Государственное регулирование экономических процессов в условиях рыночной и переходной систем хозяйствования

История экономического развития России XX в. является частью общемировой экономической истории. Поэтому сущность происходящих в России экономических преобразований, роль и соотношение процессов регулирования и дерегулирования экономических систем можно определить только исходя из знания этой истории.

Экономическая история показывает, что события, происшедшие в России в начале XX столетия, тесно связаны с общим ходом мирового развития. Формирование мирового хозяйства на рубеже веков, растущее обобществление производства в национальном и международном масштабах положили начало известному кризису традиционной рыночной системы хозяйства.

Каковы пути преодоления этого кризиса и новые тенденции в развитии экономики? Основной новой тенденцией явилось то, что произошло государственное вмешательство в стихийные рыночные отношения. Речь идет об усилении сознательного, прежде всего государственного, регулирования экономики, преодолевающего объективные недостатки рыночного механизма.

Реализация этой тенденции означает своеобразную «мутацию» рыночного (капиталистического) хозяйства, в результате которой оно оказывается более совершенным. Формы проявления подобной «мутации», однако, имели двойное направление:

Ø государственное регулирование было осуществлено опосредованно, т.е. путем «встраивания» в рыночный механизм и подчинения ему;

Ø государственное регулирование действовало непосредственно, вставая «над рынком» и в той или иной мере подчиняя (в крайнем случае, игнорируя) его себе.

Принципиальное различие этих двух форм не исключало того, что на практике они действовали не в чистом виде. В большинстве стран рыночной экономики нашла применение первая форма. В частности, в России, Италии и Германии получила распространение (безусловно, при известных различиях) форма «принципиально направляемого хозяйства».

Действие названных форм имело теоретическое обоснование: первая — прежде всего в работах Кейнса; вторая — в трудах Паретто, Зомбарта, Струве, Ойкена, Ланге. Таким образом, форма, получившая своеобразное применение в России после октября 1917 г., была вообще не случайной, а представляла как бы вариант теоретического отображения реальных экономических тенденций мирового развития в XX в.

В рамках первой формы в послевоенное время сформировались две альтернативные концепции экономического регулирования:

Ø собственно кейнсианство;

Ø монетаризм.

Дж. М. Кейнс в своем главном научном труде «Общая теория занятости, процента и денег» исходил из того, что система свободного рынка лишена внутреннего механизма, обеспечивающего макроэкономическое равновесие. Согласно этой теории изменение совокупных запасов потребительских и инвестиционных товаров воздействует в основном на уровень производства и занятости. Поэтому кейнсианство провозглашает активное вмешательство государства в экономику посредством фискальной политики.

Анализ послевоенного развития большинства промышленно развитых стран и особенно новых индустриальных государств свидетельствует о том, что существует прямая зависимость между экономической политикой государства и уровнем рыночных отношений, т.е. чем сильнее развиты рыночные отношения, тем значительнее государственное влияние на формирование рыночных механизмов и регуляторов. Именно государство создает условия для свободного предпринимательства и добросовестной конкуренции. В современном рыночном хозяйстве государство фактически стало основным «мозговым центром», который регулирует формирование рыночной среды и обеспечивает динамизм и устойчивость экономического роста.

С начала нынешнего столетия и особенно после Второй мировой войны на Западе контроль был распространен практически на все стороны деятельности фирм. В ФРГ, славящейся своей приверженностью принципам свободного рынка, существуют субсидии, налоговые льготы, государственные заказы и другие рычаги, с помощью которых государство влияет на деятельность предприятий. Во Франции и Японии весь послевоенный период составлялись общенациональные планы экономического развития.

В основе концепции монетаризма лежит идея о том, что априори рынки конкурентны и рыночная система в состоянии автоматически достигать макроэкономического равновесия. Сущность монетарной политики заключается в регулировании объема предложения денег для стабилизации национального рынка. Сторонники этой концепции считают, что государственное регулирование тормозит развитие предпринимательской инициативы, дестабилизирует экономику и изначально является бюрократическим. Поэтому они призывают к минимизации его вмешательства в экономику, допуская лишь проведение фискальной политики.

В странах с монетаристской ориентацией, как правило, доля налогов в валовом доходе колеблется от 25 до 35%, а в странах, где доминирует кейнсианская политика, — от 34 до 45%.

Сторонники монетаризма считают, что экономика многих стран мира за последние несколько десятилетий разрослась до невиданных размеров и стала иметь чрезвычайно сложную структуру. В этих условиях государству в лице правительственных органов трудно оперативно и безошибочно реагировать на все изменения конъюнктурного и долгосрочного характера. Очевидно, что влияние государственного регулирования не удастся сохранить при любом увеличении численности государственного аппарата. Кроме того, в странах с развитой рыночной экономикой имеются все необходимые предпосылки для рыночной саморегуляции, а деловой мир в своей массе достаточно организован и подготовлен к тому, чтобы действовать под собственную ответственность.

С середины 80-х гг. XX в. во многих странах в области государственного регулирования и дерегулирования обострилась проблема сохранения и упрочения экономических позиций в меняющемся мире.

В настоящее время предприниматели, потребители и политические деятели требуют ограничения государственного регулирования. Кроме того, ученые и специалисты-практики изучают возможные пределы дерегулирования. В связи с этим актуальны слова из статьи, опубликованной в журнале «Форчун»: «Даже помешанные на контроле фанатики из правительственной бюрократии начинают открыто говорить о необходимости ускорить сильно запоздавшую отмену регулирования экономики, чтобы помочь снижению производственных издержек и преград, отбивающих охоту заниматься бизнесом, а также для того, чтобы привлечь в страну побольше иностранных прямых капиталовложений».

Сторонники государственного невмешательства считают, что дерегулирование в экономике откроет перед бизнесом новые перспективы, расширит занятость, увеличит выбор продукции для потребителей, послужит сокращению разрыва цен на внутреннем и внешних рынках, будет способствовать усилению конкуренции. Более того, они считают, что, с одной стороны, по мере интернационализации экономики всем странам приходится оценивать положительные и отрицательные стороны государственного вмешательства в частный бизнес, а с другой — всякие протекционистские меры в пользу отечественных предпринимателей грозят ответной реакцией зарубежных партнеров. Тепличные условия, создаваемые правительством для тех или иных отраслей, не только снижают волю бизнесменов к проявлению инициативы, совершенствованию и повышению эффективности производства, но и являются непосильным бременем, которое ложится на предприятия других отраслей, открытых для ужесточающейся международной конкуренции.

Таких же концептуальных подходов придерживаются и многие российские реформаторы и экономисты. Так, советник Президента РФ по экономике А. Илларионов считает, что экономический рост возможен при условии сокращения государственных расходов, по меньшей мере, с 38 до 20% ВВП в год. Только при такой структуре финансирования государственных расходов можно обеспечить экономический рост на уровне 5—7% ВВП в год.

Спад экономики при нулевой и даже отрицательной инфляции позволяет сделать вывод о том, что снижение темпов инфляции является хотя и необходимым для экономического подъема условием, но недостаточным. По мнению А. Илларионова, именно высокая доля государственных расходов в ВВП явилась причиной того, что фактор низкой инфляции не способствовал экономическому росту. Другими словами, если в результате экономической политики правительства повышаются такие показатели, как налоговое бремя (например, посредством введения новых налогов), государственные расходы, и увеличиваются внешний долг и бюджетный дефицит, то это приводит к продолжению спада экономики. Экономический рост страны можно ускорить, только если разработать и осуществить мероприятия по снижению этих показателей.

В качестве примера А. Илларионов ссылается на мировую практику. Так, в Швеции в последнее десятилетие доля государственных расходов в ВВП составила 70 и 80%, в результате произошел один из самых глубоких кризисов в истории страны.

Наоборот, в странах с высокими темпами экономического роста (это южноазиатские «тигры» — Южная Корея, Сингапур и Тайвань) доля государственных расходов не превышает 20—25% ВВП. В Сингапуре все государственные расходы составляют не более 18% ВВП, а в Китае — менее 16%. Таким образом, в этих странах темпы экономического роста равны 0 —10% ВВП в год. Правда, в Японии и США доля государственных расходов несколько выше, чем в этих странах. В России уровень экономического развития в 4—5 раз ниже, чем в Японии и США. Она «ухитрилась» иметь гораздо большее бремя государственных расходов.

Итак, монетаристы считают, что административное руководство предприятиями государственного сектора неэффективно, а также указывают на запоздалые, а во многих случаях неадекватные меры государственного вмешательства в экономику в связи с быстрым усложнением и изменением ее структуры.

Сторонники государственного регулирования утверждают, что рыночный механизм в «чистом виде» не позволяет выявлять преимущества стран в конкурентной борьбе, быстро концентрировать их ресурсы для приоритетного развития соответствующих отраслей и ускоренной структурной перестройки промышленности. Это функция государственного регулирования экономики. Ее задачами являются разработка и реализация трестовского законодательства, поддержка малого бизнеса, продвижение продукции предприятий за рубеж. Это приучает отечественный бизнес к конкуренции мирового рынка.

Кто же прав в этом историческом споре двух научных школ? По мнению автора, реальное течение экономической жизни главенствует над абстрактным научным построением, основанным на данных эмпирики. Истина, как говорится, находится посередине. Соотношение регулирования и дерегулирования в каждой стране индивидуально и зависит от множества факторов. К ним, в частности, относятся уровень экономического и промышленного развития страны, стадия экономического цикла, комбинация наличных и потенциальных факторов производства, национальные, социальные и политические предпочтения и т.д.

Вместе с тем практически нет ни одной страны в мире, где бы не применялись меры государственного регулирования. Поэтому проблемы целенаправленного воздействия на структуру и динамику экономических процессов и создания желаемого типа экономики по форме являются достаточно тривиальными. Правительства почти всех стран мира с различным успехом их решают, используя опыт и хозяйственный инструментарий, эффективность которых сформирована и подтверждена на основе длительных устойчивых традиций.

Переход к дерегулированию стран с развитой рыночной экономикой основан на объективных причинах. Однако это не означает, что дерегулирование для стран с разными уровнями экономического развития и степенью развитости рыночных отношений правомерно. Так, популярный либерал-демократ Японии И. Одзава в 1993 г., обосновывая «свободу от регулирования», сравнил роль Касуми-гасэки (район столицы, где размещено большинство правительственных учреждений) с ролью директора завода. «Я признаю, — писал И. Одзава, — что управление по типу заводского контроля было важной движущей силой высоких темпов экономического роста. Не будет ошибкой считать, что в деле освоения в кратчайшие сроки зарубежной техники и подъема японской экономики до мирового уровня единообразное, централизованное руководство проявило свою мощь. Когда же японская экономика превратилась в чрезмерно громадный «завод», осуществлять такой контроль уже невозможно».

Итак, необходимость снижения роли государства в период перехода хозяйственного развития страны на новый этап часто толкуется упрощенно. Например, в научных кругах считается, что предоставление Мировым банком кредитов развивающимся странам способствует ограничению государственного вмешательства. Но анализ его кредитной политики 80-х гг. показывает, что 86% условий предоставления кредитов предполагали пункт о повышении эффективности государственных предприятий, в 73% случаев предусматривалось улучшение финансовой деятельности государственного сектора. Однако Мировой банк при предоставлении кредитов неизменно настаивал на поддержке частного предпринимательства, но не стоит противопоставлять последнее условие государственному хозяйствованию.

Современное экономическое положение России характеризуется господством примитивных укладов капиталистического производства, новые рыночные отношения только начинают развиваться. Поэтому, по мнению автора, дерегулирование отечественной экономики нецелесообразно. А. Илларионов предлагает ужесточить бюджетную политику, снизить степень государственного вмешательства в экономику и государственные расходы, но, несмотря на приводимые им статистические показатели, его подход является явно ошибочным. Опыт японской экономики также против дерегулирования.

Кроме того, важным обстоятельством является и то, что экономика России, как и многих других стран мира, находится в состоянии транзитивности. Тезис о переходности, или транзитивности, экономических систем в последнее время получил общее признание для обозначения специфического состояния большой группы постсоциалистических и развивающихся стран. Невиданный прежде масштаб перехода из одной экономической формации в другую и сложность его форм позволяют говорить о качественно новом явлении в мировой экономике. В сущности, речь идет о массовом возвращении к частным формам собственности и предпринимательства в странах, в которых в течение длительного времени (от 40 до 70 лет) государственная собственность являлась единственно возможной и допустимой формой собственности. В настоящее время частная собственность становится легитимной и защищаемой законом институциональной структурой общества.

Многие экономисты связывают транзитивность с кризисом. Однако научные мнения по поводу сущности кризиса неоднозначны. Существует позиция, согласно которой кризис является фазой экономического цикла, действующего до последнего времени в подавленном состоянии. По мнению автора, к более точной относится позиция, связывающая кризис с процессом трансформации плановой системы. В этом смысле кризис представляет собой явление, которое образует как бы специфическую закономерность начального этапа переходного периода. Современный кризис, включая внешние определенные признаки циклического и структурного кризисов, свойственных рыночной экономике, отличается от последнего причинами возникновения и функциональной ролью. Причинами являются не только «текущее несоответствие», обнаруживающееся в экономике, но и огромный потенциал макроэкономических «несоответствий», накопленных в годы плановой экономики и сдерживаемых ею в скрытой форме. В сущности, он направлен на восстановление в экономике нарушенного равновесия, преодоление упомянутых макроэкономических несоответствий и в дальнейшем на коренную перестройку всей экономической системы. Поэтому известный венгерский экономист Я. Корнан называет его трансформационным спадом.

Однако такой вывод является спорным. Например, опыт Китая показывает, что трансформационный спад не является закономерностью и его можно избежать.

Глубина и продолжительность трансформационного спада, очевидно, зависят от степени сложившихся диспропорций: объема трансформационных задач с точки зрения уровня техники и технологии, степени развития реальных рыночных отношений и т.д. Особое значение в данном случае имеет и субъективный фактор — эффективность руководства переходными процессами, в частности адекватность принимаемых решений реальным потребностям.

В период кризиса любое общество стремится к централизации государственного управления. Этот путь прошли США во время Великой депрессии, Франция и другие страны. Но политика Рузвельта и де Голля реализовывалась в условиях развитого рынка, а в России еще только формируются рыночные отношения. Российская экономика по всем указанным параметрам к началу переходного периода имела самые «благоприятные» условия для глубокого трансформационного кризиса.

Практика реформ, анализ многих ее недостатков показывают, что огромное значение в обеспечении более эффективного последовательного реформирования и в преодолении трансформационного кризиса имело бы усиление централизованного регулирования этих процессов, связанное, в частности, и с функциями государства. Это объясняется, прежде всего, возрастанием в переходной экономике роли субъективного фактора, так как плановой экономике было присуще централизованное государственное управление, перестройка которого на начальном этапе порождает своеобразный вакуум и потерю управляемости хозяйством в масштабах огромной российской экономики. В данном случае усиление роли государства понимается не в смысле восстановления его прежних функций, а с точки зрения регулирования сложившейся ситуации и предотвращения хаоса, а также осуществления руководства экономикой на иных (экономических) принципах.

Особое значение государство приобретает в связи с необходимостью реформирования экономики и обеспечения действия новых правовых основ ее функционирования в условиях перехода к рыночному механизму.

Разрушение централизованной экономики не означает абсолютного отрицания планирующей роли государства. Меняется характер институциональной организации планирования. Взаимодействие планирования и саморегулирования по отношению к социально-экономическим системам следует рассматривать не с позиции антагонизма и отрицания, а с точки зрения симбиоза и органического сочетания.

Ослабление роли государства в экономике при неразвитости ее институциональной структуры и несовершенном законодательстве усиливает неуправляемость хозяйственной жизни. Рыночный механизм в «чистом виде» не позволяет своевременно выявлять преимущества стран в конкурентной борьбе, быстро концентрировать их ресурсы для приоритетного развития соответствующих отраслей и изменять структуру промышленности. Это функция государственного регулирования экономики.

Государственное регулирование экономики, или государственная экономическая политика в рыночном хозяйстве, представляет собой систему типовых мер законодательного, исполнительного и контролирующего характера, осуществляемых правомочными государственными учреждениями и общественными организациями в целях стабилизации и приспособления существующей социально-экономической системы к изменяющимся условиям.