Процессуальный порядок электронного прослушивания и наблюдения в уголовном процессе США, Франции и ФРГ

Научно-технический прогресс XX века положил начало возникновению и развитию новой специфической формы обыска в США - электронному прослушиванию и наблюдению. Верховный суд США до 1967 г. не рассматривал подслушивание, в том числе телефонных переговоров, как нарушение Конституции. В 1967 г. в решении по делу Каца Верховный суд США любое прослушивание приравнял по своим юридическим последствиям к обыску, а следовательно, без надлежаще оформленного судебного ордера, оно становилось незаконным. Результаты же незаконного прослушивания, как и результаты незаконного обыска, не могли впредь рассматриваться в суде в качестве доказательства. Верховный суд США в решении по делу Мэппа в 1961 г. признал недопустимыми доказательства, полученные с нарушением установленных Конституцией США гарантий законности производства обысков и выемок.

Правило об исключении доказательств, полученных неправомерным способом, из рассмотрения судом было впервые провозглашено Верховным судом США в 1914 г. в решении по делу Weeks v. United States, но оно применялось только в федеральных судах. Действие правила было распространено на суды штатов в 1961 г. решением Верховного суда по делу Мэппа. В этом решении Верховный суд сформулировал два основания для применения правила об исключении доказательств, полученных неправомерным образом: 1) правило необходимо для того, чтобы удержать сотрудников правоохранительных органов от нарушения конституционных прав личности, устранив побудительный мотив в таким нарушениям; 2) сохранить «целостность судебной власти», то есть гарантировать, что суды не станут пособниками в деле нарушения конституционных прав личности, принимая к рассмотрению доказательства, которые получены в результате таких нарушений, и принимая решения на основе неправомерно добытых доказательств. Критики правила об исключении доказательств указывают, что процесс установления истины по делу в судах весьма медлителен, а уважение общества к институтам правосудия уменьшается, когда из-за «юридико-технической ошибки» освобождают заведомых преступников.

Подслушивание всегда использовалось в США полицией в борьбе с преступностью. Перехваты телеграфных сообщений стали настолько распространены, что, например, в Калифорнии в 1862 г. был принят специальный закон, запрещающий такую практику. Подслушивание телефонных разговоров путём подключения к линии проводной связи стало осуществляться предпринимателями в качестве одного из способов конкурентной борьбы, а также и полицией для своих нужд. В 1895 г. такая практика была запрещена в двух штатах, а в 1905 г. в Калифорнии запрещение телеграфных перехватов было распространено и на телефонные переговоры.

Вместе с тем Верховный суд США до 1967 г. не рассматривал подслушивание, в том числе и телефонных переговоров, как нарушение Конституции. Положение поправки IV о недопустимости необоснованных обысков не распространялось на подслушивание. Конституционный текст, провозглашающий защиту от обыска лиц, бумаг, жилищ и имущества, толковался буквально без включения такого «нематериального» объекта. как разговор. Некогда ещё в 1886 г. Верховный суд США определял понятие «обыск» как физическое вторжение в некую «конституционно охраняемую сферу» в жизни человека. В 1928 г. Верховный суд при рассмотрении дела Олмстеда постановил, что прослушивание телефона, в результате которого были зафиксированы инкриминирующие обвиняемого разговоры и использованы против него в качестве доказательств обвинения, не являлось обыском, потому что разговор по телефону не являлся физическим объектом, и не имело места физическое проникновение в какую-либо конституционно охраняемую сферу жизни человека.

В решении по делу Каца, принятом в 1967 г., Верховный суд постановил, что акт установки электронного прослушивающего устройства снаружи общественной телефонной будки с целью записать телефонные разговоры обвиняемого всё-таки образует обыск, на который распространяются гарантии IV поправки к Конституции США. Суд постановил, что цель IV поправки состояла в том, чтобы охранять людей, а не помещения. Всё то, что люди хотят скрыть от других, как часть своей сугубо частной жизни, должно охраняться Конституцией, вне зависимости оттого, идёт ли речь об «общественном» месте или о физическом проникновении в пределы чужой собственности. Человек, закрывающий за собой дверь в телефонную будку, имеет все основания рассчитывать, что содержимое его разговора останется в тайне. И наоборот - всё то, что люди «заведомо выставляют на всеобщее обозрение, даже в собственных домах или служебных помещениях» лежит вне сферы охраны IV поправки. Ввиду того, что г-н Кац разумно предполагал, что его телефонные разговоры являются сугубо частным делом, то их перехват составил обыск, и полиции сначала надо было заручиться судебным ордером на проведение обыска. Согласно правилу, установленному по делу Каца, когда сотрудники правоохранительных органов нарушают «разумное ожидание неприкосновенности частной жизни лица», то в таком случае имеет место обыск, на который распространяются гарантии IV поправки. Цель Верховного суда заключалась в намерении несколько обуздать и поставить под судебный контроль электронное прослушивание как средство получения доказательства вины лица, подозреваемого в преступлении.

В 1967 г. Верховный суд США вынес также решение по делу Бергера, отменив судебное решение штата. признавшего правомочность произведённого полицией прослушивания. Полицейские, в соответствии с законом штата Нью-Йорк, получили ордер на установку в конторе подозреваемого подслушивающего устройства. Верховный суд признал и эти действия и сам закон противоречащим IV поправке к Конституции США. Этим же решением были установлены условия выдачи ордера на прослушивание: 1) должно существовать достаточное основание предполагать, что конкретное преступление совершено или совершается, и доказательства этого будут получены путём подслушивания; 2) разговоры, которые планируется перехватить, должны быть чётко обозначены в ордере; 3) прослушивание должно быть ограничено во времени; 4) продление может быть разрешено только при новом представлении достаточного основания; 5) прослушивание должно быть прекращено, как только искомые доказательства получены; 6) запрос на выдачу ордера должен быть представлен в письменной форме, за исключением безотлагательных ситуаций; 7) ордер должен быть возвращён по исполнении с детальным описанием перехваченных разговоров.

В 1968 г. конгресс принял закон о контроле над преступностью и обеспечением безопасности на улицах, который окончательно легализовал и подробно регламентировал процессуальный порядок и осуществление подслушивания телефонных переговоров и электронного прослушивания с разрешения и под контролем судебных органов для расследования многих тяжких преступлений - взяточничества, похищения людей, незаконной торговли наркотиками, убийств, грабежей, игорного бизнеса, унифицировав полицейскую практику в этом вопросе. В законе также была предусмотрена возможность проведения электронного наблюдения без ордера при наличии «чрезвычайных обстоятельств», в силу которых органы расследования не имеют времени на получение ордера в надлежащем порядке.

Закон запретил любые прослушивания с помощью любых устройств без соответствующего судебного ордера. Он признал допустимыми в суде доказательствами результаты электронного наблюдения и прослушивания. Доказательства, добытые с нарушением установленных правил, автоматически исключались из любого судебного разбирательства.

Законом был чётко ограничен круг преступлений, весьма широкий, при расследовании которых могло применяться прослушивание. По общему правилу ордер на подслушивание выдаётся на срок до 30 дней. Он может быть в исключительных случаях продлён, но не более, чем на 30 дней. В случае, если расследование отражает интересы национальной безопасности, то закон допускает при крайней необходимости и исключительной срочности произвести или начать прослушивание без ордера. В этом случае ордер должен быть получен в течение 48 часов после начала подслушивания.

Закон установил также, что ордер на прослушивание может быть выдан строго определённым кругом судей и лишь по тем обращениям полиции, которые завизированы высшими должностными лицами государственной атторнейской службы (прокуратуры). Кроме того, закон предусмотрел возможность отказа судьи в выдаче ордера, даже если все формальности соблюдены, но нет достаточного основания. Каждые 10 дней следствие обязано информировать судью о ходе прослушивания и сообщать о результатах, полученных на день доклада судье, который может счесть полученные данные достаточными для прекращения прослушивания. Немедленно по окончании срока действия ордера подлинник звукозаписи переговоров должен быть предоставлен в распоряжение выдавшего ордер судьи, по указанию которого звукозапись опечатывается и хранится в указанном им месте не менее 10 лет. Она может быть уничтожена по распоряжению судьи, выдавшего ордер на электронное прослушивание. Должностные лица, виновные в незаконном разглашении, могут быть наказаны за неуважение к суду.

В 1986 г. конгресс США провёл реформу законодательства о прослушивании, учитывая появление новых технологий в области связи. Нововведения затронули электронную почту, компьютерные сети, видеотелефоны, спутниковая телесвязь и некоторые виды радиосвязи. Принципиальным новшеством стало наблюдение за блуждающим объектом, подразумевающее прослушивание не конкретного средства связи, указанного в ордере, а лица, где и какой бы связью он ни пользовался. Закон не содержит точного указания предмета прослушивания и, таким образом, позволяет получить ордер на прослушивание разговоров конкретного лица, а не телефонного аппарата или помещения.

Когда человек ведёт конфиденциальную беседу с другом, которому он доверяет, то этот человек, несомненно, ожидает, что такая беседа будет иметь закрытый для других характер, и что это «ожидание» приватности до определённого уровня может считаться «разумным». Однако в решении по делу Вайта 1971 г. Верховный суд США постановил, что люди не вправе разумно ожидать, что содержание их беседы не будет передано собеседником в полицию. Точно так же в деле Хоффа 1967 г. Верховный суд США постановил, что люди не вправе разумно ожидать, что их собеседник не является агентом, специально подосланным полицией. В данном случае лицо, с которым обвиняемый познакомился в гостинице. было платным осведомителем полиции. Обвиняемый должен был осознавать, что его «ложный друг» донесёт на него в полицию.

В дальнейшем Верховный суд США своими решениями расширил полномочия правоохранительных органов по осуществлению подслушивания. Аналогичным образом Верховный суд США в решении по делу Вайта 1971 г. постановил, что требования IV поправки не нарушаются, если полиция снаряжает своего осведомителя записывающим устройством или передатчиком, чтобы полиция могла прослушивать разговор. Следуя той же линии, Верховный суд США в решении по делу Смита 1979 г. постановил, что использование полицией устройства, определяющего телефонные номера, набираемые с определённого телефонного аппарата, но не записывающего сами разговоры, не образует обыск. Суд пояснил в решении: это предписание исходит из того, что не может быть разумного ожидания, что телефонная компания не ведёт учёт набираемых её абонентами номеров и не представляет такую информацию полиции.

Сторонники применения электронных средств утверждают, что такие средства предоставляют эффективные возможности в деле борьбы с преступностью вообще, а в особенности с такой её разновидностью, как организованная преступность, позволяя проникать в особо опасные, законспирированные криминальные структуры. Они подчеркивают, что использование в качестве альтернативы тайных агентов требует больших затрат времени, сопряжено с опасностью и не всегда осуществимо. С другой стороны, необходимость получения разрешения и процессуальные ограничения предотвращают неоправданное нарушение тайны личной жизни.

В новом законе была предпринята попытка сбалансировать потребности правоохранительных органов в борьбе с преступностью и защиту граждан от необоснованного вторжения государства в их частную жизнь. Закон стал правовой базой, опираясь на которую обвиняемый может оспаривать законность предпринятых против него действий полиции и ходатайствовать об исключении полученных при этом доказательств. Эта гарантия оказывает сдерживающее влияние на правоохранительные органы, заставляя их тщательно соблюдать требования закона при расследовании преступлений с помощью электронного наблюдения.

Ещё одно направление использования достижений научно-технического прогресса - применение полицией США вертолётов и самолётов для проникновения в труднодоступные районы страны с целью обнаружения посевов марихуаны, принадлежащей наркодельцам преступного мира. В США признаются допустимыми доказательства, полученные в результате наблюдения с воздуха, которое не признаётся обыском. В решении Верховного суда США по делу Доу Кемикал Корпорейшен 1986 г. было признано, что владелец земельного участка. просматриваемого с высоты самолёта, не может обоснованно считать эту территорию относящейся к сфере его частной жизни, которая охраняется поправкой IV Конституции. Аэрофотосъёмка промышленного предприятия не составляла обыск этого предприятия ввиду природы производственных площадей.

В решении по делу Цираоло 1986 г. Верховный суд США счёл, что обыска не было, когда сотрудники полиции пролетали на самолёте на высоте 305 метров в пределах публичного воздушного пространства над жилищем обвиняемого и обозревали посадки марихуаны в границах участка, непосредственно прилегающего к жилому дому. Именно так установил суд, хотя забор высотой в 1, 8 метра, окружавший участок, непосредственно прилегавший к дому, не дал бы этим сотрудникам возможность видеть марихуану с земли. У обвиняемого не могло быть разумного ожидания неприкосновенности частной жизни, указал Суд, потому что «любой гражданин, пролетавший над этим местом в самолёте, мог бы посмотреть вниз и увидеть всё то, что увидели сотрудники полиции».

В деле Райли 1986 г., в котором вертолёт производил облёт участка на законно допустимой высоте 122 метра, и полицейские, находившиеся в вертолёте, обозревали посадки марихуаны в теплице, которая была расположена на участке, непосредственно примыкающем к дому, Верховный суд постановил, что такой облёт не составляет обыск. Однако при этом Суд указал, что мог бы придти к другому выводу. если вертолёт нарушил бы обычный порядок пользования участком, прилегающим к дому, производя чрезмерный шум, движение воздуха, поднимая пыль, либо облёт позволил бы полицейским наблюдать «интимные подробности, связанные с пользованием дома или прилегающего к нему участка земли».

Логика, схожая с той, которой обосновывали наблюдение с воздуха, позволила полиции применять электронный маячок слежения, который прикрепляется к какому-либо предмету, находящемуся у подозреваемого, или к автомобилю, и который передаёт сигналы, позволяющие полицейскому отслеживать местонахождение и передвижение подозреваемого. Логика здесь такова: обвиняемый ехал по общественным дорогам, и любой, кто хотел бы обратить на него внимание, мог бы наблюдать за ним по мере его передвижения, как указал Верховный суд США в решении по делу Кноттс 1983 г.

Верховный суд США в решении по делу Плейса 1983 г. не признал обыском обнюхивание багажа в общественном аэропорту собакой, натренированной отыскивать наркотики, в ситуации, когда сотрудники правоохранительных органов разумно подозревали, что у владельца багажа имелись при себе наркотики. Собака обнаружила в багаже только наличие предметов, запрещённых к обороту. указал Суд. и не определила природу каких-либо иных, хранимых на законных основаниях предметов. Аналогичным образом произведённый на месте сотрудником правоохранительного органа химический анализ вещества, в котором он заподозрил кокаин, не был сочтён обыском. В том случае, когда владение веществом, фигурировавшем в деле, запрещено законом, а химический анализ, проведённый на месте, просто выявил противозаконный характер этого вещества, нет нарушения «законного интереса лица в неприкосновенности его частной жизни», указывал Верховный суд США в решении по делу Джекобсона 1984 г. Когда речь идёт о наличии такого вещества, незаконная природа которого может быть вскрыта простой проверкой на месте, никакие интересы сохранения прав личности, не могут помешать проверке.

Закон 1968 г. расширил возможности правоохранительных органов в борьбе с организованной преступностью. Успехи американцев побудили перенять их опыт ряд государств. Так, в Италии аналогичный закон, наделяющий правоохранительные органы правом установки прослушивающих устройств, был принят в 1982 г.

Во Франции «прослушивание телефонных переговоров» осуществлялось исходя из общей нормы уголовно-процессуального кодекса 1958 г. (ст. 81), позволявшей следственному судье совершать любые действия, необходимые для установления истины. Однако Европейский суд по правам человека в 1990 г. обязал Францию либо детально регламентировать в кодексе порядок производства данного следственного действия, либо отказаться от него. Решение Европейского суда привело к появлению закона 1991 г. «О перехвате сообщений, передаваемых с помощью средств телекоммуникации», который внёс соответствующие дополнения в уголовно-процессуальный кодекс.

Под телекоммуникациями законом понимаются «всякая передача, перевод или приём любого рода знаков, сигналов, текстов, изображений, звуков или сведений с помощью оптического провода, радиоэлектричества или иных электронных систем». Новый закон легализует прослушивание (перехват) всех видов сообщений, передаваемых с помощью технических средств, а не только телефонных переговоров.

Решение о перехвате сообщений принимает следственный судья, который выносит постановление, не подлежащее обжалованию. Оно может действовать в течение 4 месяцев, после чего допускается его продление. Прослушивание (перехват) оформляется приобщаемым к уголовному делу протоколом. Круг лиц, переговоры которых могут прослушиваться, не определён законом. Производство данного следственного действия в кабинете или в жилище адвоката (независимо от того. участвует он в конкретном уголовном деле или нет) допустимо исключительно с ведома руководителя адвокатской корпорации.

В ФРГ негласное прослушивание телефонных переговоров обвиняемого назначается при наличии подозрения в совершении преступления, обоснованного фактическими данными, и лишь по делам о тяжких преступлениях, указанных в законе (§ 100а УПК). Прослушивание и запись телефонных переговоров могут быть предписаны только судьёй, а при неотложности действий - прокурором с последующим судейским подтверждением. В письменном судейском приказе указывается лицо, в отношении которого применяются эта мера, вид, объём и срок прослушивания - до 3 месяцев. Этот срок может быть продлён неоднократно. Основное содержание звукозаписи должно быть изложено письменно в виде протокола и приобщено к материалам уголовного дела.