Диалог либеральной и социальной идей в экономике

Диалог либеральной и социальной идей в поисках конструктивных путей развития общества, не только экономики всегда был для западных стран в порядке вещей. Более того, возможность подобного диалога является одной из базовых демократических ценностей.

Экономическое развитие западных стран в XX веке определялось взаимодействием двух экономических теорий - кейнсианства и монетаризма. Из изначального противостояния родился даже не синтез, а, скорее, зигзаг успеха капитализма прошлого столетия.

Камнем преткновения для авторов и последователей обеих теорий являлась и является именно роль государства в экономике, а опосредованно и значение государства для развития социума.

В 30-е годы прошлого века выдающийся английский экономист Джон Мэйнард Кейнс (1883-1946) сформулировал целый ряд революционных на тот момент для экономической мысли идей - от тезиса о необходимости эффективного государственного регулирования на макроэкономическом уровне до инструментария постоянного и активного участия государства в управлении рыночной экономикой, включая государственные инвестиции как двигатель выхода из кризиса. Предлагаемая им экономическая политика была названа «фискальной» - она предполагает практические пути стабилизации экономики, учитывая количественные связи макроэкономических величин: национального дохода, капиталовложений, занятости, потребления и др. Решающая сфера воспроизводства - рынок, основные цели - поддержание "эффективного спроса" и "полной занятости". Экономическая программа кейнсианства включает: всемерное увеличение расходов государственного бюджета, расширение общественных работ, абсолютное или относительное увеличение количества денег в обращении, регулирование занятости и др.

Идеи Кейнса были реакцией на Великую депрессию. Действенная до тех пор классическая либеральная концепция рынка как системы, способной самостоятельно найти выход из любого кризиса, пробуксовывала. Падение спроса как следствие безденежья населения в результате массовой безработицы и отсутствие - в силу невыгодности - частных инвестиций, от которых зависили рабочие места и соответственно заработок, прочно и надолго «замкнули» рыночную систему. Новый взгляд Кейнса, его теории, совпали по времени и по сути с политическим и экономическим курсом Рузвельта, вошедшим в историю как New Deal, и стали важнейшим компонентом социального либерализма, дав начало концепции «государства благосостояния».

В декабре 1999 года Financial Times выпустила к смене тысячелетий специальное издание «Миллениум», в котором Джон Мэйнард Кейнс признавался автором книги, оказавшей самое большое влияние на развитие экономической мысли XX столетия. Его «Общая теория занятости, процента и денег» утвердила мысль о том, что правительства могут и должны нести ответственность за занятость и благосостояние народа. Эпоха кейнсианства - с 1948 по 1973 год — признается авторами одним из самых успешных периодов развития мировой экономики. Идеи Д.М. Кейнса не умещались в классическую либеральную концепцию. Критикой откликнулся представитель австрийской школы Фридрих Август фон Хайек (1899-1992), которого принято считать предтечей неолиберализма. Но главным оппонентом кейнсианства стал профессор Чикагского университета Милтон Фридман (1912-2006), впоследствии, как и Ф.А. фон Хайек, нобелевский лауреат, гуру «монетаризма» и так называемой чикагской школы, будущий советник Аугусто Пиночета, вдохновитель экономической политики Маргарет Тэтчер и Рональда Рейгана..

Фридман и ориентирующаяся на него чикагская школа вновь вернули экономическую мысль к классическому для либерализма упованию на способность рынка к самооздоровлению, на этот раз вкупе с жесточайшим контролем за денежной массой. Это воплотилось позднее в небезызвестной шоковой терапии. Монетаризм предусматривал сокращение бюджетного дефицита за счет приватизации государственной собственности и уменьшения государственных расходов на социальные цели, установка целевых ориентиров в регулировании прироста денежной массы в обращении и кредита, проведение скоординированной политики западных государств по поддержанию стабильности национальных валют и сбалансированности платежных балансов.

Будучи талантливым математиком, Фридман испытывал тягу к универсальности математических формул. И всё же его теория определялась полемикой с кейнсианством. Кейнс считал необходимым увеличение государственных расходов с целью сократить безработицу. По Фридману, правительства таким образом провоцируют инфляцию и влезают в долги, а определённое количество безработных неизбежно - это так называемая естественная квота безработных. Большую ценность, нежели борьба с безработицей, имеет борьба с инфляцией.

Ответ на вопрос о том, считать ли очевидную взаимосвязь между жесткой монетарной политикой и высокой безработицей досадной помехой или серьезной проблемой, навсегда останется для политиков чем-то вроде лакмусовой бумажки, показывающей их истинное отношение к обществу.

Несмотря на все заверения в том, что идеи чикагской школы имеют абсолютно неидеологизированную, универсальную экономическую направленность, в них есть идеологический след - плохо скрываемая неприязнь к государству, унаследованная от либералов на уровне абстрактного недоверия и возведённая в догму. Идея тотальной приватизации государственных структур изначально также являлась ответом Кейнсу и атакой на политику Рузвельта, которая привела к концентрации власти в правительстве и профсоюзах - процесс, чрезвычайно вредный с точки зрения чикагской школы. Отсюда вытекала необходимость впредь снижать дееспособность государства путём приватизаций, а также сокращением иных поступлений в бюджет и бюджетных расходов. Траты правительства на общество в виде долгосрочных инвестиций и социальных программ казались чикагским доктринерам лишь источником инфляции и балластом, замедляющим рыночные процессы.

Впрочем, есть еще одно объяснение радикальности чикагской школы. Теории Кейнса привели к тому, что либерализм вдруг обрел социальные черты не только на уровне прокламации индивидуальной свободы, но и в виде усиления возможностей влияния широких слоёв тех самых индивидуумов. Кто знает, что им взбредёт в голову? Широкие слои виделись уже фон Хайеку чем-то опасным, он всегда противопоставлял массу элитам. И напуганные перерождением подвластной им системы, американские элиты восстали. Аристократия денег стала искать альтернативную теорию, способную развернуть ситуацию.

Действительно, исследования Милтона Фридмана поддерживались могущественными концернами. Он же, в свою очередь, с удовольствием говорил о разработанной им системе как об антикейнсианской контрреволюции. Это и было рождением неолиберализма в его современном понимании. И сколько ни переписывай историю его возникновения, главного не утаишь. За неолиберальной доктриной изначально стоит стихия «больших денег», жаждущая постоянной, а сегодня уже глобальной экспансии, которая, в свою очередь, требует полной либерализации всё новых и новых рынков, одним из которых является государственная собственность.

По-настоящему время Милтона Фридмана пришло лишь в 70-е годы прошлого столетия, после двух нефтяных кризисов, ввергнувших общества кейнсианской модели в системный кризис, однако полностью опровергнуть и заменить кейнсианство его теории так и не удалось.

Противники монетаризма (не только в России, но и на Западе) вскрывают пороки идеологии монетаризма, ее спекулятивный характер, не имеющий ничего общего с реальной экономикой и служащей интересам финансовой олигархии. Они разоблачают псевдонаучные способы, при помощи которых фабрикуется видимость «экономического роста», утверждая, что на самом деле происходит разорение производительных сил общества.