Эпидемии, биологический терроризм и жизнь

Июль 1999 года – начало эпидемии конго-крымской лихорадки в станице Обливской (Ростовская область) (233). Динамика диагнозов: вирусный менингит – конго-крымская геморрагическая лихорадка – лихорадка Западного Нила. Самооценка действий здравоохранения: «Лишь высокий уровень осведомленности всех служб здравоохранения о естественном фоне, особенностях эпидемиологии, клинической картины и микробиологии позволит отличить неожиданную вспышку природного инфекционного заболевания от акта биотерроризма.» (251).

Сентябрь 2001 года – начало «почтовой эпидемии» сибирской язвы в США. К декабрю в США было обнаружено 12 очагов сибирской язвы и выявлено 40 контактировавших, из них 16 человек заболели (четверо – на подозрении) и 3 скончались. Фактически бактерии сибирской язвы, рассылавшиеся по почте, были не биологическим (в смысле массовости поражения), а психологическим оружием (232). Как заявил главный аналитик КГБ прежних лет генерал Н.С.Леонов, организаторы этой масштабной кампании не ставили перед собой задачу распространения сибирской язвы на территории США, а старались поддержать в американском обществе определенный градус напряженности с элементами паники (239).

Ноябрь 2002 года – начало в КНР эпидемии, вызванной вирусом атипичной пневмонии (Severe Acute Respiratory Syndrome – SARS; тяжелый острый респираторный синдром – ТОРС). Эпидемия распространилась по многим странам мира и вызвала к апрелю 2003 года большой общественный резонанс (249). Больше всего от нее пострадали государства с большими китайскими диаспорами, а также страны, непосредственно граничащие с КНР. По данным ВОЗ, на 12 мая 2003 года, самая тяжелая ситуация была в Китае (вместе с Гонконгом), где было зафиксировано около 6700 заболевших (470 человек умерли). На 15 мая всего же в мире жертвами заболевания стали 602 человека.

Следует подчеркнуть, что упоминавшаяся программа «Защита», нацеленная на создание методов и средств защиты населения и среды обитания от опасных патогенов на 1999-2005 годы, на рубеже веков стала получать мало денег, а в бюджет 2002 года вообще не вошла (232). И это понятно – в 1999 году идеология борьбы с терроризмом внедрялась в общество вовсе не для медиков, а совсем для иных целей. К тому же знающие люди отлично понимали, что та программа «не имела системного характера» (250), то есть по существу была обыкновенной кормушкой.

Новым поворотом в сторону разговоров о биологическом терроризме стал 2001 год. После известной не очень обычной, но все же небиологической атаки террористов в США, случившейся 11 сентября 2001 года, даже достаточно неповоротливая ВОЗ обеспокоилась угрозой применения биологического оружия террористами.

С тех пор в прессе и в среде специалистов активно обсуждаются варианты террористических актов с участием биологических возбудителей, а также возможных способов противодействия им. В России пресса выступила, как по команде. И авторы были один важнее другого.