Кризис гуманизма в современной технократической цивилизации. Понятие технократии. Философская интерпретация кризиса гуманизма. Технократизм и анти-технократизм

Понятие технократизма в философии противопоставляется понятиям гуманизма и гуманитаризма. Он применим ко многим сторонам социокультурного мира. Технократизм, как способ мышления, предполагает частичность, односторонность, жестокость, однозначность, рассмотрение средства в качестве цели. Он выступает в виде современной формы догматического, механистического мировоззрения и деятельности. В основе понимания технократизма лежат причины двоякого характера. С одной стороны, это жесткая (административно-командная) форма организации производства и всей жизни человека. С другой стороны, — это сам характер современной цивилизации, который принято называть в современной науке «машинной», или техногенной. Способ взаимодействия с природой, базирующийся на механических принципах, заложенных в технике, диктует человеку определенный способ поведения и мышления. Этот способ закрепляется в мышлении и распределяется на другие сферы человеческой жизни.

В этих условиях человек не может выйти за рамки ограниченности, частичности, узости мышления, развернуть универсальное богатство своего потенциала. Технократическое понимание человека отражено в идеале его всесторонности, рассматриваемой как механическое соединение всех положительных сторон. Но в этом случае реальная целостность остается за пределами познания, а в наличии имеется лишь множество черт, механически сведенных воедино. Лишь саморазвивающаяся и субстанциональная система может заключать в себе богатство целостности, и только по отношению к ней осуществим комплексный подход и всесторонний анализ. Человек при таком подходе рассматривается в противоречивом единстве системы «человек – условия его существования». Он – элемент системы, винтик, который не обладает собственной ценностью. Любое отсечение, отбрасывание одной из сторон ведет к неадекватности мышления и деятельности личности. Примером может служить многолетнее культивирование лишь материалистической философии, тогда как целостность подразумевает свободное ориентирование, свободное существование в многомерном полисимфоническом пространстве.

Технократическое понимание человека выразилось в его отделении от условий его существования, которые гармоничны его природе. Человек утратил связь с природой в ритме своей повседневной деятельности, диктуемой другими ритмами ускоряющегося прогресса, отпал от органичности и целостности. Он стал ограничен обществом, людьми, социальной группой и пространственно и творчески. Его отношение с природой так же тотально детерминированы обществом и культурой, что приводит к неадекватности его сущности и разрыву всех связей с миром, частичному одномерному существованию.
Противоположностью технократического подхода может стать глубокий сущностный (или субстанциональный) подход, с точки зрения духовной культуры. Сама история свидетельствует об этом противоборстве. Техника представляется как надсоциальная и надчеловеческая данность, имеющая свою внутреннюю логику и свои законы развития. Техника становится автономной, так как способна к саморазвитию, безграничному совершенствованию собственных параметров. Развитие техники на поверхности социального тела выглядит прогрессивно, однако, нарушает равновесие материальных и духовных сил, что ведет в диспропорции культуры и цивилизации, от чего произрастает кризис.
Технический прогресс в наше время явно опережает социальный и культурный. В настоящее время, техника господствует над человеческим сообществом, диктуя свои законы и свою волю. Примером может служить то, что многие впадают в зависимость от интернета, от компьютера, в психдиспансерах появляются новые больные с нарушением психики, зомбированные компьютероманы.

Техника, материализует волю разума человека-завоевателя и человека-хищника («Raubter» по Шпенглеру). Такое видоизменение статуса техники в обществе узаконивает завоевательно-потребительское отношение к природе, ведущее к экологическому, моральному и духовному кризису. Технологический детерминизм, как течение, был свойственен почти всем западным социологическим концепциям, например Сен Симона и Веблена. Центральная идея технической цивилизации — это идея власти технических специалистов или носителей технической рациональности. Технократы постепенно заполонили мир. Об этом писали многие философы начала ХХ века. Вся экзистенциальная философия направлена против обездушенной технократической и обезбоженной реальности, и выступает за творческое самобытие, самораскрытие человека, утверждение свободы, индивидуальности и субстанциональности в культуре. Самой глубинной основой технократизма, как способа мышления, является нарушения исконной органической целостности, утраты связей с корнями Бытия, онтоса. Происходит процесс тотальной дезонтологизации, о чем писали Ясперс и Марсель. Это проявляется в разбалансировке понимания взаимодействия материи и духа, дисбаланса культуры и цивилизации, Эроса и Танатоса.

Техника создает одномерно-количественный подход, потому что она по своей сущности и предназначению явление массовое. И, функционируя в обществе, она многократно усиливает, размножает те стороны нашего мышления, которые являются односторонними, которые ориентированы на жесткий схематизм, механистичность, линейность и стандартизацию, о чем писали все франкфуртские мыслители Т.Адорно, М.Хоркхаймер и Г. Маркузе.

М. Хайдеггер пишет о таком мышлении, как о «бегстве от мышления», противопоставляя ему «осмысляющее мышление». «Вычисляющее мышление» ограничено, это частный вид мышления. «Его специфичность состоит в том, что, когда мы планируем, исследуем, налаживаем производство, мы всегда считаемся с данными условиями. Мы заранее рассчитываем на определенные результаты» Такое мышление будет калькуляцией даже тогда, когда оно не оперирует цифрами и не пользуется калькулятором и компьютером. В таком способе мышления многие философы, как русские, так и западные, увидели неизбежность и трагедию.

Его содержание анализирует Н.Бердяев, Д.Оруэлл, О.Шпенглер, Х.Ортега-и-Гассет, Г.Маркузе, Г.Марсель. Одномерный человек с одномерным мышлением выступает как закономерный побочный продукт цивилизации у Г.Маркузе. Истоки же традиции противостояния технократизму восходят к XVIII веку, когда тенденции нарождающегося технократического мышления и деятельности человека чутко уловили Гете и Шиллер.

Глобальную идею технократизма, как конкретный образ организации развил в своих трудах Л.Мэмфорд. При своем возникновении, техника была связана со всей природой человека. Ее сменила «монотехника, целиком посвященная увеличению власти и богатства путем систематической организации повседневной деятельности». Эту первичную коллективную машину – иерархическую организацию общества и труда, «человеческую модель всех последующих машин», — Мэмфорд называет Мегамашиной. Всеобщая машинизация, по словам автора, не совместима с дальнейшим развитием потенциальных возможностей человека.

Воплощением принципа Магамашины, по Л.Мамфорду, стал образ «Человека-Организации»: «Система, как таковая, является продолжением такого человека – от самых примитивных форм политической власти он выступает одновременно и как творенье, и как создатель, и как последняя жертва Мегамашины». Человек-Организация, по Л. Мамфорду, есть связующее звено между древним и современным типом Мегамашины. Он не есть изобретение нынешней эпохи, или исключительно продукт современной техники. Лучшими считаются те его качества, которые соответствуют данному типу машины.
В природе самой машинной цивилизации, которая базируется на концепции науки Нового времени, заложена возможность технократизма. «Знание – сила» — это и есть девиз мышления и мироощущения эпохи, в котором заложена возможность технократизма, порождающего упрощенный образ мира. Именно в этих условиях и появляется возможность возникновения мира машины.

В сфере воспитания, технократизм – это убеждение в воспитуемости каждого под влиянием идеологического, инженерного, массового и технократического воздействия.
Технократ – это педагог, подавляющий всякую инициативу; политик, создающий рецепты для всех времен и народов; это вера в предсказуемость; неспособность соотнести полученную пользу и заплаченную цену; это – как интегральная характеристика – антигуманное отношение к человеку и результату его деятельности.
С точки зрения религии, проблема технократизма глубоко проанализирована Н.А. Бердяевым. Он выделяет четыре черты нового типа духовности, ознаменовавшего победу цивилизации над культурой:

1. Устранение искусства и философии, замену их инженерным искусством;
2. Переход к новому типу этики – от миссии хранения и продолжения творения к господству над ним в своих целях;

3. Господство «философии обладания» над «философией бытия» (об этом же писал Э.Фромм);
4. Утрата выхода в вечность, возможность созерцания Бога, истины, красоты.

Технократизм более всего связан с частью Бытия социума, связанной с управлением и планированием, калькулированием, распределением, замещением и уничтожением.
Технократизм в культуре неотделим от отчуждения и превращения культуры, которая должна быть основана на Эросе, в антикультуру, которая основана на Танатосе, из чего рождается культурная некрофилия. Она возникает как результат мышления, ограничения, усечения, искоренения органически присущего, смыслообразующего момента Бытия. Это – результат утраты собственности в смысле жизнедеятельности человека, его сущностной стороны, ибо собственность продуцирует целостность, которая в ходе развития оказывается отчужденной от него и часто ему же противопоставленной. Технократизм разрывает связующее звено всех человеческих взаимоотношений, социальных институтов, продуктов труда и творчества, он убивает самое главное – дух творчества, любви, радости, смысла жизни, заменяя его безличным повиновением, мертвыми социальными структурами, обезличенной властью и законами. В таком обществе нет место человеку, у которого еще осталась душа с вечными ценностями. Так же он разрушает представления человека о моральном и эстетическом.

Человек технотизированный полностью забывает о прекрасном, он не испытывает вдохновения ни от работы, ни для создания чего-то нового, он не видит пользы морального, ибо быть моральным – становится бессмысленно для человека организации, так как он – часть большего технизированного, и вместе с тем аморального «общества-машины», технополиса, или Мегамашины. Законы в этом технополисе таковы, что чем быстрее освобождаешься от морали, тем легче выжить в этой огромной смертоносной машине, где все регулируемо, стандартизируемо, управляемо по шаблону (тоже аморальному), куда не вписываются вечные истинные законы морали и красоты, основанные на благе всеобшего. За эти принципы в свое время боролся Платон. («Справедливость — высший закон государства»), и за это ратовал И.Кант: «Поступай так, чтобы максима твоей воли соотносилась со всеобщим благом»!

Эти ценности рухнули с приходом техногенной цивилизации и приходом технократического разума. Технократический разум так же породил вечно скучающего человека-потребителя, для которого ценности заключены только в материальном достатке и оснащении.
Это, возможно, самая фундаментальная утрата, так как она незаметно меняет всю парадигму мыслей и чувств человека, его ценностные ориентации и образ жизни. Окружающий мир становится, поэтому, враждебен красоте и гармонии. Признаками этого являются как внешние, так и внутренние элементы. Наступило время глобальной деструкции и деконструкции человеческого сознания, в котором нет места культурным традициям, понятиям целостности человека и гармонии, определяющей смысл его Бытия. Утрата гармонии с миром рождает болезненные, искаженные представления о мире и о себе, больные мысли порождают нездоровое мировоззрение, оно в свою очередь, порождает безнадежно больные и деструктивные социальные «структуры»: мертвенные некрофилические институты и учреждения образования (пример – тоталитарные секты, интернет-клубы, шоу-бизнес, платные эротические услуги, иногда по телефону и интернету). Человечество встало перед фактом образования антиэстетической действительности и в материальном и в духовном пространстве Бытия.

Возникает проблема восстановления, воссоединения осколков бытия, исцеления кровоточащих ран бытия, срастания самого раздавленного и деформированного бытийного скелета и ядра бытия. На помощь умирающему бытию может прийти религия (religare – связывать), которая как раз является главным связующим и смыслообразующим ферментом мировой истории.

Проблема синтеза, восстановления его целостности из руин раздробленности и частичности включает целый ряд моментов изменения мышления. Необходимо преодоление технократического мышления в культуре, но чтобы «победить» технократов, необходимо найти средство борьбы с ними, или тактику поведения, направленную на их нивелировку. Для этого необходимо:

1). Вернуться к целостности человека; 2). Восстановить его содержательную целостность с точки зрения идеала всесторонности; 3). Достичь целостности системы «человек – условия его существования»; 4). Добиться целостности и единства самой науки о человеке.