КАЗАКИ НАДЕВАЮТ ФОРМУ.

До начала XIX в. единую форму носил только Лейб-гвардии казачий полк — алые куртки, узкие брюки и высокие шапки, стилизованные под казачьи. Подобие формы существовало и у других казаков — жалованье от казны выдавалось не только деньгами, но и сукном. И выработался порядок, чтобы оно было одного цвета и казаки выглядели однообразно. Например, на Дону во времена Екатерины носили голубые кафтаны. Они дополнялись бараньей папахой с алым верхом и широкими шароварами, которые носились с напуском на сапоги. Но покрой кафтанов отличался — их шили жены, станичные портные, уж как кто умеет. К тому же их приберегали для торжественных случаев, а в поход надевали что похуже. У Александра I форма была страстью. Он лично рассматривал эскизы, регламентировал каждую мелочь. И в начале его правления была изменена форма для всей армии, наконец-то канули в небытие косы, букли, штиблеты. В ходе этой кампании было обращено внимание и на казаков. И донской атаман Платов 18 августа 1801 г. получил указ о форме и ее образцы. Она состояла из темно-синих куртки, чекменя, шаровар с алыми лампасами и кивера [63].

Казакам она очень не понравилась. Куртки и шаровары были узкими, по типу армейских, от чекменя осталось лишь название — это был просто мундир. Высоченные кивера прозвали «ведрами». С царем, конечно, спорить не приходилось, но окончательно эта форма так и не прижилась. В отличие от солдат, казаки должны были шить ее сами, на свой счет. Вот и проявляли «самодеятельность». Одни шили пошире, чем требовалось, поудобнее. Другие ссылались на дороговизну и ограничивались отдельными предметами обмундирования. Кивера возили с собой для смотров и парадов, предпочитая папахи. А начальство было свое, казачье, вполне понимало подчиненных и на такие вольности смотрело сквозь пальцы. В итоге прочно внедрились лишь лампасы (отличавшие казаков от неказаков) и погоны. Они, кстати, впервые вводились во всей русской армии. Тогда же было установлено отдание чести (но изначально козыряли левой рукой). А вторым Войском получившим форму, стало Бугское — ему царь задал образцы одновременно с указом о возрождении Войска: серые куртки и штаны с белым лампасом и смушковые шапки, стилизованные под украинские.

Внешним видом войск реформы Александра не ограничились. Коллегии были в 1802 г. преобразованы в министерства — и Казачьи Войска стали подчиняться Военному министерству. В управлении самих Казачьих Войск сохранялся разнобой. И был отмечен крупный юридический непорядок. Формирование частей оставалось произвольным. Войсковая канцелярия и назначенные ею полковники сами комплектовали полки, определяли командный состав и давали ему соответствующие звания. Но ведь казачьи чины приравнялись к армейским! Получалось, что казачьи начальники по собственному усмотрению производят подчиненных в офицерские чины! Которые, по российским законам, автоматически давали дворянство — в зависимости от ранга личное или потомственное. Да и сам принцип произвольного комплектования давал почву для жалоб, злоупотреблений. Полки формировались без определенной очередности, кто-то только вернулся со службы, и снова попал.

Для выработки общего эталона были взяты два не похожих друг на друга Войска — Донское и Черноморское. В 1802 г. царь утвердил положения об обоих Войсках. Для управления сохранялись Войсковые канцелярии, действующие под председательством наказных атаманов. Но уточнялся их состав — в канцелярию входило 2 «непременных члена» и 4 «асессора». Выбирать их сроком на 3 года должно было «дворянство». То есть казачьи офицеры и чиновники. В канцелярии учреждались экспедиции — военная, гражданская, экономическая, полицейская. Вводились должности войскового землемера и войскового архитектора. Они назначались от соответствующих министерств, как и войсковые прокуроры. В Черноморском Войске еще при его основании были введены полиция и градоначальства, теперь они появились и на Дону.

Территория Войск делилась на «сыскные начальства». Некоторые исследователи соотносят их с полицией, но на самом деле их функции были гораздо шире и соответствовали волостным управам — они осуществляли суд по мелким делам, розыск преступников, сбор статистических сведений о населении, состоянии хозяйства и т.д. На Дону было учреждено 7 сыскных начальств, на Кубани — 4 [63,269]. В ходе реформ унифицировалась и терминология. Раньше для казачьих населенных пунктов употреблялись слова «городок», «станица», «слобода», «селение» — из них был оставлен один термин, «станица». А из казачьих деревень и хуторов оставлен термин «хутор». В Черномории был ликвидирован и последний рудимент Сечи. Изначально здесь, как в Запорожье, куренные атаманы должны были все время пребывать в войсковом центре, Екатеринодаре, при построенных в городе 40 куренях. А на местах, в куренных селениях, руководили подчиненные им сельские атаманы и смотрители. Но ситуация-то отличалась. В Запорожье основное ядро сиромы жило в Сечи, а на Кубани казаки женились, заводили хозяйства по селениям. И 40 куренных атаманов по сути без дела околачивались при Войсковой канцелярии, будучи лишь передаточным звеном между ней и селениями. В 1802 г. их отправили по станицам.

Упорядочивалась и служба. Производить казаков в офицеры самостоятельно, по Войску, отныне запрещалось. Прохождение офицерских чинов устанавливалось на общих основаниях с армейскими. Войсковые атаманы и командиры полков могли присваивать лишь звания урядников. Правда, в Казачьих Войсках нередко возникала потребность назначить человека на офицерский пост, а офицеров для этого не хватало. Но выработался порядок присвоения приказом по Войску временных чинов, в этом случае добавлялась приставка «зауряд» - «зауряд-хорунжий», «зауряд-сотник». Такое звание присваивалось только на время нахождения в должности, обеспечивало лишь ограниченные офицерские права — по отношению к прямым подчиненным, и дворянства не давало.

А что касается казачьих частей, то вместо временных было велено сформировать постоянный «комплект полков» утвержденного штата — в каждом 501 казак, из них 1 полковник, 5 есаулов, 5 сотников, 5 хорунжих. Для Дона требовалось создать комплект из 60 конных полков, для Черномории — 10 конных и 10 пеших. С этого времени казачьи полки стали именоваться не только по командирам, но и по номерам. Получала более правильное устройство артиллерия. На Дону формировались 3 конных роты по 12 орудий. На Кубани для обслуживания войсковой артиллерии (20 разнокалиберных пушек) выделялся один из пеших полков. Еще один нес службу на береговой флотилии из 10 канонерских лодок. Общий срок службы казакам устанавливался в 30 лет, из них 25 лет — «внешней», и 5 — «внутренней», на территории Войска. Донцов посылали на западные границы на 3 года, на Кавказ — на 2 года. Потом они сменялись и на 2 года отпускались на льготу (т.е. домой для ведения хозяйства). В Черноморском Войске установился другой порядок — 1 год на границе, 2 на льготе. Но тут сама льгота была понятием условным, поскольку требовалось охранять и защищать от набегов собственные станицы. Позже, в 1811 г. царь уравнял черноморцев с донцами и в придворной службе, повелел сформировать Лейб-гвардии Черноморскую сотню (от которой берут начало Кубанские сотни Собственного Его Императорского Величества Конвоя).

Положение о Войске Донском император приказал считать образцом, по нему стали разрабатываться положения для других Войск: Оренбургского, Уральского, Сибирского. Реформы проводились не только по инициативе царя и правительства. Активным преобразователем казачества стал и донской атаман М.И. Платов. Впрочем, он и раньше проявлял не только воинские, но и административные таланты, учился этому при Потемкине. И Платов был первым, кто занялся унификацией вооружения. Ружья, сабли, пики, пистолеты казаки приобретали самостоятельно. У кого деньги водились — старались купить получше, бедные — подешевле. Пользовались и трофейным или дедовским снаряжением. Платов испросил разрешения у императора централизованно закупить одинаковые ружья на тульских заводах. Их выдавали казакам, вычитая стоимость из жалованья в рассрочку.

Платов очень заботился о благосостоянии родного края, развитии образования, здравоохранения, промыслов. Дон в ту пору достиг расцвета. Некоторые казаки разбогатели, вели крупные дела. И отрываться от хозяйства для службы им становилось слишком накладно, нанимали вместо себя других. Это допускалось во всех Казачьих Войсках, но наемничество имело различную степень распространения. В Уральском и Черноморском оно использовалось весьма широко, даже князь Потемкин, формально числясь казаком Кущевского куреня, следовал обычаю и для участия в боях выставлял вместо себя наемника. На Дону наемка применялась гораздо реже. И результаты она давала негативные — запутывалась очередность, снижался престиж службы, да и каждый, конечно, стремился найти наемника подешевле. А дешево нанимались пьяницы, гультяи. Платов решил вообще избавиться от такого явления, но учесть и интересы богатых хозяев. В 1804 г. он добился у царя выделения категории «торговых казаков». Их было 300 человек, от военной службы они освобождались, а за каждый год, когда находились на службе их сверстники, платили в войсковую казну по 100 руб. Что было выгодно и им, и Войску.

Главным же преобразованием Платова стал перенос столицы Войска Донского. Место расположения Черкасска было удобным для рыбной ловли, плаваний по Дону, держания перевозов. Но оно каждый год затоплялось. Наводнения в густонаселенном городе создавали антисанитарные условия, вызывали болезни. Нельзя было и расширить город — вокруг лежали заливные луга. И в 1804 г. Платов испросил разрешения царя на строительство новой столицы. Вместе с инженерами и 12 делегатами от Войска атаман объехал разные места. Лучшим было признано расположение станицы Аксайской. Но по каким-то причинам (которые у разных авторов отличаются) выбрали другое место — у слияния речушек Тузлова и Аксая.

18 мая 1805 г. здесь был торжественно заложен Новочеркасск. Многие жители Черкасска были недовольны, не хотели менять место жительства. Платов употребил власть, воздействовал суровыми приказами. И 9 мая 1806 г. состоялся массовый переезд. От Черкасска отчалила флотилия судов и лодок с войсковыми регалиями, учреждениями, духовенством, переселяющимися казаками и казачками. На новоселье атаман устроил великий праздник, куда велел прислать от каждой станицы по 3 старика и 3 выростка от 13 до 16 лет — чтобы запомнили торжество и передали память потомкам. Но развернуть задуманное строительство Платову удалось лишь значительно позже. После нескольких жестоких войн.