные территории. В Англии более или менее существенное сопротивление им оказывал только Альфред Великий в Уэссексе, но к XI веку датский король Кнуд овладел всей Англией, а также территориями современных Дании, Швеции и Норвегии. Во Франции датчане захватили и разграбили такие города, как Бордо, Нант и даже Париж, до которого они дошли в 845 году. В Испании они разграбили христианскую святыню в Сантьяго-де-Компостела, а также мусульманский город Севилью, расположенный гораздо южнее. Они прошли через Гибралтарский пролив и дали о себе знать в Средиземноморье. В конце концов они обосновались на Сицилии, отобранной у мусульман, и в Южной Италии, и создали на этих землях свое королевство. Другие норманны поселились на севере Франции, в провинции, которая стала называться Нормандией. Оттуда они впоследствии двинутся в Англию для окончательного завоевания страны.

В конце концов норманны стали христианами. Многие из них просто восприняли веру людей, которых они покорили и среди которых жили. Другие, главным образом выходцы из собственно Скандинавии и из далекой Исландии, принимали крещение по примеру - или по принуждению - своих правителей. Ко времени Кнуда в первой половине XI века крещение приняли почти все скандинавы.

Примерно в то же самое время, когда скандинавы двигались с севера, начались вторжения и с востока. Их совершали мадьяры, которых на латиноязычном Западе называли "хунгарами", венграми, так как они вызывали в памяти гуннов. Обосновавшись на территории современной Венгрии, они неоднократно вторгались в Германию и переходили Рейн. Даже далекая Бургундия сотрясалась от стука копыт их коней. Они доходили и до юга Италии, разрушая все на своем пути. Наконец, в 933 и 955 годах, Генрих Птицелов и его сын Оттон I нанесли им сокрушительные поражения, и набеги в основном прекратились.

Венгры восприняли многое из культуры своих германских соседей и покоренных ими славян. В Венгрию приходили проповедники как из Германии, так и из Византийской империи, и в конце Х века король принял крещение. Следующий король, принявший имя Стефана (Иштвана) Арпада и получивший известность как святой Стефан Венгерский, обратил в веру всех своих подданных.

По определению одного историка, вторжения скандинавов и мадьяр сделали X век "мрачным веком свинца и стали". Хотя к концу века при Оттоне Великом и его ближайших преемниках империя пережила определенного рода возрождение, она тоже была империей свинца и стали. В таких условиях папство, в соответствии с духом времени, испытало самое глубокое падение за всю свою историю.

Разложение папства

Коронация Карла Великого поставила папство в двусмысленное положение. С одной стороны, полученное папами право короновать императоров повысило их престиж по ту сторону Альп. Но с другой стороны, в самом Риме часто царил хаос. Получалось, что люди, облеченные властью распоряжаться судьбами империи, были не в состоянии управлять собственным городом. Это в свою очередь делало папский престол легкой добычей честолюбцев, которые завладевали им подкупом, обманом и даже насилием.

Упадок папства был не столь быстрым, как упадок империи Каролингов. Когда императорская власть ослабла, папы в течение короткого периода рассматривались в Западной Европе как единственный источник всеохватывающей власти. По этой причине правление Николая I с 858 по 867 год было наиболее выдающимся со времени Григория Великого. Повышению его авторитета способствовал появившийся в обращении сборник якобы древних документов, согласно которым папам должна принадлежать верховная власть. Эти документы, "Лжеисидоровы декреталии", были, по всей видимости, сфабрикованы членами низшего уровня германской церковной иерархии, стремившимися укрепить власть папы над их непосредственными начальниками. Как бы там ни было, Николай вместе со всей Европой верил в подлинность "Декреталий" и на этом основании действовал необычайно энергично. С особой энергией он пытался обуздать воинственные наклонности правителей, зачастую относившихся к войне как к спорту и не желавших принимать в расчет страдания простых людей.

Его преемник Адриан II проводил такую же политику. У него возник конфликт с королем Лотарингии Лотарем II, которого еще Николай осудил за нарушение норм супружеской жизни. В Монте-Кассино, когда король явился на причастие, папа проклял его самого и его двор. Когда вскоре при королевском дворе разразилась ужасная эпидемия и одной из ее жертв стал Лотарь, престиж папы необычайно вырос.

Но уже при следующем папе, Иоанне VIII, появились первые признаки упадка. Пытаясь отвести угрозу вторжения мусульман, папа обратился за поддержкой к Карлу Толстому и к византийцам, но помощи ни от кого из них не получил. Он был убит в собственном дворце, и рассказывают, что когда отравивший его помощник увидел, что папа долго не умирает, он проломил ему череп молотком.

С этого момента один папа сменял другого со скоростью молнии - как при ускоренной съемке. Эта история полна столь сложных интриг, что проследить их здесь не представляется возможным, а сам папский престол превратился в приз, за который боролись различные соперничающие группировки в Риме и по ту сторону Альп. Папы умирали задушенными или от голода в темницах, куда их бросали преемники. Временами за власть боролись два или даже три папы, каждый из них объявлял себя единственным подлинным преемником святого Петра.

Для иллюстрации нравов того времени достаточно привести несколько примеров. В 897 году Стефан VI председательствовал на соборе, который получил название "собор мертвеца". Одного из его предшественников, Формоза, выкопали из могилы, одели в папское облачение и провезли по улицам. Затем его судили, признали виновным во множестве преступлений и тело изуродовали. Наконец, то, что осталось от тела, бросили в Тибр.

В 904 году Сергий III бросил в тюрьму и убил двух своих соперников, Льва V и Христофора I. Он пришел к власти при поддержке одной из самых могущественных семей Италии. Эту семью возглавляли Теофилакт и его жена Теодора, чья дочь Марозия была любовницей Сергия. Вскоре после смерти Сергия Марозия и ее муж Гвидо из Тускуло овладели Латеранским собором и захватили, а потом задушили подушкой Иоанна X. После двух кратких понтификатов Льва VI и Стефана VII Марозия под именем Иоанна XI возвела на папский престол своего сына от Сергия III. Через тридцать лет после смерти Иоанна XI папская власть перешла к внуку Марозии Иоанну XII. Затем ее племянник стал Иоанном XIII. Его преемник Бенедикт VI был свергнут и задушен Кресцентием, братом Иоанна XIII. Иоанн XIV умер либо задушенным, либо от голода в темнице, куда его бросил Бонифаций VII, в свою очередь отравленный.

Какое-то время императору Оттону III удавалось самому определять, кто будет следующим папой. В первый раз его выбор пал на собственного племянника, ставшего папой в двадцать три года под именем Григория V. Затем он поставил папой известного ученого Герберта д'Орильяка, ставшего Сильвестром II и предпринявшего мужественные, но безрезультатные усилия по реформированию как самого папства, так и церкви в целом.

После смерти Отгона семья Кресцентия, то есть фактически и семья Теофилакта, Теодоры и Марозии, вновь завладела контролем над папским престолом, и так продолжалось до тех пор, пока верх не взяла семья графов Фраскати, поставившая папами поочередно Бенедикта VIII, Иоанна XIX и Бенедикта IX. Последний стал папой в возрасте пятнадцати лет. Двенадцать лет спустя, в 1045 году, он отрекся, сославшись на то, что ему была обещана финансовая компенсация. Его крестный отец Григорий VI пытался реформировать церковь, но затем Бенедикт IX объявил свое отречение недействительным, а семья Кресцентия выдвинула собственного папу, которого она назвала Сильвестром III.

Наконец, в дело вмешался германский король Генрих III. После встречи с Григорием VI он созвал собор, низложивший всех трех пап и избравший папой Климента II. Тот же самый собор принял несколько решений, направленных на борьбу с разложением в церкви, в частности осудив симонию - практику продажи и покупки церковных должностей.

Климент II короновал Генриха императором и вскоре после этого умер. Тогда Генрих решил предложить папский престол Бруно из Туля, хорошо известному своими реформаторскими взглядами. Н о Бруно отказался стать папой, если его не изберут римляне. Поэтому он направился в древнюю столицу в сопровождении двух других монахов, придерживавшихся тех же взглядов, - Гильдебранда и Гумберта. Эти несколько человек несли в Рим начало новой эпохи церкви.