Самый загадочный колодец

На Земле существует немало аномальных зон и загадочных мест. Но одни из них стали своего рода Меккой для туристов, о других же известно немногим.

«О колодце Иблиса („Иблис“ по-тюркски — „дьявол“), — рассказывает В. Нечипоренко, — я узнал случайно, когда много лет назад участвовал в строительстве высоковольтной трассы, которая обходила Ферганскую долину с юга по отрогам Туркестанского хребта — части горной страны Гиссаро-Алай.

Поливные земли в Средней Азии, притом в такой густонаселённой благодатной местности, как Ферганская долина, ценились и тогда на вес золота, оттого-то линию электропередачи и пустили по крутым холмам предгорий. Порой настолько крутым, что без альпинистских навыков к ним было не подступиться.

А главным препятствием на нашем пути оказалось ущелье, по дну которого в ложе из гальки и россыпи камней протекала мелкая — воробью по колено, но стремительная и говорливая речушка Ак-Су. Впрочем, ущелье — слабо сказано. Это был фантастический по своим масштабам каньон, подобные которому любят снимать в своих боевиках американские кинорежиссёры. Неохватной протяжённости, он имел в ширину более километра, его глубина составляла 120 метров, причём кирпично-коричневые стены были совершенно отвесны! Будто стоишь на крыше 40-этажного небоскрёба, где нет ни перил, ни балюстрады, ни другой какой-либо страховки. Лишь самые опытные наши верхолазы рисковали приблизиться к обрывистому краю и ненадолго заглянуть вниз.

А там, далеко-далеко внизу, от стены до стены каньона раскинулся кишлак, причём довольно крупный — дворов на сто, весь в зелени садов и огородов, возделанных, как выяснилось позже, на привозной земле. Да-да, на дне этой гигантской трещины в сердце гор исстари жили люди! Кажется, в ту пору этот горный кишлак носил имя какого-то партийного деятеля, но местные называли его по старинке: Ак-Ляйляк, то есть „Белый аист“.

Выбраться из кишлака в долину можно было по галечной дороге, что тянулась вдоль речушки. Существовал и другой путь: в одном-единственном месте отвесная стена каньона как бы слегка прогибалась, образуя наклонную выемку, по которой вилась серпантинная дорога, устроенная в основном для того, чтобы перегонять овец на верхние пастбища.

Ущелье тянулось ещё дальше за Ак-Ляйляк, куда-то к недоступным снежным вершинам, но в той стороне уже не было ни дорог, ни жилья. За кишлаком каньон загромождали гигантские камни, каждый из которых мог бы послужить пьедесталом для Родосского колосса.

В окрестностях Ак-Ляйляка мы работали две или три недели.

Местные жители относились к нам вполне радушно. Собирались толпами посмотреть, как поднимаются на краю ущелья серебристые опоры, как вытягиваются над бездной провода. Угощали зелёным чаем, фруктами. Но о колодце Иблиса никто даже не заикался. Мы так и не узнали бы о нём, если бы не Курбан.

Курбан был чабаном. В летнее время он пас овец на верхних пастбищах, здесь же ночевал в кошаре. Молодой ещё джигит, весьма любознательный и словоохотливый по натуре, вынужденный в силу профессии неделями общаться только с волкодавами да овцами, он просто соскучился по обычным человеческим контактам. Вот и потянулся к нам на огонёк, благо какое-то время мы работали рядом с его кошарой.

Однажды за пиалой зелёного чая он заговорил о колодце. Заговорил так, как и принято говорить на Востоке о серьёзных вещах — обтекаемо, полунамёками.

Дескать, за кишлаком, у больших камней, есть колодец, от которого лучше держаться подальше. Почему? Да потому, что любой предмет, который упадёт туда, хотя бы даже невесомый лепесток тюльпана, исчезает в глубине и никогда не всплывает. В давние-давние времена случалось, что в колодце пропадали навсегда домашние животные, птицы и даже маленькие дети, неосторожно приблизившиеся к нему. Иногда в колодец бросались девушки, которых насильно выдавали замуж за нелюбимого. Все пропадали в нём, все! Поэтому в давнюю ещё пору, когда его столетний дедушка был мальчиком, сельчане построили вокруг колодца высокую каменную ограду. И вот что ещё: иногда колодец выносит на поверхность какой-нибудь предмет, невиданный в этих краях. Например, часто появляются большие белые цветы, свежие, будто только что сорванные. Учитель говорит, что это лотос. Однажды всплыла кукла с золотыми волосами и голубыми глазами. Очень красивая, но никто её так и не взял. Кукла плавала три дня, а потом пропала.

А вообще-то в кишлаке не принято ходить к колодцу. Не принято даже упоминать о нём. В самые засушливые годы никто не берёт оттуда воду, хотя он всегда полон до краёв. Потому что это колодец Иблиса!

Заинтригованные рассказом чабана, мы при первой же возможности отправились посмотреть на диковинку.

Нашли колодец легко — по высокой и аккуратной каменной кладке, приметной издалека. Колодец оказался неожиданно широким. Этакое круглое озерцо диаметром порядка трёх метров. Вода в нём стояла вровень с дном ущелья и была чистой, но какой-то тёмной в отличие от горной речушки.

Некоторое время мы молча созерцали недвижную поверхность. Затем кто-то бросил вниз сорванную веточку урюка. С минуту ничего не происходило. Веточка спокойно плавала поверху. И вдруг что-то случилось. Веточка встала вертикально. Затем вокруг неё закружился водоворот, и в мгновение ока она исчезла в глубине, будто кто-то рывком утащил её туда. Мы выкурили по сигарете, ожидая продолжения, но веточка так и не всплыла.

Пора было возвращаться в лагерь. Мы двинулись к серпантинному подъёму. Лишь один монтажник задержался у колодца, заверив, что через пару минут догонит нас.

Он и в самом деле догнал нас на середине серпантина, крича, что всплыл белый цветок и что это действительно лотос! Но все уже устали. Возвращаться к колодцу не было сил.

А назавтра его поверхность была чиста. Наш товарищ клялся, что лотос был, но общее мнение склонялось к тому, что парень хотел нас разыграть, хотя прежде подобной склонности за ним не наблюдалось.

Между тем трасса шагнула дальше, и через Ак-Ляйляк мы более не проезжали. В том же месяце я оказался в Ленинабаде (так в ту пору назывался древний Ходжент). Зашёл в городской музей и попытался навести там справки. Но ни консультант, ни другие сотрудники ничего не знали о чудесном колодце. Я полистал некоторые краеведческие справочники, но и в них не нашёл никакого упоминания о феномене горного кишлака.

А позднее всё это забылось.

Но вот не так давно на глаза попалась небольшая газетная заметка. В ней говорилось о том, что в американском штате Невада, в каньоне одного из заповедников, есть диковинный колодец. Любой предмет, упавший в него, мгновенно исчезает. Учёные не могут „нащупать“ дно колодца даже с помощью эхолота. В конце концов они сделали вывод, что в этом месте существует щель между тектоническими плитами, заполненная подземными водами.

Как тут было не вспомнить Ак-Ляйляк!

Я перечитал заметку внимательнее. Невадский колодец всё-таки немного другой. Уровень воды в нём лежит ниже верхнего среза на 120 метров (между прочим, высота туркестанского каньона тоже 120 метров!) Но есть и много общего. В невадском колодце тоже всплывают посторонние предметы, в том числе цветы. Например, тюльпаны, которых здесь нет, но которые растут в отрогах Гиссаро-Алая.

Невадский колодец, в отличие от туркестанского, посещает много туристов. Здесь давно уже устроена удобная смотровая площадка. Приезжают семьями, с детьми… Не могло ли случиться так, что какая-нибудь девочка неосторожно упустила свою голубоглазую куклу Барби, а та всплыла в Ак-Ляйляке?

Напрашивается вывод, что между двумя этими колодцами существует некая подземная связь.

А может, на планете есть и другие подобные колодцы? Расположенные в труднодоступных, малопосещаемых уголках? Объединённые в некую систему? Ведь всплывают же в Ак-Ляйляке лотосы, которые не растут в Неваде!».