О событиях в Венгрии в 1956 г.

(Москва, 4 апреля 1958 г.)

...Правящие круги некоторых капиталистических государств выделяют огромные средства на подрывную работу в социалистических странах, декларируют откровенно враждебные планы – ниспровергнуть установленные в этих странах народно-демократические порядки и реставрировать частнокапиталистические режимы.

Такие коварные планы они имели и в отношении Венгерской Народной Республики. Воспользовавшись ошибками и извращениями, допущенными бывшими руководителями Венгрии, империалисты в октябре-ноябре 1956 г. привели в действие свою преступную машину. Внутренние реакционные силы Венгрии, вдохновляемые и организуемые извне, подняли фашистский мятеж. Они пустили в ход все средства обмана народа.

Как черное воронье, в Венгрию стали слетаться озлобленные подонки разбитых эксплуататорских классов. Из различных щелей вылезли маскировавшиеся до тех пор враги народно-демократического строя. Уголовные элементы, освобожденные из мест заключения, сомкнулись с враждебными силами...

Но венгерский народ не пошел на поводу жалкой кучки отщепенцев. Силы заговорщиков оказались изолированными от народа...

Октябрьско-ноябрьские события в Венгрии явились боевой проверкой прочности советско-венгерской дружбы...

Оказав венгерскому народу помощь в подавлении контрреволю-ционного мятежа, мы тем самым помешали врагу подорвать единство всего социалистического лагеря, которое подверглось серьезному испытанию в дни венгерских событий...

Из Доклада Особой комиссии ООН по расследованию венгерских событий (1957 г.)

…Состоявшийся в начале 1956 г. XX съезд КПСС оказал ободряющее влияние на формировавшееся внутри Венгерской партии трудящихся (ВПТ) движение, выступавшее за демократизацию, большую национальную самостоятельность и ослабление полицейского контроля. В марте 1956 г. Ракоши объявил, что, как было констатировано Верховным судом, Райк и другие были приговорены к смертной казни по «сфабрикованным обвинениям». Это официальное признание совершенных режимом преступлений произвело на страну сильное впечатление. В июле Ракоши был смещен, а в начале октября при большом стечении народа состоялось торжественное перезахоронение останков Ласло Райка и других жертв сфабрикованных процессов 1949 г. Преемником Ракоши стал первый секретарь ЦК партии Эрне Герё. После падения Ракоши венгерский народ ждал смягчения режима. С памятью о лучших временах связывалось имя бывшего премьер-министра Имре Надья, во время деятельности которого в 1953–1955 гг. несколько ослаб введенный Ракоши контроль. За это Надь подвергся критике как правый уклонист, и хотя к суду его не привлекли, но исключили из партии и сместили со всех занимаемых им официальных постов. Для многих венгерских коммунистов его имя ассоциировалось с более либеральной политикой, поэтому они хотели его возвращения в общественную жизнь.

Несколько венгерских писателей еще осенью 1955 г. подняли свои голоса против господства приказной партийной системы. Их статьи в основном касались тезиса об обязательной партийности литературы, а также вмешательства партийных идеологов и функционеров в творческую деятельность писателей и художников. И хотя несколько писателей было арестовано, такого рода протесты начали охватывать все более широкие сферы, высказывались и другие обиды венгерского народа. Созданный летом 1956 г. Круг Петефи стал новым дискуссионным форумом, где нередко звучала критика в адрес режима. Круг действовал под эгидой Союза трудовой молодежи, поэтому большинство участников дискуссий были молодыми представителями коммунистической интеллигенции.

19 октября министр образования Альберт Коня объявил об изменениях, которые отвечали требованиям, выдвинутым венгерским студенчеством. Он, в частности, дал обещание отменить обязательное изучение русского языка в школах. За этим объявлением последовали студенческие демонстрации в Сегеде и в других городах, где их участники обсудили и приняли еще более далеко идущие требования. 19 октября поступили также сообщения о том, что Польша добилась значительной независимости от Советского Союза. Между двумя народами веками складывалась традиционная дружба.

Хотя по официальной версии советские войска были призваны на рассвете с 23 на 24 октября из-за возникших беспорядков, некоторые факты указывают на то, что советские власти уже начиная с 20–22 октября начали подготовку к вводу вооруженных сил в Венгрию. 20 и 21 октября близ Захони на венгеро-советской границе были наведены понтонные мосты. 20 и 21 октября на прилегающих к венгерской границе румынских территориях были призваны к месту службы находившиеся в отпусках советские офицеры, а также говорившие по-венгерски офицеры запаса. 22 октября на дорогах Западной Венгрии видели расположенные там советские войска, двигавшиеся в сторону Будапешта.

Митинги и демонстрации

За день до массовых выступлений, то есть 22 октября, в Будапеште прошли студенческие митинги. На самом значительном из них, состоявшемся в Политехническом университете, студенты приняли программу требований из 16 пунктов, в которой сформулировали свои взгляды на политику страны. Значительная часть этих пунктов почти не претерпела никаких изменений в ходе восстания: немедленный вывод советских войск, создание нового правительства во главе с Имре Надем (которого тем временем снова приняли в коммунистическую партию), свободные выборы, свобода слова, восстановление в правах политических партий и целый ряд глубоких изменений в положении рабочего класса и крестьянства. В ходе митинга поступили сообщения о том, что Венгерский союз писателей готовится к тому, чтобы выразить свою солидарность с Польшей и на следующий день собирается возложить венок к памятнику герою освободительной войны 1848–1849 гг., генералу Бему, поляку по происхождению. Студенты приняли решение участвовать в этой молчаливой демонстрации.

К раннему утру следующего дня уже весь Будапешт знал о выдвинутых студентами требованиях. Свидетели рассказывают о накаленной и исполненной надежд атмосфере. Будапештское радио передало сообщение о планирующейся демонстрации, но затем передало указ министра внутренних дел, в котором он запретил эту демонстрацию. Однако в ранние послеобеденные часы, когда демонстрация уже началась, запрет был снят. В демонстрации приняли участие тысячи юношей и девушек, среди которых были студенты, заводские рабочие, солдаты в форме и другие. Такая же демонстрация состоялась и возле памятника Петефи.

У памятника Бему председатель Венгерского союза писателей Петер Вереш зачитал перед собравшейся толпой манифест, были зачитаны также и требования студентов, сформулированные в 16 пунктах. Большая часть собравшихся после этого переправилась через Дунай, чтобы присоединиться к участникам демонстрации перед Парламентом, где к 6 часам вечера собралось 200–300 тысяч человек. В ответ на многократные призывы, раздававшиеся из толпы, бывший премьер-министр Имре Надь появился на балконе Парламента и обратился к присутствовавшим с короткой речью.

Первые выстрелы

До этого момента все указывало на то, что демонстрация закончится тем, что собравшиеся мирно разойдутся. Однако в 8 часов вечера произошло событие, до предела накалившее страсти. Первый секретарь ЦК партии Эрне Герё утром того дня возвратился из Югославии, где находился с визитом у маршала Тито, и люди с напряженным интересом ожидали его речи по радио, объявленной на вечер того же дня. Все надеялись, что Герё с пониманием отнесется к выдвинутым студентами требованиям и сделает в связи с этим примиряющее заявление. Однако эта речь по радио не содержала ничего похожего на уступки, а тон ее вызвал у людей справедливый гнев. На другом конце города собравшиеся демонстранты приступили к выполнению одного из требований студентов, к сносу огромной статуи Сталина. Вечером к 9.30 они свалили статую и дали волю своему недовольству, вызванному пресловутой речью по радио.

Еще 22 октярбря вечером несколько студентов, желая довести до сведения всего венгерского народа свои требования, сделали попытку зачитать по радио свои 16 пунктов. Однако цензурное ведомство не согласилось пропустить в эфир пункты с требованием вывода советских войск и проведения свободных выборов, студенты же отказались обнародовать заявление в неполном виде. На другой день, 23 октября, несколько студентов от памятника Бему прошли к зданию Радио, чтобы еще раз попытаться передать свои требования в эфир. К тому времени вокруг здания уже собралась большая толпа, которую охраняла полиция госбезопасности (АВХ). Делегацию студентов пропустили в здание для ведения переговоров с директором. Толпа перед зданием напрасно ждала возвращения делегации, и прошел слух о том, что одного из делегатов убили. Вскоре после 9 часов вечера из окна на первом этаже выбросили гранаты со слезоточивым газом, а через одну-две минуты сотрудники госбезопасности (АВХ) открыли огонь по толпе. Много было убитых и раненых. Если вообще возможно выделить момент, когда мирная демонстрация переходит в бурное столкновение, то таким поворотным пунктом стало выступление и до того непопулярных, вызывавших ужас в народе сил госбезопасности против беззащитных людей. Гнев народа лишь усилился, когда появились белые с красными крестами машины «скорой помощи». Вместо врачей из машин выскочили одетые в белые халаты сотрудники все той же госбезопасности. Разъярённая толпа набросилась на них и отобрала у них первое свое оружие. На помощь АВХ были направлены к месту происшествия части венгерской армии, но солдаты после минутного колебания стали на сторону толпы.

Тем временем трудящиеся Чепеля, Уйпешта и других рабочих районов по телефонному сообщению узнали о событиях. Они нашли несколько грузовиков и прибыли на них в центр Будапешта. По пути им удалось достать оружие у дружески настроенных солдат и полицейских, а также в известных им казармах и арсеналах. Примерно с 11 часов вечера здание Радио обстреливалось стрелковым оружием, а примерно в полночь Радио объявило, что «в ряде пунктов города произошли столкновения». На рассвете 24 октября демонстранты заняли здание Радио, но их быстро вытеснили оттуда. Из здания редакции газеты коммунистической партии «Сабад неп» сотрудники госбезопасности и полицейские открыли огонь по безоружным демонстрантам. Позже, однако, доставшие оружие повстанцы прорвали оборону гэбистов и заняли помещения редакции.

В то время как вокруг здания Радио шел бой, около 2 часов ночи на 24 октября в Будапеште появились первые советские танки, которые почти тут же приступили к действиям. До 9 часов утра никакого официального сообщения о советском вмешательстве не было дано.

Вооруженное восстание

Будапештское Радио, прежде чем упомянуть о советских войсках, в 8 часов 13 минут утра объявило о том, что на ночном заседании ЦК Венгерской партии трудящихся премьер-министром был назначен Имре Надь. Спустя полчаса Радио сообщило об учреждении военно-полевых судов, указ о котором, по словам диктора, подписал «председатель Совета министров Имре Надь». Только после этого в 9 часов было объявлено, что правительство «обратилось за помощью к расположенным в Венгрии советским частям». Никакой информации не было передано о том, в какой форме была сделана эта предполагаемая просьба о помощи. Хотя Радио весьма искусно освещало события, наводя на мысль о том, что ответственность за происходящее несет Имре Надь, многие подозревали здесь мошенничество, так как помнили об отношении премьер-министра к произволу и незаконным мерам и о его борьбе за смягчение режима. Да и вообще за день до этого Имре Надь еще не занимал никакого официального поста. Всем было ясно, что, если бы действительно он обратился за помощью, советские части из Цегледа и Секешфехервара не могли бы прибыть в Будапешт в 2 часа на рассвете 24 октября.

Первые выстрелы, прозвучавшие у здания Радио, ознаменовали собой начало той жестокой пятидневной битвы, которую народ Будапешта вел с советскими танками и силами венгерской госбезопасности. Полиция симпатизировала восставшим, передавала им оружие и сражалась на их стороне. Отдельные части венгерской армии организованно перешли на сторону восставших, но сама армия с начала восстания развалилась. При малейшей возможности солдаты отдавали свое оружие и боеприпасы сражавшимся соотечественникам и во многих случаях по одному или группами переходили на их сторону. Однако офицеры высокого ранга в основном были настроены просоветски, и повстанцы им не доверяли. Но не известно ни одного случая, когда бы венгерские части воевали на советской стороне против соотечественников.

Повстанцы – в большинстве своем рабочие и частично студенты – как правило, сражались небольшими группами, но некоторые создали такие центры сопротивления, как например, кинотеатр «Корвин». Наиболее употребительным оружием против советских танков был так называемый «Коктейль Молотова» – неплотно заткнутая бутылка с бензином, которая взрывалась от удара о танк. Такие созданные экспромтом доморощенные методы оказались очень эффективными в борьбе с советскими танками, которые с трудом могли маневрировать, особенно в узких улочках, и водители не могли соперничать в подвижности с молодыми боевиками, часто детьми. Действенность советских танковых сил снижало и то, что поддержка пехоты и снабжение продовольствием в равной мере были неудовлетворительны. По свидетельству очевидцев, русские солдаты неохотно выполняли поставленную перед ними задачу. Те, кто уже и до этого находился в Венгрии, зачастую поддерживали дружеские связи с местным населением, многие венгры говорили с ними по-русски. Кое-где они прямо братались с венграми.

Революционные и рабочие советы

Большая часть имевшихся в распоряжении советских войск была направлена в Будапешт, так что в провинции было сравнительно мало боев, там в первые дни восстания власть из рук коммунистической бюрократии перешла в руки новых революционных и рабочих советов. В большинстве случаев эти советы взяли власть без сопротивления, хотя местами были и столкновения. Эти спонтанно образованные советы представляли оппозицию приказным методам бывшего режима. Революционные советы выполняли различные функции местных властей. Революционные советы или комитеты образовались в армии, в министерствах и среди представителей различных свободных профессий, а также в таких учреждениях, как, к примеру, Радио и Венгерское телеграфное агентство (МТИ). Члены этих советов, как правило, избирались на собраниях той или иной организации, коллектива и были призваны работать над созданием действительно демократического правящего строя. Советы сформулировали различные политические и экономические требования, такие, к примеру, как отвод советских войск, свободные и тайные выборы, полная свобода мнений и упразднение однопартийной системы. Среди этих органов наиболее влиятельным был, пожалуй, Задунайский национальный совет, который представлял народ Западной Венгрии. Через Дьерскую радиостанцию этот совет требовал, чтобы Венгрия вышла из Варшавского Договора и объявила о своем нейтралитете. В случае, если его требования не будут выполнены, совет планировал создание своего независимого правительства.

Рабочие советы, сформировавшиеся на некоторых заводах, шахтах, промышленных предприятиях и т.п., также выдвигали политические требования и пользовались значительным влиянием. Но насущной их целью было дать рабочим возможность принимать участие в управлении предприятиями и осуществлять представительство их интересов. Они отменили такие непопулярные правила, как обязательная для каждого рабочего «норма» выработки. Появление по всей стране революционных и рабочих советов было одной из наиболее характерных особенностей этого восстания. Это было первым практическим шагом к восстановлению порядка и экономической реорганизации, социалистической, но без строгого партийного контроля и полицейской машины.

Политические события

25 октября произошел тяжелый инцидент, вызвавший в народе глубокую горечь и снизивший популярность Имре Надья, чья роль в призыве советских войск оставалась невыясненной. Охранявшие Парламент и канцелярию председателя Совета министров советские танки при поддержке АВХ открыли огонь по безоружным демонстрантам. Эта кровавая баня со многими убитыми потрясла нацию. Венгерский народ не знал, что, в то время как советские танки стреляли в безоружную толпу, Имре Надья держали под арестом в здании коммунистической партии.

В тот же день повстанцев ободрило известие о том, что первым секретарем ЦК партии вместо Эрне Герё стал Янош Кадар. На другой день Эрне Герё бежал под защиту советских танков, а позже в Советский Союз. Бывший премьер-министр, заместитель председателя Совета министров Андраш Хегедюш также сбежал из здания компартии.

Имре Надь теперь мог свободно водвориться в здании Парламента. 27 октября он сформировал правительство, в которое вошли как коммунисты, так и некоммунисты. Среди последних были бывший глава государства Золтан Тилди, бывший генеральный секретарь Независимой партии мелких хозяев (НПМХ) Бела Ковач и Ференц Эрдеи из Национальной крестьянской партии. Правда, некоммунисты были выбраны на основе их личных заслуг, а не как представители своей партии, кроме того, в правительство снова вошло и несколько «сталинистов».

После того как Герё и Хегедюш скрылись, ЦК ВПТ объявил, что правительство начнет переговоры о немедленном отзыве советских войск. 28 октября правительство Имре Надья объявило о прекращении огня. Приостановка боев была благоприятна в основном для повстанцев. И не только потому, что они успешно применяли партизанские методы боя, но и потому, что крупные повстанческие формирования с успехом противостояли советским танкам в таких укрепленных центрах, каким был проулок Корвин. В казарме им. Килиана неизменно успешно отбивали повторявшиеся атаки части венгерской армии под командованием полковника Пала Малетера, которого вывели против повстанцев, но он перешел на их сторону.

Имре Надь проясняет позицию

В тот же день, когда правительство Надья объявило о прекращении огня, премьер-министр заявил, что после восстановления порядка распустит АВХ. Однако гнев народа был таким всеобщим и глубоким, что Надью уже на другой день, 29 октября, пришлось издать указ об этом. Он и сам только теперь освободился в первый раз из цепких лап АВХ, работавшего по указке коммунистического партийного руководства. Эта мера неизбежно влекла за собой крах режима; за который в Венгрии только АВХ было готово бороться. 30 октября Имре Надь объявил, что правительство упразднило «однопартийную систему». От имени коммунистов выступил Янош Кадар, все еще остававшийся первым секретарем ЦК ВПТ. Он поддержал эту меру, которая, по его словам, поможет «избежать дальнейшего кровопролития». Бывший руководитель Независимой партии мелких хозяев Золтан Тилди заявил, что по всей Венгрии будут проведены свободные выборы. Представители Независимой партии мелких хозяев и Национальной крестьянской партии вместе получили в правительстве столько же мест, сколько и коммунисты. Одно место было оставлено представителю социал-демократов.

Как только АВХ было распущено, Надь почувствовал, что теперь может свободно объяснить свое поведение 24 октября и в последующие дни. Лично или через своих представителей он сделал в прессе и на Радио ряд заявлений. В важнейшем заявлении говорилось, что Надь не подписывал никакого указа, в котором просил бы вмешательства советских войск, отмежевался он и от указа о военно-полевых судах. Он отметил также, что и задним числом не одобрил обращения к советским войскам. Выяснение этих вопросов, а также принятые Надьем политические решения рассеяли сомнения народа касательно отношения Имре Надья к восстанию и вскоре сделали его снова очень популярным.

Хотя прекращение огня было объявлено еще 28 октября, то там, то здесь продолжали вспыхивать изолированные бои. Когда, однако, новое правительство 30 октября заняло место в своей канцелярии, перемирие вступило в полную силу. В тот же день советские войска начали отступление из Будапешта. Все надеялись на то, что переговоры, ведущиеся об их полном удалении с территории Венгрии, вскоре приведут к желаемому результату. Многочисленные революционные органы, новые политические партии и вновь оживающие газеты безоговорочно поддерживали усилия правительства, направленные на преодоление беспорядков. По словам многих заслуживающих доверия свидетелей, нигде не было грабежей, хотя многие витрины были разбиты, но ценные товары, даже драгоценности, лежали нетронутыми, несмотря на то, что за ними достаточно было протянуть руку. Вследствие артобстрела сотни домов в Будапеште превратились в развалины, а многие тысячи были серьезно повреждены, хотя были районы, которые почти не пострадали.

В дни после объявления перемирия и вплоть до 4 ноября население Будапешта начало разбор развалин, восстановление порядка и нормальных условий жизни. Все пришли к согласию с 5 ноября вновь приступить к работе. Роспуск АВХ, возобновившееся доверие к личности Имре Надья, а также победная борьба повстанцев – все это вместе создало такую добрую, исполненную надежд атмосферу, которая на всех наблюдателей произвела глубокое впечатление. 2 ноября правительство призвало бывших работников госбезопасности явиться к властям для направления в проверочные комиссии. На следующий день и в самом деле большое число гэбистов обратилось в прокуратуры. В то же время были освобождены арестованные и подвергавшиеся пыткам политические заключенные. Из обретших таким образом свободу политических заключенных самым уважаемым, встреченным с наибольшим ликованием был кардинал Миндсенти, который вернулся в Будапешт и обратился по Радио к венгерской нации. Похоже, что, когда были открыты тюрьмы, освободились и уголовные преступники. В начале ноября повстанцы настояли на том, чтобы при сохранении своего первоначального статуса влиться в Национальную гвардию, кроме членов которой, а также кроме армии и полиции, никто не получил права ношения оружия.

3 ноября было сформировано новое правительство. Ряд коммунистов удалили с занимаемых постов, некоторых сместили собственные подчиненные, работники тех или иных министерств. По три министерских портфеля получили коммунисты, члены НПМХ и социал-демократы, партия Петефи получила два министерских портфеля. Эти коалиционные партии были теми же, которые в 1945 г. получили одобрение Союзнической контрольной комиссии, в том числе и Советского Союза. Имре Надь стал, таким образом, главой временного правительства. Народ считал его «добрым венгром», которому можно доверить и организацию требуемых революционными и рабочими советами всеобщих свободных выборов, и ведение переговоров с советским руководством о выводе советских войск из страны и об установлении новых связей с Советским Союзом. Один из облеченных наибольшим доверием руководителей революции Пал Малетер уже в генеральском звании стал министром обороны. Различные ведущие политики делали успокоительные заявления касательно будущего политического курса. Член Национальной крестьянской партии, государственный министр Ференц Фаркаш заявил, что четыре партии, согласно воле народа, единодушно поддерживают сохранение всех тех социалистических завоеваний, которые совместимы со свободным демократическим и социалистическим строем. Они недвусмысленно высказались о том, что осуждение поверженного строя, выразившееся в восстании, не касается коллективной собственности сельскохозяйственных и промышленных предприятий. Крестьянские партии не во всем соглашались с социал-демократами, но и они твердо выступали против восстановления крупных поместий, как и против насильственно проведенной коммунистическим режимом коллективизации и введенной обязательной продразверстки.

Коммунистическая партия и сама признала, что ей необходимо коренным образом пересмотреть свои методы, если она хочет вернуть доверие своих разочарованных сторонников. 1 ноября вечером в 9.50 Янош Кадар зачитал по будапештскому радио сообщение Подготовительной комиссии о том, какой будет реформированная Венгерская социалистическая рабочая партия (ВСРП). Он сказал и о восстании, в котором «коммунистические писатели, журналисты, студенты, молодые члены круга Петефи, тысячи рабочих и крестьян вместе со старыми коммунистами, несправедливо брошенными в тюрьмы, плечом к плечу сражались против ракошистского произвола и преступной до мозга костей политики». Новая партия, сказал он, будет защищать дело демократии и социализма, «не рабски копируя зарубежные образцы, а идя по пути, который соответствует историческим и экономическим особенностям нашей страны...». Кадар призвал «вновь образованные демократические партии» укрепить правительство «во избежание опасности» вмешательства извне. Венгерский народ доказал свою непреклонность в стремлении поддержать усилия правительства, направленные на полный вывод советских войск. «Мы больше не хотим ни от кого зависеть, не хотим, чтобы наша страна стала полем сражений».

Декларация о нейтралитете

1 ноября утром Имре Надь лично взял на себя ведение иностранных дел. Он пригласил к себе советского посла и сообщил ему, что, по имеющимся у него достоверным сведениям, в Венгрию вторглись новые советские военные части. Он обратил внимание посла на то, что эта акция означает нарушение Варшавского Договора, и венгерское правительство выйдет из этой организации, если из страны не будут выведены войсковые подкрепления. Позже в течение того же дня советский посол заявил, что советские части перешли границу только для того, чтобы сменить части, принимавшие участие в боях и защищавшие советских гражданских лиц. Он сообщил, что советское правительство готово к переговорам о частичном выводе войск и предложил назначить по две делегации с каждой стороны, одну для обсуждения политических, а другую для обсуждения технических вопросов, связанных с выводом войск. В 2 часа пополудни Имре Надь позвонил советскому послу и сообщил ему, что за прошедшие три часа границу перешли новые советские части. Вследствие этого Венгрия незамедлительно выходит из Варшавского Договора. В 4 часа пополудни Совет министров, в заседании которого принял участие и Я нош Кадар, единогласно принял это постановление, и на том же заседании была принята Декларация о нейтралитете Венгрии. В 5 часов вечера Совет министров пригласил к себе советского посла и проинформировал его о вышеуказанных постановлениях. Венгерское правительство проинформировало об этом и руководителей аккредитованных в Будапеште дипломатических представительств, сообщив им также, что Имре Надь обратился к Организации Объединенных Наций с посланием, в котором просил помощи четырех великих держав для защиты венгерского нейтралитета. Вечером в 19 часов 45 минут Имре Надь обратился по радио к венгерскому народу с речью, в которой огласил Декларацию о нейтралитете. Свое выступление он завершил следующими словами:

«Призываем наших соседей, как ближние, так и дальние страны, уважать неизменное решение венгерского народа. Несомненно, что наш народ так един в этом решении, как, пожалуй, никогда еще в течение всей своей истории. Миллионы венгерских трудящихся! Храните и укрепляйте с революционной решимостью, самоотверженным трудом и восстановлением порядка свободную, независимую, демократическую и нейтральную Венгрию».

Новое вмешательство советских войск

В то время как поступали сообщения о концентрации советских танковых сил, переговоры о выводе советских войск из Венгрии продолжали вестись. Во второй половине дня 3 ноября казалось, что соглашение уже близко и осталось решить только несколько второстепенных вопросов. Венгерскую делегацию, состоявшую из министра обороны генерала Пала Малетера, государственного министра Ференца Эрдеи, начальника генштаба генерала Ковача и полковника Сюча, пригласили для решения этих второстепенных вопросов прибыть к 10 часам вечера в ставку советского военного командования в селе Текел близ Будапешта. Члены венгерской делегации приняли участие в торжественном ужине, устроенном для них советскими военными представителями. Была уже почти полночь, когда прием был прерван прибытием шефа советской госбезопасности генерала Серова, который в сопровождении офицеров НКВД вошел в зал и приказал арестовать венгерскую делегацию.

Когда связь между правительством Надья и Малетером была прервана, в здании Парламента воцарилось сильное беспокойство. В течение ночи в Парламенте постоянно раздавались телефонные звонки, извещавшие о том, что положение продолжает ухудшаться. Из промышленных районов в окрестностях Будапешта и различных революционных советов из провинции поступали сообщения о происходившем в боевом порядке движении советских войск. Революционные органы просили срочной помощи для того, чтобы иметь возможность оказать вооруженное сопротивление. По подсчетам, 3 ноября в Венгрии было сосредоточено примерно 2500 советских танков и 1000 бронетранспортеров. Все стратегические центры, аэродромы, железные и шоссейные дороги находились под советским контролем. Однако Имре Надь дал четкое указание не стрелять в советские войска, потому что еще надеялся, что переговоры о выводе войск могут быть закончены успешно. Этот приказ был отменен только тогда, когда прошел слух, что Кадар сформировал другое правительство. Надь созвал Совет министров, который принял решение оказать вооруженное сопротивление советским войскам. Утром в 5 часов 20 минут Имре Надь выступил по будапештскому радио и объявил, что советские войска напали на столицу «с явным намерением свергнуть законное демократическое правительство Венгрии». Он сообщил, что правительство на своем месте и венгерские войска вступили в бой. По главным магистралям на подступах к Будапешту действительно шли бои. Несмотря на превосходящие силы советских войск, построенные венгерскими бойцами хлипкие баррикады все же препятствовали их продвижению. Венгерская армия плечом к плечу с Национальной гвардией и оснащенными в основном легким стрелковым оружием группами повстанцев сражались против рвущихся вперед танков. Вскоре после 8 часов утра будапештское радио последний раз вышло в эфир, и перед прекращением передачи обратилось к писателям и ученым мира с призывом помочь венгерскому народу. Но тогда уже советские танковые части прорвали оборону Будапешта и заняли мосты через Дунай, Парламент и телефонную станцию.

Янош Кадар формирует правительство

В 5 часов 15 минут утра, почти одновременно с сообщением Имре Надья о втором советском вмешательстве, другая радиостанция объявила о том, что Янош Кадар сформировал правительство. Это сообщение было составлено в форме открытого письма, которое подписали Кадар и три других бывших члена правительства Имре Надья. Они заявляли, что 1 ноября вышли из правительства Имре Надья, потому что это правительство было неспособно бороться «с контрреволюционной опасностью». Для подавления «фашизма и реакции» они сформировали Венгерское революционное рабоче-крестьянское правительство. В 6 часов утра на тех же волнах можно было услышать голос Кадара, который объявил состав своего правительства. Он утверждал, что реакционные элементы хотели свергнуть социалистический общественный строй в Венгрии и восстановить господство помещиков и капиталистов. Новое правительство, сказал Янош Кадар, обратилось к советским войскам с просьбой помочь подавить «реакционные силы».

Кадар не объяснил, почему он изменил свою позицию с ночи 1 ноября, когда по радио высказался в поддержку Имре Надья. Нет никаких свидетельств того, что он отмежевался от политики Имре Надья или отказался от поста в его правительстве. Известно, что после своего выступления по радио ночью 1 ноября он пошел в советское посольство, но на следующий день присутствовал на переговорах с делегатами революционных советов. Мраком неизвестности покрыты обстоятельства формирования его правительства, а также то, где он и его министры находились в то время. Есть свидетели, утверждающие, что в начале ноября Кадар был в Москве и что ни он, ни его министры не показывались на публике до своей инаугурации 7 ноября. Власть в Венгрии осуществляло Советское военное командование. Этот орган отдал приказ венгерскому народу едать оружие, он направлял движение по шоссейным дорогам, руководил раздачей продовольствия и решением дел, входящих в компетенцию гражданских властей. Ничто не указывает на то, чтобы какая-либо венгерская группа выступала против мероприятий Имре Надья, которые в большинстве случаев были направлены на осуществление раздававшихся с начала восстания требований революционных и рабочих советов. Все указывает на то, что одни только советские войска вели бои с венграми. За исключением нескольких бывших гэбистов и горстки бывших партийных функционеров, ни поодиночке, ни в организованном порядке ни один венгр не сражался на стороне русских. Введенные в Венгрию в ходе второго вмешательства советские части прибыли в основном из дальних округов Средней Азии. Многие солдаты думали, что находятся в Египте и их привезли сражаться с англо-французскими «империалистами». Похоже, что советские власти почли за лучшее положиться на такие части, которые никогда не были в контакте с европейцами и на которых, как предполагалось, не повлияет поведение венгерского народа.

После того как советские войска заняли Будапешт, в основных точках города вспыхнули местные очаги сопротивления. Жестокие бои продолжались вплоть до вечера вторника, 6 ноября; к этому времени у большинства венгерских бойцов кончились боеприпасы. Несколько очагов сопротивления внутри города продержались до 8 ноября, а в окраинных промышленных районах бои продолжались до 11 ноября. Советские войска причинили немало разрушений и погубили немало человеческой жизни, потому что часто направляли артиллерийский огонь на стоящие вдоль улиц дома. Во время второго советского вмешательства самые ожесточенные бои развернулись в рабочих пригородах Будапешта, в том числе в Чепеле и в Уйпеште. Чепельские рабочие проигнорировали повторный советский призыв сдать оружие и сопротивлялись до вечера 9 ноября, хотя их со всех сторон подвергли артиллерийскому обстрелу, а также бомбардировали с воздуха. В ранее переименованном в Сталинварош селе Дунапентеле, ставшем значительным промышленным центром, рабочие проявили не меньшую решимость в борьбе с советскими войсками. 7 ноября в ходе сражения, продолжавшегося целый день, рабочие отразили нападение крупных танковых частей, механизированной артиллерии и самолетов-истребителей, направленное на них с трех сторон. Очевидцы рассказывают о том, какое полное единство наблюдалось между заводскими рабочими, офицерами и рядовым составом гарнизона, невзирая на политические и религиозные расхождения. Одни только бывшие члены АВХ отвергли политику революционного совета.

Похищение Имре Надья

Когда советские вооруженные силы свергли правительство Имре Надья, власть взяли русские командиры, а не правительство Кадара. Судьба Надья и его ближайшего окружения быстро обнаружила, что венгерское правительство зависит полностью от советских властей. В 6 часов утра 4 ноября Имре Надь покинул здание Парламента и попросил убежища в югославском посольстве. Позже в течение дня к нему присоединился ряд венгерских ведущих деятелей, в том числе и вдова Ласло Райка, 15 женщин и 17 детей. Югославское правительство провело в ноябре переговоры с Кадаром, в ходе которых попросило Кадара поручиться в письменном виде за то, что Имре Надь и сопровождающие его лица могут свободно вернуться домой, а если это невозможно, позволить им выехать в Югославию. Кадар пытался побудить Имре Надья искать убежища в Румынии, однако Надь отверг эту идею. Имре Надь посчитал неприемлемыми и другие пожелания правительства Кадара, а именно: отказаться от занимаемого им в правительстве поста, подвергнуть себя самокритике и благоприятно отозваться о правительстве Кадара. В конце концов югославское правительство обратилось письменно к Кадару, подтверждая, что согласится отпустить Имре Надья и его окружение только в том случае, если Кадар как венгерский премьер-министр в письменном виде даст гарантии их свободного и беспрепятственного возвращения домой. Кадар в своем письменном ответе подтвердил, что венгерское правительство не собирается принимать против Имре Надья и членов его группы репрессивных мер за их деятельность в прошлом.

На следующий день, 22 ноября, в 6 часов 30 минут вечера перед югославским посольством остановился автобус, который должен был доставить домой членов группы. Появились советские солдаты, настоявшие на том, чтобы тоже сесть в автобус, после чего югославский посол попросил, чтобы два работника посольства также заняли в нем места с целью проследить, действительно ли Имре Надь и его товарищи благополучно доставлены домой. Автобус направился прямиком в ставку советского командования, где советский подполковник попросил двух сотрудников югославского посольства удалиться. После этого автобус в сопровождении двух советских танков отбыл в неизвестном направлении.

Югославское правительство в устной ноте осудило венгерские действия как «явное нарушение предварительного соглашения». В ноте отмечалось, что Имре Надь и его товарищи отказались поехать в Румынию, в ней подчеркивалось также, что действия венгерской стороны свидетельствуют о полном пренебрежении общепринятой практикой, соответствующей нормам международного права. Несмотря на этот протест, правительство Яноша Кадара опубликовало сообщение, согласно которому Надь с несколькими коллегами, скрывавшимися в югославском посольстве, по собственной просьбе были выдворены в Румынию в соответствии с их прежним решением удалиться на территорию другой социалистической страны.

Советская военная оккупация

Вмешательство советского военного командования после соглашения правительства Кадара с югославским посольством показывает, насколько Янош Кадар был подчинен советским военным силам. Поставив Венгрию на колени путем военного вмешательства, советским властям пришлось самим взять в свои руки административное управление страной, так как после свержения поддерживавшегося народом правительства административная система полностью оказалась парализованной. У приведенного к власти Советским Союзом правительства Кадара не было сторонников в стране, кроме нескольких бывших гэбистов и высокопоставленных офицеров венгерской армии, а также горстки коммунистических партийных функционеров, которых во время восстания сместили с занимаемых постов. После того, как массированным наступлением было подавлено вооруженное сопротивление венгерского народа, советским властям пришлось столкнуться с его пассивным сопротивлением. В этом отношении особенно отличились рабочие, принимавшие также участие в большинстве боев. В промышленных и шахтерских районах рабочие твердо настаивали на своих требованиях.

Столкнувшись с сопротивлением целой нации, советское военное руководство обратилось к массовым арестам. Среди арестованных было много таких, кто не принимал участия в боях. Во многих случаях арестованных не передавали венгерским властям, а, посадив их в поезда и грузовики, под военной охраной депортировали в Советский Союз. Случалось, что, опасаясь сопротивления венгерских железнодорожников, поезда отправляли с чисто русским обслуживающим персоналом. У нас нет точных данных о числе депортированных венгерских граждан, но несомненно речь идет о тысячах. В январе 1957 г. кое-кого из них доставили обратно в Венгрию, но похоже, что значительное число их и позже не имело возможности на возвращение домой из Советского Союза.

Желая завоевать поддержку народа, Кадар объявил, что в своей правительственной политике осуществит различные требования, выдвинутые во время восстания, а именно: повышение уровня жизни рабочего класса, руководство заводами посредством рабочих советов и освобождение крестьян от обязательной безвозмездной сдачи государству части урожая. Однако эти обещания не удовлетворили население, которое продолжало настойчиво требовать вывода советских войск, проведения свободных выборов и возвращения Имре Надья. С 23 октября в промышленном производстве царил полнейший хаос, а после 4 ноября положение еще более усугубилось, так как рабочие отказывались приступить к работе, пока не будут выполнены их требования.

Как и в период пребывания Имре Надья на посту премьер-министра, требования рабочих передавались правительству Кадара через рабочие советы, Советы вовсе не считали переговоры удовлетворительными. 14 ноября рабочие советы предприятий, желая создать единый фронт, учредили Рабочий совет Большого Будапешта. До своего роспуска, последовавшего 9 декабря, совет стремился прийти к соглашению с правительством Яноша Кадара. Из поведения правительства, однако, ясно было видно, что оно не собирается выполнять требования рабочих. Тем временем для обеспечения контроля над всей страной была организована новая служба безопасности, в которую вошли многие бывшие агенты АВХ. Путем арестов членов рабочих советов и выдвижения на ключевые посты надежных членов партии власть советов постепенно была подорвана. Когда Рабочий совет Большого Будапешта объявил на 11–12 декабря 48-часовую забастовку, правительство издало указ о роспуске советов выше уровня предприятий и обладающих большей сферой полномочий. Кроме того, были изданы постановления, предусматривавшие смертную казнь за целый ряд провинностей, в том числе и за участие в забастовке.

Венгерские промышленные предприятия примерно на два месяца совершенно прекратили работу. Электростанции поставляли минимальное количество электроэнергии, потому что угольные шахты работали в замедленном темпе. Однако венгерские рабочие не могли до бесконечности использовать оружие пассивного сопротивления. Около середины декабря насущная необходимость заставила их снова приняться за работу. На заводах и шахтах их ждал сюрприз – советские солдаты.

Последние события

С целью укрепления власти правительства Кадара над венгерским народом было создано учреждение для контроля над прессой – Государственное управление по делам информации. Для начала «независимые» ежедневные газеты постепенно вынудили следовать официальной линии. 9 декабря был распущен Революционный совет представителей интеллигенции, а 21 апреля такая же участь постигла и Союз писателей, заклеймивший советское вмешательство в Венгрии как «историческую ошибку». Прекратил свое существование и Круг Петефи, таким образом, были упразднены все форумы, на которых венгры могли высказать свое мнение. Больше не осталось надежды на формирование коалиционного правительства, хотя в ходе переговоров с Кадаром основные демократические партии ясно дали понять, что принимают сохранение общественной собственности на средства производства и согласны «защищать завоевания социализма». С начала 1957 г. некоммунистические организации полностью исключили из общественной жизни. Официально было заявлено, что социал-демократическая партия не получит разрешения на свою деятельность, руководителей Независимой партии мелких хозяев (НПМХ) удалили из общественной жизни, партию Петефи фактически распустили. Мандат венгерского Госсобрания, который истекал 17 мая 1957 г., продлили еще на два года, внеся поправку в конституцию и тем самым лишив венгерский народ возможности воспользоваться основным своим политическим правом – участвовать в управлении страной по своему усмотрению через своих избранных представителей.

Резюме и выводы

Согласно поручению, полученному от Генеральной Ассамблеи, в задачи особой комиссии входило проведение исчерпывающего и объективного расследования всех аспектов советского (вооруженного и осуществлявшегося другими методами) вмешательства в Венгрии, а также того, как это вмешательство влияло на формирование и развитие положения в стране. Выполняя эту задачу, комиссия изучила обширнейший документальный материал, который частично был предоставлен в ее распоряжение различными правительствами, частично поступил из других источников. Помимо этого, путем опроса свидетелей, представлявших все слои венгерского общества, комиссия получила подробные свидетельские показания, тексты которых составили 1000 страниц. Генеральная Ассамблея ООН считала, что расследования должны быть проведены и в самой Венгрии, но позиция, занятая венгерским правительством, сделала это невозможным. Комиссия в нижеследующих 13 пунктах сформулировала важнейшие факты, касающиеся венгерского восстания:

(I) В Венгрии произошло спонтанное национальное восстание, которое было вызвано старыми обидами, в том числе и подчиненным по отношению к Советскому Союзу положением страны.

(II) Восстанием руководили студенты, рабочие, солдаты и интеллигенция, многие из которых были коммунистами или бывшими коммунистами. Восставшие подчеркивали, что основой венгерской политической структуры должен быть демократический социализм, а также собирались оставить в неприкосновенности земельную реформу и другие социалистические завоевания. Не соответствует истине утверждение, что будто к мятежу подстрекали венгерские реакционные круги или то, что восставшие опирались на западные «империалистические» силы.

(III) Восстание не было запланировано заранее и, в сущности, удивило даже самих участников. Оно совпало с теми событиями, в ходе которых Польше удалось добиться большей независимости от Советского Союза, а также с тем разочарованием, которое вызвала речь Эрне Герё, произнесенная им 23 октября по возвращении из Югославии. Многие ожидали, что в ней будет высказано доброе отношение к общим требованиям, выдвинутым венгерским студенчеством 22 октября.

(IV) Похоже, что советские власти начали готовиться к возможному вооруженному вмешательству 20 октября. Доказано, что с указанного дня проводились или планировались перемещения войск и уже при первом вмешательстве мобилизовали и войска, не располагавшиеся на территории Венгрии. В Венгрии еще и до 23 октября наблюдались признаки оппозиционных настроений.

(V) Демонстрации 23 октября сначала носили совершенно мирный характер: ничто не указывало на то, что кто-то из демонстрантов собирается применить насилие. Перелом в событиях последовал после того, как сотрудники венгерской госбезопасности (АВХ) открыли огонь по безоружной толпе, собравшейся перед зданием Радио, а также введения советских солдат в качестве враждебной силы.

(VI) Имре Надь подчеркнул, что он не просил советские войска о вмешательстве; комиссия не располагает данными о том, при каких обстоятельствах такая просьба была получена советскими властями, а также не смогла установить, была ли вообще такая просьба направлена. То же относится и к призыву Я ноша Кадара, в котором он от имени своего правительства якобы попросил советские войска о втором вмешательстве. Существует, однако, много доказательств того, что советские вооруженные силы с последних дней октября вели подготовку к вторжению.

(VII) Имре Надь в самом начале не мог свободно пользоваться властью, данной ему постом премьер-министра. Когда ослабело влияние АВХ, подлинная власть перешла в руки революционных и рабочих советов. Имре Надь, видя, что его соотечественники единодушно желают иной формы правления и настаивают на выводе советских войск, встал на сторону восставших.

(VIII) За несколько дней, прошедших под знаком свободы, народный характер восстания отразился в свободной прессе и в передачах свободного радио, а также в радостном ликовании населения.

(IX) Жертвами линчевания и избиений, совершенных толпой, почти во всех случаях были сотрудники АВХ или лица, о которых ходили слухи, что они сотрудничают с АВХ.

(X) Мероприятия, проведенные за этот период рабочими советами, были призваны осуществить на национализированных предприятиях настоящий рабочий контроль и упразднить непопулярные установления, например, систему производственных норм. В то же самое время велись переговоры о полном выводе советских войск, и в Будапеште жизнь уже начинала входить в привычное русло.

(XI) В противовес вышеописанному периоду, в ходе которого требования были направлены на восстановление политических прав, правительства, работавшие до 23 октября и особенно до 1955 года, серьезно попирали основные права венгерского народа, и попрание этих прав снова стоит на повестке дня после 4 ноября. Следует считать достоверными многочисленные свидетельства о жестоких пытках и издевательствах в АВХ. Руководствуясь стремлением подавить венгерскую революцию, многих венгров депортировали в Советский Союз, в том числе и женщин, многие из них, возможно, не вернулись и до сих пор.

(XII) Со второго советского вмешательства, начавшегося 4 ноября, нет никаких признаков того, что народ поддерживает правительство Кадара. Янош Кадар методично упразднил власть рабочих. Были проведены жестокие репрессии, а выборы отложили на два года. В нынешних условиях Янош Кадар отказался вести переговоры о выводе советских войск. Из страны бежало 190 тысяч венгров, среди них почти никто не откликнулся на обращенный к ним призыв и мало кто возвратился на родину.

(XIII) Организация Объединенных Наций располагает достаточным юридическим основанием для того, чтобы рассмотреть венгерский вопрос, и 7 абзац 2 параграфа Устава не может служить правовым основанием для отказа от расследования. Вторжение одной державы с большими силами на территорию другой державы с намерением вмешаться в ее внутренние дела (сам Советский Союз определил так понятие агрессии) закономерно дает повод для международной обеспокоенности.

Кризис в Польше (1956 г.)

В 1956 г. в Польше имело первое из нескольких крупных выступлений против коммунистического правительства Польской Народной Республики, которое известно как Познанский июнь или Познанские протесты 1956 г.

Демонстрации рабочих, требующих улучшения условий работы, начались 28 июня 1956 г. в Познани на заводе имени И.В. Сталина, но были подавлены. Многотысячная толпа собралась в центре города, рядом со зданием тайной полиции Министерства общественной безопасности. Сперва мероприятие проходило организованно, затем события вышли из-под контроля, и в центре города начались массовые беспорядки, вызванные, по некоторым данным, стычками между сотрудниками силовых ведомств и демонстрантами. Рабочие разгромили здание городского комитета ПОРП и штурмом взяли тюрьму, освободив политических заключённых. В конфликте погибло, по разным данным, от 57 до 74 человек.

В Польше коммунисты удержали власть и смогли прийти к соглашению с руководством СССР о путях дальнейшего развития Польши. Одним из последствий собйтиы в Польше явилось подписание 17 декабря 1956 г. Договора между правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительством Польской Народной Республики о правовом статусе советских войск, временно находящихся в Польше.

Договор между правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительством Польской Народной Республики о правовом статусе советских войск, временно находящихся в Польше

(Варшава, 17 декабря 1956 г.)

Статья 1

Временное нахождение советских войск в Польше ни в чем не может затрагивать суверенитет Польского Государства и не может вести к их вмешательству во внутренние дела Польской Народной Республики.

Статья 2

1. Численность советских войск, временно находящихся на территории Польской Народной Республики, и места их дислокации будут определены на основе особых соглашений между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительством Польской Народной Республики.

2. Передвижения советских войск на территории Польской Народной Республики вне мест их дислокации будут в каждом случае требовать согласия Правительства Польской Народной Республики или уполномоченных им польских органов власти...

3. Учения и маневры советских войск вне мест их дислокации проводятся на основании или планов, согласованных с польскими органами власти, или с согласия в каждом случае Правительства Польской Народной Республики либо уполномоченных им польских органов власти.

Статья 3

Советские войска, находящиеся на территории Польской Народной Республики, лица, входящие в их состав, и члены семей этих лиц обязаны уважать и соблюдать предписания польского законодательства…

Статья 12

По просьбе компетентных польских органов власти, лицо, входящее в состав советских войск, виновное в нарушении польского правового порядка, будет отозвано с территории Польской Народной Республики…