Взаимное влияние зрительных и звуковых образов в аудиовизуальных программах (использ)

Органы чувств человека находятся в тесном и постоянном взаимодействии. Воздействующие на них стимулы могут под­держивать друг друга, т.е. быть синергичными, либо подавлять друг друга, т.е. быть антагонистичными. Итак, в одних случаях один стимул будет поддерживать другой, в иных подав­лять другой, т.е. быть по отношению к нему антагонистом.

Полнее всего прослеживаются связи между слухом и зре­нием. Эти связи неоднозначны. В одних случаях слуховые обра­зы подкрепляются зрительными, при отыскании звучащего ис­точника в пространстве, в других зрительный стимул подавляет слуховой. На­пример, при восприятии музыки слушатель закрывает глаза, чтобы отвлечься от мешающих зрительных образов и сосредо­точиться на музыке. Также поступает человек при недос­таточно разборчивом телефонном разговоре, чтобы сосредото­читься на слуховых ощущениях.

Вопросы взаимосвязи и взаимодействия слуховых и зри­тельных ощущений рассматривались многими исследователя­ми. В конце прошлого века физик и физиолог П.П. Лазарев в Обществе любителей естествознания демонстрировал присут­ствующим влияние вспышек света на ощущение громкости дре­безжащего звука электромагнитного прерывателя - зуммера. При этом громкость изменялась в такт со вспышками света.

Было обнаружено и обратное явление - воздействие звука на световые ощущения. Физиолог С.В. Кравков нашел, что под действием монотонного звука максимум чувствительности глаза из оранжево-зеленой области спектра видимых лучей переме­щается в зелено-голубую область, а чувствительность к оран­жевым и красным лучам уменьшается.

Более сложны и не до конца поняты связи звуков речи и музыки с иными раздражителями: цветовыми, осязательными, вибрационными, вкусовыми, обонятельными, температурными. Некоторые физиологи находят связь между слуховыми и осяза­тельными ощущениями, поскольку полагают, что органы слуха в процессе эволюции развились из органов осязания, и слуховые ощущения развились из осязательных.

Обнаружено, чем выше развитие, интеллекта человека, тем больше ассоциативных связей возникает между различными органами чувств, хотя он осознанно даже не ощущает этого. В речи мы часто прибегаем к оборотам: солнечный звук трубы, матовый звук валторны или скрипки, с сурдиной, музыка окра­шена в теплые тона, музыка бросает в дрожь, жжет как огонь. Характеризуя ощущение от голоса человека, мы говорим: теп­лый, согревающий душу голос, бархатистый, мягкий, жесткий голос ит.д., т.е. идут в ход и световые, и тепловые, и осяза­тельные, и вибрационные оценки.

О свойстве звуков порождать цветовые образы известно дав­но. Результаты исследований представлены табл.5. В подав­ляющем большинстве испытуемые давали более четкую цвето­вую оценку гласным звукам, особенно звукам А, Е, И, а также звуку О. Звукам А, Е, И приписывались соответственно красный, зеленый и синий цвета, а звук О считался светлым, ярким, с бе­лой или желтой окраской, т.е. воспринимался как солнечный.

Таблица 5

Любопытно, что лингвисты считают гласные А, Е, И, О ос­новными, опорными звуками речи во всех или, по крайней мере, всех европейских языках, а физики цвета красный, зеленый, си­ний - основными, из которых путем смешивания получают большинство других цветов. Добавление к ним белого цвета, которому соответствует звук О, меняет насыщенностьцвета. Любопытно и то, что в русских названиях цветов фигурируют соответствующие цвету звуки: крАсный, зЕлёный, сИнИЙ, при­чем в каждом слове они занимают важную позицию - стоят под ударением. Видимо, в связях отражается коллективная цвето­вая интуиция людей.

Остальные гласные придают цвету оттенок. Здесь связи прослеживаются менее четко. Разброс цветовых оценок этих звуков велик. Так У ассоциируется с темными оттенками синего цвета, темно-синим, темно-голубым, темно-сине-зеленым. Звук Ю тоже связывают с оттенками синего цвета, но светлыми: го­лубым, светло-сиреневым.

Звук Ё, в произнесении которого слышатся О, ассоцииру­ется с желто-зеленым цветом. Половина испытуемых назвала цвет звука ё желтым, половина - белым. Цветовая окраска зву­ка Я совпадает с окраской звука А, что также объясняется сход­ством звучаний. Но оттенок ей придают более светлый, чем А. Разнобоя не вызвала цветовая оценка звука Ы. Почти все на­звали его звуком тьмы. Его цветовая характеристика темно-коричневая или черная.

Свойство музыкальных звуков вызывать цветовые ощуще­ния замечалось давно. Первые публикации на этот счет появи­лись в 17 веке. По-видимому, первым ученым, попытавшимся связать слуховые (музыкальные) и световые (цветовые) явле­ния был И. Ньютон. В 1665 г. он разложил солнечный свет приз­мой на цветовые составляющие. Вскоре после этого он предло­жил расположить тона натуральной гаммы в соответствии с цветами солнечного спектра следующим образом:

до - красный,

ре - фиолетовый,

ми - синий,

фа - голубой,

Цветовым слухом обладали Л. Бетховен, Ф. Шуберт, Ш. Гуно, Р. Вагнер, Н.А. Римский-Корсаков. О цвете и музыке: улиц писали А. Грин и В. Маяковский. Цветовую окраску приоб­рели даже названия некоторых музыкальных произведений: "Поэм а огня", "Лунная соната", "Голубая рапсодия".

При увеличении интенсивности звука цветовые образы как бы приближались к слушателям, становились насыщеннее, при снижении - отдалялись и блекли. Медленная музыка ассоциировалась с голубым цветом, быстрая - с красным. На расположение цветовых образов (пятен) в пространстве влияло развитие музыкальной темы: тянущееся во времени, вызывало ощущение растяжения цветового образа по горизонтали, увеличение интенсивности - увеличение протя­женности цветового образа по вертикали.

При создании телевизионных программ иногда имеют место несовпадения звучания и зрительного плана изобра­жаемых сцен. Меняются зрительные планы, удаляются от передающей камеры пер­сонажи, а звучание остается неизменным, хотя с увеличением расстояния должна уменьшаться доля прямого звука и возрастать доля диффузного, реверберирующего звука. Звук должен становиться более "размытым", более "гулким". Это связано с тем, что в воздухе прежде всего затухают звуки высоких частот, поэтому тембр звуков с расстоянием смягчается.

Несовпадения слухового и зрительного планов особенно остро чувствуются тогда, когда неизменное звучание идет в меняющейся зрительной об­становке. Например, два персонажа ведут беседу в квартире, продолжают ее, выходя на лест­ничную площадку, спускаясь по лестнице, выходя на шумную улицу, садясь в авто­мобиль. А звучание совершенно "нейтрально" по отношению к изображаемой обста­новке. Но ведь "гулкость" должна была возрасти при выходе героев на лестницу, а при выходе персонажей на улицу должен был ворваться в звучание шум транспорта. Даже стук дверцы автомобиля и гул двигателя не прозвучали. Очевидно, весь диа­лог записывался безотносительно к изображению.

Даже не слишком развитые в эстетическом отношении зрители реагируют на возникающие несоответствия репликами вида: "Герои разговаривают в поле, а звук как в помещении", "Странно, показывают улицу, а уличногошума не слышно"и т.п. Действительно, часто бывает, что сцена изображает открытое пространство, где не может быть реверберации, а явно слышен отзвук, присущий помещению, и наобо­рот, сцена изображает гулкое помещение - заводской цех, подземелье, храм, а диа­лог звучит "сухо", без отзвука.

Отход от правды жизни снижает художественный эффект, ухудшает эмоцио­нальное состояние зрителей и даже раздражает их. В отличие от телевидения, раньше кинематограф был более взы­скателен в решении задач согласования звуковых и зрительных планов, в стремле­нии создать художественное правдоподобие. К сожалению, в последние годы и в ки­нематографе все чаше стали небрежно относиться к согласованию слухового и зри­тельного образов создаваемых сцен.

Для усиления воздействия на зрителя можно с помощью искажающей оптики и компьютерных технологий изменить как внешность, так и голос человека, чтобы вызвать у зрителей определенное отношение к нему.