Русский утопический социализм

Шестидесятые годы отмечены появлением новых моментов в идейном содержании общественных движений. Этот период изобилует радикальными программами и не менее радикальными общественными акциями. Историки (А. И. Володин и Б. М. Шахматов) называют его периодом образования революционного утопического социализма на российской почве, возникающего из соединения двух потоков – русского утопического ("крестьянского") социализма и массового революционного движения в среде разночинной интеллигенции.

Видными представителями русского утопического социализма стали А. И. Герцен и Н. Г. Чернышевский. Характерно, что оба они признавали близость свою к позициям славянофилов. Герцен отмечал, что славянофилам "принадлежит честь и слава почина", именно с них начинается "перелом русской мысли". Их сближала с западниками, к которым Герцен причислял и себя, любовь к свободе и чувство любви – "безграничной, обхватывающей все существование любви к русскому народу, русскому быту, к русскому складу". Чернышевский о славянофилах высказался так: "Они принадлежат к числу образованнейших, благороднейших и даровитейших людей в русском обществе".

К идеям и конструкциям общинного (народнического, "крестьянского") социализма одновременно пришли многие социальные философы, однако приоритет здесь принадлежит Александру Ивановичу Герцену(1812–1870).

Он выступил в своих сочинениях как убежденный материалист. Материальный мир, по А.И. Герцену, является основой всего сущего, а процессы природы протекают независимо от воли человека.

Прочно стоя на позициях философского материализма, он стремился соединить его с диалектикой. Философ рассматривал жизнь как непрерывное движение, развитие, источником которого является борьба противоположностей. Он видел в истории природы и общества непрерывную борьбу нового со старым и был убежден в неодолимости нового. Для А.И. Герцена характерны мысли о закономерности хода истории, признание не эволюционного, а революционного характера развития. Он верил в неизбежную и ничем неотвратимую победу разумных общественных отношений, идеал которых он видел в социализме. Общий ход истории, по А.И. Герцену, зависит от нравственного совершенствования и умственного роста народных масс, что определяет возможность прогресса.

Он указывал, что весь ход истории неизбежно приводит к освобождению народов, что формы организации человеческого общества исторически ведут от одного освобождения к другому.

Происхождение государства, которое А.И. Герцен понимал как общественный союз между людьми, возникший в результате добровольного соглашения, объясняется, по его мнению, врожденной общительностью человека и присущим ему разумным эгоизмом.

Стремление объяснить происхождение государства врожденными качествами человека означало невольное приближение к социально-этическим взглядам просветителей XVIII в. и попытку вывести из теории разумного эгоизма удовлетворительное разрешение проблемы сочетания личного интереса с общественным: «... Эгоизм и общественность (братство и любовь) — не добродетели и не пороки, это — основные стихии жизни человеческой, без которых не было бы ни истории, ни развития». Вместе с тем А.И. Герцен подчеркивал, что если без разумного эгоизма развитого, культурного, мыслящего человека нет личности, обладающей чувством независимости, собственного достоинства, то «чистый» эгоизм, приводящий человека к отрыву от коллектива, враждебен гуманизму и низводит человека до уровня животного. Таким образом, философ признает примат коллектива над личностью, хотя и исходит из теории разумного эгоизма. Как существо «общежительное», человек вступает в общение с другими в поисках гармонии между лицом и обществом. Поэтому, по А.И. Герцену, основной смысл исторического процесса есть смена определенных периодов «исторического отношения лица к обществу». Наилучшим обществом, в котором будет существовать полная гармония между интересами личности и общества, А.И. Герцен считал социалистическое общество, которое придет на смену существующему строю.

Отвергая теории мирного, то есть реформистского, пути перехода к социализму, мыслитель утверждал, что социализм может восторжествовать лишь в результате революционного переворота, и это позволило ему дойти до признания необходимости организации подлинно демократической республики трудящихся: «Мы глубоко убеждены, что социальное развитие возможно только при полной республиканской свободе, при полном демократическом равенстве. Республика, которая не вела бы к социализму, кажется нам нелепой».

К 1869 г., разорвав с М.А. Бакуниным, А.И. Герцен пересмотрел свои взгляды на государство.

В «Письмах к старому товарищу» он высказывает мысль о необходимости сохранения государственной организации для народа и использования нового государства после победоносной революции для установления социалистических отношений: «Из того, что государство — форма преходящая, не следует, что эта форма уже прошедшая. С какого народа, в самом деле, может быть снята государственная опека, как лишняя перевязка, без раскрытия таких артерий и внутренностей, которые теперь наделают страшных бедствий, а потом спадут сами?».

Вывод о невозможности скорого наступления безгосударственного строя в случае победы социализма в некоторых странах связывался А.И. Герценом также с невозможностью скорого уничтожения милитаристского характера буржуазных государств: «Можно ли говорить о скорой неминуемости безгосударственного устройства, когда уничтожение постоянных войск и обезоружение составляют дальние идеалы?».

Если в первый период своей деятельности А.И. Герцен не замечал ошибок М.А. Бакунина по вопросу о государстве, то в конце жизни он с тем большей силой обрушился на его антигосударственную программу.

А.И. Герцен высказал ряд положений об историческом характере государства, о необходимости сохранения самого принципа государственной власти после социалистической революции.

Именно поэтому он воспринял сельскую общину как главный опорный элемент в здании будущего русского социализма. Эта тема обсуждалась им одновременно с темой отсталости России, ее самобытности и особой миссии в деле общественных преобразований у себя и других народов. Исторические события как бы пронеслись над русским народом, писал Герцен, во многом повторяя Чаадаева, но, задавленный и забитый, он сохранил свой самобытный характер, свою молодость, не отягощенную, как у народов Запада, вековыми традициями исторической жизни. Именно сохранность самобытного характера делает его чувствительным к социализму, и более всего это связано с особой ролью сельской общины. "Община спасла русский народ от монгольского варварства, от выкрашенных по-европейски помещиков и от немецкой бюрократии. Общинная организация, хотя и сильно потрясенная, устояла против вмешательства власти; она благополучно дожила до развития социализма в Европе". В общинных хозяйственных и административных началах он усматривал зародыши и черты социалистического коллективизма. "... В избе русского крестьянина мы обрели зародыш экономических и административных установлений, основанных на общности землевладения, на аграрном и инстинктивном коммунизме". Однако Герцену были видны и негативные стороны общинных порядков – поглощение личности миром (общиной), как и во всех других случаях "неразвитого коммунизма". Выход он видел в использовании западной науки, призванной оказать на крестьянский быт оплодотворяющее воздействие. Без этого аграрный коммунизм, будет пребывать грубым и примитивным, наподобие уравнительного коммунизма Гракха Бабефа на Западе, который практически исключает свободу личности и потому никак не может считаться достойным воплощением социализма. К приобщению русского крестьянина к положительным результатам цивилизации и науки Запада должны быть призваны передовые русские люди, "прошедшие через западную цивилизацию" и впитавшие ее исторический опыт и социалистические представления.

1 ноября 1861 г. Герцен выдвигает лозунг "В народ!", ставший на десятилетия призывом для патриотической молодежи к деятельному участию в освободительном движении.

Социализм Герцена народнический и вместе с тем индивидуалистический – так оценивает взгляды Герцена Бердяев. Его вера в крестьянскую общину во многом объясняется тем, что русский мужик, даже в крепостном состоянии, более личность, чем западный буржуа, поскольку соединяет в себе личное начало с общинным. Правда, он не делает при этом различения между личностью и индивидом, между человеком и гражданином. Однако хорошо чувствует и передает опасность мещанства, торжествующего и угрожающего образованному меньшинству. Первый русский западник пережил глубокое разочарование в западном мещанстве, и это склонило его к сочувствию анархизму, а не демократии.

"Государство и личность, власть и свобода, коммунизм и эгоизм (в широком смысле слова) – вот геркулесовы столбы великой борьбы, великой революционной эпопеи", – писал Герцен в период идейных поисков перспективных форм организации человеческого общежития. Он пришел к выводу, что таких форм можно выделить только две – монархию и республику. При этом речь идет не о формах правления, а именно о формах организации общежития, в которых действительно обеспечивается дело народа (республика), общее благо. Поэтому он проводил различение политической и социальной республики, считая подлинной республикой только социальную. Монархия в отличие от республики, требует священного и неприкосновенного авторитета, который несовместим со свободой людей и независимостью разума.

На общий ход дискуссий о социальных возможностях общины большое влияние оказали публицистические выступления Николая Гавриловича Чернышевского (1828 – 1889).

Будучи крупнейшим представителем русской материалистической философии XIX в., он считал материю первичной, а мышление вторичным и производным, защищал положение о единстве материального мира, о необходимости понимать явления природы и законы ее развития в их взаимной связи и взаимной обусловленности, в их возникновении, движении, развитии и уничтожении, подчеркивал во всех своих произведениях положение о непрестанном развитии природы и общества и прогрессивном ходе развития истории. Защищал Н.Г. Чернышевский и необходимость конкретного исторического подхода при рассмотрении и оценке отдельных фактов и событий. Его взгляды на государство и право тесно связаны с воззрениями демократов на исторический процесс. Для Н.Г. Чернышевского характерен исторический, конкретный подход к объяснению таких явлений, как государство и право. По его мнению, государство — категория историческая. Все народы прошли прежде всего стадию безгосударственного состояния. Первой ступенью к образованию государственности Н.Г. Чернышевский считает переход от отдельных кочевых общин к их союзам между собой и образование племенных организаций: «От кочевого состояния, — подчеркивает он, — ведет начало связь земли с племенами и впоследствии с государственными правами»; «…Мало-помалу, мелкие племена сливаются и сливаются, так что наконец исчезают в административном смысле в громадных государствах, каковы, например Франция, Австрия, Пруссия и т.д. Административный характер обществ на этой ступени развития — бюрократия, составляющая полнейший контраст первобытному племенному быту...

Всем заведуют особенные люди, называющиеся чиновниками и полицейскими, по своему происхождению и личным отношениям не имеющие связи с населением округа». Однако в своем объяснении происхождения государства Н.Г. Чернышевский не вскрывал сущности явлений, не подчеркивал связи между происхождением государства и фактом раскола общества с появлением частной собственности на непримиримо враждебные друг другу классы. Развитие цивилизации, по мнению Н.Г. Чернышевского, приводит к слиянию племен и образованию наций. В соответствии с

этим положением он дает свое определение государства: «Все люди, составляющие нацию, рассматриваемые как одно целое, называются государством».

Определение государства, даваемое писателем, направлено против гегельянской трактовки государства как нравственной идеи. Утверждая, что все люди, составляющие нацию и рассматриваемые как одно целое, называются государством, он подчеркивает необходимость предоставления прав и свобод всем гражданам.

Решая вопрос о происхождении государства, Н.Г. Чернышевский исходит из учения о естественных, врожденных склонностях абстрактно взятого человека. Он близко подходит к материалистическому пониманию вопросов о сущности государства и права. Для него связь экономической стороны жизни общества с государством и правом — факт очевидный и бесспорный.

Государство, подчеркивает Н.Г. Чернышевский, является организацией, вся деятельность которой теснейшим образом связана с насущнейшими материальными сторонами жизни общества: «…Каждое действие государственной власти, к какой бы сфере ни относилось оно прямым образом, к военной или дипломатической, к полицейской или судебной, непременно производит соответствующую перемену в экономических отношениях, непременно сопровождается передачей известной массы дохода и, следовательно, капитала из рук одних частных людей в руки других частных людей…».

Рассматривая конкретные формы современных ему государств, Н.Г. Чернышевский приближается к пониманию классовой природы государственной власти. В его произведениях подверглись критике теории надклассовости абсолютизма и раскрыта его сущность как классового господства дворяномещиков, показана история феодализма. Механизм государства периода абсолютизма показан им как разветвленная военно-полицейская машина, во главе которой стоит монарх, окруженный толпой царедворцев.

Острой критике подверг Н.Г. Чернышевский и современное ему буржуазное государство.

Подходя к пониманию связи между экономическим строем общества и государством и правом, Н.Г. Чернышевский выдвигает положение о том, что целью и задачей действительно разумного законодательства, отвечающего интересам народа, должно было бы явиться устранение социальных причин невыносимых условий его существования, которые порождают высокую смертность, эпидемии, нищету и преступность.

Удовлетворение потребностей первого рода государство, по Н.Г. Чернышевскому, должно непременно гарантировать каждому члену общества, причем гарантировать не только юридически, путем декларации, но и на деле. В своем романе «Что делать?» писатель любовно рисует картины жизни свободных людей при коммунизме. «Тайны будущего» откроются новому поколению счастливых и свободных людей. Все будет принадлежать трудящимся, и сама природа будет изменяться, покоренная людьми. Большинство трудовых процессов в новом обществе будет производиться не людьми, а машинами: «... Почти все делают за них машины, — и жнут, и вяжут снопы, и отвозят их, — люди почти только ходят, ездят, управляют машинами». Показывая счастливую жизнь свободных людей в коммунистическом обществе, где нет ни эксплуатации, ни угнетения, Н.Г. Чернышевский связывает появление такого общества с революционной борьбой широких народных масс, которая непременно сокрушит самодержавие и крепостничество и выведет Россию на широкий путь социалистических преобразований через старую, полуфеодальную, крестьянскую общину, минуя капиталистический путь развития.

Особенно популярными были две его статьи – "Критика философских предубеждений против общинного владения" (1858) и "Экономическая деятельность и законодательство" (1859).

В первой из них сделан вывод о том, что существование первобытной общины в условиях высокой ступени цивилизации, какая достигнута в текущем столетии, не помеха для ее вхождения в эту цивилизацию, потому что в общинном владении присутствует "высшая форма отношений человека к земле".

В работе «Экономическая деятельность и законодательство» он обрушился на теорию «невмешательства» государства в отношения между трудом и капиталом, за которую ратовали буржуазные либералы, защищая свободу частной собственности и промышленной инициативы, то есть свободу ничем не ограниченного грабежа рабочих капиталистами. Государство, поясняет Н.Г. Чернышевский, должно стремиться к тому, чтобы равномерно распределять выгоды общественной жизни между членами общества. Новое законодательство, по его мнению, должно способствовать разрушению еще существующих средневековых учреждений, которые находятся в нелепом противоречии с современными потребностями. К естественным и разумным потребностям человека, которые обязано удовлетворить государство, Н.Г. Чернышевский относил: 1) неотъемлемые потребности человека, куда относится потребность в чистом, теплом, просторном жилище; потребность в пище и теплой одежде и «удовлетворение любознательности» (то есть право на образование) и 2) потребности, вызванные необходимостью уничтожения противоестественных условий существования, то есть эксплуатации и нищеты.

Более того, общинное владение обеспечивает, писал Чернышевский в другой статье годом раньше, каждому земледельцу обладание землею и "гораздо лучше частной собственности упрочивает национальное благосостояние". Такое владение в состоянии наилучшим образом обеспечить успехи в сельском хозяйстве, поскольку общинная собственность "соединяет собственника, хозяина и работника в одном лице". Все это позволяет сделать вывод о возможности ускоренного социального развития при помощи общины.

В статье "Экономическая деятельность и законодательство" автор дает контрастирующее сопоставление внутриобщинной правовой ситуации и правительственного регламентирования с помощью законов. В общинном поземельном владении отсутствует "вмешательство всякой центральной и посторонней администрации". Здесь внутреннее регулирование, которое можно назвать разумным законодательством, дает бесспорность и независимость правам частного лица. Оно же благоприятствует развитию прямоты характера и качеств, нужных для гражданина. Оно поддерживается и охраняется силами самого общества. Таким образом, внутриобщинное регулирование самодостаточно, в нем гораздо больше разумности, нежели в правительственной регламентации, поскольку оно вырабатывалось поколениями на основе правового обычая или соглашения.

Право собственности на Западе почти исключительно предоставлено отдельному лицу и ограждено прочными и неукоснительно соблюдаемыми гарантиями. "Юридическая независимость и неприкосновенность отдельного лица повсюду освящена и законами, и обычаями". И тем не менее опора на законы и законность, как и всякое одностороннее стремление, имеет свои невыгоды. Это в равной мере относится к законному и обычно-правовому обеспечению "исключительных прав личности", права собственности в первую очередь. Эти невыгоды стали обнаруживать себя как только идеал "приблизился к осуществлению с забвением или сокрушением других, не менее важных условий человеческого счастья, которые казались несовместимыми с его безграничным применением к делу". Имеется в виду итоговый результат "безграничного соперничества" собственников в земледелии и промышленности; оно в конечном счете "отдало слабых на жертву сильным, труд на жертву капиталу".

Выход из такого положения один – в обеспечении союза и братства между людьми. Люди должны соединиться в общества, имеющие общий интерес, сообща пользоваться силами природы и средствами наук. В земледелии братство это должно выразиться в переходе земли в общинное пользование, а в промышленности – в переходе фабричных и заводских предприятий в общинное достояние компании всех работающих на этой фабрике или на этом заводе.

После первых шагов по осуществлению крестьянской реформы Чернышевский приходит к выводу о неспособности самодержавно-бюрократической организации к реформированию и начинает ориентироваться на крестьянскую революцию. В прокламациях к крестьянам, в обращении к русским конституционалистам у него представлен широкий комплекс предложений и рекомендаций относительно необходимых перемен в устройстве общества и государства: свободная от бюрократического гнета и опеки крестьянская община, местное представительное управление и самоуправление, самостоятельный и праведный суд, ограничение царского самовластия, управление на основе законов.

В отличие от Герцена Чернышевский – убежденный демократ. Он вступает по этому вопросу в спор с Чичериным, который утверждал, что "демократия похожа на абсолютизм в том отношении, что очень любит бюрократию и централизацию". Чернышевский возражал против этого и полагал, что демократия по своему характеру противоположна бюрократии. Например, администрация в условиях демократии должна находиться в подчинении у жителей того округа, делами которого она занимается, и это связано с тем, что каждое село и город, каждая область независимы в своих делах; подобно тому и каждый гражданин должен быть независимым в делах, касающихся его одного.

Авторитет Чернышевского в освободительном движении начала 60-х гг. был очень высокими, и правительство установило за ним секретный надзор. В 1862 г. вслед за приостановлением журнала "Современник" Чернышевского заточают в одиночную камеру Петропавловской крепости. Здесь он пишет роман "Что делать?", который своим идейным содержанием оказал большое влияние на несколько поколений революционно настроенной молодежи, пытавшейся на практике воплотить принципы разумного человеческого общежития. Особенно притягательным в романе был элемент аскетизма во имя общего дела, который оказался характерным для последующей революционной интеллигенции.

При отсутствии прямых улик Чернышевский был признан виновным "в принятии мер к ниспровержению существующего порядка управления", осужден на семь лет каторги и вечное поселение в Сибири. Его сочинения были запрещены в России до первой русской революции.