Бегство в путешествия с приключениями

«Обычный путешественник должен рассматривать путешествие как приключение и использовать такой шанс», – полагает Кэролин Беннетт Патерсон, бывший издатель «Нэшнл Джиогрэфик», описывая то, что уже делают многие американцы.

Только в Соединенных Штатах путешествия с приключениями – это целая индустрия с годовым оборотом в два миллиарда двести миллионов долларов. То, что некогда было привилегией тренированных участников экспедиций, финансируемых национальным географическим обществом или НАСА, стало – или скоро будет – возможностью для всех, кто обладает достаточной волей или деньгами, чтобы испытать себя. Технология открыла путь в мир приключений и для любителей. В течение предыдущего столетия с большим трудом и жертвами люди сумели впервые достичь Северного полюса, Южного полюса, покорить высочайшую вершину Земли, погрузиться в самые глубокие впадины на дне океана и высадиться на Луне. Теперь, когда наступила эра высокой технологии, группы туристов с опытными гидами совершают экскурсии на гору Эверест, организуются экскурсии на океанское дно и морские круизы в ледяные арктические и антарктические моря. Развивается и космический туризм, а это доведет объем туристического рынка до триллионов долларов по мере того, как этот вид туризма перейдет от полетов на космические высоты к полетам на орбите, к [81] появлению космических такси, к прогулкам по Луне и к колонизации Марса (которая, как предсказывают, начнется уже в 2018 году). Ричард Брэнсон, предприниматель, вечно опережающий свое время, основал компанию «Вирджинские космические линии» еще в 1999 году. Компания собирается в 2007 году предложить первым желающим двухчасовой космический полет всего за пятьдесят тысяч долларов.

Что в наше время толкает людей к путешествиям с приключениями?

«Образ жизни разительно меняется, – говорит чикагец Бад Дэвис, организатор первых путешествий с приключениями и первых шоу на природе. – Многие люди не довольствуются больше тем, чтобы валяться на пляже и жариться на солнце. Они хотят активно что-то делать. Добавьте к этому неподдельную озабоченность по поводу исчезающей дикой природы и желание полюбоваться на ее великолепие, пока она не исчезла полностью, и тогда вы поймете, что стоит за быстрым развитием туризма с приключениями».

Путешествия с приключениями охватывают широкий спектр – от щадящих условий до самых жестких, от имитации до реальности, от гарантированной безопасности до смертельного риска, от приятных воспоминаний до историй о выживании. Представьте себе спектр, который начинается с катания на головокружительном аттракционе «космические американские горы», продолжается испытанием чувства космической невесомости на борту специального русского самолета ИЛ-76 и заканчивается настоящим космическим туризмом. Или вообразите другой спектр – начало в Эпкот-центре, продолжение – двухнедельная поездка с гидом в Бутан, окончание – жизнь в течение года на маленькой семейной рисовой ферме во Вьетнаме.

Будучи американцами, мы практически не способны существовать в условиях обществ, где главная задача – [82] физическое выживание. Дело в том, что для громадного большинства из нас потребности в еде, одежде и крыше над головой удовлетворены более чем полностью. Кроме того, мы живем в условиях мирного времени. Физически наши тела переносятся с места на место в автомобилях, а мозги мы напрягаем, сидя на стуле и щелкая компьютерными клавишами. Мы хотим испытать нашу физическую силу за пределами гимнастического зала, ощутить наше реальное присутствие на земле и выжить во враждебных нам условиях. Именно это стремление заставляет многих людей сознательно ставить себя в суровые условия и подвергать большому риску только ради того, чтобы почувствовать, что они живы. «Люди в наше время уже не хотят, чтобы им просто показывали мир, – говорит Джеффри Кент, председатель одного из крупнейших в мире приключенческих туристических агентств «Abercrombie & Kent». – Они хотят активно участвовать в жизни мира – они хотят промочить ноги, испачкать руки и поломать голову».

Путешественниками, ищущими приключений, движет желание пережить чувственный опыт и пробудить свои основные инстинкты. Чтобы приблизиться к природе, новые путешественники лазают по скалам, бродят во льдах, плавают по бурным рекам на байдарках или ездят на велосипедах по бездорожью. Индустрия путешествий с приключениями переживает подлинный бум. К этой новой породе туристов может принадлежать ваш сосед, ваш дантист или ваш банкир. В 1998 году анализ деятельности индустрии путешествий позволил заключить, что за последние пять лет отпуск с приключениями провели девяносто восемь миллионов американцев.

«Американские путешественники хотят, чтобы их отпуска стали более будоражащими, – говорит президент Ассоциации туристических фирм Америки Уильям С. Норман. – Они ищут новые способы бросить себе вызов, дойти до пределов своих физических возможностей [83] и дерзко столкнуться лицом к лицу с природой в самых опасных ее проявлениях».

Путешествия с приключениями стали настолько распространенным явлением, что все чаще принимают семейную форму. В 1998 году одна состоятельная семья устроила свой традиционный ежегодный сбор в Кении. Кульминацией семейной встречи стало восхождение на гору Килиманджаро (19 340 футов ^{(Приблизительно 5 895 м. – Примеч. ред.)} над уровнем моря), в котором приняли участие даже десятилетние дети. Такое семейное приключение представляет собой контраст с семейным путешествием в автомобиле, в котором самое рискованное предприятие – это слишком близкая парковка к краю Большого Каньона.

Растущая многомиллиардная индустрия приключений для неугомонных непосед в лице таких компаний, как «Abercrombie & Kent», «Mountain Travel-Sobek», «Mountain Madness», «Alpine Ascent International», изменили лицо туризма для основной массы путешественников. Эти любители походов являются воплощенным призывом к остальным туристам, которые предпочитают безопасный туризм с приключениями, но и с относительным комфортом. Почти десять тысяч американских туроператоров предлагают путешествия с приключениями от велосипедных прогулок по Франции до походов в Непал и сплава на плотах по бурным рекам Патагонии. Общее для всех этих компаний одно: они уверяют клиентов в том, что предоставляют услуги профессиональных и опытных гидов и проводников, знают местность и предлагают детально разработанный маршрут. Все, что вам надо сделать, – это купить снаряжение, которое они рекомендуют. И какое снаряжение!

Технология приключений

Сегодняшний стиль путешествий с приключениями постепенно пропитывается духом потребительской технологии. Высокотехнологичное снаряжение предлагают для любых мыслимых потребностей, для каждого мысли [84] мого путешествия: изготовленные с помощью цифровых технологий походные ботинки, шлемы с двадцатью семью вентиляционными отверстиями, увлажняющие пакеты, портативные очистители воды, жесткие рюкзаки на фибергласовой основе, которые позволяют без лишнего напряжения нести пятьдесят фунтов, велосипедные шорты с системой распыления репеллента на спину. Путешествия с приключениями оказали фирмам «Power Bars» и «Cliff Bars» такое же благодеяние, какое НАСА оказало для «Tang» в 1957 году.

«Recreational Equipment, Inc» (REI) – фирма, штаб-квартира которой расположена в Сиэтле, – располагает розничным магазином, специализирующимся на продаже снаряжения для экстремального туризма и спорта на открытом воздухе. Объем продаж этой фирмы достигает пятисот миллионов долларов в год. Л.Л. Бин продает на один миллиард долларов в год, а Эдди Бауэр в 1997 году довел объем продаж до полутора миллиардов. Терминология, которую применяют эти фирмы при описании и продаже своего снаряжения, безошибочно свидетельствует о высокой технологии: анодированные, сплавные, высокой плотности, двууглекислый, полиэтилен, полипропилен, гидродрай, гиперфлекс. Все это касается предметов, которые стоят меньше двадцати долларов за штуку.

Элитные и предприимчивые любители приключений обеспечили технологический прорыв, позволивший всем нам – спортсменам выходного дня – стать ищущими приключений путешественниками. В 1995 году, когда Горан Кропп решил проехать на велосипеде от своей родной Швеции до Катманду, совершить восхождение на Эверест в одиночку (без кислородного баллона) и на велосипеде вернуться домой, он для начала обратился в шведскую фирму «Примус». Кропп попросил изготовить для него походный очаг, в котором можно было бы использовать газ, керосин, мазут и вообще любое углеводородное топливо, какое он сможет найти на своем пути [85] протяженностью шестнадцать тысяч миль. Компания приняла вызов и сконструировала первый в мире многотопливный походный очаг, который тут же и выбросила на рынок. Технологии, разработанные самими любителями приключений или по их заказам, быстро доходят до рядового потребителя, становясь все лучше, дешевле и совершеннее.

«Испытания наших машин, проводимые этими ребятами, очень важны, как и результаты этих испытаний, – говорит Том Армстронг представитель производящей велосипеды компании «Кэннонсдэйл», – но половина дела заключается в обратной связи, которая влияет на конечный результат производства. Если Тинкер (Суарес) или Мисси (Джове) утром садятся на велосипед и решают, что верхняя перекладина имеет избыточную длину в четверть дюйма, то они могут позвонить нам, мы изготовим новую раму и доставим им во второй половине дня нашим грузовиком».

Сложнейшая технология в конечном счете поставляется на потребительский рынок в сексуальной, забавной и простой форме. Любая технология, таким образом, имеет тенденцию становиться потребительской технологией.

Ничего не брать с собой и двигаться быстро

Технологические достижения, первоначально возникшие по заказам элитных спортсменов и путешественников, в конечном итоге насыщают рынок приключенческим «хламом». Обычный парень, желающий почувствовать свой бешеный пульс и бросить вызов природе, теперь может сделать то, что раньше было исключительной привилегией элитных атлетов, вынуждая последних измышлять невероятные подвиги для поддержания своей репутации. Чтобы это сделать, им сейчас часто приходится отказываться от услуг технологии. Престиж сохраняется «выбором самых беспощадных маршрутов с минимальным снаряжением и с самым отважным духом и [86] дерзостью» пишет искатель приключений и преуспевающий писатель Джон Кракауэр.

Бросать такие вызовы становится очень трудным делом. Совершить восхождение на семь высочайших гор на семи континентах и, достигнув вершины, скатиться на сноуборде; взойти на четырнадцать восьмитысячников без кислорода по самому трудному маршруту, зимой; в одиночку, и так далее, и тому подобное. «Испытывать пределы возможного – это единственное, что я умею делать», – сказал легендарный восходитель Рейнгольд Месснер.

Технология позволяет людям добираться в такие места, которые раньше считались совершенно необитаемыми, и совершать немыслимые подвиги, однако некоторые искатели приключений демонстративно не пользуются технологией, доказывая, на что в действительности способны люди – мужчины и женщины.

Самый показательный пример в этом отношении – гора Эверест. Меньше пятидесяти лет назад сэр Эдмунд Хиллари и Тенсин Норгай достигли ее вершины, используя тактику военной осады и организовав огромную экспедицию. Два человека достигли этой горной вершины высотой 29 028 футов* после десятилетий неудачных попыток, сопряженных с множеством жертв. Частично своим успехом они обязаны использованию кислородной маски. В 1978 году Рейнгольд Месснер и Петер Хабелер удивили мир высокогорных восходителей тем, что «чест-Но» покорили Эверест. До этого никто не верил, что Эверест можно покорить без кислородной маски. Заслуга Месснера состоит в том, что он заново изобрел высокогорное восхождение, исключив тактику осады, совершил восхождение с максимально возможной быстротой, с наименьшим числом людей и, что самое главное, без кислородного баллона. Из приблизительно семисот пятидесяти человек, покоривших Эверест, только шестьдесят пять сделали это без кислорода. Для того чтобы стать элитой [87] среди элиты восходителей, надо суметь покорить мертвую зону (выше двадцати шести тысяч футов ^{(Приблизительно 7 925 м. – Примеч. ред.)} без использования кислородной маски.

Австриец Томас Бубендорфер являет собой еще один пример искателя приключений – минималиста. Он совершает восхождения без страховки, то есть без того, что он сам называет «искусственной безопасностью». Безопасность находится в нем самом, полагает Бубендорфер. Его специальность – свободное одиночное восхождение – это может быть отвесная стена высотой 10 000 футов ^{(Около 3 000 м. – Примеч. ред.)} – в течение одного дня. «Рекорды восхождения – побочный продукт моего стиля, так как я ничего не беру с собой и двигаюсь быстро».

Еще один минимальный вид спорта – прыжки B.A.S.E., экстремальный вид спорта – прыжки с парашютом без использования самолета. Для того чтобы стать членом клуба B.A.S.E., надо успешно прыгнуть с парашютом с четырех точек, используя специально сконструированный маленький парашют. В – это здание (building, например, Эмпайр-Стейтс-Билдинг); А – это антенна (например, вершина «Космической иглы» в Сиэтле); S – это пролет (span, например, арка Сент-Луис); Е – земля (earth, например, вершина горы Рашмор). В 1995 году в мире было всего 450 таких прыгунов, в 1999 году только в Соединенных Штатах их было более четырех тысяч. Они часто выступают мелкими группами, Нередко они работают ночами, отыскивая подходящие места для прыжков, выясняя организацию уличного движения, прыгая для тренировки с заборов, подбирая ключи к дверям нужных зданий или выясняя коды замков через Всемирную сеть. Они тщательно наблюдают за погодой и следят за воздушными течениями. У них быстроходный транспорт, а в своем общении между собой они применяют военную терминологию – невидимки, стратегия, тактика – такова природа этого рискованного, а иногда и противозаконного вида спорта. Прыгуны B.A.S.E. исключили главное [88] технологическое условие парашютного спорта (использование самолета) для того, чтобы в чистом виде испытывать свое умение и мужество. Они также не применяют никакие автоматические приспособления раскрытия парашюта. Один из прыгунов даже раздевается перед прыжком, основав таким образом новое течение в этом виде экстремального спорта.

Приключения, заканчивающиеся смертью

В своих усилиях ощутить предел психических и физических возможностей человека мы иногда неоправданно завышаем ставки – и последствия, – отказываясь полностью от технологической поддержки. В наше время умеренно подготовленные атлеты отказываются от использования техники, чем неоправданно повышают риск своих приключений. Фрэн Арсентьев, жительница Теллурида, штат Колорадо, стала первой американкой и второй женщиной в мире, покорившей в 1998 году Эверест без кислородной маски. Она умерла при спуске, оставив сиротой одиннадцатилетнего сына.

В том же году погибли трое мужчин, которые пытались первыми приземлиться на парашютах на Южный полюс. Они не воспользовались стандартным страховочным оборудованием. Необычно высокие широты, слепящий снег и высокая скорость падения вследствие разреженности атмосферы в высоких широтах, дезориентировали их. Группа состояла из четырех человек. Парашют четвертого участника эксперимента, Майкла Кернса, был снабжен автоматическим устройством, которое раскрыло купол парашюта на заданной высоте, что и спасло спортсмену жизнь.

Представители экстремальных видов спорта считают, что технология обесценивает их триумф и лишает ощущения причастности к человечеству.

Хотя современные искатели приключений не пользуются определенными видами технологии, они беззаветно [89] верят в ту технологию, которую все же используют. Чем более сложное оборудование они применяют, тем на более головокружительные приключения решаются. Сноубордисты, вооруженные лавинным приемопередатчиком, уверено спускаются с гор в самых отдаленных и опасных районах. Велосипедисты бездорожники спускаются с самых крутых склонов, так как их кожаные костюмы обеспечивают большее сопротивление воздушному потоку, а шлемы – надежную защиту.

«Техника никогда не подводит – в отличие от людей». Вот типичный рефрен, который можно в наши дни услышать практически от всех искателей приключений. Большинство несчастных случаев в путешествиях с приключениями и в экстремальных видах спорта происходит из-за человеческих ошибок, а не отказов техники. Такой подход побуждает уцелевших продолжать заниматься опасными видами спорта, несмотря на гибель своих предшественников и друзей. Они уверены, что в нужный момент техника не подведет, и уверяют себя, что их опыт и навык не позволят им совершить трагическую, глупую и фатальную ошибку.

«Когда происходит несчастный случай, то я всегда думаю, что это результат человеческой ошибки, – сказал репортерам бывший проводник экспедиций на Эверест Скотт Фишер, рассказывая об опасностях этого спорта. – Именно это я и хочу полностью исключить. В юности со мной постоянно происходили разные несчастья. Ты находишь массу причин, но потом признаешь, что это была твоя собственная человеческая ошибка». В 1996 году Скотт Фишер погиб во время очередного восхождения на Эверест.

Ты можешь есть картофельные чипсы и умереть

Риск, внутренне присущий путешествиям с приключениями, будит в нас первобытные инстинкты и реакции, напоминая нам, что значит быть человеком в истинном первобытном значении этого слова. Рискован [90] ные приключения и экстремальные виды спорта представляют собой разительный контраст с тем образом жизни, который предлагает потребительская технология, ставящая во главу угла комфорт, безопасность и развлечения. Одно из рекламных объявлений «Найк» подчеркивает эту полярность: «Ты можешь наткнуться на медведя и умереть. Ты можешь сорваться со скалы и умереть. Ты можешь получить на охоте шальную пулю и умереть. Или ты можешь остаться дома, лечь на диван, есть картофельные чипсы и умереть».

На рекламных фотографиях туристического снаряжения мы видим альпинистов, висящих над пропастью на веревках, или отчаянных парней, которые борются с быстрым течением, сплавляясь на плотах по горной реке. Это фотографии «Ликов севера» с подписью: «Я не живу в офисе. Я не живу в такси. Я не живу на тротуаре». А вот текст «Нового равновесия»: «Еще одним человеком меньше стало на дурацком митинге. Еще одним человеком меньше стало в уличной пробке. Еще одним человеком стало меньше на чужом крючке. Зато стало больше одним стоящим парнем, еще одним настоящим человеком». Какое же свойство экстремальных видов отдыха и спорта заставляет нас чувствовать себя настоящими людьми?

Во-первых, ясно поставленная задача, например, вершина, что дает цель, побудительный мотив и смысл жизни в деле достижения поставленной цели. Цель позволяет сосредоточить физические и умственные усилия, все остальное становится несущественным и незначительным по сравнению с этой главной целью. Исчезают двойственность и двусмысленность, на второй план отступают мелкие жизненные проблемы и заботы. Такие интенсивные чувства разделяют прыгуны B.A.S.E., скалолазы, альпинисты и сноубордисты.

Во-вторых, опасность заставляет почувствовать остроту жизни. Опасность будоражит чувства. «Я прижимался лицом к холодной скале и плакал, – рассказывал о своем [91] первом восхождении инструктор по альпинизму Джо Лен-тини, – но спустя несколько дней я уже не мог дождаться следующего раза. Воспоминания о страхе исчезают, но память о бодрости и возбуждении остается». Альпинист Томас Бубендорфер рассказывает об этом по-другому: «То, что обостряет ваши чувства, – это опасность, она заставляет вас тщательно прислушиваться. Если ты сознательно ищешь риска, если твоя страсть оказалась опасной, то в теле и душе происходит нечто очень тонкое и непостижимое, чего нельзя потрогать пальцами, это инстинкт, который оттачивался десятилетиями».

В-третьих, адреналин и измененное чувство времени – это часть того, что влечет людей к экстремальным путешествиям и видам спорта. Прыгун B.A.S.E. Марио Ричард рассказывает о своих ежедневных ритуальных прыжках с антенны местной радиостанции. «Со мной происходит забавная вещь, когда в кровь выплескивается адреналин. Начинает казаться, что время растягивается. Это ощущение такое интенсивное, что кажется, будто время замедлило свой бег». С ним соглашается другой завзятый прыгун Кристиан Сьюэлл. «Когда я прыгаю с самолета, в моем распоряжении двадцать – тридцать секунд свободного падения до раскрытия парашюта. Кажется, что это время пролетает за одно мгновение. Прыгая с какого-либо высокого объекта, я должен раскрыть парашют через пять – шесть секунд. Но эти несколько мгновений кажутся мне часами. Когда в крови плещется адреналин, он заставляет тебя замечать все, что происходит вокруг. Ты один. Ты единственный, кто властен над тобой, ты отвечаешь за все. Ты должен сохранить полностью ясную голову. Ты должен весь погрузиться в свой прыжок».

Приключения находятся теперь на острие индустрии туризма и путешествий, хотя скоро такой вид путешествий может стать и основным. «Это то, что я называю синдромом Кена и Барби, – говорит прыгун Марио Ричард, который – как производитель оригинального пара [92] шютного снаряжения – отмечает изменения состава своей клиентуры. – Именно это происходит с парашютизмом. Типичный парень, типичная девушка (Кен и Барби), короче, каждый может стать теперь парашютистом в отличие от прежних времен, когда парашютистов считали маргиналами, склонными к риску и в обыденной жизни. Но теперь все чаще сталкиваешься с людьми, которые не склонны к экстремальной жизни. Вы можете быть адвокатом. Вы можете быть полицейским. Теперь все, каждый Том, Дик или Гарри может прыгнуть с неба».

Компании, производящие оснащение для отдыха на природе возбуждают наше стремление убежать от потребительской технологии. На недавно появившейся рекламе «L.L. Bean» мы видим счастливую парочку, которая плывет в гребном каноэ по тихой речке. Подпись гласит: