Родительско-юношескими конфликтами
Основной доминантой развития ребенка от раннего детства до юности является продвижение на пути к самостоятельности, независимости. Но самостоятельность и независимость были бы невозможны, если бы человек до достижения зрелости не овладевал в той или иной степени достижениями культуры, социально опосредованными формами поведения.
Далеко не все родители, окружающие ребенка взрослые наделены в должной степени педагогическими способностями. Поэтому природа позаботилась о том, чтобы родители, взрослые персоны вообще были чрезвычайно значимы, авторитетны для маленьких детей. Ребенок до вступления в подростковый возраст ориентирован на родителей, их внимание, одобрение, поддержку, любовь. Он старается это заслужить, что побуждает его к личностному росту, освоению образцов человеческой культуры.
Но если бы все мы до конца нашей жизни оставались на этом уровне, то на свете бы просто не было взрослых, т. е. самостоятельных и независимых людей. На каком-то этапе своего взросления подрастающий человек должен пережить кризис, ситуацию, когда локус его эмоциональной привязанности должен переместиться с родительских (и замещающих их) фигур на персоны противоположного пола за пределами семьи и/или идеалы, опосредованные социально выработанными формами активности.
Начиная с подросткового возраста и особенно приближаясь к юношескому возрасту, дети начинают демонстрировать все большее неприятие родителей, взрослых. У них наблюдается стремление спорить с родителями, противопоставлять себя им, что зачастую протекает на фоне парадоксального внутреннего стремления привлекать к себе родительское внимание, быть в его центре, о чем свидетельствуют соответствующие исследования [см., напр., Берне,1986, с. 221-222; Кле, 1991, с. 131; Куницына, 1968, с. 11; Мудрик, 1990, с. 96; Скрипкина, 1984, с. 124-125; De Wuffel, 1986, с. 25-26; Dreyfus, 1976, с. 64-66].
Означает ли негативизм по отношению к родителям то, что дети отвергают их ценности? Данные эмпирических исследований по этому вопросу, представленные в обзоре под редакцией Е.А. Dreyfus [1976], говорят о том, что дети юношеского возраста на словах действительно готовы заявлять об этом. Но по сути, как показывают исследования, они все равно предпочитают развиваться в русле ценностных ориентации своих родителей.
Внешне, однако, старшие подростки (и особенно юноши) пытаются всячески подчеркнуть свою самостоятельность и независимость от родителей, подчас вообще от мира взрослых через
особую форму одежды, прически, манеру себя вести, танцевать. Смысл такого поведения - пережить внутренний разрыв с зависимостью от мира старших. Если родители тактично относятся к подобного рода особенностям поведения своего ребенка, признают его право самостоятельно выбирать формы поведения, жизненные цели (ничего другого, более лучшего им в этой ситуации, в сущности, и не остается), то кризис протекает относительно спокойно. Попробовав разные странные формы одежды и причесок, побывав в различных «неформальных» компаниях, оттанцевав на дискотеках, ребенок со временем возвращается в русло, определенное ценностными ориентация-ми его родителей, т. е., как правило, получает то или иное образование, заводит семью, начинает вести себя вполне прилично и зарабатывать деньги.
Проблемы возникают тогда, когда ребенок для родителей как-то по особенному значим (например, матери общение с сыном долгое время заменяло общение с супругом - ситуация семейного треугольника: ребенок встроен во взаимоотношения между матерью и отцом, и это стабилизирует отношения в родительской диаде).
В таком случае родителю трудно отпустить ребенка в самостоятельную жизнь. Он стремится силой вернуть ребенка к, как ему кажется, социально одобряемому поведению. Приводит же это реально к эскалации конфликта, когда и родитель, и ребенок начинают совершать экстремальные действия, вредящие им обоим. Например, девушка, чтобы доказать своей матери, что она действительно будет жить так, как она хочет, может переспать с первым попавшимся человеком, начать потреблять алкоголь или наркотики, убежать из дома с желанием никогда не возвращаться. Побег из дома зачастую ставит подростка или юношу (девушку) в зависимость от криминальной среды. При более тактичном поведении родителей этого чаще всего могло бы и не случиться.
Родители, как правило, изматывают здоровье в таких конфликтах, теряют социальный статус, высокооплачиваемую работу. Зачастую при этом они становятся малоспособными оказать своим детям реальную помощь на пути к нормативно заданной социализации (например, оплатить учебу в вузе, оказать помощь в воспитании внуков).
Описанный выше феномен поведения детей в старшем подростковом, и особенно юношеском, возрасте в западной научной литературе получил название «generation gap». Его анализу посвящена обширная литература, обозрение которой молено встретить в цитируемых здесь работах, доступных отечественному читателю через Российскую государственную библиотеку [De Wuffel, 1986; Dreyfus, 1976; Grotevant, Cooper, 1983].
Таким образом, некоторая доля бунта ребенка против родительского влияния (и вообще влияния взрослых) в старшем подростковом и юношеском возрасте должна рассматриваться как нормальный и здоровый феномен, закономерный и даже необходимый этап в развитии человеческого существа. Скорее должна настораживать сильная эмоциональная привязанность ребенка к одному из родителей в юношеском возрасте и далее. Исследования показывают [см. De Wuffel, 1986], что такая привязанность, как правило, связана с ощущением ребенка, что он не может, не способен жить самостоятельно, страхом самостоятельности, независимости. Если эта ситуация закрепится надолго, в конечном счете это может закончиться невротическим развитием личности ребенка, патологической ненавистью к родителям и персонам, их олицетворяющим.
В русскоязычной литературе рекомендации по развитию самостоятельности у ребенка можно встретить в книгах Г.Н. Сар-тан [1998], Е.Л. Кононко [1991]. Применительно к ситуации старшего подростка или юноши очень хорошие рекомендации по развитию чувства самостоятельности и одновременно успешности в этом мире нам приходилось встречать у Jay Kesler [1991].
Возникает вопрос: если родители все-таки хотят активно помогать своим детям в старшем подростковом и юношеском возрастах в проблемах социализации последних, то в чем они могут им реально помочь? Ответить на этот вопрос можно, исследовав, какие, собственно, задачи молодой человек или девушка вынуждены решать в этом возрасте. Действительно, чем юношеский возраст отличается от ситуации окончательной зрелости?
Согласно исследованиям Л.И. Божович [1968, с. 433-434] основной задачей, которую должен решить молодой человек в этом
возрасте (15-17 лет), является формирование научного и морального мировоззрения, т. е. совокупности представлений о мире и о своем месте в нем. Человек решает для себя, кто он в этом мире и что он будет в этом мире делать, т.е. определяет себя самого, ищет смысл собственного существования и смысл различных реалий окружающего мира, связанных с его собственным существованием .
Английское слово «adolescence» (юность) происходит от лат. adulescentia - возрастной период от 17 до 45 и далее до 50 лет. Первоначально имелась в виду способность носить оружие. Но, видимо, со временем этот термин трансформировался и стал обозначать время поиска себя, выстраивания мировоззрения, в отличие от зрелости, олицетворяющей мудрость. Полагаем, что юность человека заканчивается формированием мировоззрения, которое делает человека по-настоящему независимым от различного рода обстоятельств и тем самым самостоятельным. Считаем проблемой несформированность некоторой законченной формы мировоззрения у физически зрелого человека, что определяет его зависимость, незрелость. Нельзя доверять флюгеру права компаса.
На этом пути нас интересовало, насколько родители, которые обращаются в психологическую консультацию по поводу проблем, связанных с деструктивными и затяжными родитель-ско-юношескими конфликтами, способны оказывать помощь своим детям в плане формирования у них мировоззрения. Подробное описание всех реалий, связанных с этими конфликтами, можно найти в наших статьях [Елизаров, 1995а и Елизаров, 19956].
Для исследования социально-воспитательного потенциала родителей (т. е. того, насколько они способны оказывать помощь своим детям в формировании мировоззрения) мы использовали разные методики:
1. Методика предельных смыслов — предельных ценностей Д.А. Леонтьева [Леонтьев, Бузин, 1992] и М.А. Розова [1987]. Родители из семей с деструктивными родительско-юношескими конфликтами в качестве одного из основных требований к своему ребенку выдвигают требование учиться, т. е. серьезнее относиться к учебе. Мы просили родителей обосновать это требование по отношению к своему ребенку,
ответив на серию вопросов типа «А зачем Вашему ребенку надо учиться?» Результаты анализировались по специальной методике и сравнивались с ответами на аналогичный вопрос родителей, благополучных в плане деструктивных ро-дительско-юношеских конфликтов. Было проведено достаточно серьезное исследование, процесс и результаты которого отражены в нашей кандидатской диссертации [Елизаров, 1995в] и ее автореферате. Суть этих результатов заключается в том, что в целом родители с деструктивными родительско-юношескими конфликтами обладают довольно слабой способностью к тому, чтобы обосновывать свои требования по отношению к ребенку и делать достижение соответствующих целей привлекательным в глазах ребенка. Признаком низкого социально-воспитательного потенциала является почти тотальная сосредоточенность на ценностях выживания и престижа в ущерб творчеству и поиску. Каждый психолог-консультант может потренироваться в составлении своей собственной шкалы оценки степени адекватности родительского ответа поставленной задаче.
2. Методика с использованием открыток. Родители с деструктивными родительско-юношескими конфликтами довольно часто сообщали нам, что они уделяли воспитанию ребенка много внимания, в частности, водили его в Третьяковскую галерею. Это навело нас на соответствующую мысль. Мы предлагали родителям 5 открыток с репродукциями картин из Третьяковской галереи со следующей инструкцией: «Перед вами 5 открыток с репродукциями картин из Третьяковской галереи. Выберите из них две наиболее для вас подходящие. Представьте, что вы со своим сыном (или дочерью) пришли в Третьяковскую галерею. Перед вами открывается благоприятная возможность, сформировать у ребенка те ценности, взгляды на мир, которые бы пригодились ему в дальнейшей жизни. Придумайте для своего сына (дочери) рассказ, что бы я хотел(а), чтобы он (она) в этом увидел(а). Рассказ может быть любым по жанру. Вы можете задействовать все свои мнения, взгляды, оценки. Ваша цель - попытаться сформировать у своего ребенка те ценности, взгляды на мир, которые бы пригодились ему в дальнейшей жизни». По характеру рассказа можно судить о богатстве социально-воспитательного потенциала ро-
дителя. Одним из признаков низкого социально-воспитательного потенциала является почти полное игнорирование сюжета, концентрированность на деталях: колорите, изображении природы. После этого родителей можно познакомить с более глубокими вариантами рассказа, хорошо отвечающими поставленным целям.
3. Методика с использованием рисунка. Родителям предлагается нарисовать рисунок на тему «Учеба». Признаком низкого социально-воспитательного потенциала являются рисунки примитивного, конкретного характера (например, парта и доска, на которой написано 2><2 = 4). После этого родителей можно познакомить с высокометафоричными, глубокими рисунками, раскрывающими эту тему, чтобы расширить их представление о себе и собственной ситуации, ее возможностях.
Дата добавления: 2016-04-11; просмотров: 773;