Сознание и бессознательное: Маркс и Фрейд

Скрытые детерминанты сознания. Социальное бессоз-
нательное. Открыв факт детерминированности сознания
внешними, объективными по отношению к нему факторами,
Маркс сделал еще одно открытие: он наказал, что процесс
детерминации скрыт, от сознания, не представлен в его
опыте. Реальная жизнь формирз'ет содержание сознания
индивидов вне сознательного контроля с их стороны. Люди
часто не осознают, что их сознание обусловлено способом
их жизни. Проблема бессознательного-- это проблема на-
личия скрытых детерминант сознания, т. е. не представ-
ленных в сознании. Ему кажется, что оно свободно в своем
содержании, тогда как на самом деле его свобода иллюзор-
на. Человек и его сознание оказываются заложниками тай-
ных, невидимых причин.

Когда мы говорим, что Маркс открыл бессознательную
мотивацию сознания, то имеем в виду лишь тот факт, что он
впервые стал искать ее в сфере предметно-практической, ма-
териально-экономической жизни людей. Проблемой бессозна-
тельного до Маркса занимались Спиноза, Гегель. Главная
мысль Маркса.заключалась в том, что сознание не есть «не-
что данное, заранее противопоставляемое бытию, природе»:
оно рождается в материальной деятельности и материальном
общении людей, оно «вплетено» «в язык реальной жизни»,
порождается материальными отношениями людей.

Но сама «реальная жизнь», материальные отношения
складываются способом, не зависящим от воли и сознания от-
дельных людей. Каждый индивид что-то планирует для себя,
реализует какие-то свои частные цели, и из столкновения
этих бесчисленных стремлений и отдельных действий форми-
руются бессознательным для каждого отдельного индивида
способом общественные коллективные отношения. Процессы
формирования общественных отношений аналогичны процес-
сам, господствующим «в лишенной сознания природе» (К.
Маркс). В сложных общественных формациях, к примеру та-
ких, как капиталистическая, люди, вступая в общение между
собой по поводу производства товаров, «не осознают того, ка-
кие общественные отношения при этом складываются, по ка-
ким законам они развиваются и т. д. Например, крестьянин,
продавая хлеб, вступает в «общение» с мировыми производи-
телями хлеба на всемирном рынке, но он не сознает этого, не
сознает и того, какие общественные отношения складываются
из обмена» (В. И. Ленин).

Так, люди никогда не могли контролировать процесс раз-

деления труда. Он складывался стихийно, а потому люди ни-
когда не были полными «хозяевами» в «своем собственном
доме>>. Производственный «организм» всегда формировался
как бы за спинами товаропроизводителей. В таких условиях
люди не могут взять под свой сознательный контроль формы
своей жизнедеятельности и формирование мыслительного и
чувственного содержания сознания. Стихийное разделение
труда- один из главных источников бессознательной мотива-
ции духовного опыта людей, считал Маркс. Творят историю
реальные люди, но из всего бесконечного многообразия форм
жизнедеятельности отдельных индивидов складывается вне
их воли и сознания объективная закономерность, не завися-
щая от воли и сознания отдельных людей. Человек и его со-
знание попадают в зависимость от этих объективных факто-
ров, которые складывались и действуют «за его спиной». Та-
кая зависимость человеку не ясна, он не видит и не осознает
ее. Непроясненность для сознания его зависимости от внеш-
них детерминант— основа человеческого рабства. В результа-
те, человек и его сознание оказываются марионетками на под-
мостках истории.

Преодолеть такого рода рабство человек может только
одним способом— преодолев иллюзии сознания, осознав, т. е.
узнав, как и почему формируется его сознание. А для этого
надо идти по пути все большего осознания действительного
положения вещей в обществе, осознания человеком своего
реального места в нем.

Бессознательное, по Марксу, имеет социальный харак-
тер, а потому его преодоление может произойти только в
ходе общественных изменений. Человек не может стать
свободным от рабства бессознательного в одиночку»: необ-
ходимо освобождение всего общества. Маркс искал препят-
ствия в обществе, мешающие человеку свободно реализо-
вать свои способности, и создавал теорию того общества,
где данные способности могут развиться беспрепятственно.
Обществом, соответствующим человеческому в человеке, он
считал коммунизм. Коммунизм, с его точки зрения, это
прежде всего контроль людей над своим способом жизнеде-
ятельности и общения. Он надеялся, что при коммунизме
люди смогут общественно-планомерно распределить рабо-
чее время, установить прозрачные отношения между раз-
личными трудовыми функциями и различными потребно-
стями, сделать «рабочее время» мерой «индивидуального
участия производителей в совокупном труде», а тем самым
определить точную долю индивидуально «потребляемой, ча-
сти всего продукта». А когда общественные отношения лю-

дей к их труду и продуктам их труда станут прозрачно яс-
ными как в производстве, так и в распределении, люди из-
бавятся от рабства социального бессознательного. «Про-
зрачность» этих отношений не оставит места, полагал
Маркс, стяжательству, его скрытой форме- зависти и иным
человеческим порокам.

Маркс действовал как «социальный психоаналитик» (Э.
Фромм). Он стремился освободить сознание людей от дик-
тата бессознательного путем устранения тех социальных и
экономических сил, которые формируют не видимым и тай-
ным для люден способом их мысли и переживания. А для
этого, считал он, необходимо изменить общество, устранить
противоречие между потребностью человека в свободном и
полном развитии своих способностей и препятствующей
этому данной социальной структурой.

Практика построения социализма в нашей стране показала
огромную трудность установления полного контроля со сторо-
ны людей за сферой производства, распределения, потребле-
ния. К тому лее оказалось, что потребность в полной реализа-
ции своих способностей не осуществляется автоматически,
даже при наличии соответствующих условий в обществе. На-
пример, в СССР существовало право всех на всеобщее полное
среднее образование. До Октябрьской революции казалось,
что достаточно сделать доступ к учебе свободным для всех,
как сама собой разрешится проблема умственно-интеллекту-
ального неравенства. Однако при этом не учли, что право на
образование не делает всех образованным: учеба-это тяже-
лейший и изнурительнейший труд, на который надо добро-
вольно согласиться и на который способны не все.

Можно привести и другие примеры, показывающие, что
Марксово учение p возможности избавить человеческое со-
знание от бессознательных мотиваций, истоки которых на-
ходятся В социально-экономической жизни, не бесспорно. В
нем есть элементы утопизма.

Бессознательное и проблема социальных фильтров. На
сегодняшний день можно констатировать, что ни одна обще-
ственно-экономическая структура не сумела сделать «про-
зрачными» и строго контролируемыми сферы производст-
ва, потребления, распределения. Они по-прежнему форми-
руют бессознательную мотивацию человеческих мыслей,
поступков и переживаний. Впрочем, это не единственная
основа рабства человеческого сознания, а следовательно, и
самого человека. Существуют и иные скрытые от «глаз»·
социальные детерминанты содержания индивидуального
сознания, которые Маркс не учел. Какие?

Во-первых, чтобы стать фактом сознания, человече-
ские мысли, переживания должны пройти через фильтр
господствующих в данном обществе структур духовного
опыта. Например, если для новоевропейского человека в
структуре духовного опыта отсутствует тот уровень, ко-
торый Плотин называл высшим, то всякого рода пережи-
вания, связанные с актами откровения, не войдут в со-
знание, не будут осмыслены.

Во-вторых, каждая культура нарабатывает свой опреде-
ленный набор слов, с помощью .которых осуществляется пе-
ревод состояний духовного мира на уровень сознания. Пе-
реживания, для которых в языке нет подходящих слов, ос-
таются за пределами сознания, в виде смутных и неясных
томлений и т. п. Так, европейские языки являются номина-
тивными, т. е. приспособленными в основном для передачи
информации 6 свойствах и закономерностях объективного
мира. В них мало слов для передачи мотивационно-эмоцио-
нального содержания. В таком языке европейцы отразили
свою ориентированность на интеллектуально-рациональное
отношение к миру. За исключением поэтов, они редко могут
осознанно и полно передать в слове свое переживание кра-
соты, любви и т. д. Поэтому, как считает Фромм, психоана-
лиз дает лучшие результаты, если пациент— не европеец,
ибо тот не имеет в своем распоряжении адекватного языка
для передачи содержания своих переживании и многое из
этого содержания остается навсегда не проясненным не
только для врача, но и для самого пациента.

В-третьих, содержание сознания скрыто детерминирова-
но господствующей в той или иной культуре логикой, на-
правляющей мышление. К примеру, если господствует пра-
вило, утверждающее, что «невозможно, чтобы одно и то же
в одно и то же время было и не было присуще одному и
тому же в одном и том же отношении», т. е. правило, запре-
щающее противоречие в мышлении, то представителям дан-
ной культуры очень трудно будет вывести на уровень осоз-
нания амбивалентность (двойственность) переживания, вы-
ражающуюся в том, что один объект вызывает у человека
одновременно два противоположных чувства: симпатию и
антипатию, любовь и ненависть и т. п.

В-четвертых, в любом обществе всегда существуют ка-
кие-либо социальные табу — запреты на высказывание неко-
торых идей и обнародование тех или иных чувств. Эти табу
пресекают путь k осознанию большой части духовного опы-
та. При этом, по мнению Фромма, необходимость вытесне-
ния переживаний из области сознания тем больше, чем

меньше общество представляет интересы всех своих членов.
Так, господствующий класс для своего сохранения исполь-
зует всякие средства для вытеснения чувства негодования и
злобы у представителей других членов общества. Поэтому
одной из главных задач партий, защищающих угнетаемые и
социально униженные слои населения, является блокирова-
ние такого вытеснения. Грандиозные эксперименты по вы-
теснению целых пластов духовного опыта людей были про-
ведены в период первоначального накопления в Европе
XV—XVI вв. (о чем мы писали выше), в период коллекти-
визации в нашей стране. Сейчас мы являемся свидетелями
того, как социально табуированными становятся пережива-
ния, связанные с патриотизмом, мысли и идеи, отстаиваю-
щие государственность, державность, неделимость России,
союз братских народов, своеобразие русской культуры и т. д.
Через средства массовой информации людям (особенно мо-
лодым) внушаются определенные идеологеммы, которые
настолько глубоко овладевают умами, что людям кажется,
что мысли в их головах есть результат их собственного
мышления. В итоге современная молодежь, которая не име-
ет еще опыта жизни, плохо знает отечественную историю, с
завидной легкостью выдает, как свои собственные, сужде-
ния о прошлом нашей страны, считая ее «тюрьмой» наро-
дов, отказывается признавать нашу победу в войне с фа-
шизмом великой, воспринимает как свой собственный вы-
бор желание жить не «в этой» стране, а на Западе.

Итак, в каждом обществе существуют своеобразные
со1(иалъные и культурные фильтры, через которые «про-
сеивается» содержание духовного опыта перед его допу-
ском в сферу сознания. Содержание последнего формирует-
ся в рамках тех ограничений, которые существуют в конк-
ретной цивилизации и в'конкретном обществе. Мы уже
отмечали факт непредставлешюсти в сознании людей
вплоть до XX в. проблем секса и безумия. Такая «непред-
ставленность» явилась следствием наличия социальных
таб}', объявляющих идеи и чувства, связанные с этими сто-
ронами жизни, непристойными, запретными.

Таким образом, тема социального бессознательного, от-
крытая Марксом, была в .последующем существенно расши-
рена и углублена.

Фрейд: открытие бессознательного в душевной жизни
человека. Идея бессознательной мотивации сознания стала
предмета! внимания австрийского врача 3. Фрейда. Как и
Маркс, он исходил из признания детерминированности со
знания объективными по тно· lemno к нему факторами, не

представленными в опыте самого сознания, а потому бессоз-
нательными. Но, в отличие от Маркса, 3. Фрейд относил к
этим факторам психологические и биологические потребно-
сти, вызывающие неосознаваемые переживания. Именно
ему принадлежат слова о том, что «я» не «является хозяи-
ном в собственном доме», и что сознание человека вынуж-
дено «довольствоваться жалкими сведениями о том, что
происходит в его душевной жизни бессознательно».

В сжатой и несколько упрощенной форме суть учения
Фрейда сводится к следующим положениям. В человеке
спрятана великая сила— «бессознательное», или, как он его
называл, «Оно». Этой силой управляет и ее распределяет
либидо (лат. libido — влечение, желание, страсть) —гипоте-
тическая психическая энергия сексуальных влечений. Сила
и содержание бессознательного проявляется в снах. Кроме
«Оно», в структуре человеческого духовного опыта присут-
ствуют общественные нормы и социальные установки, кото-
рые ученый назвал «Сверх-Я». «Сверх-Я» образует систему
социальных фильтров, о которых мы говорили выше. То,
что не пропускается через фильтры «Сверх-Я», загоняется
в бессознательное, «вытесняется» из сознания, становясь
впоследствии причиной серьезных психических рас-
стройств... Одной из таких причин является «эдипов комп-
лекс»—неосознаваемое желание ребенка—мальчика—юно-
ши убить отца. Бунт против отца и желание быть рядом с
матерью или даже обладать ею уходит своими истоками в
архаику, когда сыновья сговорились и убили отца— власте-
лина первобытного племени. G тех пор в человеческом ду-
ховном опыте наследуется и воспроизводится структура
«эднпова комплекса». Этот сексуальный «дефект»—причи-
на многих неврозов. Культура, развитие цивилизации пред-
полагают бесконечную .работу по отлучению людей от инс-
тинктов. Но когда культура чрезмерно задавливает инстин-
кты, они вырываются наружу, как джин из бутылки, и
уничтожают ее. .

Как и Маркс, Фрейд считал, что бессознательное— причи-
на и основа человеческого духовного рабства. Однако если
Маркс видел в этом рабстве истоки социальной несвободы, то
Фрейд-врач сводил его к душевным заболеваниям. Он изучал
бессознательное с целью понять причины душевных рас-
стройств людей. По его мнению, врач-психотерапевт обязан
помочь больному осознать действующее за его спиной бессоз-
нательное и тем расширить сферу свободы человека, избавить
его от власти «Оно». В отличие от Маркса, Фрейд жестко
не связывал свободу человека с общественными изменепия,-

Mti. On исходил из того, что в любом обществе человека
можно превратить в самосознающего и свободного, самосто-
ятельно определяющего свою судьбу, если сделать осознан-
ным его индивидуальное бессознательное.

Открыв в структуре духовного опыта человека три уров-
ня—«Сверх-Я» (отеческие догмы, традиции, идеалы, со-
весть и другие ценностные представления, доминирующие в
культуре), «Оно» (бессознательное, инстинкты), «Я» (со-
знание), Фрейд дал точный диагноз своему времени, вер-
нее, человеку своего времени. Чрезмерное давление
«Сверх-Я», не считающегося с миром человеческих бессоз-
нательных инстинктов, создает неполноценную личность,
уводит людей в мир иллюзий по поводу возможности чисто
социальными «уловками» творить природу человека, под-
правлять и изменять ее. Фрейд напомнил людям о сущест-
вовании «Оно», которое по мере развития цивилизации
вытесняется, но не исчезает. Вытесненные бессознатель-
ные инстинкты сравнимы с пороховой бочкой, готовой взор-
ваться внезапно в виде психических срывов, а также всяко-
го рода социальных бунтов. Чрезмерное давление «Сверх-Я»
как бы провоцирует усиление мощи «Оно». В результате че-
ловек оказывается заложником сил, не подчиняющихся его
«Я». Отсюда и пафос учения Фрейда-врача: найти осмыс-
ленный баланс «Сверх-Я» и «Оно» и тем самым дать воз-
можность «Я» свободно и разумно конституировать самое
себя, быть жизнеспособным. Пока человек живет в обще-
стве, ему не избавиться от влияния «Сверх-Я»; аналогично,
пока он жив и живо его тело, ему не удастся полностью
освободиться от силы инстинктов. Выход— в осмыслении
существования этих сил и их влияний и установления меж-
ду ними какого-то компромисса. Только в этом случае рас-
ширяется пространство человеческой свободы, а следова-
тельно, пространство сознания.

Заявляя, что «человек не хозяин в своем собственном
доме», что «интеллект человека бессилен в сравнении с че-
ловеческими влечениями», Фрейд не обрекал человека на
безнадежность: он требовал от человека и человечества
постоянной работы по превращению «Оно» в «Я*. «Там,
где было «Оно», должно стать «Я»,—таков лейтмотив его
учения. Он утверждал, что в конечном итоге разум и созна-
тельный опыт окажутся сильнее «Оно». Фрейд был уверен,
что единственно возможный и нормальный путь для челове-
чества в будущем— жить, постоянно укрепляя в себе само-
созпателыюе «Я», освобождаясь от давления стихии бессоз-
нательного.

Однако своим учением Фрейд спровоцировал некоторые
эффекты в культуре, которых не желал и не ожидал. Когда
его учение стало известно деятелям искусства: писателям,
художникам, эстетам, философам,— они восторженно при-
няли магию бессознательного, восхитились его тайной.си-
лой, демонизировали «Оно». Так идея бессознательного
стала центральной в творчестве экспрессионистов, сюрреа-
листов, «театра абсурда» и т. д. Фрейдовскую идею о необ-
ходимости скоррелировать воздействие «Сверх-Я» на
структуры бессознательного вульгаризовали, довели до
опошления: «Сверх-Я»'сбросили со счетов, с ним перестали
считаться вообще, от учета его влияния отказались. Если в
Новое время люди «освободились» от Бога, то в новейшее
время последователи Фрейда в искусстве предложили лю-
дям освободиться от социальных норм и ценностей, и
прежде всего от стыда. Он был объявлен ложным и меша-
ющим жить чувством. Мир искусства занялся бесстыдным
показом всех скрытых пороков человека, его тайных инс-
тинктов и желаний, забыв о главной теме в учении Фрейда:
победить «Оно».

Крестовый поход бессознательного, «Оно», на сознание,
«Я», был обусловлен не только вульгаризацией деятелями
искусства учения Фрейда. В обществе XX в. произошли ре-
альные изменения, связанные с отказом от традиций, ценно-
стных норм и представлений идеалов и т. п. Репрессивный
и воспитательный аспекты влияния общества на индивида
реально ослабли. Бессознательное, «Оно», одержало верх
над «Сверх-Я». Началась опасная для общества и человече-
ства в целом анархия разнузданного «Оно», инстинктов.
«Я» погрузилось в темный хаос «Оно». Идеальные требова-
ния «Сверх-Я» оказались бессильны.

Если следовать логике учения Фрейда, то укротить буй-
ство бессознательного, «Оно», можно только одним спосо-
бом: усилить «Сверх-Я», увеличить репрессивную функ-
цию культуры и тем поставить на пути разрастания непред-
сказуемого «Оно» сдерживающие преграды. Иными
словами, чтобы «Я», сознание укрепили свое положение,
нужно создать осмысленный баланс между двумя стихиями,
воздействующими на человека и его «Я»: стихией надынди-
видуальных общественных норм и установок и стихиен бес-
сознательного. В противном случае человечеству грозит
опасность опрокинуться в варварство.

Рассмотрев различные историко-философские толкова-
ния проблемы сознания, можно сделать несколько выводов.
Во-первых, философы не изобретали то пли иное понима-
ние сознания: они воспроизводили реальную, для опреде-
ленной эпохи, структуру человеческой духовности и ре-
альное место сознания в ней. Во-вторых, структура духов-
ного опыта во все времена была тесно связана со
спецификой мировоззрения эпохи. Поэтому в зависимости
от того, какое мировоззрение было господствующим- кос-
моцептристское, теоцентристское, антропоцентрист-·
ское, социог^ентристское- менялось и понимание сознания.
В-третьих, деформация внутреннего опыта людей имела
устойчивую тенденцию к «снижению» уровня духовности.
И если во времена Плотина и Бл. Августина в структуре
внутреннего опыта приоритетным был уровень Божествен-
ной простоты, то в Новое время говорить о нем считалось
неприличным. «Бог умер», а «высший» уровень духовного
опыта истощился. Сознание перестало пониматься как отра-
жение, функция Божественного: оно стало претендовать на
то, чтобы быть не функцией, а реальностью, причем самой
очевидной и достоверной, ни от чего не зависящей. С разви-
тием буржуазных отношений в структуре внутреннего опы-
та стали доминировать-материальные интересы, и сознание
стало ничем иным, как осознанием этих интересов. И, нако-
нец, с усилением процессов эгалитарнзащш (фр. egalite—
равенство) и либерализации (лат. liberal is—свободный), а
соответственно, с уменьшением контролирующего влияния
общества па жизнь человека, в структуре духовного опы-
та стало доминировать бессознательное, «Оно». Созна-
ние превратилось в его служанку, оправдывая и обосновы-
вая права инстинктов на господство.

Мы рассмотрели своеобразную историю сознания, которая
отражает реальную историю бытия людей. Прав оказался
Маркс, утверждая, что сознание есть «осознанное бытие».
Менялись люди, их бытие, и вместе с ними изменялись меха-
низмы формирования их сознания, его содержание.

Конец XX в. знаменуется тем, что человечество вновь, как
и во времена Парменида, осознало «безопорность» своего су-
ществования. Экзистенциальный страх, сопровождающий
осознание того факта, что все «базовые опоры»— Бог, разум,
социальность и т. д.— разрушены, породил попытку искать
основания бытия и сознания в общении людей, в их коммуни-
кации. Но к концу XX в. стало ясно, что коммуникативные

цепочки разорваны, связь поколений, межпоколенное обще-
ние уничтожены; осталось какое-то неопределенное простран-
ство, заполненное информацией, сообщениями, которые бро-
дят по каналам коммуникации, не зная ни точного адресата,
ни источника. Сознание «встраивается» в этот информацион-
ный поток, ловит информацию, пересказывает ее на языке со-
временников, не понимая и не зная, кто, кому, когда и с ка-
кой целью ее передал. Так толкуют сознание философы по-
стмодерна, а литераторы этого направления демонстрируют
такое сознание в своих произведениях: в них имена и даты
стерты, стили и времена смешаны, текст представляет коллаж
из анонимных цитат. Современные постмодернистские фило-
софы, писатели, эстеты толкуют -сознание как поток ре-
чепроизводства и тскстопроизводства, назначение которого
состоит в том, чтобы случайные сигналы и послания ниот-
куда выразить в языке и передать неизвестно куда и кому.
Сознание отпускается в свободный полет по информационно-
му пространству, а его содержание начинает напоминать ши-
зофренический бред. Провозглашенная свобода сознания от
социальности («Сверх-Я»), бессознательного («Оно»), от вы-
сшего авторитета или Абсолюта (Бог, Разум, Дух и т. д.)
оборачивается новой, еще более жесткой его несвободой, ибо
сознание в таком случае принципиально не в состоянии опре-
делить свои истоки и детерминанты. В ситуации ожидания
случайной информации сознание отвыкает трудиться над со-
зданием личности, перестает быть направленным на восприя-
тие внутренних переживаний человека. Оно больше не
«всматривается» в бездну духовного опыта личности, не
включается в личную работу разрешения открытых им в этой
бездне противоречий. Его главным состоянием становится
«праздность души».

Конечно, нужно учитывать, что такое понимание созна-
ния, созданное в XX в. философствующей и эстетствующей
элитой, отражает только тенденции в духовной культуре об-
щества. Каждый конкретный индивид приобщается к этой
тенденции по-своему, в разной степени. Люди потенциально
(т. е. в возможности) являются свободными участниками
своего духовного становления и созревания, что предпола-
гает самостоятельную работу ума и души каждого. Но рабо-
та эта очень трудная, а потому не все ее выдерживают и на
нее соглашаются. Тогда сознание начинает «работать» по
облегченному варианту: оно или подчиняется власти сле-
пых бессознательных сил, не пытаясь их прояснить, или на-
правляет свое внимание вовне, не задерживаясь внутри лич-
ного духовного опыта с его сомнениями, противоречиями и

иными трудностями. И в том и в другом случае формирова-
ние и рост личности прекращается, так как остается невост-
ребованной главная способность сознания— иметь мужество
вынести тяжесть мировой скорби и боли, быть «крестом».

Рекомендуемая литература

Адо Пьер. Плотин, или Простота взгляда. М., 1991.

Дубровский Д. II. Проблема идеального. M., 1S83.

Ильенков Э. В. Проблема идеального//Вопросы философии. 1979. К» 6-7.

Манардашвили М. К. Сознание как философская проблема//Вопросы

философии. 1990. № 10. '

Маркс К. Капитал//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. Гл. 24.
Мир философии. Книга для чтения. В 2 ч. Ч. I. M., 1991. Разд. 4.
Ницше Ф. Веселая наука//Ннцше Ф. Соч. В 2 т. Т. 1. М., 1990..
Проблема сознания в современной западной философии. М., 1989.
Сартр Ж. Я. Фрейд. M., I992.
Фромм Э. Душа человека. М., 1992.
Хайдеггер М. Слова Ницше «Бог умер»//Вопросы философии. 1990. № 7.

Контрольные вопросы

1. В чем трудности решения проблемы сознания?

2. Какой метафорой пользовались древние греки для описания сознания?
Почему?

3. Покажите, как связано средневековое понимание создания с теоцент-
ристскнм мировоззрением.

4. Почему в религиозной философии сознание понимается как тяжесть,
«крест»?

5. Охарактеризуйте понимание сознания в философии Нового времени.

6. Проведите сравнительный анализ античного, средневекового и новоев-
ропейского понимания сознания. Сознание какой эпохи Вам ближе и
понятнее?

7. Каково содержание марксовой концепции сознания? Каковы социаль-
ные предпосылки этой концепции?

8. Что такое общественное сознание?

9. Расскажите о способах и тсунологиях перестройки общественного со-
знания.

10. Расскажите о карксовом понимании бессознательного. Можно ли на-
зывать Маркса «социальным психоаналитиком»?

11. Покажите, в Чем сходство и отличие фрейдовского учени о -Несозна-
тельном от иарксова?

12. Чем опасна для общества стихия бессознательного?

13. Какие тенденции в понимании сознания появились в конце XX столе-
тня? Как Вы их оцениваете?

Темы рефератов

1. Общественное и индивидуально-личностное содержание сознания: их
взаимосвязь.

2. Сознание и личность.

3. Проблема сознания n русской религиозной философии.

4. Проблема сознания d философии Востока.

5. Сознание и бессознательное.

6. Маркс и Фрейд о бессознательном и сознании: сравнительный анализ.

7. Фрейдовские идеи бессознательного в художественной культуре XX в.

8. Марксово понимание сознания: pro и contra.

9. Проблема сознания в современной философии постмодерна.

Г л а в а V

ЧЕЛОВЕК

Конец XX в. и проблема человека. 2. Человек есть тайна. 3. Образы человека в истории философской мысли. 4. Проблема аутропосоциогенезв. 5. Биоло- гическое и социальное s человеке. 6. «Природа чело- века» и характер философской концепции. 7. Смысл человеческого существования.

1. Конец XX в. и проблема человека

В течение нынешнего века, особенно в последней его
трети обостряется интерес к проблеме человека. Нарастаю-
щая критика науки и, в особенности, естественнонаучного
подхода к изучению человеческого мира, осознание его ог-
раниченности привели к переориентированию философии с
науки на культуру в целом. Осуществляемый в настоящее
время цивилизованный поворот, трансформация индустри-
альной цивилизации в информационное общество резко по-
вышают роль человеческой индивидуальности, творческого
начала в человеке в развитии всех сфер общества.

Важной особенностью нашего времени является уход с ис-
торической сцены доминировавших в недавнем прошлом тота-
литарных режимов, прошедшая и проходящая деколониза-
ция·, тенденция перехода к социально ориентированному, де-
мократическому и правовому обществу, катастрофическое
падение материального и социального статуса человека в на-

шей стране, имеющее своим следствием обостренное внимание
к смысложизнешюй, экзистенциальной проблематике.

Предпринимаются настойчивые попытки создать так на-
зываемую понимающую социологию, психологию личности
и другие, ориентированные на субъекты научные дисципли-
ны, снижение интереса к гносеологической, методологиче-
ской и онтологической проблематике в самом корпусе фило-
софии. Немаловажную роль играет сохранившееся со вре-
мен господства представление о философии как «науке
наук»,.ее понимания как основы наук, особенно тех, кото-
рые непосредственно имеют дело с человеком. В рамках
этого подхода сформулированы специфические характери-
стики философского знания, имеющие непосредственное от-
ношение к рассматриваемой нами теме.

Наука формирует так называемую «картину мира», фи-
лософия же есть теоретически выраженное мировоззрение,
в котором «картина мира» является лишь моментом. Для
«картины мира» характерен объективный подход. Оняв-
ляется холодной сводкой данных о мире, взятом самим по
себе, без человека как человека. В ней нет места свободе,
спонтанности, творчеству. Они— в слепом пятне современ-
ной науки. Философия же как стержень мировоззрения
выражает отношение человека к миру. Это не просто зна-
ние, но знание, облаченное в ценностные формы. Она ис-
следует не мир, как таковой, а смысл бытия человека в
мире. Человек для нее не просто вещь среди вещей, но субъ-
ект, способный к изменению мира и самого себя. Рассматри-
вая научное знание как момент отношения человека к миру,
она позволяет взять его в более широком контексте, выйти
за пределы внутринаучной рефлексии. И более того, рас-
смотреть уникальные особенности, которые присущи только
человеку и никому более.

Человек есть тайна

Представляется, что человек не заключает в себе ника-
кой тайны. Каждый из нас уверенно выделяет человека из
остального мира. Его отличие от всех других существ счита-
ется совершенно очевидным. Но, как говорил испанский
философ X. Ортега-и-Гассет, философия оправдана тем,
что выходит за пределы очевидности. Выходит она за такие
пределы и в исследовании человека. И в этом своем мнении
испанский мыслитель не одинок. Еще И. Кант, в свое вре-
мя, пришел к выводу, что в философии существует всего
три вопроса, на которые она призвана ответить: что я могу

знать? на что я могу надеяться? что я должен делать? И
покрываются, как он писал незадолго до смерти в споен
«Логике», одним вопросом: что такое человек?

Загадка человека действительно существует. В книге
французского писателя Веркора «Люди или животные?»
сюжет построен на своего рода мысленном эксперименте.
Согласно сюжету, экспедиция, состоящая из нескольких ев-
ропейцев, отправляется в Анды и в недоступном месте обна-
руживает некое дикое племя или стадо то ли людей, то ли
животных. Волею случая оказывается, что один из них
убит. Возникает вопрос: кого убили? Если человека, долж-
на иметь место уголовная ответственность за убийство. Если
убито животное, такой ответственности нет. Но как опреде-
лить относятся представители этого племени к людям или к
животным? Сделать это кажется не трудным, нужно ука-
зать критерии, отличающие человека от животного. Начи-
нается обсуждение. Называются разнные критерии: нравст-
венность, религиозность, речь, сознание и др.

Однако оказывается, что ни один нз этих признаков
критерием служить не может. Наряду с нравственными
людьми существуют и безнравственные, не перестающие от
этого быть людьми. К тому же нравственность не содержит
в себе самой основания для различения добра и зла. То же
можно сказать о религии. Есть и люди, не верящие в Бога,
и таких, пожалуй, все больше и больше. Речь тоже вряд ли
может служить четким критерием, при всей ее важности.
Даже критерий сознания не безупречен. И животные прояв-
ляют много ловкости и смекалки, отнюдь не сводимым к
безусловным и даже условным рефлексам, но свидетельст-
вующим о развитой психике. Оказывается, то, что пред-
ставляется интуитивно ясным, в подобных ситуациях не
срабатывает.

Нет сомнения, что сконструированный Веркором сюжет,
позволивший поднять огромные пласты морально-философ-
ской проблематики, есть лишь парафраз знаменитого фраг-
мента из написанных за три с половиной столетия до наших
дней «Метафизических рассуждений» Р. Декарта. Декарт
задается вопросом: как могу я быть уверенным, что фигуры
в шляпах и плащах, которые я вижу нз окна, на самом деле
не автоматы, приводимые в движение с помощью пружин и
передаточных механизмов, а действительно люди?

Подобно героям Веркора, Декарт не находит критериев,
позволяющих с уверенностью выделить человека из окру-
жающего мира. Приходится прибегнуть к концепции врож-
денных идей. Мой· разум, говорит Декарт, с несомнещю-

стью содержит в себе идею человека. Эту идею вложил Бог.
Но Бог не может быть обманщиком. Поэтому, с Божьей по-
мощью, я правильно различаю людей от нелюдей. Решение
проблемы достигается, но, как мы видим, в рамках одной
парадигмы, а именно, религиозной, точнее, религиозно
оформленной концепции врожденных идей. Для неверую-
щего человека, к тому же, отрицающего существование
врожденных идей, «Метафизические рассуждения» Р. Де-
карта неубедительны.

К тому лее, идея человека может быть все же вложена
обманщиком, а именно Сатаной, что в другом месте сам Де-
карт π обсуждает. Мы просматриваем здесь целый узел про-
блем, в том числе проблемы существенно различной днскур-
сии в разных парадигмах мышления, не говоря уже о про-
блеме возникновения подобного рода затруднений в деле
чистого, понятийного мышления, которым занимается фи-
лософия. Но это не тема данной главы. Мы же ограничимся
тем, что констатируем: сказанное подтверждает, что пробле-
ма человека содержит в себе много тайн и загадок для само-
го человека.

Именно в этих выражениях говорили о человеке многие
мыслители. Человек, писал Φ. Μ. Достоевский, есть тайна,
я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком. Для
Достоевского очевидно не только то, что человек есть тайна,
но и то, что соответствовать своему понятию человек может,
только занимаясь этой тайной,· причем занимаясь, как пи-
шет он в другом месте, всю жизнь.

Проблема, таким образом, должна быть сформулирова-
на примерно так, как сформулирована она была почти два
с половиной века назад И. Кантом: что такое человек? В
данном случае, однако, мало сформулировать проблему
надо еще сформулировать ряд условий ее решений и, в пер-
вую очередь, условиться, что следует понимать под тайной.
В философской литературе слово «тайна» употребляется в
нескольких смыслах. Наиболее часто этим словом обознача-
ется то, что еще не познано, но принципиально вполне по-
знаваемо. Можно ли в этом смысле говорить о тайне чело-
века? Можно, но только отчасти, ибо уж очень необычен
сам предмет, а это по-иному ставит и вопрос о его познании.
Человек, на это обращал внимание Тейяр де Шарден, са-
мый таинственный и сбивающий с толку объект. В рамках
религиозной парадигмы тайна человека рассматривается в
несколько ином значении занавешенности, мистической со-
крытости, ибо, утверждает И. Кант, нам принципиально не
дана для познания основа этого феномена- сам акт божест

венного творения человека. Бог ничего нам не открыл π шгче-
го открыть не может, ибо мы, разумеется, этого пе поняли бы,—
читаем мы в его трактате «Религия в пределах только разума».

Человек есть тайна и в том смысле, что к нему не могут
быть вполне применены рожденные в недрах рационализма
формулы «понять предмет—значит построить его» (Спино-
за), «понять—значит выразить в понятиях» (Гегель) и дру-
гие того же рода. Более реалистичны констатации, одной из
которых является вывод Μ. Μ. Бахтина: «человек не может
быть понятием». За ним стоит понимание того, что логико-
понятийная дискурсия носит вещный характер, она способ-
на до конца исчерпать в знании вещь, объект, по не субъ-
ект. Главное в субъекте не то, что выражает его общность с
другими субъектами, а то, что отличает его от них. Поэто-
му, по словам Бахтина, это область открытий, откровений,
узнаваний, сообщений, здесь важна и тайна, нельзя перено-
сить на них категории вещного познания.

Есть и еще один смысл слова «тайна» применительно к
человеку. Он связан с понятием индивидуального н конк-
ретного. Будучи пе схватываемо во всеобщих овещняющнх
формах познания, индивидуальное не только воспринимает-
ся как тайна, но и составляет действительную тайну для
этих познавательных форм. Индивидуальное никогда не
совпадает с самим собой и потому неисчерпаемо в своем
смысле и значении. Категория точности здесь мало приме-
нима. Глубина проникновения в «несказанное ядро души»,
ее «свободное становление», «творческий центр» достигает-
ся совсем иными средствами (Бахтин). Вещное познание
здесь ничего не может гарантировать. В этом же ряду нель-
зя не назвать и постоянную смену образов человека в исто-
рии человеческой мысли. Последняя объясняется уникаль-
ностью человека как предмета познания, непрерывными
переходами от одной эпохи к другой. Рассмотрим некото-
рые из этих образов.