Профессионализм в научной деятельности

Настоящего ученого характеризует полная самоотдача и подлинный профессионализм в творческой деятельности.

Конечно, профессионализм требуется и в искусстве, и в спорте.

Но в науке он специфичен и не приводит сразу к трепетному поклонению широких масс.

Существует такая притча. Однажды Сократ прохаживался со своими учениками по тенистой роще, ведя философскую беседу. Мимо шла знаменитая афинская гетера, окруженная поклонниками. Увидев мудреца, она воскликнула: "Слушай, старец, стоит мне поманить мизинцем, и твои ученики бросят тебя и последуют за мной!" Сократ с сожалением посмотрел на нее и ответил так: "Может, и на самом деле кто-то побежит за тобой. Ведь за тобой следовать легко, ты ведешь вниз. А мы устремлены вверх, что гораздо сложнее".

“Сквозь тернии - к звездам!" - этот девиз характеризует жизнь многих ученым.

Как-то к одному голландскому лауреату нобелевской премии, изучавшему червей, обратились приятели: ""Слушай, все-таки сознайся, что живешь очень уныло. Пусть ты невероятно умный, трудолюбивый. Но как можно все время изучать какого-то дождевого червяка?" У ученого, когда с ним заговорили о "червяке", радостно загорелись глаза, и он искренне воскликнул: “Друзья, вы даже представить не можете, до чего это интересно! К тому же жизнь такая короткая, а червь такой длинный...” Этот крупный ученый так глубоко проник в объект своего изучения, что ему в малом открылось великое - новые универсальные закономерности.

А бывает так, что некий горе-"ученый" (или псевдоученый) сегодня открывает “вечный двигатель”, вчера силился заново доказать знаменитую теорему Ферма, назавтра у него намечена встреча с гуманоидами. Однако основное время он занят перепродажей гербалайфа или французских колготок. Но «служенье муз не терпит суеты». И одна из этих "муз" – муза мудрости, муза познания.

В то же время, добросовестные любители приносили и продолжают приносить немалую пользу науке. Чаще всего они работают на уровне эмпирических исследований и первичной теоретической обработки получаемых данных.

[1] Некоторые авторитетные отечественные специалисты по категории деятельности считают, что именно в ней заложено главное отличие человека от всех других живых существ. Выражение Homo agens (человек действующий), по их мнению, интегрирует такие аспекты на человека, которые дают определения Homo sapiens (человек разумный), Homo faber (человек создающий), Homo loquens (человек говорящий), Homo ludens (человек играющий), Homo sociologicus (человек социологический) и др. (см., напр.: Каган М.С., с.5).

Однако мне кажется эффективнее “принцип взаимодополнительности” всех наиболее важных определений и подходов, гибко учитывающий многообразие факторов, определяющих человека. Таков, напр., подход К.Леви-Стросса: “То, что отличает человечество от животного мира в целом, это то, что человек своим универсальным употреблением речи, инструментов и изготовленных предметов, своим подчинением обычаям, верованиям и институтам переходит от непреодолимого порядка к порядку [для него] естественному. Мир человека - это мир культуры, и последняя противостоит природе с одинаковой неукоснительностью, каким бы ни был уровень рассмотренной цивилизации. Всякий человек говорит, производит орудия трудаи сообразует свое поведение в соответствии с правилами” (Цит. по: Huisman D., Vergez A., p.170).

Можно, конечно, пытаться выделить самый главный отличительный признак человека (памятуя и о других). Но в таком случае необходимо уточнение: речь должна идти не о любой деятельности человека (как его определяющей характеристике), а по крайней мере о его о социокультурной деятельности. Но и этого уточнения недостаточно, ибо деятельность сама по себе есть только средство; в цель ее превращает целеполагание*.

[2] За рубежом принцип интериоризации, а именно преобразование внешних операций ребенка во внутренние умственные действия одним из первых успешно изучал Ж.Пиаже (см. “Стадии психоонтогенетического развития” в Словаре).

[3] Так как большое распространение получило употребление понятия “деятель-ность” в широком смысле слова, то я тоже буду нередко пользоваться им. Однако оправданнее употребление понятия в более узком значении. Как правило, из самого контекста работы сразу видно, в каком значении я его употребляю - более узком или более широком.

[4] Кстати говоря, Вебер выделял 4 “идеальных типа” социального действия, из которых лишь два считал рационально осознанными (целерациональное и в несколько меньшей степени ценностно-рациональное), а два располагал за пределами рационального осознания (аффективное и “традиционное”).

[5] Конечно, следует учитывать и обратное постепенное влияние элементов на целостную систему, ее структуру, функции и даже эволюцию. Я уже отмечал, рассматривая некоторые социологические учения, что система, ее элементы и подсистемы вовлечены в единый процесс взаимовлияний (см.: сноска 8 к разделу 1, гл.1).

[6] Отсюда вытекает необходимость также различать выражения “социальный человек” и “социальное в человеке” (“социальный человек” - это целостный элемент социальной системы, ориентированный прежде всего на поведение и деятельность, совместные с другими людьми; “социальное в человеке” характеризует прежде всего внутренний мир самого человека). Аналогично следует различать выражения “индивидуальность” и “индивидуальное в человеке” (“индивидуальность” - это целостное проявление внутренне наделенного индивидуализированными качествами человека на социальном уровне).

[7] Многоликое взаимоотражение интерсоциальности и интрасоциальности позволяет именно в этом смысле говорить, с одной стороны, о человеке как “обществе в миниатюре”, а с другой стороны, об обществе как человекоподобном “гранд этр”. Невольно вспоминается знаменитый принцип гомеомерии, предложенный еще Анаксагором и часто толкуемый как “всё во всём”(в буддизме ему соответствует “одно во всем и все в одном”).Ведь рассмотренные нами взаимозапечатления развитых форм внешней и внутренней социальности знакомят с более-менее непосредственными вариантами реализации (пусть частичной) данного принципа.

В дальнейшем нам еще предстоит вновь обратиться к этому принципу (см. 4.4. данного раздела).

[8] Безусловно, важно различать: 1)субъект-объект-субъектные процессы, “определяющее звено” которых расположено в объектной сфере (материальное производство, преобразуемая природа и т.п.); 2)субъект-объект-субъектные процессы, “определяющее звено” которых расположено в субъектной сфере (сама трудовая и преобразовательная деятельность людей, мода, энтузиазм и т.п.). В нашей философской литературе процессы первого типа нередко называют социальными, а второго - социально-психическими. По сути же дела, первые являются социально-психическими, а вторые - социально-психическими. Я не призываю менять терминологию, а лишь напоминаю об этой содержательной особенности рассматриваемых понятий.

[9] Своеобразное понимание личности дается в экзистенциализме и близких ему направлениях. Она предстает как неповторимое духовное существование, самоопределяемое человеком (так, напр., для Бердяева личность является внутренним экзистенциальным центром человека, воплощающим его стремление к творчеству и свободе). Беспрестанная самоактуализация или самотрансценденция* превращают человека в принципиально “открытое” существо. Личность отличается от индивидуальности (которая в определенной мере вписана в природную и социальную целостность) тем, что совершенно ни от чего не зависит. Вот почему для более глубокого постижения человека совершенно недостаточно ограничиваться рамками социальных структур.

[10] Отличаясь в частностях, наш классификационный подход довольно близок позиции М.С.Кагана (Каган М.С. Человеческая деятельность).