Нравственность и Гуманизм

Наука и мораль.

Этика науки. Социальная ответственность ученого. Профессиональная этика в экономической (юридической и пр.) сфере.

Платон мне друг, но истина

дороже.

Аристотель

Лучше ошибаться, поддерживая Галена и Авиценну, чем быть правым, поддерживая других

Микеланджело

Лучше ошибаться с Платоном (мудрецом), чем судить правильно с другими (обыкновенными) людьми.

БСЭ . Высшая ценность для науки - это истина.

Сама по себе она в моральном отношении нейтральна.

Моральные оценки могут относиться:

А) К деятельности по получению знания. Профессиональная этика учёного требует от него интеллектуальной честности и мужества в поисках истины.

Б) К деятельности по применению научных результатов.

Здесь проблема соотношения Н. и нравственности встаёт в виде моральной ответственности учёных за социальные последствия, вызванные применением их открытий.

Варварское использование Н. милитаристами (опыты гитлеровцев над людьми, Хиросима и Нагасаки).

Это вызвало ряд активных социальных действий прогрессивных учёных (Пагуошские конференции и др.), направленных на предотвращение антигуманистического применения науки.

Главная трагедия нашей эпохи – не в научно-техническом, экономическом, политическом или экологическом кризисах самих по себе, а в нравственном кризисе.

В тупик нас завел не научно-технический прогресс, а его безнравственное использование.

Не экономика завела нас в тупик, а безнравственные действия в экономике.

Не политика, а безнравственные политиканы.

Фромм о революции

Вот почему, предавая забвению мораль, мы поступаем не просто халатно, а преступно[1].

Нравственный опыт важен потому, что без него любое знание может принести беду.

Басня про мужика и медведя

Жизнь, не устремленная (хотя бы в мечтах) к идеалу, теряет смысл.

И не столь уж важно – где расположен этот идеал – в потустороннем или посюстороннем мире.

Важнее, каков он.

Главная отличительная особенность подлинного идеала – его универсальность[2].

Твой идеал не должен мешать жить другим людям.

Он не может кому-то нести добро, но кому-то – зло, кому-то дарить прекрасное, но кому-то – безобразное.

Особенно важно искать какие-то общие основания в моральных ценностях сейчас, перед трагедией, грозящей всему роду человеческому.

Люди, в душах которых нет высоких нравственных принципов и общечеловеческих идеалов, не способны создать динамично развивающееся справедливое и счастливое общество[3].

Вот почему важно помочь возможно большему числу людей обрести чувство повышенной ответственности за свои действия и стремление к достижению оптимальных результатов во взаимодействии с окружающим миром на нравственной основе.

В наши дни велика как никогда моральная ответственность ученого.

Слишком беззащитной перед наукой и техникой стала природа.

Слишком уязвимым перед ними стал и сам человек (наука способна вторгаться в «святая святых» - переделывать природу человека, программируя его поведение, контролируя его чувства и мысли, влияя на его наследственность).

Слишком громко стали стучаться в дверь глобальные проблемы современности:

- как избежать человечеству самоубийства в результате новой мировой (или даже локальной) войны,

- как уберечь нашу планету от губительного загрязнения, от истощения ресурсов, от необратимого нарушения природного равновесия?

Порою ученый просто не в силах предусмотреть неожиданные последствия применения своего открытия (так в свое время произошло с препаратом ДДТ, за открытие которого автор получил нобелевскую премию и который был затем запрещен почти во всех странах из-за резко отрицательного влияния на природу и человека).

Но бывает и так, что ученые видят всю опасность неразумного использования своих изобретений, но лишены возможности эффективно контролировать подобное применение и не допускать его.

Поэтому моральную ответственность за использование научных открытий несут не только ученые, но и те политические и государственные деятели, от которых зависит окончательное принятие решений.

Очень важно, чтобы развитие политических институтов, социальных отношений и нравственности трагически не отставало от развития науки и техники.

Аристотель.

Нужен ли ученым некий специфический нравственный кодекс, особая рассчитанная именно на них мораль?

Скорее всего, он должен включать общечеловеческие нравственные принципы, заложенные в мировой духовной культуре.

Знаменитые общечеловеческие заповеди обращены и к ученому, но звучат для него по-особому:

Общечеловеческая заповедь «Не солги» превращается в "Не солги, извращая научную истину".

Заповедь «не укради» становится такой: "Не украдичужие идеи, выдавая их за свои".

"Не убий… и не содействуй росту агрессивности и жестокости".

И совсем уж кратко, как в гиппократовой клятве: "Главное – не навреди!"

В то же время у ученых и специалистов существует своя профессиональная мораль.

Дианталогия (не путать с дианетикой).

Медицинская, педагогическая, юридическая и пр. диантология.

Современная медицина нередко сталкивается с ситуациями, в которых она довольно долго может поддерживать “растительное существование” тяжело больного человека, но бессильна вернуть его к более-менее нормальной человеческой жизни.

В связи с этим возникает проблема права на искусственное умерщвление.

Корчак.

Острые нравственные и правовые проблемы встают и в связи с суррогатной беременностью, трансплантацией органов (включая в будущем и мозг), использованием в лечебных целях веществ, извлекаемых из абортируемых младенцев и т.п.

Возникла новая комплексная дисциплина биоэтика.

Нравственность и Гуманизм

Мне ближе всего понимание гуманизма как учения об универсальном, совершенном, свободном человеке, для которого другой человек есть столь же высокая ценность, как он сам.

Гуманизм начинается с того, что человек видит в другом самого себя, а в себе – другого.

Такому человеку сердечно близки ценности и идеалы гуманизма:

человеколюбие,

стремление к свободе, равноправию, братству и справедливости,

трудолюбие,

коллективизм,

интернационализм.

Кто-то эти ценности раньше связывал с пока не существовавшим «гуманным социализмом» (социализмом "с человеческим лицом").

Такое мироустройство невозможно вне подлинной социальной справедливости и без развития высокой духовно-нравственной культуры подавляющего большинства людей.

В заключение - один из тех вопросов, которые герои Достоевского называли “проклятыми”...

А не является ли сам человек со своей необычной, загадочной миссией во Вселенной ее особой болезнью, досадной опечаткой эволюционного развития?

Может, красивые слова про то, что он “шедевр природы” не более чем сомнительный и самомнительный миф?

Как известно, подобная позиция имеет достаточно сильных сторонников.

Взять хотя бы представителей “философской антропологии” шелеровской ориентации.

Начнем с того, что сама природа, как и человек, далека от совершенства.

Она мало похожа на безукоризненный рай, в котором оказался “злодей-человек”.

В ней совершаются - в том числе независимо от человека - как позитивные, созидательные, так и негативные, разрушительные процессы (причем как по отношению к человеку, так и по отношению к каким-то чисто природным подсистемам).

Землетрясения, наводнения и тому подобные напасти, хотя и не злонамеренны, но жестоки.

Действуя вслепую, методом проб и ошибок, природа далеко не сразу находит путь к большему совершенству.

Что касается человека, то он бесповоротно не запрограммирован ни на злые, ни на добрые деяния.

Ведь и сами “новые философские антропологи” непрестанно подчеркивают открытость человека, его способность себя пересоздавать.

Создавая человека, природа действительно сотворила шедевр. Все остальное зависит от него самого.

Разве мир стал хуже от того, что в него вошла удивительная поэзия Пушкина, явился Леонардо со своей неподражаемой Джокондой?..

Разве мир не стал прекрасней, когда в нем появилась неповторимая архитектура католических соборов и православных церквей, музыка Баха, платоническая любовь Петрарки?

А чудеса современной техники?

Именно творческая деятельность, милосердие и любовь ко всему окружающему позволяют человеку вести более насыщенную, полнокровную жизнь и являются одной из важных предпосылок счастья.

ЭТОС НАУКИ - понятие философии и социологии науки, обозначающее совокупность моральных императивов, принятых в научном сообществе и определяющих поведение ученого.

Наиболее известна концепция «нормативного Э.н.», разработанная в 40-е годы Мертоном. Этос новоевропейской науки, с его точки зрения, обусловлен воздействием трех основных факторов:

- он соответствует главной цели научной деятельности - систематическому расширению сферы достоверного знания;

- исторически Э.н. восходит к комплексу ценностей пуританства XVII в., которое придавало особое значение таким императивам, как полезность, рациональность, индивидуализм, антитрадиционализм и земной аскетизм (здесь Мертон опирался на концепцию Вебера);

- он представляет собой реализацию основных стандартов демократического, цивилизованного поведения.

В результате в морали ученых сходятся познавательные и социальные компоненты, а нормам Э.н. следуют не только из-за их процедурной эффективности, но и в силу того, что они считаются справедливыми и благотворными.

Основу Э.н., по Мертону, составляют четыре императива: универсализм, всеобщность, незаинтересованность и организованный скептицизм.

Под универсализмом, как важнейшей из норм, понимается то, что ученые в своем исследовании и в оценке исследований своих коллег должны руководствоваться не своими личными симпатиями и антипатиями, но исключительно общими критериями и правилами обоснованности и доказательности знания, что позволяет науке преодолевать различие и противоборство существующих в ней групп, школ и интеллектуальных традиций.

Всеобщность означает, что результаты научной деятельности рассматриваются как продукт социального сотрудничества и является общим достоянием научного сообщества, в котором доля индивидуальных творцов строго ограничена.

Незаинтересованность - это готовность ученого согласиться с любыми хорошо обоснованными аргументами и фактами, даже если они противоречат его собственным убеждениям.

Организованный скептицизм - установка на предельную самокритичность в оценке своих достижений и участие в рациональной критике имеющегося знания в целях его постоянного улучшения.

Существенные отклонения от этих норм приводят к деградации научного сообщества, снижению качества производимого знания, появлению псевдонауки.

К мертоновскому Э.н. предлагались добавочные нормы: оригинальность, эмоциональная нейтральность, независимость, интеллектуальная скромность и т.п. С другой стороны, при критическом обсуждении этой концепции и ее эмпирической проверке обнаружилось, что под воздействием ряда причин (приоритет в открытии, существующая система вознаграждений в современной науке, милитаризация науки и др.) поведение ученых может становиться «амбивалентным», т.е. ориентированным на компромисс между указанными нормами и противоположными им «контрнормами»; партикуляризмом, пристрастностью оценок, сокрытием результатов или отстаиванием права собственности на их использование, организованным догматизмом в защите принятой какой-либо группой ученых концепции. Однако в целом исследования показывают, что в нормальной научной среде подобные девиантные, отклоняющиеся от принятых норм действия происходят достаточно редко, и Э.н. является одной из самых стабильных характеристик научной деятельности.

См в папке еще Гусейнова и Степина

[1] Нравственность находится среди тех условий, в которых экономика функционирует. Экономика сама по себе вненравственна. Но существует древний принцип, согласно которому все есть во всем. В экономике нравственное присутствует как отсвет, как отзвук чего-то чрезвычайно важного, хотя и внешнего. И экономика играет либо в безнравственные, либо в нравственные «игры». Сказанное относится не только к экономике, но и к политике, и к науке, и к праву.

[2] В этике есть концепции, выражающие две крайности:

а) считать, что добро и зло полностью размежеваны, разграничены (т.е. они есть моральные абсолюты);

б) считать, что добро и зло перемешаны до неразличимости (моральный релятивизм). Особо неприемлем моральный релятивизм в его радикальной форме («Если кто-то украл коров у Кали – это плохо, если Кали украл у кого-нибудь – это хорошо» из фильма ФРГ). Подобный подход фактически предлагает жить вне морали, «по ту сторону добра и зла». Но без объединяющих нравственных ценностей нас ждет полное вырождение и культурная деградация.

[3] Нельзя быть по настоящему счастливым, если вокруг тебя тобой униженные, обворованные, обсчитанные, обманутые, оболганные и посему несчастные люди. Твоя счастливость будет хрупкой, настороженной, беспокойной. Вспомним «Сто лет одиночества» Маркеса.