Великие гонения и конечная победа

Меня интересует только познанный мною Божий закон. Этому закону я подчиняюсь, и в нем я преодолею все. Кроме этого закона, нет никакого другого.

ФЕЛИКА МУЧЕНИК

После гонений Деция и Валериана церковь получила долгий период относительного спокойствия. Нов начале IV века вспыхнули последние и самые тяжелые гонения. Царствующим императором был Диоклетиан, реорганизовавший империю и добившийся нового ее процветания. Реформы Диоклетиана заключались, в частности, в передаче управления в руки четырех императоров. Двое из них носили титул "августа": сам Диоклетиан на Востоке и Максимиан на Западе. В подчинении каждого из них находился младший император, носивший титул "кесаря": Галерий у Диоклетиана и Констанций Хлор у Максимиана. Благодаря политическим и административным способностям Диоклетиана такая система разделения сфер полномочий функционировала достаточно слаженно, пока верховная власть оставалась в его руках. Но главной целью реформы было установление четкого порядка престолонаследия: по замыслу Диоклетиана, "кесарь" должен был сменять своего "августа", и одновременно из числа других императоров должен был назначаться человек на освободившуюся "вакансию" кесаря. Тем самым Диоклетиан рассчитывал предотвратить гражданские войны, потрясавшие империю из-за несовершенства системы престолонаследия. Как мы увидим, надежды его оказались тщетными.

Тем не менее под управлением Диоклетиана жизнь в империи текла относительно спокойно и благополучно. Если не считать отдельных стычек на границах, крупные военные кампании пришлось вести только Галерию: одну на Дунае, а другую - против персов. Судя по всему, из трех императоров только Галерий проявлял признаки враждебности по отношению к христианству. Жена Диоклетиана Приска и их дочь Валерия были христианками. Казалось, что спокойной жизни церкви ничто не угрожало.

Первые трудности возникли, по-видимому, в армии. В вопросе о военной службе среди христиан не было общего согласия. Большинство церковных деятелей того времени говорили, что христиане не должны быть воинами, тем не менее в легионах служило много верующих. Примерно в 295 году нескольких христиан приговорили к смертной казни, одних - за отказ служить в армии, а других за попытку дезертирства. В таком отношении в военной службе Галерий усмотрел серьезную опасность, ибо в критический момент христиане вполне могли отказаться выполнять армейские приказы. Поэтому для поддержания боевого духа в армии Галерий убедил Диоклетиана изгнать из легионов всех христиан. Помимо удаления из рядов армии, эдикт Диоклетиана не предусматривал для христиан никаких других наказаний. Но в некоторых местах, по-видимому, из-за служебного рвения офицеров, не желавших сокращения находившихся в их подчинении воинских подразделений, предпринимались попытки принудить христиан отказаться от своей веры. В результате выносились смертные приговоры, причем все такие случаи происходили в армии на Дунае, которой командовал Галерий.

Под влиянием этих событий предубеждение Галерия против христиан росло, и наконец в 303 году он убедил Диоклетиана издать против них еще один эдикт. Но и в нем речь шла не о казнях христиан, а об удалении их с ответственных должностей в империи. Предписывалось удалить христиан со всех управленческих должностей и уничтожить все христианские здания и книги. Вначале более суровых мер не предпринималось. Но вскоре конфликт стал разрастаться, так как многие христиане отказывались отдавать свои Священные Писания, и в таких случаях их подвергали пыткам и приговаривали к смертной казни.

Затем в императорском дворце дважды вспыхнул пожар. Галерий обвинил христиан в поджоге в отместку за разрушение их зданий и сожжение их книг. Некоторые христианские авторы того времени высказывали мысль, что Галерий сам совершил поджог, чтобы иметь возможность возложить вину на христиан. Гнев Диоклетиана не заставил себя ждать, и вышло распоряжение, что все христиане при императорском дворе должны принести жертвы языческим богам. Приска и Валерия подчинились, но управляющий двором Дорофей и еще несколько человек приняли мученическую смерть. По всей империи церкви и Священные Писания предавались огню, а кое-где чрезмерно усердные должностные лица следовали примеру императора и предавали христиан смерти. Единственным местом, где сохранялась чуть более спокойная обстановка, была территория под управлением Констанция Хлора. Там гонения ограничивались разрушением церковных зданий - во всяком случае так пишет, историк Евсевий, который вообще стремится представить Констанция в самом благоприятном свете.

Империя при Диоклетиане.

Обстановка накалялась. В некоторых местах возникли волнения, и Диоклетиан решил, что христиане замышляют против него заговор. Он распорядился арестовать всех руководителей церквей, а затем издал указ, предписывающий христианам принести жертву богам.

Так начались самые жестокие из всех гонений, которым подвергалась ранняя церковь. По примеру Деция предпринимались попытки убедить христиан отречься от веры. Многие христиане, привыкшие к относительной свободе последних десятилетий, уступали давлению. Остальных пытали с утонченной жестокостью, а затем разными способами казнили. Кое-кому удалось скрыться, а некоторым и взять с собой священные книги. Очень немногие смогли даже перейти границу с Персией, подтвердив тем самым худшие подозрения в отсутствии лояльности.

Тем временем Галерий домогался высшего положения в империи. В 304 году Диоклетиан заболел и, хотя остался жив, чувствовал себя слабым и усталым. Галерий явился к нему и сначала просьбами, а затем угрозами принудил к отречению. Он также добился отречения Максимиана, пригрозив вторгнуться на его территорию со своей явно более сильной армией. В 305 году Диоклетиан и Максимиан отреклись, а Галерий и Констанций Хлор приняли титул августа. Двумя кесарями при них стали Север и Максимин Дайя - ни на что не способные креатуры Галерия.

Лабарум стал распространенным символом христианства, о чем свидетельствуют саркофаги IV — V веков.

Но эти перестановки вызвали настороженность во многих легионах, где большой популярностью пользовались Константин и Максенций - сыновья Констанция и Максимиана. Константина держали заложником во дворе Галерия, дабы обеспечить лояльность Констанция Хлора. Но ему удалось бежать, и он присоединился к своему отцу. Когда Констанций умер, войска отказались подчиняться распоряжениям Галерия и провозгласили Константина своим августом. Тем временем Максенций захватил Рим, и Север, управлявший древней столицей, покончил жизнь самоубийством. Галерий вторгся на территории, которые занимал Максенций. Но его войска начали переходить на сторону противника, и он был вынужден вернуться в восточную часть империи, где пользовался большей поддержкой. В конце концов Галерий обратился к Диоклетиану с просьбой вернуться к делам и восстановить порядок. Диоклетиан же заявил, что его вполне устраивает выращивать капусту на покое, и отказался принять управление империей, хотя и изъявил готовность провести необходимые переговоры между враждующими сторонами. В конце концов был найден не лучший выход положения с провозглашением нового августа - Лициния. В то время претендентов в разных частях империи было слишком много, чтобы их здесь перечислять, и казалось, новые гражданские войны неизбежны. Тем временем Константин, сын Констанция Хлора, ждал своего часа и укреплял позиции на своих территориях в Галлии и Британии.

В этом политическом хаосе гонения продолжались, хотя их размах обусловливался политикой, проводившейся разными императорами в разных частях империи. На Западе большая часть территорий находилась под управлением Константина и Максенция, которые фактически игнорировали указы против христиан, считая их делом рук своего противника Галерия. Галерий и его главный ставленник Максимин Дайя продолжали преследовать христиан. Максимин пытался ужесточить политику Галерия, калеча христиан и отправляя их на работы в каменоломни. Но многие осужденные создавали новые церкви в местах заключения, и Максимин приказывал убивать их или отправлять в другие места ссылки. Список мучеников становился все длиннее, и конца не было видно.

Помощь пришла с неожиданной стороны. Галерий тяжело заболел, и, возможно, под воздействием христиан, говоривших, что это кара Божья, нехотя решил сменить политику. 30 апреля 311 года он провозгласил:

Среди мер, принятых нами на благо и пользу народов, сначала решили мы восстановить все у римлян, согласно древним законам и общественным установлениям, заботясь о том, чтобы христиане оставили учение своих предков и образумились... Поэтому и последовало наше им постановление вернуться к установлениям предков; очень многие из них подверглись смертельной опасности, большое число было потревожено и умерло разной смертью. Увидев, что многие, пребывая в своем безумии, не воздают подобающего поклонения ни богам небесным, ни Богу христиан, мы, по нашему человеколюбию и неизменной привычке даровать всем прощение, решили незамедлительно распространить наше снисхождение и на христиан: пусть они остаются христианами, пусть строят дома для своих собраний, не нарушая только общественного порядка. В другом послании мы объясним судьям, что им надлежит соблюдать. И в соответствии с этим разрешением христиане должны молиться своему Богу о благоденствии нашем, всего государства и своем собственном: да будет все хорошо в государстве, и да смогут они спокойно жить у своего очага¹⁸.

Таким был эдикт, положивший конец самым жестоким гонениям церкви в Римской империи. Вскоре тюремные ворота раскрылись, и из них вышло множество людей, несших на себе отметины пыток и рассматривавших свое освобождение как вмешательство свыше.

Галерий умер через пять дней после издания эдикта, и христианский историк Лактанций, утверждавший, что гонители христиан неизбежно умирают ужасной смертью, написал, что он покаялся слишком поздно.

Затем империю поделили Лициний, Максимин Дайя, Константин и Максенций. Трое первых признали власть друг друга, а Максенция объявили узурпатором. Что касается политики по отношению к христианам, лишь Максимин Дайя пытался возобновить гонения, которые прекратил Галерий.

Но близилась коренная перемена, положившая конец гонениям. Константин, в ходе предшествовавших интриг и гражданских войн занимавшийся в основном политическими махинациями, развернул кампанию, сделавшую его в конечном счете хозяином империи. Внезапно, когда этого меньше всего ожидали, Константин собрал войска в Галлии, перешел через Альпы и двинулся на Рим, столицу Максенция. Застигнутый врасплох, Максенций не сумел организовать оборону своих укрепленных пунктов, которые были быстро заняты войсками Константина. Ему удалось лишь собрать армию на подступах к Риму и там дать бой захватчику из Галлии. Рим был хорошо укреплен, и если бы Максенций поступил мудрее и остался за крепостными стенами, возможно, ход истории сложился бы иначе. Но он послушался своих авгуров, которые посоветовали ему дать сражение за пределами города.

По словам двух христианских летописцев, лично знавших Константина, накануне битвы он получил откровение. Один из них, Лактанций, пишет, что во сне Константину было дано повеление нарисовать на щитах воинов христианский символ. По сообщению другого летописца, Евсевия, на небе появилось видение со словами "сим победишь". Как бы там ни было, Константин приказал воинам поместить на щитах и на штандарте labarum, символ в виде греческих букв "хи" и "ро". Поскольку это были две первые буквы имени "Христос", labarum действительно мог являться христианским символом. Со временем христиане стали рассматривать этот эпизод как поворотный момент в обращении Константина, но историки указывают, что и после этого события Константин продолжал поклоняться Непобедимому солнцу. На самом деле обращение Константина было долгим процессом, к которому мы вернемся в следующей главе.

Во всяком случае важно то, что Максенций потерпел поражение и в бою у Мильвиева моста, упав в реку, утонул. Константин стал хозяином всей западной части империи.

Начав свою кампанию, Константин действовал быстро. После битвы у Мильвиева моста он встретился с Лицинием в Милане и заключил с ним союз. Среди прочего они договорились о прекращении гонений на христиан и о возвращении им церквей, кладбищ и прочего имущества. Это соглашение, известное под названием Миланского эдикта, обычно считается датой конца гонений (313), хотя эдикт Галерия имел куда более важное значение, а Максимин Дайя продолжал гонения и после Миланского эдикта. В конце концов после череды событий, к которым мы обратимся в следующей главе, Константин стал единственным императором, и гонения окончательно прекратились.

Вопрос о том, было ли это действительно победой или началом новых и, возможно, еще более серьезных трудностей, будет темой многих последующих глав. Однако обращение Константина имело, бесспорно, огромные последствия для христианства, перед которым встали новые проблемы. Что произойдет с теми, кто называл себя служителем плотника и чьими героями были рыбаки, рабы и преступники, приговоренные государством к смертной казни, когда они почувствуют на себе ореол имперского величия и примут его силу? Останутся ли они тверды в вере? Или на смену тем, кого подвергали пыткам и бросали на растерзание диким животным, придут люди, которым будет труднее устоять перед искушением легкой жизни и преимуществами высокого общественного положения? Именно эти жгучие вопросы встали перед христианской церковью в последующий период ее истории.